Шанс #3 E-Book

Полин Лиман

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Gesellschafts- und Liebesromane
• Serie: Романы для взрослых девочек
• Sprache: Russisch
• Veröffentlichungsjahr: 2024

Seitenzahl: 387

Beschreibung

Ева — журналистка популярного новостного портала. Ей 31, у нее запутанные отношения с телом и собственной матерью, но она достаточно умна и иронична, чтобы не делать из этого трагедию. Никита — самый завидный холостяк Калифорнии; промышленный дизайнер и изобретатель родом из Восточной Европы, ревностно охраняющий свое прошлое от посторонних глаз. Они встречаются в совершенно неподходящее время, и это знакомство заставит их подвергнуть сомнению свои жизненные сценарии.

Leseprobe

Полин Лиман Шанс #3

* * *

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Полин Лиман, 2024

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2024

Часть первая

Глава 1

Ева Воронецкая придирчиво разглядывала себя в зеркале: «Итак, 31 год, и что я имею? Лишний вес, длинный нос и уставший взгляд? А еще это чертово платье!.. Все округлости обтягивает. Я просто огромный блестящий слон!» Ева раздраженно шагнула ближе к отражению, и с вечернего платья с длинным разрезом на бедре посыпались маленькие серебристые звездочки.

По правде говоря, большинство мужчин назвали бы Еву аппетитной, но уж точно не «слоном». Умный взгляд серых глаз говорил о проницательности и независимом характере, незаметная морщинка у губ – о жизнелюбии и умении смеяться, ну а нос?.. Если и был чуть длинноват, то совершенно не портил внешности. Да и пятый размер груди вряд ли можно назвать недостатком. Но Ева была к себе безжалостна.

«Конечно, отрастила бока! Красотка, блин! И зачем я вообще согласилась на такое открытое платье?!» Глубокое декольте в пух и прах разбивало Евины высокие моральные принципы. Но ради новогоднего корпоратива (все-таки «Стрим.Ру» впервые праздновал с таким размахом) о морали решено было забыть.

На самом деле больше всего Еву угнетала не вызывающая соблазнительность наряда и даже не цифры на весах, а дурацкий формат «плюс один». Обычно на корпоративы люди приходили в гордом одиночестве, но только не сегодня: ее начальник, разведенный ловелас и основатель «Стрим. Ру» Валерий Игнатьев, вздумал с пафосом отпраздновать десятилетие компании. Сотрудников и их половинки вечером ждали в шикарном Grand Cafе́. В других обстоятельствах такая щедрость босса порадовала бы Еву, но сейчас…

«Разумеется, все придут парами. Все, кроме меня! Пять лет с Лешей закончились ничем. Мы жили вместе, были в глазах окружающих мужем и женой, я представляла зеленоглазых детишек, которых рожу ему… И что теперь? Я „неблагодарная сука“, потому что устала ждать, когда он повзрослеет? „Ненавижу тебя“ – прощание, которое я заслужила?»

Да, Ева сама закончила эти отношения. Упивалась холостяцкой свободой и возможностью не решать наконец чужие проблемы. Но плата была высока – тоскливое одиночество. Любимое дело – журналистика – давало ощущение нужности. Но редакция никогда не станет семьей. Путать такие вещи опасно – вот спросите хотя бы у Димы Белозерова, лучшего друга Евы, который каждый вечер последним выключал свет в офисе.

Поправляя длинные локоны темно-шоколадного цвета, девушка с грустью размышляла, что съемная однушка на окраине и редкие и противоречивые смс от бывшего («Вернись! Я люблю только тебя», «Ненавижу! Всю жизнь мне сломала!») никак не тянут на премию «Успех года». А ведь уже середина декабря, неумолимо приближается время подводить итоги. Настроение становилось все более паршивым.

«Белая Mazda будет у вашего подъезда через десять минут», – вежливым голосом произнес в трубку диспетчер такси. «А новую, беленькую жизнь через десять минут можно?» – с тоскливой иронией подумала Ева, но вслух сказала только: «Спасибо. Жду».

