Моя милая ужасная невеста E-Book

Марина Ефиминюк

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: Не злите добрую колдунью!
• Sprache: Russisch
• Veröffentlichungsjahr: 2024

Seitenzahl: 484

Beschreibung

Варлоки и Торстены враждовали всегда. Вот и мы с Закари Торстеном, не изменяя семейным традициям, терпеть друг друга не могли. Да и как восхищаться заносчивым бабником? И надо же было нашим отцам помириться! Не то чтобы дружба с Торстенами — дурная затея, но они ведь замыслили брачный союз... У Зака есть план, как избежать нелепой женитьбы, а я, похоже, поехала крышей, раз согласилась на эту вздорную авантюру. - Полюбившийся мир темных и светлых магов вновь приглашает вас в гости! Здесь зло и добро тесно переплетены, а героини никогда не дают себя в обиду. - Смешная и задорная история о том, как непримиримые в прошлом кланы тушили факел вражды женитьбой. - Действенный план, как избежать свадьбы с идейным врагом. И до чего этот план может довести. - Вам откроется тайна, сколько шагов между ненавистью и любовью, что прячут секретные женские сундучки, как выдрессировать живой диван, кто такой энергичный садовник и стоит ли держаться от него подальше. - И, конечно, «Моя милая ужасная невеста» — книга о крепкой дружбе, где нет места подлости, о близких людях, всегда готовых подставить плечо, и о семьях, которые никогда не откажут в помощи.

Leseprobe

Марина Владимировна Ефиминюк Моя милая ужасная невеста

© Ефиминюк М.В., текст, 2024

© Издательство «Эксмо», 2024

Пролог

Я замерла с открытым фолиантом в руках и прислушалась. За книжным стеллажом кто-то возился, но ряды старых гримуаров надежно скрывали незваных гостей. Тоненько и противно, словно призрак из академического подземелья, захихикала девушка. Прозвучал мужской шепот, говорящий неразборчивые непристойности. И все встало на свои места!

Голос Закари Торстена я узнала бы даже в тяжелом похмелье, спросонья и в полуобморочном состоянии. Он единственная у нас такая… звезда! Исключительный бабник (общеизвестный факт) и главный недоумок академии темной магии Деймран (факт, известный только мне). С другой стороны, чего ждать от Торстена? У них весь клан удручающе безнадежен.

Стеллаж содрогнулся. Пара книг угрожающе выдвинулась, заставив меня отступить на шаг. Никак девицу притиснули к полкам. Противное хихиканье переросло в стон. Я с большим осуждением посмотрела на гримуары и громко кашлянула, давая понять, что на галерке имеются зрители. Возня немедленно прекратилась.

– Зак, здесь кто-то есть, – в панике прошептала девушка.

– Тебе показалось, милая, – промурлыкал в ответ он.

То есть узнать имя очередной пассии герой девичьих снов не сподобился. Или уже забыл. У него вообще большая беда с запоминанием женских имен. Неудивительно, учитывая стремительную сменяемость подружек.

Пришлось еще пару раз кашлянуть. Если у Торстена проблема не только с памятью, но и со слухом, ему можно только посочувствовать. Но ни сочувствовать, ни изображать приступ чахотки не пришлось. Девушка, судя по неразборчивым тихим репликам, заартачилась. Раздались быстрые шелестящие шаги. Парочка удалилась.

Воцарилась идеальная тишина. Я было сосредоточилась на открытой странице с заклятием, как внезапный шорох за спиной заставил напрячься. Пальцы вспыхнули яркими разрядами. По желтоватым распухшим страницам черного гримуара закономерно поскакали искры.

Когда владеешь обеими магическими стихиями, инстинктивно защищаешься той, что сподручнее. Правши всегда бьют правой рукой, так? Вот и у меня светлая магия – ведущая. Но заклятие пришлось погасить, пока гримуар не озверел и не начал плеваться дымом в лицо. Волосы провоняют гарью, за седмицу не отмоешься.

Я повернула голову. В проходе, скрестив руки на груди и привалившись плечом к стеллажу, стоял Закари Торстен собственной персоной. Отправил подружку куда-то там и надумал проверить, кто испортил ему свидание. Проверил, недоумок?

Он был высок, строен и по-своему красив. Видимо. Я, правда, не уверена. Ведь на что-то девушки клевали, раз вставали в очередь за отменным бабником, как за воздушной булочкой с заварным кремом (вспомнила – и есть захотелось). Иссиня-черные волосы длиной до подбородка были убраны за ухо. Карие глаза смотрели нагло, уголки пунцовых губ едва заметно изгибались.

– А… это ты, – проворчала я и, захлопнув фолиант, убрала его на полку.

Все равно сейчас взбесит, и заниматься расхочется. Зато захочется одаривать мир светлой благодатью, но желание причинять добро плохо совместимо с учебой. Особенно в библиотечной башне со старыми перекрытиями и сотнями пыльных книг.

– Сентябрь, сентябрь, – Торстен насмешливо поцокал языком, – нарушаешь правила и трещишь разрядами?

– Сказал человек, только что устроивший публичные обжимания, – протянула я с ехидной улыбкой.

Все, что нужно знать о Закари Торстене и его ущербном чувстве юмора: мое имя Марта. Он считает забавным обращаться ко мне по названию текущего месяца. В марте я просто Варлок.

– Мы спрятались в домике. – Он развел руками.

– Я тоже.

– Ладно, уела. – Торстен изобразил беззвучные аплодисменты. – Даже не обвинить, что подглядывала.

– Давай ты не будешь мелькать в моем личном пространстве и вернешься к подружке? – миролюбиво предложила я.

Все-таки впереди длинные выходные, поездка домой и день поминовения предков. Большой праздник! Перед таким ругаться с Торстеном – портить себе карму. Предки, конечно, одобрят, но торжественный настрой изгадится.

– Нет, я, конечно, мог бы, – протянул он.

– Прекрасно!

– Но…

– Остановись на первой фразе и постарайся, – потребовала я.

– Мог бы, но не хочу.

– Отвратительных выходных в семейном склепе, Торстен. Во время ритуала передай привет предкам от ковена Варлоков. Выход там. – Я кивнула в нужном направлении. – Не перепутай дверь с окном. Но, если что, скучать не стану.

– Полагаю, этот день поминовения предков будет отвратительным не только у меня. – С усмешкой он оттолкнулся от книжной полки и, повернувшись ко мне спиной, словно невзначай оборонил: – Встретимся завтра в башне Варлок.

Даже у Торстена наглость должна иметь границы, а он берегов не видит. Очки, что ли, подарить? Из человеколюбия и ради гармонии в мире чародеев.

– Эй! – остановила я театральный уход. – Ты что несешь?

– Так ты, выходит, не слышала эту идиотскую шутку? – Он обернулся и кривовато усмехнулся. Даже на расстоянии было видно, как зрачки резко сузились и стали вертикальными, а глаза от этого – очень злыми. – Наши отцы помирились. Поздравляю, сентябрь. Мы теперь лучшие друзья.

1 глава. Да будет мир!

– Тебе не кажется богохульством пригласить Торстенов именно в день поминовения предков? – тихо спросила я у мамы, наблюдая, как отец тепло встречает вчерашнего врага. – Уверена, от восторга мать-основательница готова нас проклясть до седьмого колена.

– В отличие от моей дочери, грозная Агата всегда выступала за мир, – тихо отозвалась она, смерив меня предупреждающим взглядом.

Глаза у Беаты Варлок были желтые, как у нормальной родовитой ведьмы, а потому недовольные взгляды выходили выразительно-жуткими. Особенно в темноте, расцвеченной уличными огнями.

– А прозвище «Грозная» она получила, видимо, за теплые отношения с Торстенами, – ничуть не присмирев, с ехидством прокомментировала я.

– Зато Агата Варлок умела держать язык за зубами, – добавила мама.

– Ты из чего сделала такой вывод? Потому что она ни разу не отозвалась во время обряда? – хмыкнула я. – Попробуй обратиться к ней завтра. Уверена, теперь-то ей есть что сказать потомкам. И много.

Варлоки и Торстены не любили друг друга всегда. Семейная летопись утверждает, что с основания нашего ковена. Как не поделили драконов, так и начали враждовать… И сегодня наши лучшие враги, неожиданно ставшие паршивыми друзьями, выгружались из шикарных карет перед парадным входом в башню Варлок. Хуже шутку не придумаешь.

Да эта нежданная дружба как минимум пошатнула равновесие в мире семи королевств! Наверняка теперь начнутся природные катаклизмы.

– Добро пожаловать! – громко пробасил отец, когда верховный ведьмак Алистер Торстен выбрался на мощеную площадь. – Рад приветствовать дорогих гостей в башне Варлок!

Настолько рад, что даже приказал зажечь все огни на крепостной стене, чтобы эти гости, открывая портал в наши уединенные горы, случайно не промахнулись мимо каменного моста. И семью вытащил на холод продемонстрировать, что мы все тоже очень рады. Просто дружно захлебываемся от счастья, а не испытываем неловкость.

– Ты тоже чувствуешь себя странно? – тихо спросила я у младшего брата.

– Я просто замерз. – Йен шмыгнул носом и переступил с ноги на ногу.

– Заморозили ребенка ради Торстенов! – проворчала я себе под нос.

– Не называй меня ребенком, – немедленно огрызнулся он. – Мне уже тринадцать!

Справедливо говоря, в свои тринадцать Йен сравнялся со мной ростом.

