Новички в академии E-Book

Анна Одувалова

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: Академия магии. Сборник
• Sprache: Russisch
• Veröffentlichungsjahr: 2023

Seitenzahl: 415

Beschreibung

Сборник романтических рассказов от студентов первого курса магической академии. Двадцать три увлекательных истории, написанные под руководством Анны Одуваловой. Веселые, романтические, курьезные и приключенческие случаи из жизни студентов Магической академии. Увлекательный мир и единый сеттинг. Предисловие и рассказ от Анны Одуваловой – мастера фэнтези, юмора и романтики. Новый формат любимых историй! Новые яркие имена!

Leseprobe

Новички в академии

© Анна Одувалова, Алиса Атлас, Елена Сатина, Алёна Рю, Лена Рогач, Епифанцев Андрей, Екатерина Лях, Анна Сил, Наталья Варварова, Татьяна Терновская, Мария Токарева, Дарья Сорокина, Зоя Орлова, Тома Сэркит, Анна Скиф, Тищенко Анна, Софья Дашкевич, Гали Коман, Зара Дар, Ирина Тушева, Дарья Закревская, Полина Никитина, Любовь Черникова, текст, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Предисловие

Когда зимой мне предложили провести писательский курс для авторов, которые хотят писать в жанре «романтического фэнтези», я испугалась! Несмотря на то что в профессии я вот уже скоро пятнадцать лет, моя первая книга вышла в 2009 году, я всегда считала, что делаю недостаточно много, недостаточно хорошо, совершаю кучу ошибок, а учить других огромная ответственность и возможно лишь в том случае, если ты сама достигла максимума.

Но потом я вспомнила, насколько тяжело и сложно делать первые шаги. Как страшно написать первый лист, как много приходится искать информации вслепую. Мне в своё время очень сильно не хватало наставника, который бы подсказал, как сделать правильно и хорошо и при этом не набить шишек. Поддержал во время неудач и похвалил за достижения. Объяснил, что один провал не значит конец писательской карьеры, а любой творческий путь – это не поднимающаяся вверх прямая, а синусоида, и падения неизбежны, как и следующие за ними подъёмы. Главное, не сдаваться и продолжать работать дальше.

Я поняла, что могу стать для кого-то именно таким наставником. Я столько раз спотыкалась сама, что точно знаю, где расположены самые глубокие ямы. Я рада, что поборола комплекс самозванца и познакомилась с такими талантливыми и заряженными людьми, как авторы, которые пришли на мой курс. Горжусь работой каждого из них. Они яркие, индивидуальные и очень целеустремленные. Я верю, что каждый из них придётся вам по душе.

Этот сборник «Новички в академии» – итог нашей вдумчивой работы. Я очень люблю магические академии, на моих глазах происходило становление серии. Большинство моих романов выходят именно в этой серии, поэтому и с темой для будущего сборника я определилась сразу.

Мы с моими учениками решили воссоздать мир магической академии. В сборнике двадцать три рассказа. Они смешные, немного грустные, увлекательные и несут в себе частичку автора. Мне очень хотелось, чтобы объединённые общим миром истории сохранили уникальность и индивидуальность каждого автора, и, надеюсь, всё у нас получилось.

Добро пожаловать в мир «Новичков в академии» и приятного вам прочтения!

Ваша Анна Одувалова

Алиса Атлас Сломанный артефакт

По коридору мужского общежития мы двигались почти в полной темноте. Кому в это время может понадобиться освещение? Уж точно не нам с Элари.

Для нашей новой шалости достаточно безлунной ночи, зелья красноречия и немного удачи. План был гениальным: с помощью отпирающего артефакта вскрыть двери однокурсников и распылить зелье. Дать парням хорошенько надышаться.

Когда сдерживать красноречие станет невмочь, они вывалятся из комнат в поисках собеседника, как яблоки из дырявого мешка. Тут-то мы и узнаем все их сердечные секреты. Повеселимся от души. А что ещё делать на первом курсе?

Мы с Элари выбрали для очередной шалости парней своего факультета. Драконица скользнула в сторону комнат боевиков. Несколько бесшумных движений – и она скрылась за поворотом, одними губами прошептав: «Даниэлла, удачи!» Я кивнула и решительно заправила тёмные длинные волосы под бандану.

В коридоре, кроме меня, никого не было, и на смену азарту пришло беспокойство. До крыла артефакторов оставалось метров двадцать, когда в холле раздались громкие, чёткие шаги. Человек шёл открыто. Преподаватель? Увидит меня – отправит на отработку. Вот зараза!

Мысленно заметалась, ища выход. До поворота добежать не успею, спрятаться негде. Человек стремительно приближался. В последнюю секунду я активировала отпирающий артефакт и юркнула в первую попавшуюся спальню. Бесшумно затворила дверь и осторожно огляделась.

Хозяин наполненной переливающимся магическим светом комнаты не спал. Я видела его со спины. Но и этого оказалось достаточно, чтобы узнать Фабриса Рейгальди – звезду выпускного курса боевого факультета. Его выдала одежда чёрного цвета, огромный рост и жилистая фигура.

Я чуть не застонала от разочарования. Фабрис знатного рода, держится особняком, даже в комнате живёт один. С этим не договоришься – устроит скандал.

Интересно, что он варит, невзирая на требование не магичить в комнатах? Чтобы разглядеть подробности, я бесшумно скользнула за спину парня.

Он склонился над столом. Тонкими сильными пальцами отмерил болотный горицвет. Медленно добавил его в светящееся зелье. Вплёл искристое заклинание. Переливающейся змейкой оно погрузилось во флакон без единого всплеска. А он – талантливый!

Словно заворожённая я наблюдала за Фабрисом. Следующим он достал белый порошок. Драконий? Не может быть! Слишком большая редкость, и опасность огромная. Его только чёрные алхимики используют.

Фабрис спиралевидным движением поднял в воздух белую пыль. Он был предельно напряжён. Казалось, ему не хватает сил удерживать порошок. Хотя он невероятно силён – двуручным мечом в состязании с принцем Дарионом махал запросто.

Зелье окрасилось в ультрамариновый цвет, и в груди у меня тревожно кольнуло. Я придвинулась ещё ближе, встала почти вплотную за правым плечом Фабриса.

Он достал из стола небольшой кинжал, без промедления полоснул им по пальцу, зажал порез. А потом аккуратно, каплю за каплей добавил свою кровь во флакон.

Дальше события развивались молниеносно. Зелье вспыхнуло алым светом и стало абсолютно прозрачным! В голове мелькнуло озарение, приведшее меня в ужас. Я наклонилась над плечом Фабриса. Схватила висящий в воздухе флакон. А когда парень повернулся, выдохнула в перекошенное от удивления и ярости лицо:

– Зелье усиления магии под запретом! Ты каторжник, Рейгальди!

Парень вскочил из-за стола и развернулся в мою сторону с окровавленным кинжалом в руке. Сейчас он выглядел устрашающе с тёмными кругами под глазами и ёжиком жёстких смоляных волос и нависал надо мной всем своим двухметровым ростом.

Я отскочила и попятилась назад, а он двинулся следом.

– Это не то, о чём ты подумала. Обычное зелье стабилизации магии. Отдай мне флакон, и я тебе это докажу, – прошипел он сквозь зубы.

– Как бы не так, Рейгальди. Я выросла в целительской лаборатории матери. Слабенькое зелье стабилизации от запрещённого усилителя отличу. Тебе не отмазаться.

Парень разочарованно поджал губы. Теперь его тон стал вкрадчивым, а голос низким, убаюкивающим. Голубые, почти прозрачные глаза гипнотизировали, как ядовитая змея перед броском.