– Не позорьте отца и улыбайтесь, – сцедила мама.

– Уверена, они решат, что мы хотим их всех пустить на фарш, – заметила я и растянула губы в идиотской улыбке.

– Больше естественности, – буркнула она.

– Рукой надо помахать? – уточнила я.

– Зачем? – немедленно полюбопытствовал брат.

– Ну как же? В любой непонятной ситуации улыбаемся и машем, – прошептала я со смешком.

Йен прыснул в кулак. Мама тяжело вздохнула, мол, помогите, святые демоны, дети-то у нее не удались. Кузина Дарина и ее муж Освальд покосились на нас с неодобрением. Они-то восприняли новость о примирении с большим энтузиазмом и вышли встречать гостей не по приказу главы ковена, а по душевному порыву.

Ладно, Освальд обычный человек, к тому же историк, помешанный на пиетете между чародеями. Что с него взять? Он даже старые королевские указы по теме исследует. Но Дарина же мать! У нее сын, между прочим, вторую седмицу болеет ветряной оспой и походит на пятнистого демоненка. Разве не надо в эту самую минуту окружать заботой единственное чадо? Такие безответственные родители!

Между тем со ступеньки кареты спустился Закари и подал руку женщине в черном плаще, своей матери Люции. Отменные манеры! Кто бы знал, что они в нем есть.

Вообще, увидеть его в башне Варлок было так же нелепо, как… Святые демоны, у меня не выходит подобрать сравнение к происходящему цирку с конями! Вернее, с Торстенами, их конями, каретами и дорожными сундуками.

Дарина чувствительно толкнула меня локтем под ребра.

– Ай! – Я состроила страшные глаза.

– Это и есть Закари? – прошептала она.

– Он самый.

– Какой красивый парень. – Кузина удивленно покачала головой.

– В темноте любая горгулья – красавица, – фыркнула я, поморщившись.

Пока прислужники занимались багажом, гости поднялись по лестнице к нам. Целая дюжина отборных Торстенов. Не удивлюсь, если завтра утром мы обнаружим, что старые камни не выдержали подобного вандализма и начали рассыпаться.

Знакомились прямо на ступенях, не входя в холл, хотя вечер в наших уютных горах, прямо сказать, теплом не отличался.

– Так ты и есть та самая Марта Варлок, – с улыбкой проговорила Люция, когда нас представили. – Слышала о твоей уникальной способности в магии. Удивительное событие!

Вообще-то, ничего удивительного. Появление двуликого ребенка в ковене, в котором с самого основания заключались смешанные браки между чародеями, было вопросом времени. Одного не понимаю, почему именно на мне природа умыла руки и отказалась выбирать, каким цветом магии одарить. Бухнула обе. Брату повезло больше: он был темным, как родители.

– Люция у нас прогрессивных взглядов, – хохотнул Алистер Торстен, стараясь сгладить неловкость, но сделал, по-моему, еще хуже, как будто намекнув, что остальные-то двуликость не считали уникальностью или особенностью. Так… непонятное нормальным чародеям уродство.

– Наш сын Закари. – Прогрессивная Люция указала на младшего Торстена. – Но вы уже знакомы.

Я заставила себя посмотреть на Торстена-младшего, чего активно старалась не делать. Он улыбался, приятно и дружелюбно, как будто вчера не захлебывался ядом, рассказывая об этом нелепом примирении наших отцов. А я-то впервые была с ним солидарна!

В отличие от наших родителей, мы никогда не изменяли священным традициям кровной вражды. Он был старше на два курса и пытался превратить мой первый год в Деймране в ад. Придурок не понимал, с кем связался. Когда неизбежное осознание пришло, я уже была в азарте… Правда, после летних каникул нас обоих прилично попустило. Не сговариваясь, мы начали придерживаться холодного нейтралитета, разве что при встрече для разминки цапались. Но с того чудного времени даже парни с факультета некромантии, отшибленные на всю выбритую голову, обращались ко мне с большим уважением.

– Здравствуй, Марта, – вкрадчиво поздоровался Торстен-младший, впервые за четыре года личного знакомства назвав по имени.

– Привет, – медленно протянула я и, собрав волю в кулак, все-таки добавила: – Закари.

Каждый звук его имени увязал на зубах.

– Выучила свое заклятие? – внезапно спросил он, намекнув на неожиданную встречу между книжных стеллажей.

– А ты успешно, смотрю, выбрался из библиотечной башни, – не осталась я в долгу и даже руками развела, мол, какой молодец.

– Окно с дверью не перепутал.

– Поздравляю.

На ступеньках возникла странная пауза.

– А я Освальд! – с привычной нам, а не гостям непосредственностью полез знакомиться муж кузины и энергично потряс руку верховного ведьмака Алистера Торстена. – Я историк. Изучал хроники вашего клана.

Справедливо говоря, Освальд изучал все темные кланы и светлые ковены семи королевств, но Торстены были особенно колоритны.

– Ясно, – прогудел Алистер, несколько ошарашенный тем, что в стане бывших врагов живет-поживает специалист по его клану.

Когда наш восторженный историк отцепился от ведьмака, в воздух полетел дымок темной магии. Судя по всему, обычные люди верховного Торстена никогда не щупали. Ни за какие места.

– Вы светлый маг? – поинтересовалась Люция.

– О нет, мадам, – уверил ее Освальд. – Природа не одарила.

– Мне жаль.

– Почему? – не понял он. – Насколько мне известно, в вашем роду тоже были люди. И светлая чародейка. Сестры Эркли…

– А давайте зайдем внутрь, – перебив словоохотливого зятя, с излишним оживлением предложила мама. – Не будем стоять на холоде.

Тут случилась эпичная заминка! Зáмок отказался впускать дорогих хозяевам гостей и запер парадные двери. С самым недоуменным видом мама бесполезно подергала ручку и бросила выразительный взгляд на отца.

– Какая у вас норовистая домашняя нечисть, – из вежливости посочувствовала Люция.

– Что вы, моя дорогая, нечисть здесь ни при чем, – нервно улыбнулась мама. – Наш артефактор создал совершенно потрясающую магию. Называется «умный замок», но пока она не совсем, кхм, доведена до ума.

По-моему, как раз настроена так тонко, что точно знает, кого не следует пускать на порог.

– Валлей, открой дверь, – не изменяя улыбке, сквозь зубы потребовала мать и объяснила гостям: – Главу ковена магия слушается.

Какая восхитительная ложь, право слово!

Кашлянув от неловкости, отец тоже подергал ручку, ровным счетом ничего не добился и впервые в жизни постучался в собственный дом:

– Зараза, открой!

– Кого он зовет? – тихо спросил один из ведьмаков Торстенов у другого на родном языке.

– Может, темного прислужника? – предположил второй.

Что сказать? Мы были истинными Варлоками! В семейной летописи пафосно рассказывалось, как грозная Агата взяла в руки новорожденного дракона, заглянула ему в глаза, узрела строптивый нрав и нарекла Заразой. Очень поэтичная история! Дурак бы понял, что мать-основательница от души ругнулась, когда тварь, возможно, цапнула ее за палец или плюнула огнем.

С отцом и «умным замком» произошла подобная идиотская история. Когда он впервые вытащил шар с заклятием из артефакторной шкатулки, его шарахнуло разрядом. Волосы едва не задымились и точно стали слегка объемнее. Хорошо, в сердцах матом не сказал. Но магия все равно получила истинное имя.

– Зараза, отопри! – потребовал отец, решив, что перепутал кодовое слово.

Бесполезно.

– Кто-нибудь! – Папа настойчиво постучал. – Откройте немедленно!

В ответ изнутри тоже постучали. Внезапно, признаться. Голосом отцовского темного прислужника нам объявили, что дверь заблокирована намертво, но артефактор уже несется на всех парусах в холл. Нас впустят. Только не сейчас. Лучше сразу к хозяйственному входу. У слуг все открыто нараспашку.

Я сосредоточенно жевала губу, лишь бы случайно не хрюкнуть от хохота. Хотела перевести дыхание, но обнаружила, что Закари, опустив голову, тоже давится смехом. Как-то неловко мы встретились глазами. Веселье исчезло. Поменявшись в лице, оба начали смотреть в разные стороны. Он – на сородичей. Я – почему-то на облицованную гладкими плитами стену, хотя рядом стояла кузина, явно смущенная из-за конфуза с дверьми.

– Заодно перестроенную северную башню посмотрим, – с фальшивым энтузиазмом предложила мама.

Как будто у нас был выбор! Всей толпой мы двинулись через въездную площадь к хозяйственному двору. Показали гостям разные здания, дали короткий экскурс в историю многочисленных перестроек старого замка. На звезды опять-таки полюбовались и на темную гостевую башню, подпирающую ночное небо. Послушали собачий лай из псарни. Встретили испуганных темных прислужников, с фонарями скачущих нам навстречу. В общем, отменная вышла экскурсия. Незапланированная только.

– Занятные у вас нравы, Варлок, – тихо проговорил Закари.

– Уже оценил? – со смешком ответила ему. – А ты даже внутрь еще не попал.

Мы очередной раз переглянулись, и я поймала себя на сумасшедшей мысли, что общаюсь с Торстеном, как будто он нормальный. Совсем крыша съехала!

Никто не собирался показывать гостям замок задом наперед. Запланированная прогулка начиналась с парадной лестницы, украшенной драконами, а заканчивалась у перехода в гостевую башню. Мы на нее уже полюбовались снаружи и поразились живописно темным окнам. Новый маршрут заранее запланирован не был. Ценностей в коридоре, ведущем к прачечной, а не к цивилизации, не имелось.

Нервно потрескивали магические рожки на каменных стенах. Свет неприятно мигал. Видимо, замковый артефактор Сириус активно чародействовал и пытался заставить «умное» заклятие хоть чуток поумнеть. Выходило, как обычно, скверно.

– Люция! – в голосе мамы просквозило облегчение, когда она указала на стрельчатые окна. – Посмотри на витражи! Они остались от прежнего клана Варлоков.

Давным-давно в башне Варлок жил темный клан, владевший драконами, но он не принял верховного ведьмака и, так сказать, самораспустился. На его месте появился наш ковен свободных чародеев. Темные и светлые жили вперемешку, не делая разделений на цвет магии. Казалось бы: исключительно свежая, прогрессивная идея! Но она не прижилась. В семи ближайших королевствах мы оставались уникальным сообществом, которое другие считали слегка странным. Ладно, кому я вру? Не слегка.

– Того, который жил до появления ковена? – уточнила Люция с видом ценителя высокого искусства (может, правда ценила).

– Мы очень бережем эти витражи, – между тем согласилась мама.

Неожиданно окна с хрустом распахнулись, заставив всех отшатнуться. Взлохматив волосы, в лицо ударил поток холодного сентябрьского воздуха. Раньше я думала, что рамы прикипели намертво, поэтому беречь их было не особенно сложно.

– Отличный парень – этот наш артефактор! – хохотнул отец и похлопал Алистера по плечу, хотя глава клана Торстенов именно сейчас точно был ни в чем не виноват: стоял и со всеми вместе поражался, насколько глуп наш «умный замок». – Похоже, дверь открыл!

Секундой позже с дребезжанием окна захлопнулись обратно.

– И снова закрыл, – едва слышно прокомментировала я.

В остолбенелой тишине из окошка со звяканьем выпал осколок уникального витража и звонко шмякнулся на каменный подоконник.

Уверена, завтра «отличный парень» будет приклеивать выпавшие части ручками, кисточками и клеем от замкового алхимика, с которым у него, прямо сказать, отношения напряженные. Вернее, как у истинного чародея с ведьмаком, помешанным на ядах. Да у нас так светлый лекарь и темный знахарь не собачились, как эти двое!

Стало очевидным, что положение пора спасать, пока мы окончательно не опозорились перед Торстенами. Вряд ли их родовое гнездо выделывало подобные финты.

– Посмотрим семейную галерею, – вдруг предложила мама, сделав ход конем.

Окон в зале не было, и «умный замок» до него еще не добрался. Но что-то мне подсказывало: никогда не доберется.

В честь Дня поминовения в галерее притушили огни. В центре на треногу поставили чашу со священным огнем. Танцующее пламя не дарило тепло, только нервные тени, пляшущие по каменным стенам.

Старые изображения сильных ведьмаков и ведьм неизбежно чернели, но не в нашем замке. Свет всегда уравновешивал тьму. Портреты выглядели так, словно их только вчера нарисовали. Чародеи с этих портретов наблюдали за восьмым поколением Варлоков, водящих по замку бывших кровных врагов. Может, кто-то из предков был доволен, но мой прадедушка, зажегший в столовой факел ненависти к Торстенам определенно в их число не входил.

Освальд немедленно принялся давать исторические справки к каждому портрету. Гости, изображая интерес, слушали. Дарина зевнула, мама тоже, потом и Люция, поддавшись коллективной слабости, спрятала зевок в ладонь.

– По-моему, гостям пора отдохнуть с дороги, – вклинилась мама в бесконечную проповедь о том, какими замечательными были предки Варлоки.

Клянусь, Освальд знал о нашей семье больше, чем мы сами.

– А? – Наш историк прервался.

Пока он сбился с мысли, все, не сговариваясь, развернулись и поспешно потекли поближе к выходу. Только Закари, сунув руки в карманы, продолжал стоять перед моим портретом, словно увидел там нечто вдохновляющее. Когда мы поравнялись, он нагнулся и с издевательской улыбкой промурлыкал мне почти в ухо:

– Сентябрь, оказывается, ты весь ковен держишь в страхе.

– Ой, не надо всех мерить по себе, Торстен.

Однако оглянулась и проверила свой портрет. Парадное алое платье с золотом, длинные волосы цвета красного дерева, голубые глаза, полные губы. В правой руке фонтан голубоватых искр светлой магии, в левой – черный дымок темной. Все чинно и красиво. По-моему, портретист мне сильно польстил… Поперек изображения какой-то шутник намалевал кривыми литерами, светившимися от магического пламени: «демоница».

Мы с Йеном случайно встретились глазами. Выдавая себя с головой, младший брат чуток ссутулился, словно уже ощущал знатный подзатыльник, и прибавил ходу.

– Маленький паршивец, – пробормотала я себе под нос, нечеловеческим усилием воли сдерживаясь от ментальной оплеухи мелкому хулигану. Клянусь, он ее заслужил с честью и усердием, достойным лучшего применения.

– Ты была права, в замке еще веселее, – немедленно прокомментировал Закари и быстро нагнал своих родичей.

К счастью, на лестнице в гостевой башне горел свет. Недолго, правда. Стоило Торстенам ступить в переход, как все магические рожки погасли, окунув нас в кромешную темноту.

– Он сейчас разгорится, – пообещал отец, но на всякий случай приказал: – Зараза, зажги свет.

Магия ответила короткой тусклой вспышкой, на мгновение превратив все лица в жуткие маски. Снова воцарился мрак. Только в окна, обычные, без всяких уникальных витражей, светили все еще не потушенные на крепостной стене огни.

– Сейчас принесу свечи! – оживилась Дарина, почувствовав, что пришел ее звездный час.

Кузина увлекалась варкой ароматических свечей. В масштабах мастерской на десять человек. В общем, свечного добра у нас было предостаточно. Даже с перебором, если учитывать, что Дарина мечтала поставлять свечи в городок под горой, но торговля сорвалась. Баночками со свечами с романтичным запахом «жасмина и надежд» мы могли заставить все гостиные. На гостевые спальни тоже хватило бы.

Но тут «умный замок», видимо, испугался, что мы без него отлично справляемся с внезапным светопреставлением, и поспешил доказать, что он не настолько глуп, как все о нем думают. Магические бронзовые рожки на стенах снова вспыхнули. За секунду свет разогнался до такой яркости, словно мы планировали не ужин в честь поминовения, а детский утренник.

– По-моему, все неплохо прошло. – Отец довольно растер ладони, когда Торстены скрылись в гостевой башне.

Все деликатно промолчали. Очевидно, что встречу бывших врагов мы полностью провалили.

До поминального ужина оставалось не меньше часа. Куча времени, чтобы привести себя в порядок и ткнуть младшего брата в надпись на портрете.

– Йен! – позвала я, и мелкий немедленно припустил по коридору в сторону хозяйского крыла. В тринадцать лет он по-прежнему жил рядом с родителями. Близкое соседство с матушкой часто спасало его от справедливой расправы, но давно оскорбляло чувство прекрасного.

– Марта, оставь брата в покое и переоденься, – велела мама. – Мы уже достаточно впечатлили Торстенов этим вашим «умным замком».

– Значит, больше не приедут. По-моему, большая победа, – тихо хмыкнула я. – Надо Сириуса поблагодарить.

– Да-да, – кровожадно отозвалась матушка. – Сейчас поблагодарю, а завтра еще раз.

– Беата, а ты заметила, какой у них красивый сын? – вклинилась Дарина. – На портретах он выглядел проще.

– Просто художники смотрят прямо в душу, – хмыкнула я и посчитала за благо поскорее сбежать от семейства. Лучше добираться до южной башни кругами, чем слушать, как они на пустом месте нахваливают недоумка. Внешняя привлекательность – не личное достижение.

В моей башне магия вела себя безупречно. От движения на лестнице зажглись лампы, и я в полном освещении поднялась до двери. Ступенек носом не собрала, локтями перила не измерила.

– Зараза, зажги свет, – приказала заклятию, входя в покои.

На стенах, отделанных синей тканью, вспыхнули светильники. Полукруглая комната была небольшая. К верхней галерее с книжными полками вели закрученные винтом деревянные ступеньки. За дверью пряталась ванная комната.

Обычный водопровод в замок провели только перед моим рождением. Раньше пользовались не особенно надежными портальными заклятиями: захочешь с утречка освежиться, а в бадейке пенится чужая мыльная вода и на поверхности плавает истертая мочалка. Мама рассказывала, что вода могла несколько раз перебираться из одной ванны в другую, пока кто-нибудь не сдавался и не отправлял ее прямиком в купальни Торстенов.

В почтовике, магическом стеклянном шаре размером с детский кулачок, стоящем в подставке на туалетном столике, клубился черный дымок. Кто-то прислал голосовое послание.

– Зараза, пробуди почтовик, – проходя в переделанную из чулана гардеробную, потребовала я у «умного замка».

В комнате зазвучал бодренький голос Эмбер, моей соседки по комнате в общежитии:

– Марта, помнишь, ты говорила, что ритуал призыва удачи не поможет? Он помог! Познакомилась с парнем. Он светлый. Полностью и бесповоротно. Даже волосы. Все как я хотела. Кстати, а как у тебя проходит День поминовения? С Торстеном уже прокляли друг друга?