– Послушай, Даниэлла, – прошептал он, не отводя немигающего взгляда, – Даниэлла Тарли, так ведь?

– Так.

– Даниэлла, ты ошибаешься. Зелье абсолютно безопасно. Верни его. Тебе же не нужны неприятности? Ты незаконно вломилась в мою комнату. На флаконе твои следы. Из этого можно раздуть грандиозный скандал.

– Рейгальди, мне плевать на последствия лично для себя. А вот чёрного алхимика я с чистой совестью сдам ректору.

Его голова дёрнулась, как от пощёчины. Взгляд зажёгся яростным огнём.

– И разрушишь мою карьеру?

– Да.

– Ну, тебе жить.

Взгляд Рейгальди стал угрожающим. Он шагнул вперёд и вырвал флакон из моей руки. А я, резко отшатнувшись, с размаху впечаталась в запертую дверь. Отступать было некуда.

– Ты разрушаешь сейчас наши жизни, – зло прошипел боевик. – Знал, что ты недалёкая, но чтоб настолько… Я разочарован, Даниэлла.

– Я тоже в шоке, Рейгальди. Зачем ты решил травить студентов этой дрянью?

– А я и не травлю. Ты просто не понимаешь! Такой легкомысленной особе этого не понять.

– Да ладно! – У меня кровь закипала в жилах от возмущения. – Ты-то без недостатков, да? Сколько человек успел подсадить на своё зелье? Зачем? Денег на антикварную рапиру не хватало? Ты – преступник, по которому каторга плачет!

– А ты – прямолинейная дура.

Это прозвучало как пощёчина. Я кинулась на Фабриса с кулаками. Понятно, что против боевика мне не выстоять, но сдержаться не смогла. А он использовал магию. Отточенным движением молниеносно спеленал меня смирительной рубашкой.

Убедившись, что я обездвижена и лишена возможности говорить, Фабрис вернулся к столу. Протёр кинжал, вымыл гладкую поверхность, поставил коробочки и флакончики в ящик. Он уже заканчивал с уборкой, когда на столе ожил артефакт связи. Фабрис чуть не застонал от разочарования.

Собеседника я не слышала. Но по тому, как подобрался Рейгальди, поняла, что с той стороны кто-то опасный. Тот, кто имеет над ним власть.

Фабрис говорил отрывисто: «Да, всё получилось, но есть проблема… Даниэлла Тарли застала меня за изготовлением зелья… Упакована в смирительную рубашку… Нет… Нет… Нет!.. Но она не виновата!.. Но… Я понял… Ты больше не дашь драконий порошок! Понял! Сделаю». Связь резко прервалась.

Фабрис был подавлен, но, увидев в моих глазах испуг, взял себя в руки.

– Даниэлла, не бойся. Что бы ни случилось, я не дам причинить тебе вред. В нашем родовом замке ты будешь в безопасности. Обещаю.

Я не успела испугаться, как Рейгальди подхватил меня на руки и вынес через арку портального артефакта в жилую комнату. Она была очень просто обставлена, словно келья монаха: стол, стул, кровать, шкаф. Всё очень хорошего качества, но без излишеств. Неужели это его комната? Значит, к роскоши не стремится. Тогда зачем ему деньги от продажи зелья?

Буркнув «жди», Фабрис поставил меня на пол и вышел в коридор. По доносившимся оттуда звукам я поняла, что он с кем-то спорил. Вернулся взъерошенным, каким-то злым и отчаявшимся одновременно. Словно разрывался между желанием отпустить меня на все четыре стороны и необходимостью изолировать.

– Даниэлла. Мне надо убедиться, что ты не притащила сюда лишнего. Я сейчас перестану тебя удерживать. И давай без глупостей. Ты мне обещаешь?

Мне было страшно, но я моргнула в знак согласия. Фабрис кивнул и снял смирительную рубашку.

– Сама отдай то, что лежит в карманах.

Бессмысленное сопротивление не входило в мои планы. Я достала из кармана приготовленный для ночной шалости флакон. Хотела отдать его Фабрису, но занемевшая от долгого сдавливания рука разжалась. Из неё выскользнул сосуд с зельем красноречия и разбился вдребезги. А мы оба вдохнули кисловатый запах.

– Да что ж ты не можешь даже удержать флакон! – возмутился Фабрис.

– Ты вообще молодёжь травишь.

– Никого я не травлю! Я варил зелье только для себя!

– А-а-а-а, так это всё чтобы стать лучше других?

– Много ты понимаешь.

Фабрис поджал губы и отвернулся. Было заметно, что мои слова не просто задели, они его ранили. Это меня удивило. Теперь стало интересно докопаться до причин, превративших его в чёрного алхимика.

– Я хотел просто иметь возможность сделать карьеру, чтобы моя семья ни в чём не нуждалась. Я единственный сын, родителям больше не на кого надеяться. Я должен буду содержать их, замок и жену, выбранную по статусу.

– Неужели брак по расчёту?

Какая дикость. Думала, что Рейгальди промолчит, но зелье красноречия не дало ему остановиться:

– Только по расчёту. Любовь пройдёт, а обязательства останутся. В браке по расчёту я дам ей титул и положение, а она сохранит в тайне усилитель магии. Любовь временна, обязательства вечны.

– Так ты и дальше планируешь принимать зелье? Оно же тебя убьёт!

– Я и так обречён, Даниэлла. – Взгляд его голубых глаз теперь пронизывал насквозь. Словно потусторонним холодом обдавал. – Ты думаешь, я принимаю зелье, чтобы возвыситься? Нет. Оно восполняет магический резерв. Мой дар в детстве открылся довольно ярко. Я сразу мог зажигать огонь, левитировать предметы. Родители устроили праздник, вручили мне родовой артефакт. Но уже через неделю я остался без сил.

– Прости, конечно, но звучит неправдоподобно.

Я была озадачена. Это было похоже на ложь. Но вид Рейгальди выражал крайнюю безысходность. Его полные отчаянья глаза сверкали от ярости и бессилия.

– Мы тоже не верили, а когда через месяц я не смог встать с постели, отец влил мне в рот усилитель магии и сказал, что это навсегда. И теперь я – настоящий магический урод. Каждую неделю принимаю зелье, чтобы просто жить. Не превосходить однокурсников, а удерживаться в их строю. Без зелья мой магический резерв тает на глазах. Это при том, что я тренируюсь до потери пульса, почти круглосуточно занимаюсь на полигоне. И всё это, чтобы сохранить жизнь и остаться магом!

Ситуация была ужасной.

– А зачем всё это, Фабрис? – Мне стало безумно жалко парня. Я буквально кожей чувствовала его беспросветное отчаянье. – Можно же заблокировать магию. Устроиться на службу, как обычный человек. Ты же умный, талантливый. Отличный оратор и боец. Ты и без магии прекрасно проживёшь. Зачем так страдать каждый день?

Его лицо перекосила гримаса отвращения. Он расстегнул верхние пуговицы рубашки и, наклонившись надо мной, протянул полыхающий алым светом кулон в форме языков огня.

– А затем, Даниэлла, что я Рейгальди! Потомок древнего магического рода. И я должен быть магом, чтобы передать родовой артефакт своему сыну. Чтобы стать опорой для семьи. Но тебе, с твоей беспечностью, этого не понять.

Я как зачарованная смотрела на протянутый кулон. Красивая наборная поверхность светилась алым светом. Внезапно моё внимание привлекла голубая искра на краю одного из языков пламени артефакта. Подумала, что показалось, но она мелькнула ещё раз.