– Нет, но мы на верном пути, – пробормотала я, снимая с перекладины плечики с черным закрытым платьем, в котором выглядела как безутешная вдова некроманта, оставленная без денег, но с голодным умертвием.

– Привет… – неожиданно проговорил в тишине приятный голос Айка Вэллара, и под ложечкой сладко заныло, – дождался вечера, чтобы отправить послание. Жаль, что в этот раз мне не удалось приехать в башню Варлок и познакомиться с твоими родителями.

Он был обладателем пронзительно-синих глаз, ямочки на щеке, атлетического тела и нравился мне больше, чем я демонстрировала. Иначе зачем следить за тренировками? Айк входил в команду Деймрана по брумболу. Нелепейшая игра! Пятеро крепких парней в ботинках скользят по льду и гоняют метелками оранжевый кожаный мяч. Что может быть абсурднее? Разве что приезд Торстенов в башню Варлок.

– И еще, Марта… – Айк говорил так мягко и проникновенно, что у меня побежали мурашки. – Соскучился по тебе. До встречи в академии.

С глупой улыбкой я уткнулась лицом в кружевное платье. Оно пахло стариковской лавандой, а не цветочными духами. Сразу понятно, что с прошлого года без дела висело в шкафу.

– Эй, сентябрь! – Неожиданно почтовик заговорил нахальным голосом Закари Торстена, и я резко подняла голову.

– Какого демона?

– Смотрю твои детские рисунки, – продолжал мурлыкать он, растягивая гласные. – Они висят на стене в золотых рамках.

Откуда у недоумка адрес моего почтового артефакта?

– К слову, адрес почтовика дал твой младший брат, – промурлыкал Закари, словно на расстоянии прочитав мои мысли. – Забавный парень.

– Прокляну мелкого паршивца! – подняв голову к потолку, поклялась я непонятно кому и даже немедленно решила, что прокляну икотой, пусть помучается.

Когда я застегивала кружевное платье, стеклянный шар снова заклубился черным дымком. Не успела приказать магии заткнуться, как заговорил Закари Торстен:

– Ты пыталась поступить в светлую академию Эсвольд. Почему тебя не взяли? Оказалась недостаточно светлой?

– Иди в… пень! – рявкнула я на просветлевший шар и от раздражения так дернула пуговичку из черной жемчужины, что едва не отодрала ее с корнем.

Не успела я надеть сережки, как в шаре снова заклубился дымок. «Умный замок» немедленно позволил голосу Закари Торстена заполнить тишину южной башни.

– Сентябрь, – снова промурлыкал он, – ты когда-то пела в хоре? Споешь мне что-нибудь?

У меня дернулся глаз. Я схватила шар, хорошенько встряхнула и, поднеся к губам, сцедила:

– Заупокойное заклятие, если ты не забудешь адрес моего почтовика, недоумок!

Едва шар вернулся на подставку, как в глубине заклубился черный дымок ответного послания. Я решительно дотронулась светящимся пальцем до круглой стенки. В разные стороны брызнули серебристые искры светлых чар. Дымок мигом растаял.

– Не получать сообщения от темного чародея Закари Торстена, – приказала послушному артефакту.

Глядя в зеркало, расчесала волосы, поправила строгий воротничок-стойку и вышла из комнаты. В малую столовую я шагала торопливо. В анфиладе гостиных, подхватив широкий подол, и вовсе перешла на бодрую рысцу. Мама свято чтила закон, что хозяева дома не имеют права приходить позже гостей, а у меня всегда имелась некоторая проблема с пунктуальностью. Но в открытые двустворчатые двери я все равно влетела самой последней из Варлоков. Семья была в сборе, не хватало только отца.

– А вот и я!

Матушка смерила меня придирчивым взглядом и остановилась на носах грубых ботинок, торчащих из-под платья. Бровь выразительно поползла наверх. С улыбкой я одернула кружевной подол и прикрыла непотребную для девушки (исключительно по мнению родительницы) обувь.

– Почти опоздала, – отозвалась мама.

– Ключевое слово «почти», – улыбнулась я и торжественно поприветствовала народ ритуальной фразой: – Тихого поминального вечера родственникам.

Столовая была готова к трапезе: на столе, застеленном черной скатертью, стояли медные тарелки и стаканы. Магический свет не зажигали, вокруг горели свечи. От их неровного мерцания на стенах, плотно закрытых портьерах и потолочных фресках танцевали тени. Оплавлялись черным воском налепленные на каминную полку ритуальные свечи. Горячие капли свободно скатывались на мрамор и собирались фигурными наплывами.

– А где папа? – спросила я у Дарины, одетой в изящное черное платье.

– Водит верховного Алистера по замку, – тихо ответила она.

Торстены появились в коридоре ровно в тот момент, когда замковые часы церемониально пробили десять. Дружной толпой они остановились на пороге и, как приказывали традиции, Люция произнесла:

– Тихого поминального вечера ковену Варлоков.

Секундой позже двери в столовую захлопнулись перед носом гостей. В комнате повисла тяжелая пауза.

– Зараза, открой, – вкрадчиво потребовала мама.

Подчиняясь приказу, отданному замку, Йен потрусил к двери. Что характерно, никто его не остановил.

Младший брат быстро раскрыл створки. Обалдевшие от безграничного гостеприимства дружественного ковена Торстены снова с надеждой посмотрели в столовую.

– Тихого поминального вечера, – как ни в чем не бывало поприветствовала мама и призвала: – Заходите быстрее!

Фраза тоже считалась ритуальной, но воспринялась всеми как практичный совет. Никому не хотелось оказаться прищемленным «умным замком», и Торстены быстро втянулись из коридора в столовую. В дверном проеме даже случилось небольшое столпотворение.

Наследника верховного ведьмака среди остальных не обнаружилось. Хотелось верить, что он бесповоротно заперт в каком-нибудь чулане с метлами или просто припозднился, забрав у меня эстафетную палочку самого непунктуального человека в башне Варлок, но надежда оказалась тщетной. Закари появился вместе с нашими отцами. Мало что не опоздал, так еще и выполнял ответственную роль доверенного лица.

Когда они вошли, разговоры немедленно стихли. Верховные по традиции остановились на пороге. Торстен-младший, как диктовали правила, стоял за плечом своего отца. Осанка идеальная, точно у боевого мага. Вид задумчивый.

Он мало походил на Алистера. Сейчас, когда они стояли рядом, особенно бросалось в глаза, что Закари был другим. Мы случайно пересеклись взглядом, и его зрачки резко сократились, превратившись в тонкие вертикальные щелки. Гарантию даю, что придурком Торстен-младший родился, но внешность у него изменилась после призыва демона в тринадцать лет. И сила. После обряда ведьмаки получали особый талант управляться с магией. Если не оставались калеками. Печальный исход был нередок.

Вообще, ритуал призыва обычный для темных кланов, живущих по традиционному укладу, но мир-то давно шагнул в новый век. Прогрессивные чародеи выступали за принцип равновесия в магии: чем природа наградила, тому и радуйся. Лично мне вручила две стихии. Я хожу и радуюсь. Тихо, громко, иногда матом, изредка даже вслух. Особенно во время экзаменационной декады или на занятиях по темным искусствам.

– Приветствую ковен Варлоков и клан Торстенов на поминальном ужине, – с торжественной миной произнес отец. – Сегодня во имя нашего общего будущего мы с верховным Алистером погасили факел вражды.

Другими словами, прадедовский факел больше не горел. Символичный жест. У прадеда на том свете, поди, случилась остановка сердца. И щепы для камина теперь не от чего запаливать. Наверняка чародеи начнут соревноваться в огненной магии и обязательно спалят любимые занавески Беаты.

– Разделим же трапезу в честь наших великих предков! – дал отмашку отец приступать к ужину.

По всем правилам чародеи рассаживались по старшинству. Верховные, как и положено, в торцах стола. Каким образом мы с Закари оказались практически напротив, история умалчивала, но нас разделила скромная сервировка, и ни одного горящего канделябра или кувшина с водой. Каждый раз, когда я поднимала голову, невольно натыкалась взглядом на его физиономию.

Темные прислужники, тихие и почти неслышные, внесли блюда, аккуратно пристроили между тарелок. Наполнили медные стаканы поминальным вином, разложили еду и отступили к стенам, фактически слившись с тенями.

Когда-то эти люди заключили с отцом договор: магия в обмен на десятилетнее служение в замке. Желающих получить колдовство от Валлея Варлока неизменно много. Папа силен, пусть в детстве и не призывал демона, как некоторые, сидящие за столом. Не буду тыкать вилкой в сторону отца и сына Торстенов.

Трапеза начиналась с глотка ритуального вина.

– За наше славное прошлое, за достойное настоящее и за светлое будущее! – громко произнес отец.

– Да будет так! – подхватил верховный Торстен.

Все для вида пригубили крепкое сладкое вино, а потом принялись закусывать. Я ловила на себе задумчивые взгляды Алистера, старалась не елозить на стуле и ждала, что меня, как ребенка, попросят продемонстрировать умение пробуждать одновременно две магии. Светлую в правой ладони, а темную в левой. Помнится, в детстве этот фокус нравился всем гостям без исключения.

– Марта, – вдруг обратилась Люция, отчего у меня дрогнула рука, и с вилки свалилась горка тушеных красных бобов, обязательного блюда для поминального ужина.

– Да, госпожа Торстен?

– Слышала, что ты пыталась поступить в светлую академию Эсвольд.

– Для Эсвольда я оказалась недостаточно светлой, – с вежливой улыбкой ответила я и бросила холодный взгляд на Закари. Спрятав ухмылку за стаканом с хмельным питьем, тот сделал глоток.

– Лаверанс? – немедленно уточнила она. – Говорят, что на бытовые заклятия принимают даже тех, кто может просто призвать светлую магию.

– Ректор Лаверанса – чародей старой закалки. Он не разделяет широких взглядов нашего ковена, – со всей возможной деликатностью припомнила я обидное заявление ректора, дескать, двуликого мага, способного поднимать мертвецов, они видели только в кошмарах.

Возражение, что умертвия воскрешают исключительно некроманты, а в ковене Варлоков такие не приживаются, почему-то его не убедило. Возможно, не стоило дерзить приемной комиссии сразу после испытания, но – демоны не дадут соврать – к этому моменту светлые прилично меня задрали необоснованным снобизмом.

– Зато ты поступила в Деймран. – Алистер неожиданно мне подмигнул.

– Я около года готовилась к вступительным испытаниям, – намекнув, что двери в большую магию для меня открывались со скрипом, ответила ему.

– Выходит, Зак старше тебя на год? – неожиданно спросил он.

– Замечательная разница в возрасте, – тихо подтвердила Люция.

В глухой тревоге я покосилась на Торстена-младшего. Он сидел с непроницаемой миной, словно не понимал, что застольная беседа начала подозрительно походить на сватовство. Еще чуть-чуть и наши родители примутся разливаться морскими сиренами, расписывая положительные качества и заслуги отпрысков.

– В этом году Зак получит диплом, – продолжил Алистер. – Наберется опыта, и я передам ему дела. Сын – мой наследник и будущий верховный нашего клана.

– Закари мог бы провести некоторое время в башне Варлок, – предложил отец. – В ковене есть чему поучиться.

– Превосходная идея! – поддержала мама.

– Вообще, дорогой мой друг, мы столько лет потратили на пустые споры. – Верховный Торстен с фальшивым сожалением покачал головой. – Нам следует укреплять семейные связи.

Чувствуя страшную беспомощность, я схватилась за бокал с поминальным вином. Помянуть все хорошее, что было в моей жизни, а заодно придумать, почему нас с Закари ни в коем случае нельзя женить. Подозреваю, аргумент, что мы поубиваем друг друга перед брачным алтарем, за нормальную причину не сойдет.

Я судорожно принялась хлебать хмельной напиток, наплевав, как выглядела со стороны. Может, Торстены решат, что дочь верховного Варлока – горькая пропойца, и передумают брать меня в невестки.

– Осторожно, – прошептала сидящая рядом Дарина, – вино коварное.

– Если разговор принял такой оборот, то вам следует знать правду, – неожиданно проговорил Закари с незнакомо серьезной интонацией без разных усмешек, ухмылок и идиотской вкрадчивости. – Мы с Мартой в отношениях. Уже больше года.

Вино действительно оказалось коварным и пошло не в то горло. Я так подавилась, что не могла дышать, а только позорно кашляла, мысленно желая издохнуть от этого неуместного приступа.

2 глава. Жених из шкафа

Если своим заявлением Закари хотел прервать разговор, то успешно достиг поставленной цели. Изумление ярко нарисовалось на лицах наших родителей, никакой светской сдержанности. Все были в шоке. Кажется, даже дракон на картине над каминной полкой был готов свалиться в обморок.

Героическим усилием воли я проглотила кашель, опошляющий остолбенелую тишину.

– И какого же… – Маму подвел голос. – Какого рода у вас отношения?

Мы с Закари заговорили одновременно.

– У нас нет никаких отношений, – на одном дыхании объявила я.

– Беата, вы действительно хотите узнать подробности? – в унисон спросил Торстен-младший.

Он победил: все за столом мигом догадались, что именно я скрываю правду и отношения у нас серьезнее некуда.

– Да, Зак, – вступила в разговор Люция, – мы действительно хотим, чтобы ты объяснился.

– Мы с Мартой близки, мама.

– Ваш сын лжет, – холодно и твердо опровергла я.

– То есть вы просто друзья? – уточнила мадам Торстен, обратившись ко мне.

Я пыталась выудить из головы что-то поприличнее крепких ругательств, поэтому замешкалась.

– Мы настолько близки, что предпочли скрывать… дружбу, – подтвердил Закари с такой выразительной паузой, что дурак бы догадался, какого рода «дружба» нас связывает.

Если мы друзья, то с большими привилегиями. Да я сама почти поверила!

Никогда не видела его таким. Никаких ироничных улыбочек, глупых шуточек и бесящей манерности, словно он за мгновение повзрослел на несколько лет. И меня терзали смутные сомнения, какой именно из двух Закари Торстенов фальшивый. Ехидный бабник, вызывающий здоровое желание залепить ему рот заклятием, или молодой мужчина, будущий верховный темного клана, уверенно и нахально врущий семье, что завел серьезные отношения с дочерью бывшего врага? И если первого я худо-бедно знала, то второй мне был незнаком, но тоже не вызывал ни капли симпатии.

– Послушайте, Закари несколько преувеличивает близость наших отношений, – вновь заговорила я. – Между нами нет и доли того, о чем вы сейчас подумали.

– Марта, теперь странно скрывать, – парировал он. – Не считаешь?

– Закари… – Я подавилась всеми литерами его имени и кашлянула в кулак.

Оказалось, что на кончиках пальцев трещала светлая магия, требующая немедленной расправы над бесящим соседом. Пришлось погасить. Удивительно, но именно светлая половина во мне куда кровожаднее темной.

– Перебросимся парой слов? – наконец предложила я недоумку.

– Господин Варлок, вы не против? – проявляя чудеса идеального воспитания, вежливости и такта, спросил он у хозяина дома.

– Папа не против, – сухо бросила я и поднялась из-за стола.

Отец, может, был не против, но согласиться пока тоже не мог: одним глотком приканчивал поминальное вино. Своеобразная реакция, учитывая, что они тут всем кагалом пять минут назад пытались заключить брачную сделку.

– Марта, присядь, – с вкрадчивыми интонациями темного повелителя, раздающего приказы, велел Закари и кивнул, предлагая приземлить зад на стул.

Странно, как меня не разорвало от злости.

– Просто идите! – пришла на помощь мама и выразительно кивнула в сторону дверей. – Но вернитесь. Ритуальную трапезу надо заканчивать в том же составе.

Прислужники немедленно распахнули створки, открыв вид на пустой широкий коридор. Коротко извинившись перед гостями, я развернулась на пятках и зашагала к выходу. За спиной загрохотал отодвинутый стул. Закари нагнал меня на пороге, но не попытался поравняться. Шел на шаг позади, словно мы играли в «ловцы и умертвия», и «ловцы» беспрерывно дышали в затылок.

– Уверен, здесь нас никто не услышит, – не выдержал Закари посреди анфилады гостиных.

– Поверь, в нашем доме у стен действительно есть уши, – отозвалась я сдержанно. – Поэтому создай пять минут тишины.

Оказавшись в портретной галерее, по-прежнему озаренной лишь светом магического пламени из ритуальной чаши, я остановилась и резко развернулась. Закари встал в паре шагов, сунул руки в карманы брюк.

– Далековато ты ушла, – усмехнулся он.

– Здесь нет «умного замка», – коротко объяснила я, что здесь-то нас точно никто не подслушает. – Скажи-ка мне, Торстен, последние четыре года ты был в меня влюблен?

– Что? – Стараясь подавить издевательскую ухмылку, он вытащил одну руку из кармана и почесал бровь. – Из чего ты сделала такой… забавный вывод?

– Я очень стараюсь быть вежливой. Ответь, пожалуйста, без шуточек.

– Нет, ты мне не нравишься, Марта Варлок, – с расчетливой издевкой сообщил он, бросив на меня высокомерный взгляд из-под ресниц. – Ты абсолютно не в моем вкусе и похожа на март. Всегда в дурном настроении и не… кхм…

– Договаривай, – вкрадчиво предложила я, уверенная, что он ляпнет гадость о внешности. Никогда не считала себя дурнушкой, но красоткам, вечно болтавшимся у него на правом локте, была не соперница.

– Непредсказуемая, – вывернулся придурок.

– Превосходно, – ни капли не обидевшись, ведь на недоумков не обижаются, похвалила я. – Но ты очень хочешь на мне жениться?

– У меня нет причин, чтобы впасть в такое отчаянье.

– Тогда что это было в столовой? – требовательно вопросила я. – Не понимал, к чему катился разговор?

– Они надумали закрепить дружбу брачным союзом. Все логично. Семейные связи – самые крепкие.

– И ты заявил, что мы любовники! Уверена, мы сейчас вернемся, а они вовсю помолвку за поминальным столом празднуют.

Он поцокал языком:

– Ты плохо слушала, сентябрь. Я сказал, что у нас серьезные отношения.

– А есть разница?

– Принципиальная.

– В любом случае поздравляю! Завтра в гостевую башню тебе притащат новую ритуальную чашу и костюм жениха. Все, как велят традиции!

– И тебя, – со смешком промурлыкал Закари и сверкнул ироничным взглядом.

– И меня, очевидно, тоже притащат. В фате и ритуальном балахоне невесты.