– Ближе.

Фабрис отшатнулся от меня.

– Прости, не хотел тыкать в лицо.

– Покажи артефакт ближе, пожалуйста.

Парень посмотрел с сомнением. А потом резко сдёрнул кулон с шеи и передал мне. Приглядевшись внимательнее, я пришла в ужас.

– Фабрис, артефакт серьёзно повреждён. Видишь искры?

Парень приблизил кулон к своим глазам. Сначала смотрел просто внимательно, а потом потрясённо.

– Скорее всего, из артефакта выпал камень. Вязь заклинаний обнажилась и соприкасается с твоим магическим резервом, пробивая в нём брешь.

– Допустим. А почему я физически плохо себя чувствую?

– Могу предположить, что это связано с магией крови. Артефакт-то родовой, значит, связан с тобой на всех уровнях.

Фабрис застыл.

– Даниэлла… Дани… А ты можешь вставить недостающий камень в артефакт?

– Могу. Но лучше отдай его специалисту.

– Нет! – Фабрис отшатнулся, словно я предложила ему отраву. – Об этом никто не должен знать. Ты единственная, кроме родителей, кто в курсе моей проблемы. Или ты поможешь восстановить артефакт, или я оставлю всё как есть. – Во взгляде Рейгальди появилась надежда. – Пожалуйста, Даниэлла! Помоги мне!

Сейчас я видела перед собой боровшегося много лет человека. В его глазах была гремучая смесь надежды и боли. И я не смогла ему отказать. Действие зелья красноречия закончилось, и теперь говорить совершенно не хотелось. Поэтому я просто кивнула.

– Пообещай, что никому не расскажешь про артефакт и усиливающее зелье.

Едва я успела кивнуть в знак согласия, как Рейгальди намертво вцепился в мою руку. Он активировал портальный артефакт и перенёс нас в академию. Всю дорогу до лаборатории я тряслась как заячий хвост. Ужасно боялась, что не получится. Но Фабрис меня успокоил:

– Ты способная. Тебе единственной удалось разглядеть изъян в кулоне. Значит, и исправить сумеешь. – А потом добавил: – Почини артефакт и мою жизнь.

Почему-то его слова меня успокоили. Вдохнув поглубже, я положила кулон на лабораторный стол, и время остановилось. Присмотрелась к сколу, нашла и обточила подходящий камень. Провела закрепляющий ритуал. А потом, глядя в бездонные голубые глаза, надела цепь с артефактом на шею Фабрису.

Кулон вспыхнул и окрасился в бордовый цвет. Произошёл выброс магической энергии. В тот же миг заревела охранка у входа. Двери и ставни моментально заблокировались.

Фабрис кинулся к ближайшему окну, но открыть его не смог. Когда стало понятно, что мы попались, он повернулся ко мне. Взял аккуратно за плечи, глядя в глаза, и, перекрикивая вой сирены, произнёс:

– Помни, что ты обещала никому не рассказывать про зелье. Я тебя в обиду не дам. Поняла?

Едва я успела кивнуть, как в лаборатории открылся портал и оттуда вышел декан факультета артефакторики. Выключил сигналку. Оглядел цепким взглядом жёлтых драконьих глаз нашу парочку. Фабрис постарался закрыть меня собой.

– Дейн Айракс Лин, извините, что отвлекли вас в столь поздний час. Даниэлла не виновата. Я попросил её срочно починить родовой артефакт. Прошу наказать только меня.

На декана эти слова впечатления не произвели. Его голос был холоднее льда. Смотрел он только на меня:

– На этот раз вы крепко влипли, Тарли. Вы вмешались в магию родового артефакта дворян Рейгальди, и это может стоить вам факультетской мантии. – Взгляд его жёлтых драконьих глаз стал невыносимым. От страха у меня похолодела спина. Декан заметил моё состояние и повернулся к Фабрису: – Дейн Рейгальди, прошу отдать артефакт и отправиться к целителям.

– Я не оставлю Даниэллу… – начал было Фабрис, но взгляд декана словно пригвоздил его язык к нёбу.

– Немедленно, Рейгальди! Амулет сдать и к целителям. Не вынуждайте меня применять силу. Вы и так уже нарушили всё что могли.

Под свирепым взглядом Лина Фабрис ободряюще сжал мою ладонь. Дождался ответного кивка, отдал амулет и скрылся за дверью. Декан связался с заинтересованными сторонами: ректором Натаниэлем Стормом, деканом боевого факультета Вилардом Крашем, отцом Фабриса Ричардом Рейгальди и моим папой. Каждый из них пообещал прибыть в академию через двадцать минут.

Закончив разговор, Лин внимательно изучил амулет. Запер его в шкафу и только после этого двинулся в приёмную. А я обречённо поплелась следом, как фамильяр на верёвочке.

В кабинете ректора было тесно. Обычно у него только одно кресло для посетителей. Великий и ужасный Сторм всегда предпочитал решать вопросы тет-а-тет. Есть даже такая примета: «Чем больше стульев в кабинете ректора, тем страшнее ситуация».

Сейчас стульев было шесть. Это настоящая катастрофа!

Кроме Сторма, в кабинете было ещё два дракона – деканы факультетов. Но огнём плевался только стоящий у стола человек, невероятно похожий на Фабриса. Высокий, голубоглазый, с проседью в тёмных густых волосах.

– Она выкрала и испортила родовой артефакт Рейгальди! Покушалась на здоровье лучшего ученика факультета. Это неслыханно! Требую наказать по всей строгости. Выгнать из академии.

Не дожидаясь комментариев, Ричард сел на свободное кресло ближе к столу ректора. Тот, не проронив ни слова, перевёл взгляд на моего отца. Папа тоже высказался:

– Уважаемые дейны. Я настаиваю на расследовании с привлечением органов юстиции. Я уверен, что Даниэлла не совершала этих преступлений. – Папа тепло посмотрел на меня. От его поддержки стало немного спокойнее.

– Если хотите её лишить не только образования, но и репутации – милости просим, – взвился Ричард. – Тогда люди будут точно знать, что она преступница!

Отец едва заметно брезгливо поморщился и отвернулся. Он никогда не вступал в базарную перебранку. Своё мнение высказал и ждал новых аргументов.

Ректор напоминал изваяние в чёрном безупречном кителе с золотым шитьём. От его фигуры исходили волны власти. Сцепленные в замок руки и тёмные длинные волосы, собранные в низкий хвост, мужественности не уменьшали. Наоборот, подчёркивали в облике хищную драконью сущность.

Так же молча ректор перевёл взгляд на декана факультета артефакторики, как бы передавая слово.

– Уважаемые дейны. Артефакт не утратил своих магических свойств. Его целостность грамотно восстановлена. Фабрис Рейгальди сам вручил Даниэлле кулон с просьбой внести изменения. Значит, из нарушений – работа в лаборатории в неурочное время. Это внутренний вопрос академии и отработка в качестве наказания.

– Как бы не так! – Отец Фабриса снова вскочил на ноги. – Глава дворянского рода Рейгальди – я. Владелец родового артефакта тоже я. А со мной никто внесение в него изменений не согласовывал. Если следовать букве закона, артефакт у меня украли и насильственно испортили. Через него покушались на жизнь моего сына. И я требую, чтобы Даниэллу Тарли вышвырнули из академии.

Он с шумом уселся в кресло. Все замерли. По тому, как поджал губы отец, вспыхнул металлический шарик на конце белоснежной косы Лина, а зрачки ректора стали вертикальными, я поняла, что это правда. Теперь Ричард может настаивать на моём отчислении или подать в суд.