– Ты ошибаешься, сентябрь. – Он одарил меня снисходительной улыбкой. – Если я хорошо знаю своих родителей, а я знаю их хорошо, они больше не заикнутся о договорном браке.

Я потерла переносицу и перевела дыхание, пытаясь вернуть хладнокровие, но недоумок в таком кошмарном количестве нам с нервной системой был категорически противопоказан.

– Уверена, что ты говоришь логичные вещи, просто мне не хватает таланта их уловить. Объясни, как твое абсурдное заявление поможет нам избежать свадебных бубнов и брачных татуировок?

– Варлок, глупо скрываться больше года, идти вопреки воле семей и не планировать общее будущее. Они будут ждать, когда мы объявим, что готовы заключить нерасторгаемый магический брак.

– А если мои начнут настаивать? – упиралась я, все-таки мысленно соглашаясь, что доля правды в его словах имелась.

– Скажешь, что хочешь окончить академию. – Сосредоточившись на моей сережке, Закари вдруг приблизился на шаг, вкрадчивым движением заправил мне за ухо прядь волос, хотя та совершенно не мешала, и убрал руку обратно в карман. – Но отношения – вещь непостоянная. О какой свадьбе может идти речь, если мы расстанемся. Что скажешь, Марта?

Что твои вкрадчивые, словно небрежные ласки вкупе с магнетическим голосом искусного соблазнителя, вероятно, действуют на дурочек похлеще афродизиака. Зато понятно, почему в природе академии Деймран происходит пошлый круговорот старшекурсниц по закону Закари Торстена.

– Другими словами, на этих выходных мы изображаем большую любовь, потом объявляем, что разбежались, и никому не придет в голову устраивать сватовство, – уточнила я. – Так?

– Верно.

– Ты понимаешь, что план не выдерживает никакой критики? – Я уперла руки в бока и выдохнула.

– Есть еще вариант, – улыбнулся он.

– Какой?

– Пожениться.

– Надеюсь, ответ ты прочитаешь на моем лице, – сдержанно произнесла я.

– Да, у тебя говорящая мимика, – ухмыльнулся Закари. – Но я всегда открыт для предложений. Каков твой план?

Уж точно не пойти под венец с недоумком Торстеном! Но если отцу что-то втемяшилось в голову, ни за что не переубедишь. Я мрачно посмотрела на Закари. Он изогнул брови и развел руками, дескать, излагай, Варлок, мое величество во внимании.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – сдалась я.

– Уверен, все сработает, – невозмутимо отозвался он.

– Когда мы скажем, что расстались?

– Через пару месяцев? – предложил Закари.

– Месяц и не больше! – категорично заявила я. – И я скажу, что ты мне изменил. Неверность – лучшая причина для расставания.

– Хорошо. – Он был подозрительно уступчивым. – Что-то еще?

– Мы отказываемся от любых совместных поездок домой. Не представляю, как объясню своему парню, что должна вместе с тобой изображать большую любовь.

– У тебя есть парень? – Закари иронично улыбнулся, словно сама мысль, что я могу завести нормальные, а не фальшивые отношения, его страшно веселила.

– Чему ты удивляешься? У меня есть парень, и он не придет в восторг, если узнает об этой авантюре, – проворчала я.

– Хорошо. Что произойдет в башне Варлок, останется в башне Варлок, – легко согласился он и протянул раскрытую ладонь: – Договорились?

Я замялась, не решаясь ответить на рукопожатие, и ждала какого-нибудь знака от высших сил, что авантюра не закончится возле свадебного алтаря. Высшие силы молчали. Языки магического пламени в ритуальной чаше на треноге по-прежнему лениво облизывали гладкие стенки. Никаких сигналов.

Крепко пожав друг другу руки, мы все-таки скрепили странную сделку.

– Давай возвращаться, пока нас не начали искать, – предложил он.

– Подожди! Пока никто не слышит… – Я заставила его притормозить. – Как мы начали встречаться? Надо решить. Вдруг спросят.

– Я тебя соблазнил? – предложил он с улыбкой.

– Плохой ответ.

– Ты меня соблазнила?

– Еще хуже, – прокомментировала я, начиная раздражаться.

Когда он влезал в шкуру ехидного придурка, что-то обсуждать становилось совершенно невозможным.

– Хорошо, в таком случае на прошлом осеннем балу ты на спор с подругами пригласила меня на танец. Я был заинтригован, – выдвинул Закари предложение.

На спор с Эмбер я пришла на прошлый осенний бал, а Торстен развлекался с подружкой с розовыми волосами. Возможно, тоже с кем-то на спор. Мою соседку по комнате так впечатлил розовый цвет, что она три седмицы подбирала правильный оттенок и еще с месяц ходила в колере веселой фуксии.

– Я не умею танцевать, – сдержанно сообщила я. – И никогда не училась. Давай скажем, что ты был моим наставником на занятиях по темным искусствам. Слово за слово… Ну ты понимаешь.

– Банально.

– Зато реалистично, – заспорила я.

– Совсем не любишь романтику, сентябрь? – Карие глаза Закари смеялись. Он откровенно надо мной потешался.

Романтичной меня и впрямь назвать сложно.

– Торстен, просто пойдем морочить наших родственников, – буркнула я.

Двери малой столовой были плотно закрыты, но в коридор просачивались отголоски громких, яростных голосов. Казалось, люди внутри скандалили и, похоже, швырялись посудой! Я быстро толкнула створку, ворвалась в столовую, но так и замерла на пороге.

Варлоки и Торстены тихо сидели за столом, а воздух дрожал от гвалта, громыхающего в другом конце замка. Скорее всего, в общей зале, где темные и светлые чародеи в своеобразной манере смешанного ковена праздновали День поминовения предков.

Как я и предполагала, дорогие родственники пытались подслушать наш разговор, но что-то пошло не по плану. «Умный замок» сегодня был не особенно умен.

Лицо отца побагровело. Мама по-простому подперла щеку кулаком и, ковыряясь вилкой в тарелке, просто ждала, когда непотребство закончится. Похоже, они давненько наслаждались «музыкальной» паузой.

– Зараза, хватит! – рявкнул папа, силой яростного выдоха потушив свечи в ближайшем канделябре.

И пространство неожиданно смолкло. От воцарившейся тишины даже слегка зазвенело в ушах.

– Вы наконец вернулись! – заметив нас, с облегчением воскликнула Люция.

– А то мы почти оглохли, – пробормотал Освальд.

– Присаживайтесь, – скомандовала мама. – Закончим ужин.

Неожиданно ладонь Закари легла мне на спину, и я едва не споткнулась на ровном месте. И, вновь проявляя чудеса учтивости, Торстен помог мне усесться. Обошел стол и занял свой стул. Зуб даю, что со стороны мы действительно казались людьми в самых близких отношениях. Ближе не придумаешь… Помогите нам, святые демоны!

Повисла выжидательная пауза. Народ ждал признаний.

– Мы вместе, – стараясь не встречаться с родителями глазами, бросила я. – Не хотела рассказывать, но раз случилось…

– Как вы начали встречаться? – вдруг заинтересовалась Дарина.

Я набрала в легкие побольше воздуха и вдруг, сама от себя не ожидая, выпалила:

– На осеннем балу…

– Я был наставником Марты… – в унисон мне произнес Закари.

Мы заткнулись и выразительно переглянулись. Стоило признать: это был полный провал.

Торстен-младший посмотрел на Дарину и спокойно, словно не случилось нелепого конфуза, проговорил:

– В начале прошлого года я был наставником Марты на занятиях по темным искусствам, а на осеннем балу Марта поспорила с подругой, что пригласит меня танцевать. – Закари так польщенно усмехнулся, что даже я живо представила, как в красном платье подкатываю к недоумку под ревнивыми взглядами его красоток-ведьм. – Я был удивлен.

– Марта, ты ведь не умеешь танцевать, – заметила мама, явно ошарашенная тем, что дочь была готова опозориться перед целой академией.

– Да, – согласилась я, проклиная тот момент, когда сама себя втянула в столь идиотскую ситуацию, – поэтому танцевали мы на редкость паршиво.

– Но ваша дочь очень старалась, – зачем-то похвалил меня Закари.

Святые демоны, позвольте в тысячный раз за последние четыре года задать острый вопрос: в чем я провинилась в прошлой жизни, что в этой вы наградили меня Торстеном-младшим? Может, именно из-за меня двести лет назад вымерли драконы?

К счастью, время доскреблось до полуночи. Ужин подходил к концу. Черные прислужники тихо покинули столовую и плотно закрыли за собой двери. По гостиным и залам разнесся первый удар замковых часов, стоящих в часовой комнате. В молчании мы дружно поднялись и взялись за руки, образовав живой ритуальный круг. От сомкнутых пальцев в воздух потек дымок темной силы. Пространство задрожало от магии, разбуженной в честь ушедших в лучший мир предков Варлоков и Торстенов. Все свечи резко потухли, и столовая погрузилась в непроглядную темноту. Последний удар сотряс башню Варлок. Поминальный день завершился.

Наступила гробовая тишина. Мы стояли, держась за руки и не видя дальше собственного носа, ждали, когда «умный замок» снизойдет. Он не торопился одарить нас светом, и люстра на три десятка магических огней по-прежнему оставалась незажженной. У некоторых ведьмаков, как у кошек, светились глаза.

– Зараза, зажги свет, – сдержанно потребовал отец.