Руки начали холодеть. Громко тикали часы. И с каждой секундой я глубже погружалась в отчаянье. Меня отчислят! И это меньшее из зол! Если дойдёт дело до суда, я буду признана виновной. Что тогда делать?

Выхода я не видела. Судя по напряжённым позам глав факультетов, ректора и отца, они тоже не могли что-то противопоставить требованию Ричарда Рейгальди. Значит, отчислят. А оправдаться нечем, потому что пообещала Фабрису не выдавать его тайну. Вот зараза!

Я уже утратила всякую надежду на благополучный исход, когда дверь с шумом распахнулась. Улыбающийся Фабрис положил на стол ректору стопку листов. Проходя мимо, он словно случайно сжал моё плечо. И я шумно выдохнула, сбрасывая с себя оцепенение. Ректор кивнул, передавая слово Рейгальди-младшему.

– Уважаемые дейны, со мной всё в порядке. Декан целителей Каролин Адамс передаёт вам благодарность. За последние пять лет её впервые подняли с кровати, чтобы полюбоваться на абсолютно здорового человека.

Он хохотнул и подмигнул мне. Теперь я видела совершенно другого Фабриса. От кругов под глазами не осталось и следа, на щеках полыхал румянец, глаза блестели. Он излучал бодрость и оптимизм.

Рейгальди-старший грубо прервал сына:

– Я предъявил обвинение Даниэлле Тарли в краже у меня артефакта, незаконном внесении в него изменений и покушение на твою жизнь. Если её отчислят, инцидент с артефактом и сопутствующие обстоятельства останутся в тайне.

Только трое в кабинете ректора поняли, что под этими обстоятельствами Ричард подразумевал усилитель магии. Улыбка Фабриса погасла. Он встал за моё кресло и положил руки на плечи. От них шло умиротворяющее тепло. Глаза метали серебристые молнии.

– Раз обвинение Даниэлле предъявлено публично, то и я сообщу информацию всем присутствующим. Прежде чем отправиться к целителям, я обратился к главе кафедры формуловедения. Дерек Ливингстон отправился в лабораторию, изучил артефакт и пришёл к выводу, что предыдущая его версия меня убивала. И если ты отзовёшь свои обвинения и не будешь настаивать на отчислении Даниэллы, я пообещаю не подавать в суд на тебя.

Теперь на Ричарда было страшно смотреть. Он покраснел. На шее вздулись вены. Рейгальди-старший старался ослабить ворот накрахмаленной рубашки, но пальцы только скользили по поверхностям пуговиц. Сейчас он походил на жука, опрокинувшегося на спину.

– Этого не может быть, – просипел он.

– Может. Вот заключение Ливингстона. – Фабрис помахал сложенным вдвое листом. – Только не пойму, зачем ты хотел меня прикончить?

– Это вышло случайно! Накануне твоего посвящения я уронил артефакт. От него откололся крохотный кусочек, но с каким эффектом! Свечение кулона стало алым, очень похожим на цвет королевского родового артефакта. Мне показалось, что это будет выглядеть престижнее, обратит на тебя внимание. Я не знал, что кулон стал опасным. А потом ты заболел, и мы нашли только один способ исправить ситуацию.

Все замолчали. Тиканье часов мерно отсчитывало время ночи. И каждый следующий удар казался более громким, чем предыдущий.

Наконец Рейгальди-старший справился с пуговицами ворота. Руки его дрожали.

– Сын… Я прошу у тебя прощения. Не думал, что красивое свечение артефакта связано с твоим здоровьем…

– Мы обсудим подробности в семейном кругу. А пока есть человек, которому мы с тобой должны быть благодарны.

Фабрис жестко посмотрел на отца. У драконов, что ли, научился? Под его холодным взглядом Рейгальди-старший поднялся, расправил пиджак.

– Уважаемые дейны, прошу прощения за напрасное беспокойство. Я снимаю все обвинения против дейлин Тарли.

Все присутствующие, кроме Фабриса, молча кивнули. А тот продолжал сверлить отца взглядом. И Рейгальди-старший продолжил:

– Дейлин Даниэлла Тарли, я прошу прощения. Благодарю вас за исправление артефакта. Страшно подумать…

Его голос дрогнул. У меня перехватило дыхание, поэтому я снова только кивнула. Фабрис мягко сжал мои плечи.

– Отработка две недели. Все свободны, – рявкнул ректор и взглядом указал на дверь.

Мы ринулись к выходу. От накатившего облегчения я чуть в обморок не упала. Но Фабрис успел поддержать меня за локоть.

* * *

Безлунной ночью я бесшумно пробиралась по двору академии. Артефакт с заклятием конфетти был готов к активации. Вдруг что-то мелькнуло над головой, и мне в руки упал букет.

– Фаб, это красиво и обидно. Хотела тебя разыграть.

– А я – порадовать. Нельзя бесшумно подкрасться, если встречаешься с боевиком.

– А мы встречаемся?

– А ты не заметила? Значит, нужны более весомые аргументы.

На мою талию легли крепкие мужские руки. Губ коснулся первый нежный поцелуй. А с неба сыпалось разноцветное конфетти.

Лена Рогач Пляска тени

Душа писателя в его тексте!

Пока история любима – автор жив.

А. Одувалова

I

Идти в темноте было сложно. Я дважды споткнулась и оцарапала руку. Это же надо такое придумать, сажать на могилах розы! Пока я шипела на розы, из-под ног взлетела молчаливая птица. А может, и не птица. Я услышала только шорох перьев, и он напугал меня больше крика. Карандаш, который удерживал волосы в пучке, выпал. Искать его в темноте смысла не имело. Теперь приходилось ещё и с волосами бороться. Давно пора подстричь этот рыжий беспредел, да руки всё не доходят.

Могилы актёров были в самой дальней части кладбища. Хорошо, что некромант оказался куда собранней меня и пришёл на место вовремя. Я увидела вдалеке отблеск свечи. Теперь кусты и могильные плиты перестали быть преградой, и я ломанулась на свет.

В очередной раз оцарапав руку, я вывалилась из цветущих роз прямо под ноги некроманту. Он стоял на коленях спиной ко мне и что-то выкладывал на могильной плите. Услышав шум, неспешно встал, отряхнул брюки и лишь потом оглянулся.

Наверное, я была прекрасна с этим гнездом волос на голове и коровьими глазами. Я знаю, со страха они у меня именно такими и становятся – беззащитными и выразительными, совершенно коровьими. В детстве я беззастенчиво этим пользовалась, и все шишки за украденные конфеты сыпались на брата.

– Маргарит. – Я протянула руку, но некромант даже бровью не повёл, только зыркнул глазищами.

Надо отдать должное, глаза у него красивые, тёмно-серые и глубокие. Вот только холодные, такие могут и без заклинаний заморозить.

– Я это… принесла вот… – проблеяла я неуверенно, теперь уже как овца, – верёвку висельника.

– Держите у себя пока и давайте начинать. – Он тихонько присвистнул, и из-за соседнего памятника вынырнул летучий волк.

– Симуран? – Что-то с волком было не так, он словно светился в темноте. – Призрак?!

– Послушайте, мы пришли сюда вызывать дух. Это занятие требует тишины. Давайте сделаем так, я отвечу на ваши вопросы, потом вы закроете рот и откроете его, когда будем прощаться. Хорошо?

Я молча кивнула.

– Это мой домашний симуран, и да, он призрак. Мы сейчас на кладбище и будем вызывать дух актрисы, умершей на сцене. У вас есть верёвка висельника, чему я очень рад. И зовут вас Маргарит, а симурана моего зовут Троп. Жать крыло ему не обязательно, он не оценит.

Последние слова прозвучали глумливо, я хотела возмутиться, но сдержалась:

– Давайте уже начнём, я тоже не в восторге от вашего общества и пейзажей вокруг.

Он пожал плечами и буркнул:

– Эдгар, меня так зовут.

Кстати, голос у него тоже приятный, мог бы и на сцене выступать. Эдгар поджёг какую-то траву, резко запахло влажной землёй и утренней свежестью. Двигался он плавно и уверенно. Слова заклинания звучали напевно в такт его движениям и стуку моего сердца. Эдгар уколол палец кинжалом, капля крови упала на надгробный камень, и тот жадно впитал её. Трава, что почти догорела, ярко вспыхнула. Симуран взвыл. Верёвка выскользнула из рук, обдав жаром ладони. То, что ещё недавно было верёвкой, завертелось у ног. Я хотела ухватить её, но отдёрнула руку. Передо мной в медленном танце поднималась агрита – самая опасная змея восточных предгорий. Сейчас она замрёт на хвосте и приготовится к смертельному прыжку.

Нельзя смотреть змее в глаза!

Но я всё-таки посмотрела.

Теперь чёрная бездна змеиных глаз была повсюду, я словно летела куда-то в мягкой тишине. Кто-то резко дёрнул меня за руку, и горячий шёпот обжёг ухо:

– А теперь бежишь за мной. Поняла, Погремушка?

Ну нет, одна я не справлюсь! Я намертво вцепилась в руку Эдгара. Он чертыхнулся, но потянул меня за собой. Удивительно, но к выходу из кладбища мы добрались без особых помех. Шипастые розы словно расступились и дали нам дорогу. Я отпустила руку Эдгара, только когда услышала скрип кладбищенских ворот за спиной.

– Погремушка?!

– Ну, а кто ещё? Орала так, что у меня чуть уши не отсохли. – Он протянул мне верёвку висельника: – Забирай! Работа не закончена, я плату не возьму.

– Выкинь её, мне агрита не нужна.

– Не глупи! – Эдгар легонько встряхнул меня за плечи. – Это была иллюзия. А вот кто её устроил, мне очень интересно. И я с этим разберусь.

Я заглянула Эдгару в глаза. Не хотелось бы мне оказаться на стороне его врагов.

Домой меня проводил Троп. Спасибо и на этом, могли просто бросить на перекрёстке с агритой в руках.

II

Первое, что я сделала, когда вернулась домой, – положила верёвку в ящик комода и закрыла его на ключ. Может, это и была иллюзия, но в плен змеиных глаз я попала по-настоящему. Руки до сих пор слегка дрожали. Успокоиться и лечь спать, как посоветовал на прощание Эдгар, вряд ли получится. Я решила заварить мамин чай. Хоть у нас и театральная семья, но мама считает себя прирождённой целительницей. Накануне летнего солнцестояния она уходит в горы и собирает целебные травы. Этому её научила бабушка. Я эти способности не унаследовала и дальше магии сценического мастерства не продвинулась. Травы, которые раскладывают на чердаке, пахнут для меня не спелым летом, а просто подсохшим сеном. Целительский дар я в себе не ощущаю, а вот в легенду о том, что в роду у нас были сирены, мне очень хочется верить. Мама и правда похожа на сирену – красивая и статная, с низким глубоким голосом. Не знаю, как насчёт красоты, но вот голос я от неё унаследовала.

Полуночный зверь кошараНад печной висит трубой,Помогают от кошмаровЛуноцвет и зверобой… —

пропела я громко, наливая кипяток поверх пригоршни травяного сбора. Пение всегда прогоняет страхи – я это точно знаю.

– И чего орать? – Кто-то выдохнул совсем близко, словно стоял за спиной.

Я резко повернулась и задела чашку рукой. Та крутанулась, мгновение раскачивалась на краю и полетела вниз. Пытаясь её подхватить, я ошпарила руку и взвыла.

– Вот же повезло мне, – снова прозвучал шёпот. Белёсый силуэт скользнул вдоль стола. – Нам с тобой жить, детка. Веди себя потише, я отвыкла от шума.

Неужели мы всё-таки вызвали призрака?!

– Вы, вы… актриса?

– Несомненно! Зовут меня Джейн.

– Джейн? Но мы вызывали Лоэретту, чтобы взять несколько уроков мастерства.

– Эту бездарность?! Чему она может научить?!

Пока я собирала с пола осколки своей любимой чашки, неутомимая Джейн носилась вокруг меня. В какой-то момент я почувствовала, что руки перестали дрожать. Я вытерла лужицу чая с пола и вдруг поняла, насколько устала.

– Значит, так, эээ… Джейн. Я сейчас лягу, а ты угомонишься. Иначе я начну петь. И петь громко.

Прозвучало как-то по-детски, но Джейн неожиданно успокоилась и куда-то исчезла. Я легла в постель и прикрыла глаза.

Итак, что я знаю о вызванных призраках? Немного, к сожалению. Они привязаны к тому, чей голос услышат первым при возвращении в наш мир. Получается, что мой истошный крик на кладбище связал меня с Джейн. Что ещё? Видеть и слышать её могу только я, как хозяйка и покровитель. Ну и, возможно, ещё кто-то из магов, у кого налажена связь с миром духов. Ничего не поделаешь, но придётся завтра навестить Эдгара. Я ещё поворочалась в постели и решила, что сначала схожу в библиотеку. Хотя бы узнаю, кем была эта самая Джейн.

– Да, схожу и узнаю о ней, – уверенно сказала я вслух.

В углу нежно замерцало, и Джейн тихонько вздохнула в ответ. Но я уже проваливалась в сон, чёрный и бездонный, как глаза агриты.

III

– Ну как же, дорогая моя! Конечно, я знаю Джейн. Вот, постойте! Сейчас покажу!

Старичок Цинос быстро семенил на коротких ножках, изредка подпрыгивая и зависая у полок. Крылья нежно стрекотали за спиной. Стрёкот усилился, и Цинос грузно поднялся к самому верху книжных стеллажей

– Вот она, подшивка «Королевского вестника». – Он почти упал передо мной, нагруженный газетами. – Смотрите, тут много о ней, о Неумехе Джейн.

– Идём отсюда, – зашипели мне в ухо, – сейчас польётся вранье, слушать не желаю.

– Я был восхитительно молод тогда!

Старичок Цинос мечтательно закатил глаза и даже языком цокнул. Потом встрепенулся и уже бодрым голосом добавил:

– Одно точно знаю, когда Неумеха Джейн попала на сцену, случилась настоящая трагедия, скажу я вам. – Он хихикнул в кулачок. – Вернее, трагикомедия. Поломанные декорации и забытый на сцене монолог – это самое малое, чем Джейн одарила театр.

– Крылатый идиот! – Мимо меня пронёсся сгусток воздуха, и старые газеты вихрем взметнулись вверх

– О, всемилостивый Дух! Какой сквозняк! – Цинос пытался поймать газеты. Я бросилась ему на помощь. Джейн мерзко хихикала рядом.

– А вот фамилию её я не помню, так давно это было. Но она точно из знатного рода сирен, иначе бы её не терпели в театре.

Я быстро помогла Циносу и, поблагодарив его за помощь, отправилась к Эдгару.

Восторженная Джейн летела рядом и громко радовалась:

– Ты видела это? Видела?! Я была так зла, что смогла рассыпать газеты! Я даже голову бы ему могла оторвать, наверное. Вжик-вжик, и нету! Или крылья эти никчёмные.