Как сказал бы мой преподаватель по защите от проклятий: «ноль внимания, фунт презрения». Мы дружно расцепились и приготовились выбираться из столовой на ощупь. Хотелось верить, что никто не споткнется о стул и не переломает ноги.

– Марта, зажги свечи, – громким шепотом велела мама, видимо, тоже представив, как мы из замка на носилках выносим Торстенов с переломанными ногами и загружаем в шикарные кареты. – Но только светлым заклятием, чтобы все по правилам.

Кто-то фыркнул. Думала, что мой фальшивый парень, однако Люция тихо шикнула на мужа:

– Цыц! Люди справляются с напастью, как могут.

Прикусив губу, чтобы не разразиться ехидным смехом, я пробудила светлую магию. Голубоватые всполохи, окутавшие руку до запястья, дерзко мерцали в темноте.

– Поразительно, – снова зашептала Люция.

– Да будет свет, – пробормотала на вздохе и щелкнула пальцами.

Свечи в канделябре, стоящем в центре стола, выплюнули снопы искр. Неохотно занялись язычки голубоватого пламени. Тусклый свет не справлялся с густыми тенями, обступающими нас со всех сторон, но отразился в глазах Закари, заставив его зрачки на мгновение сократиться и сузиться до вертикальных щелок.

– Во славу предков! – провозгласил отец, который всю жизнь считал, что пафос сглаживает неловкость.

– Во славу! – согласился с ним Алистер.

Столовая пришла в движение. Народ направился на выход, и двери торжественно раскрылись сами собой. Как ни в чем не бывало в коридоре начали по очереди зажигаться магические рожки, словно «умная» магия от нашего артефактора Сириуса намекала, что время позднее, пора и честь знать, а не шарахаться по замку.

Гости с хозяевами принялись желать друг другу крепких снов, а отец непрозрачно намекнул Алистеру, что им стоит продолжить общение в кабинете под музыку замкового песнопевца. Я пожелала всем добрых снов и с некоторой неловкостью повернулась к Закари, понятия не имея, как прощаться с фальшивым парнем, которого еще пару часов назад считала своим идейным врагом.

– Увидимся завтра утром, – с натянутой улыбкой пробормотала я и протянула руки, чтобы заключить Закари в неловкие объятия.

План был – быстренько его приобнять, не прижимаясь ни одной частью тела, похлопать по плечу и отстраниться. Совпасть с Торстеном сразу не удалось, и пару раз я ткнулась влево и вправо. Он не сопротивлялся, но и не помогал, а только с интересом наблюдал за неловкими телодвижениями. Когда мне все-таки удалось изобразить необременительные объятия, он заявил:

– Я собирался тебя проводить.

– Совершенно ни к чему, – отодвигаясь, отказалась я. – В башне Варлок безопасно и невозможно заблудиться.

– Если ты не против… – Закари выразительно изогнул бровь.

Вообще-то я была против, но отказ несколько противоречил легенде, что мы страдали от большой и чистой любви.

– Дорогой сын, ты очень внимательный, – неожиданно одобрила, прямо сказать, не самое выдающееся предложение Люция. – Только долго не засиживайтесь и не проспите завтрак.

Почему-то прозвучало так, будто их ненаглядный сын заночует в моей спальне и от сна нас отвлекут вовсе не безобидные шахматы.

– Закари просто доведет меня до башни! Подниматься не станет, – поспешно уверила я родителей, что никто не собирается с Закари Торстеном заниматься личной жизнью под крышей их дома. Да и под крышей любого другого тоже. – Правда, Закари?

– Кхм? – вопросительно промычал он.

– Спокойной ночи всем, – с улыбкой попрощалась я.

– Спокойной ночи, – согласилась матушка, поднажав на первое слово таким хитрым образом, что не оставалось сомнений, насколько эта ночь обязана быть безмятежной в моей опочивальне. Как в склепе у бесповоротно упокоенного умертвия.

До южной башни мы добрались в молчании. У подножия каменной лестницы я кивнула:

– Спасибо, что проводил, Закари. Не то чтобы я не дошла бы сама.

– Пожалуйста, – согласился он и преспокойно начал подниматься следом за мной, словно получил разрешение подняться в спальню.

– Ты куда? – С большим недоумением я оглянулась через плечо.

– Думал, что устроишь мне экскурсию по личным владениям, – нахально объявил он.

– Нет, – отказала я. – Хорошо добраться до гостевой башни. Если никуда не будешь сворачивать, то попадешь в холл. Ночью там любопытно посмотреть на мраморных драконов.

Он остался на лестнице, а я, придерживая юбку, начала подниматься. Даже когда ступеньки сделали виток, казалось, будто его взгляд колет спину где-то между лопатками. В то место он как раз укладывал горячую ладонь, тепло от которой проникало под одежду.

В комнате царила прохлада. Послушно зажегся свет. Едва я подошла к туалетному столику и начала снимать сережки, раздался стук бронзового молоточка, висящего на двери. Закатив глаза своему отражению в зеркале, я тяжело вздохнула и открыла.

Закари стоял в любимой расслабленной позе, привалившись плечом к грубой каменной кладке и спрятав руки в карманы. Черные волосы убраны за ухо. Взгляд из-под полуопущенных ресниц. В общем, он был в образе сердцееда.

– Не нашел дорогу назад? – Я скрестила руки на груди.

– Не привык так рано ложиться. – Он расплылся в улыбке. – Не смогу заснуть. Дай что-нибудь почитать.

– В замке чудная библиотека, – оповестила я.

– К тебе подниматься было ближе.

Нахал!

– Ладно. Жди здесь, – коротко ответила я, захлопнула перед его носом дверь и с самым решительным видом поднялась по узкой деревянной лестнице с лакированными перилами в галерею.

Книга, подаренная Эмбер, стояла припрятанная на самой нижней полке. На втором курсе моя соседка по комнате исповедовала аскетизм и умеренность во всем. Особенно в любимом занятии заправского сердцееда. По этому поводу мне была подарена очень умная книжка. Я читала ее на ночь, если не могла уснуть. Действовало безотказно. Собственно, ее-то и вручила Закари.

– Держи! Уверена, ты найдешь очень много нового и неизведанного.

Он забрал томик, прочел название и хмыкнул:

– Кажется, теперь мне многое о тебе понятно, сентябрь.

– Хорошего познавательного чтения на ночь, Закари.

Без особых церемоний я снова захлопнула дверь. За моей спиной в замке сам собой два раза провернулся ключ, чтобы нахальный гость не посмел вломиться внутрь без разрешения. И только я заставила с помощью магии расстегиваться платье, как снова раздался звонкий стук в дверь. Пришлось щелкнуть пальцами, и жемчужные пуговки стремительно вернулись в петельки. Одна все-таки отлетела и поскакала по полу.

– Да что тебе еще? – отперев дверь, с раздражением рявкнула я.

– Скучно. – Торстен продемонстрировал книгу. – Дай что-нибудь другое.

– Ослепляющее заклятие? – предложила я. – Это будет считаться «чем-нибудь другим»?

– Сентябрь, не будь занудой, как февраль.

– Святые демоны, и почему я все еще тебя терплю, – буркнула я, попытавшись захлопнуть дверь. Он крепко, с неожиданной силой перехватил деревянное ребро.

– Давай я сам выберу.

– Нет, ты не переступишь через порог моей комнаты! – заявила я и все-таки оставила его в коридоре.

Но стоило вновь добраться до книжных шкафов, как в тишине восхищенно присвистнули. Не веря собственным ушам, я посмотрела вниз. Закари стоял посреди моих покоев и с любопытством оглядывался вокруг.

– Какого демона ты вломился без разрешения? – возмущенно вопросила у него.

– А у тебя есть вкус, Варлок, – протянул он, подняв голову. – Никогда не подумал бы.

Скрипнув зубами, я вытащила с полки любовный роман и, стуча каблуками по лестнице, спустилась к нахалу. Без смущения Закари рассматривал на свет мой почтовик, клубящийся черным дымком нового сообщения.

– Ты меня заблокировала? – с искренним весельем уточнил он.

– Надеюсь, ты не расстроился. – Я ловко выхватила из его рук стеклянный шар и всучила книгу, цветочная обложка которой недвусмысленно намекала на более чем легкомысленное содержание. – Приятного чтения.

С насмешливым видом он забрал томик. Пока я пристраивала артефакт на подставку, Торстен открыл роман и протянул:

– Беру свои слова назад. У тебя отвратительный вкус.

– На тебя не угодишь. Между прочим, книга о твоем любимом занятии. Может, научишься парочке новых приемчиков. А теперь спокойной ночи, Закари.

– Ты правда уляжешься спать?

– Понимаю, ты понятия не имеешь, что такое личное пространство, но видеть тебя здесь странно. Боюсь, ночью будут сниться кошмары…

Тонко намекая, что кошмары с участием Закари Торстена этой ночью, а может, и следующей, мне будут сниться в любом случае, кто-то снаружи подергал ручку. Я заметила движение боковым зрением.

– Варлок…

Сама от себя не ожидая, я припечатала ладонью его приоткрытый рот. Закари тоже подобного финта не ожидал и приобрел весьма изумленный вид. Пришлось приложить палец к губам, дескать, у нас тут намечается вторжение. Собственно, не случилось оно благодаря светлому заклятию, оплетающему косяк. Обычная магия, в отличие от «умной», действовала безотказно.

– Марта, это мама. – Она деликатно постучалась. – Ты уже спишь?