– Джейн, если ты сейчас не замолчишь, у меня лопнет голова, и ты останешься без хозяйки.

Я сказала это еле слышно, но Джейн сразу притихла.

– Сейчас придём к Эдгару и поймём, что с тобой делать.

– Ты хочешь вернуть меня обратно?! – Она заметалась передо мной.

Я остановилась, отошла в тень дуба и начала загибать пальцы:

– Разбитая чашка – раз, рассыпанные газеты – два. И в перспективе – вырванные крылья доброго старикана Циноса – это три.

– Доброго?! Поганка кладбищенская, вот кто он!

Я подняла руку, останавливая её.

Джейн надулась. Оставшуюся до общежития Эдгара дорогу она что-то ворчливо бормотала под нос. Но мне было всё равно. После верёвки, которая превратилась в агриту, и Джейн вместо прекрасной Лоэретты я не знала, чего ещё ожидать. Будущее меня пугало.

IV

То, что я увидела в комнате Эдгара, окончательно убило всякую надежду. Эдгар неподвижно лежал на диване, лицо у него было не просто бледным – его словно густо вымазали мелом и синюшным цветом подчеркнули провалы щёк. Троп бросился ко мне, уткнулся лобастой башкой в колени и по-собачьи заскулил. Я попыталась его погладить, забыв о том, что он призрак. И хоть рука прошла насквозь, ласка симурану понравилась.

– Это ты, Погремушка? – Серые глаза Эдгара казались огромными на исхудавшем лице. – Вижу, ты с призраком, мы всё-таки его вызвали.

Ага! Значит, Эдгар – из продвинутых и чувствует Джейн. Я быстро рассказала ему о событиях утра, и когда дошла до библиотеки, Джейн не удержалась и вскрикнула:

– Ну, нет! Он сам виноват, бескрылая стрекоза!

– Не перебивай хозяйку!

Это было сказано таким тоном, что Джейн моментально умолкла. По её восторженному взгляду я поняла, что она жалеет о том, что не услышала голос Эдгара первым. Даже стало обидно: я с ней вожусь, а тут только прикрикнули и – на тебе!

– А ты… что с тобой? – решилась наконец-то спросить я.

– Возьми чёрную свечу. Она в нижнем ящике стола. Зажги её. Подойди поближе. Теперь свети на стену надо мной.

Эдгар поднял руку. Я видела, как тяжело ему это даётся.

– Ой! – вскрикнула из угла Джейн.

Тень на стене вела себя дико. Она корчилась, дёргалась и с каждым движением словно истончалась.

– Пляска тени. – Эдгар обессиленно откинулся на подушку. – Древний ритуал – заклятие на смерть. Вчера, пока мы были на кладбище, кто-то похитил амулет моего учителя. И сделал на него энвольт. Теперь я обречён.

– Но такая магия под запретом!

– Не глупи! Запреты писаны для неофитов. Тут главное – не попадаться. Вспомни, кто посоветовал обратиться ко мне?

Да тут и вспоминать нечего! Просто я обещала, что буду молчать. Эдгар внимательно следил за мной и, конечно же, всё понял.

– Давай, рассказывай. Ты же не хочешь моей смерти, Погремушка?

Смерти?! Нет, конечно! Эдгар мне нужен живым и желательно – здоровым.

V

В тот день я задержалась после репетиции. Большие роли мне так и не доверяли. Не из-за того, что я плохо играю или пою, а по одной простой причине: я боюсь выйти к зрительному залу. Откуда у меня этот страх – понять невозможно. Я выросла среди актёров и декораций, и когда сама разучиваю роль, то слова льются из меня легко и красиво. Но стоит только выйти к зрителям, как перехватывает горло, и я начинаю глотать воздух, как выброшенная на песок рыбина. Отсюда и мои крошечные роли в спектаклях. А кто же доверит мне большее?! После того как все расходятся, я снова и снова произношу монолог, надеясь, что это хоть как-то поможет. В этот раз я пела, голос звучал мощно и глубоко. Я пела про реку, что течёт и ширится, и маленькую лодку, которая несёт меня по этой реке. Когда последний звук эха затих в поднебесье купола, раздались мерные хлопки:

– Маргарит Локвуд? Я не ошиблась?

В проходе между креслами стояла Никси, декан кафедры магического пения. Великолепная, потрясающая сирена Никси – и аплодировала.

– У тебя шикарный голос, детка! Почему я до сих пор не видела тебя в главных ролях?

И тут я выложила всё, даже легенду про родство с сиренами не забыла.

– Тоже мне проблема! Нужно вызвать дух старушки Лоэреллы, она точно поможет.

– Вызвать дух? Ну, я… эээ, не совсем по этой части.

– Старый кошара! Так и я тоже в этом ни бум-бум, самой и не надо возиться. Обратись к некромантам. Это их забота. Слышала, что Эдгар Блэкторн – большой спец по вызову духов.

Она тряхнула головой, локоны засеребрились в свете софитов.

– Только мой совет останется между нами, да? Договорились?

VI

Сейчас мне было стыдно за то, что подвела Никси и выложила всё Эдгару. Но он лежал такой несчастный, что выбора не оставалось.

– Не переживай. Дальше меня не пойдёт, я же могила. Ну, скоро в ней точно буду.

– Ты бы так не шутил. – Я взяла плед со стула и укутала им ноги Эдгара.

– Это не шутка. Теперь я точно знаю, кто хочет меня убить. Это Ансельм Кроу, у него сейчас роман с Никси. Вот она и помогла ему заманить меня на кладбище.

Да, я что-то слышала об этом. Но сирена была настолько хороша собой и популярна, что слухи о разных её романах гуляли по академии постоянно.

– И что же нам делать? – Мне не хотелось верить в виновность Никси, но весь вид Эдгара говорил об обратном.

– Да, чем мы можем помочь?

Неумеха Джейн подлетела к кровати и склонилась над Эдгаром. Теперь, когда опасность возвращения в мир мёртвых не висела над ней, Джейн приободрилась.

– Нужно найти амулет, но я не знаю, как это сделать. Дальше этого дивана мне не уйти.

– Тогда амулет найдём мы! – Я сделала несколько быстрых шагов по комнате. – А что?! Пойдём к этому Ансельму и перероем там всё.

Торп метнулся ко мне и издал победный вой, а Джейн подлетела и захлопала в ладоши. Наверное, мы смотрелись смешно: взлохмаченная рыжая девица и два растрёпанных призрака. Эдгар улыбнулся, и я ещё раз удивилась тому, как быстро меняется выражение его глаз. Интересно, есть ли такой оттенок у серого цвета – ласковый серый?

– Погремушка, ты слышишь меня?

Наверное, я слишком глубоко задумалась о глазах умирающего некроманта, последние слова Эдгара пролетели мимо меня.

– Я говорю, возьми табурет и попробуй достать с верхней полки вон ту толстую книгу. Да, эту – в кожаном синем переплёте. Я попробую вести защитную отчитку, пока вы будете амулет искать.

Он пролистнул книгу и нашёл нужную страницу. Потом поднял голову и устало потёр глаза.

– Всё-таки я не хотел бы так рисковать вами.

– У нас нет выбора. – Я взяла его за руку – она была ледяной и мелко дрожала. – Мы справимся. Есть ли какой-то признак, по которому мы можем узнать этот амулет?

– Троп его почувствует. – Эдгар пристально посмотрел в глаза симурану. – Калатис сигнатум морте, Троп.

Летучий волк тихонько взвыл и подлетел к двери.

– И вот ещё что, Погремушка. В верхнем ящике стола возьми мешочек. В нём сбор с травами забвения, при опасности сыпь вокруг, не жалея. Лишним не будет.

– О, мы точно справимся, – шепнула над моим ухом Джейн.

Не знаю, бывает ли такое у призраков, но могу поклясться, что глаза Джейн радостно заблестели.

VII

Раздалось чуть слышное подвывание Тропа. Наконец-то он нашёл амулет! Вот уже час я планомерно выдвигала ящики, вываливала вещи из шкафа и сбрасывала книги с полок. Симуран всё это обнюхивал. Джейн носилась по комнате и пыталась руководить:

– Вон там ещё посмотрите, на антресолях что-то лежит!

Я прикрикнула на неё:

– Угомонись, нашли уже!

Амулет внешне был самым обычным. Так, какой-то камешек на старом шнурке. Я подняла руку, чтобы внимательнее его рассмотреть. И попробовала прочесть руны, что тихо светились в полумраке комнаты. В этот момент Троп навострил уши и тихо рыкнул. Я не успела повернуться, как в комнате ярко вспыхнул свет, на миг ослепив меня. Проморгавшись и пытаясь справиться со слезами, я увидела в дверях два силуэта – мужской и женский.

– Нет, не надо! – Это был голос Никси, его ни с каким другим не спутаешь.

То, что произошло дальше, я видела словно сквозь толщу глубокой воды. Троп зарычал громче. Никси хотела остановить мужчину в дверях, но тот грубо оттолкнул её. Я пыталась нащупать в кармане мешочек с травами забвения. Да где же он, кошар его побери?!

– А-а-а-а! – заорала Неумеха Джейн и метнулась наперерез сгустку огня, что летел прямо в меня.

Видимо, Ансельм использовал боевой арсенал, и через секунду я превращусь в пепел. В последний момент я выхватила мешочек, и травяная пыль зашипела в огненном вихре.

– Сдохни, злодейский злодей!

Я видела, как Джейн вспыхнула и исчезла. Столб огня поменял направление, и в его жаре пропал Троп. Руны на амулете заалели ярко, меня обдало жаром. Тысяча лун, неужели это конец?!

VIII

– Тихо-тихо! Не вздумай вставать!

Я лежала на диване Эдгара, голова слегка кружилась.

– Ты живой?..

– Я в порядке. Как только Ансельм спалил всё, включая амулет, – магия смерти отступила. Он никогда не был мудрым, наш Ансельм. Это тебя и спасло. И кровь сирен, что течёт в тебе.

– Я думала, это легенда.

– Нет, иначе ты бы сгорела. Я успел открыть портал и перенести тебя сюда.

– Но почему он хотел убить?

– Это давняя история. Род Кроу всегда был известен своей необузданностью и, уж прости, недалёким умом. Но даже в таком захудалом роду магов может родиться великий талант. Ирвин Кроу не захотел жить по законам своего клана и стал отшельником. Он совершил долгое путешествие морем и прибыл к нам, на западные острова. Недалеко от моего родного города находится древняя реликтовая роща, именно она и привлекла Кроу. Знаешь ли ты, Погремушка, что такое зов леса? Когда шелест листвы звучит для тебя как песня. И ты слышишь, как растёт трава под твоими ногами. Мне этот зов знаком с детства. И вместо того чтобы играть с соседскими мальчишками, я часто убегал в лес. Однажды я зашёл слишком далеко, уже начало темнеть. И лес из доброго и светлого стал мрачным и чужим. Ты когда-нибудь чувствовала страх, который переполняет тебя так, что кажется, скоро перестанешь дышать? Ты захлёбываешься этим ужасом. И вдруг он куда-то пропадает, словно по щелчку пальцев неведомого волшебника. И ты начинаешь видеть и слышать по-другому. Ты уже совсем не тот, что был ещё мгновение назад. В этот самый момент Ирвин и нашёл меня в лесу. Он сказал мне, что пришёл на крик. Но я об этом ничего не помню. Долгие годы я ходил к нему в лесную хижину и обучался магии. Это было чудесное время для нас обоих, Ирвин заменил мне отца. Потом он уехал, и почти год от него не было вестей. Лишь после я узнал, что Кроу добился от совета старейшин права передачи своего дара мне, простому человеку без роду и племени. Ещё я получил от него небольшое наследство, оно помогает мне проходить обучение здесь. Ансельм с решением старейшин не согласен, его можно понять – он последний в роду восточных Кроу. Но так решил сам Ирвин, а мнение учителя для меня закон. Я похоронил его на высоком холме у реки, недалеко от того места, где в детстве впервые столкнулся в ночном лесу с магией.

Я представила маленького сероглазого мальчика посреди тёмного и мрачного леса. Слёзы защипали глаза.

– Ну, нет, только не плачь! Давай мы сейчас отвар выпьем, это поможет тебе справиться с головокружением.

– Откуда ты знаешь, что голова… – Я неопределённо взмахнула рукой.

– Ты забыла, я – мудрый. – Эдгар хохотнул и осторожно приподнял меня за плечи. – Пей, Погремушка, это вернёт силы.

Я выпила тягучую жидкость, она пахла корой и сосновыми иглами.

– А как же Троп?

– Я верну его, не беспокойся.

– А бесстрашную Джейн?

– Но ты же хотела от неё избавиться? О нет! Пожалуйста, не надо больше слёз. Я верну её, раз тебе она так дорога. И вот ещё что, Погремушка, я не хочу тебя вмешивать в наши разборки. Это дело только моё и Ансельма. Нам и отвечать.

Я попыталась возмутиться, но сон накатил тёплой волной. Последнее, что я увидела, были глаза Эдгара. В них светилась забота и ещё что-то, похожее на нежность.

IX

Потом всё закрутилось с бешеной скоростью. Эдгар сдержал слово. На совете у ректора он ничего не рассказал обо мне. За применение магии в стенах общежития оба некроманта были наказаны, с одной лишь разницей – наказание Ансельма было более суровым. Его отправили на полгода на западные острова помогать охранять Линорский некрополь. Без права применения магии, любой, даже самой малой. Эдгару же на месяц запретили появляться на нашем кладбище и отстранили от занятий в академии.

Уж не знаю, как это удалось Эдгару, но через неделю я встретила в театре Джейн. Она радостно носилась за кулисами среди реквизита.

– Да, да! Он вернул нас – меня и Тропа. Но мне строго запретил приставать к тебе. Я слышала, что ты справилась со своими страхами? О, Маргарит, я так рада за тебя!

Да, это было правдой. Не знаю уж, что повлияло на меня, но я больше ничего не боялась. После одной из репетиций Никси притащила с собой Питера Фишбоу и заставила меня спеть песню про лодку. Питер отбил лёгкую чечётку в такт затихающим звукам моего голоса и низко пропел:

– А вот и нашлась наша главная героиня!

С тех пор он два раза в неделю отдельно занимался со мной. По факультету поползли слухи о нашем романе. А я стала замечать знаки внимания со стороны Питера. Но то, что ещё недавно до одури обрадовало бы меня, сейчас вызвало лишь лёгкое удовлетворение. Всегда приятно, когда такой человек к тебе неравнодушен.

Пару раз я порывалась навестить Эдгара, но в последний момент сама себя останавливала. Наверное, он уже и думать о тебе забыл, дурёха! Почему-то эта мысль не успокаивала, и даже букетики незабудок, что исправно дарил Питер, в какой-то момент перестали меня радовать.

В подготовке к спектаклю незаметно пролетел месяц.