Очевидно, родительница решила устроить проверку. Как представилось, какая длинная и проникновенная проповедь меня ожидает, если Закари с самым невозмутимым видом выйдет из спальни, так бросило в жар. Оглядевшись, я ткнула пальцем в сторону гардеробной. Спорить Торстен не стал и мигом нырнул в тесную комнатушку.

Мама между тем потеряла терпение и все-таки взялась за дверной молоток. Тишину наполнил громкий стук. Я открыла с самым недоуменным видом, дескать, что случилось в башне Варлок в самую тихую ночь в году. Родительница стояла в парчовом халате, в чепчике для сна и с маленьким сундучком в руке.

– Почему ты не открывала? – требовательно вопросила она.

– Задремала на верхнем ярусе, – на ходу сочинила я и даже попыталась зевнуть. Получилось паршиво. Вид, полагаю, у меня был исключительно бодренький.

Войдя, мама окинула полукруглую комнату орлиным взором. С подозрением пригляделась к портьерам, словно проверяя, не выглядывают ли из-под них мужские ботинки. Глянула в закуток, где стояла кровать.

– Ты одна? Где Закари?

– В гостевой башне, наверное, – протянула я. – Что-то случилось?

– Ничего. – Она пристроила сундучок на туалетный столик и уселась на диван. – Просто решила сегодня переночевать с тобой. Давненько мы не разговаривали как мать и дочь.

Всем видом матушка показывала, что всерьез вознамерилась прочитать лекцию о серьезных отношениях с парнями. Вернее, с одним парнем, спрятанным между висящими в тесноте платьями. К счастью, она об этом не догадывалась.

– Тебе хочется поговорить почти в середине ночи? Может, просто ляжем спать? – с надеждой уточнила я.

Но если Беата Варлок надумала сторожить совершеннолетнюю дочь, чтобы ни один злодей Закари Торстен не попытался покуситься на девичьи прелести, то убедить ее, что моим прелестям ровным счетом ничего не угрожает, невыполнимая миссия. Мне не хватит красноречия. Шпион в гардеробной был обречен сидеть в тесноте, пока она не заснет. Надеюсь, в последние дни мама не страдала бессонницей.

– Марта, это очень важный разговор, – строго ответила она и похлопала по дивану, предлагая мне немедленно заземлиться и внимать материнской мудрости.

Оставалось расслабиться, получать удовольствие и по возможности поменьше болтать. С враньем и пунктуальностью у меня такая же проблема, как у мамы с политесом и деликатностью.

Я устроилась на диване, расправила на коленях кружевную юбку и приготовилась позориться. В гардеробной что-то упало. Возможно, Закари. Или от осознания, что скоро его не выпустят, или от запаха лавандовых благовоний.

– Кстати, ты не страдаешь в последнее время бессонницей? – вырвалось у меня вообще-то весьма неуместно, но вопрос действительно был животрепещущ.

– Нет, – сухо отозвалась мама и поправила чепец. – Не перебивай меня.

– Ты еще ничего не сказала.

– Конечно, ты все время меня отвлекаешь! – проворчала мама и, прочистив горло, с деликатностью носорога спросила: – Ты вообще не собиралась нам рассказывать о Закари Торстене?

– Вообще… – согласилась я, но тут же поняла, что выбрала неправильную стратегию. – Когда-нибудь рассказала бы, но точно не в этом году. И, скорее всего, не в следующем. В идеале ничего не хотела рассказывать до получения диплома.

– Боялась, что мы перестанем оплачивать академию?

– Я получила бесплатное место с содержанием, – сдержанно напомнила я.

– Ах, точно, – согласилась мама и от конфуза желтые глаза приобрели оранжевый оттенок. – Если подумать, Закари хороший мальчик… Репутация только у него плохая.

Очень хотелось сострить, что они практически надумали меня сосватать за парня с плохой репутацией, но я прикусила язык. Следовало сделать вид, будто мы с Закари не догадались, к чему семимильными шагами шел разговор за столом.

– Когда вы с Закари намерены пожениться? – спросила мама.

– В смысле? – напряглась я.

– Вы сказали, что у вас серьезные отношения, – напомнила она. – Просто чтобы ты знала: мы не осуждаем! И будем не против породниться с Торстенами. Признаться, твоему отцу приходил в голову такой вариант. Клановая вражда окончательно затухнет. Так делали еще во время драконов…

Ты труп, Закари Торстен! Как я вообще согласилась на твой провальный план? Клянусь, ты получишь самую ужасную жену на семь королевств!

– …Однако, – решительно высказала мама, и у меня отлегло, – мы живем в современном мире. Прежде чем думать о замужестве, ты должна получить высшее магическое образование! Никакой свадьбы до окончания учебы!

Ладно, живи, Закари Торстен. Может, твой план не безнадежен.

– Как говорил мой великий дедушка: в магическом мире сложные заклятия избавляют от многих проблем, – с умным видом поддакнула я.

Справедливо говоря, эту мысль он выказал во время суда о незаконно воскрешенном Торстене. Вражеский клан узнал о родственнике-питомце в башне Варлок и подал жалобу в магический совет. Деда обязали выплатить громадный штраф. На эти деньги можно было вполне законно завести целый отряд воскрешенных мертвецов. Торстена все равно пришлось упокоить. Со всеми почестями, за наш счет.

Если верить семейным хроникам, они вообще не постеснялись и заказали на обряд прощания с посмертием королевский оркестр. С барабанами! Подозреваю, никогда факел ненависти не горел так ярко, как в те мгновения, когда музыкант бахал по огромному барабану и по окрестностям разносился издевательский «бум».

– Папа со мной полностью согласен, – с такой убежденностью заявила мама, что мигом стало ясно: если отец по какой-то причине точку зрения не разделял, то в его интересах поскорее ее разделить, принять и нести в мир, как светлые несут добро и справедливость. Иначе отдача замучает.

– А Торстены? – осторожно уточнила я.

– Уверена, они в таком же шоке, как и мы. Какая женитьба? Все переваривают новость, что вы год по углам прятались… – Она осеклась, кашлянула в кулак и добавила: – В общем, дорогая моя дочь, сегодня я поняла, что ты стала совсем взрослой. Пришло время тебе узнать о содержимом тайного женского сундучка.

– Чего? – не поняла я.

– Тайный сундучок, – снова повторила мама.

Мы одновременно повернулись к туалетному столику, на котором стоял окованный серебряными орнаментами ларец.

– Мне страшно спрашивать, что там, – тихо протянула я. – Косметические притирки от морщин?

– Средства от неожиданных неприятностей.

Я недоуменно посмотрела на маму. Она ответила выразительным взглядом и изогнутыми бровями. Странная пауза затянулась.

– Дочь, ты же в курсе, что детей приносят не аисты?

Первое, что пришло в голову после этой нелепой фразы, – мысль о Закари Торстене, засевшем в гардеробной комнате. Мог ли этот вечер стать еще хуже? Оказалось, что мог и стал!

Без предупреждений, предисловий и вступительных речей дорогая матушка принялась туманно объяснять совершеннолетней дочери, откуда берутся дети. Помогите мне, святые духи, потому как святые демоны сейчас не в состоянии. Они задыхаются от хохота!

– Марта, – торжественно приступила она к образовательному процессу, – все знают, что дети – цветы жизни.

– Мама, не надо… – умоляюще пробормотала я.

– Надо, милая. Очень надо! Вопрос неимоверно серьезен! – Она ободряюще потрепала меня по руке. – Помни, что твоя мать испытывает такую же неловкость, как и ты.

– Я знаю, откуда берутся дети!

– На практике? – встрепенулась она.

Какой страшный вопрос! Скажешь, что в теории – начнет просвещать. Признаешься в практических навыках – впадет в материнский экстаз и прочтет задушевную лекцию о девичьих чести и гордости. Что говорить-то?! Но мыслей не было.

– Ну… – сказала я.

– Что?

– У нас с Закари иного рода отношения! – выпалила на одном дыхании. – Они… возвышенные!

Святые духи и демоны, можно просто лечь на пол и помереть от позора?

– Очень хорошо! – кивнула мама. – Но у Закари репутация энергичного садовника. Если вы все-таки надумаете перекопать, так сказать, цветочную клумбу… то тебе следует знать, что сделать, чтобы на этой клумбе ничего не проросло. Понимаешь?

– А?

– Вижу, что не понимаешь, – вздохнула мама и, поморщившись, помахала рукой: – Просто принеси сундучок.

– А может, все-таки не надо? – тихо и жалобно спросила я.

В голове звучал издевательский хохот того самого «садовника» из гардеробной, об истинной энергичности которого мама понятия не имела.

– Буду прямолинейной! – рявкнула она, потеряв терпение. – Я не готова стать бабушкой! Принеси ларец.

Выразительный взгляд родительницы заставил меня подняться с дивана и притащить нарядный ларь. Внутри что-то подозрительно звякало. С важным видом мама пристроила его на колени и подняла крышку. Стенки тайного хранилища светились, намекая, что оно охраняется магическим заклятием.

– Запоминай! – приказала мама и продемонстрировала круглую бутылочку с картонной карточкой, привязанной к узкому горлышку. – От детей.

– Что мне с ним делать? – не выдержала я.

– Строго следить за сроком годности! – отрезала она. – Принимать перед… вспашкой клумбы.

– Перед чем?

– Перед всем!

– Ох уж эти садовые метафоры, – проворчала я.