X

В этот день мы задержались чуть дольше, по окончании репетиции я поблагодарила Питера и отказалась от прогулки. Мне хотелось побыть одной. Мысленно повторяя финальный монолог, я неспешно подошла к липовой аллее, что вела к моему общежитию. В тени старого дерева я увидела Эдгара. Он стоял, небрежно прислонившись к стволу липы, и вид имел скучающий.

– Я слышал, Питер Фишбоу лично занимается с тобой. И готовит на главную роль в новом спектакле.

– Да, меня уже утвердили, скоро премьера. Могу достать для тебя билет. Но мне казалось, что театр тебе не интересен. Что ты и думать обо мне забыл.

Глаза Эдгара потемнели. Он легонько встряхнул меня за плечи, как тогда на кладбище, и быстро отпустил.

– Не играй со мной, Погремушка!

Я сделала шаг вперёд. Теперь мы стояли настолько близко, что в штормовых глазах можно было утонуть.

– А что, такое возможно – заигрывать с тобой?

– Красавец Фишбоу лично даёт уроки, у кого угодно голова закружится.

– Питер прекрасный человек, в него влюблены почти все девочки нашего факультета. Но мне почему-то больше нравится бродить по кладбищам.

– Ну, так почему мы до сих пор здесь? Тропа давно пора выгуливать. – Эдгар улыбнулся и присвистнул.

Из-за его спины вынырнул крылатый волк и уткнулся лобастой башкой мне в колени.

Екатерина Лях Четвертинка огня с половинкой льда

Я мчалась по подземным галереям, рискуя налететь в темноте на что-то… или на кого-то. Спустилась сюда, чтобы сократить путь, но в итоге кружила, как мышь в лабиринте. Сначала выскочила в лесу, потом на кладбище и теперь опаздывала на пересдачу.

Свободной рукой нащупала на шее кулон в виде дракона, обхватившего алую каплю. Хотя бы не забыла надеть родовой артефакт, без него мне зачёт не сдать.

Только бы снова не перепутать выходы! Вылетев из тёмной галереи, я зажмурилась.

– А вот и Касия Дэврес! Я уж решил, что вы оставили надежду поразить нас своими талантами. – Эльф Аргалар насмешливо выгнул бровь.

Он руководил физической подготовкой на боевом факультете и заодно курировал обладателей стихийной магии, к которым я имела несчастье принадлежать.

Рядом скучал статный блондин. А я-то надеялась, что никто не увидит моего позора.

Парень просто сиял на солнце: светлые волосы, бледная кожа, белоснежная рубашка. С чёрными косами, в тёмном форменном платье, я почувствовала себя замарашкой. Надо было надеть жёлтую мантию артефактора, но я берегла её на выход. Зато теперь казалась чернильным пятном.

Второй год учусь в академии, но раньше этого красавчика не видела. Наверное, новенький, хотя для первокурсника выглядит слишком взросло. От ледяной синевы его взгляда по коже побежали мурашки.

Недаром он здесь – тоже стихийник. Только конкурентов не хватало!

– Ну, давайте, удивите нас!

Аргалар откровенно насмехался. После шести неудачных попыток вряд ли я могла его чем-то удивить.

Закусив губу и зажмурившись от напряжения, я ощутила жжение в ладонях и представила, как из них вылетают языки пламени. Пфф!

Огненный шар размером с карету вспыхнул и тут же погас, оставив клубы тёмного дыма. В воздухе стоял запах гари. Так пахнет фиаско.

– И как вы планируете это применять? – В голосе куратора даже послышалось сочувствие.

Кашляя и шмыгая, я отошла к ограде и посмотрелась в полированный щит – ну точно замарашка! Глаза покраснели и налились слезами. Разумеется, всё из-за дыма.

– Ваша очередь, Ансел Сваглар!

Блондин мимоходом сунул мне белый платок, скрестил руки, затем развёл их в стороны, и по рукавам побежали голубые искры. Резкий взмах, и с электрическим треском с его пальцев слетело несколько сверкающих молний. Не успела я ахнуть, как они врезались в щит и рассыпались ледяными осколками.

Куратор одобрительно хмыкнул.

Да, контроль у парня отменный. Вот кому достанется моя стипендия.

– Теперь попробуйте на манекене, – скомандовал Аргалар.

Последовал новый взмах руками и треск искр, только теперь сосульки не разбились, а воткнулись в набивное чучело, словно дюжина ножей.

– Вот это я и имею в виду, когда говорю о практическом применении, Дэврес!

Как мило, что куратор ещё помнил моё имя рядом с такой звездой.

– Значит, так, – продолжил Аргалар, – Дэврес не сдала, Сваглар под вопросом.

– Но в прошлом году вы же зачли! – Я попыталась сложить брови домиком, а губы бантиком, как учила соседка по комнате, но, увидев отражение в щите, поняла, что женские чары мне тоже не даны.

– Условно, как первокурснице! К тому же тогда ваш, кхм, дар усмирил Дирка Торенса. Какая-никакая, а польза от него была. Но едва ли вы сможете практиковать это на постоянной основе.

Да уж! Вряд ли мне позволят регулярно подпаливать волосы назойливым драконам. В тот раз просто повезло, что всё закончилось зачётом, а не отчислением или допросом с пристрастием в тайной службе.

– Ансел, вы не думали о боевом факультете?

Аргалар выглядел заинтересованным, в отличие от блондина:

– Нет.

Нет, и всё? Тут даже у эльфа брови полезли на лоб. До чего самоуверенный парень!

– Я хочу исцелять, а не калечить.

– Достойный ответ. – В голосе Аргалара послышалось лёгкое злорадство. – В таком случае как вы собираетесь применять свой, кхм, дар для исцеления? Или у вас есть что-то ещё, более подходящее?

Блондин промолчал.

– Тогда советую подумать о боевом факультете. Послезавтра жду здесь в это же время.

Куратор посмотрел на меня:

– А пока он думает, у вас есть шанс. Хотя очередная пересдача вряд ли поможет. Может, уговорите Сваглара дать вам пару уроков. Или лучше поступим так… У вас, кхм, пламя, у него – лёд. Сообразите что-нибудь на двоих.

Блондин по-прежнему изображал ледяную статую, но мне терять было нечего:

– Вы издеваетесь? Что мы с ним можем сообразить? Лужу?!

– А что? Вода – это жизнь! У нас её, конечно, хватает. – Куратор махнул рукой в сторону моря. – Но где-нибудь в пустынях Дакхарты лужа может быть весьма полезна. И не надо себя недооценивать, Дэврес! Может, у вас получится огненная вода… или хотя бы растопите этот сугроб.

Эльф кивнул на блондина и направился к выходу. А мы остались стоять как две вороны – чёрная и белая.

Парень изучал меня льдистым взглядом:

– Жёлтые глаза, огненная магия… Ты из драконов?

– Только на четверть.

– Поэтому такой плохой контроль?

Я вздёрнула подбородок:

– Сам-то ты кто?

Он не удостоил меня ответом и продолжил:

– Ты слишком напрягаешься, когда нужно расслабиться. У тебя блокировка стоит?

Блондин прикоснулся к кулону на моей груди, и я пропустила вдох.

– Руки убери!

Отпрянув, я чуть не упала, но он удержал меня за талию. По телу словно побежали ледяные молнии. Демоны побери Аргалара с его затеями!

Я вывернулась, собираясь бежать без оглядки, но поняла, что снова несусь к подземной галерее. Развернувшись, метнулась в сторону ворот и врезалась в блондина, который успел накинуть белую мантию целителя и стал окончательно похож на айсберг.