* * *

В Grand Cafе́ звучала приятная музыка, и коллеги уже интеллигентно разогревались виски. В своем платье – точная копия Valentino – Ева была хороша.

– Ты сегодня просто красотка! – улыбающийся Дима Белозеров подошел к ней, помешивая трубочкой «Белый русский». Удобно, когда лучший друг работает с тобой в одной компании. Ловким и заботливым движением Ева поправила Диме бабочку чернильного цвета:

– Спасибо, ты тоже отлично выглядишь.

Одобрительные взгляды ребят из отдела продаж и восхищенное присвистывание начальника охраны Юлиана Андроновича убедили Еву: с нарядом она не ошиблась. Боковым зрением девушка заметила, как ее босс, Валерий Игнатьев, неумолимо приближается к сцене. Это означало, что следующие полчаса будут посвящены «увлекательному»: рост аудитории, охваты, кликабельность… Избежать долгих речей Игнатьева можно было только одним способом: не слушать их. Ева взяла бокал ледяного шампанского с подноса (ей показалось или услужливый молоденький официант действительно подмигнул?) и незаметно покинула толпу скучающих коллег.

Прохладный декабрьский ветер коснулся лица, пробежал по бархатной ткани платья. Оно заискрилось мириадами горящих звезд. Стоя на крыльце, Ева смотрела на вечерний город, уютно нарядившийся к Рождеству. Момент можно было назвать идеальным, если бы не силуэт Стаса Калиновского, показавшийся из темноты.

Со Стасом, популярным фотографом «Стрим. Ру», Еву связывали странные, противоречивые отношения. Он, безусловно, был хорош собой, разбирался в высокой кухне и вине, выходные предпочитал проводить в музеях Рима и Мадрида, а еще – отчаянно хотел Еву. Портила картину одна ма-а-а-ленькая деталюшечка: Калиновский был глубоко и безнадежно женат и воспитывал двух прелестных дочерей.

Ева, верная высоким моральным принципам, сопротивлялась настойчивым ухаживаниям Стаса. Но искры безобидного флирта между ними регулярно вспыхивали в совместных рабочих поездках и заграничных командировках. Кульминацией стал единственный поцелуй, за который Еве до сих пор было немного стыдно. Стас же, напротив, гордился своей маленькой победой. Но полтора года назад Ева решительно расставила точки над i: «Стас, у тебя – жена и дети, у меня – Леша. Я устала от твоих пьяных сообщений и пошлых намеков. Исчезни». Казалось, это сработало. Стас оставил Еву в покое, и из непристойного остались только редкие взгляды, брошенные в ее сторону. Но сегодня, разогретый крепкими коктейлями, Калиновский решил вернуться на скользкую дорожку супружеской неверности.

– О, Воронецкая! Для кого так вырядилась? Надеешься, Игнатьев декольте оценит? И зарплатку тебе повысит, да? – слегка пошатываясь, выплюнул оскорбления Стас.

В первые секунды Ева даже не сумела разозлиться: она, конечно, видела Калиновского разным, но еще никогда не сталкивалась с такой неприкрытой, беспричинной агрессией.

– Смотрю, кто-то тут очень пьян. Давай сделаем так: ты сейчас разворачиваешься и уходишь, а я притворяюсь, что ничего не слышала.

– Думаешь, можешь играть со мной? Да у меня таких, как ты… десятки! Хватит ломаться, я тебя насквозь вижу. Строишь из себя невинность! В отель давай поехали!

– Все, Калиновский, ты сейчас реально перешел черту. Это уже за гранью. Давай до свидания! – Ева рассерженно развернулась, чтобы зайти в ресторан. На виду у коллег и босса Стас уже не будет таким смелым.

Калиновский внезапно схватил Еву за плечи и силой развернул к себе:

– Сука! Ты не дослушала!

Вот тут Еве стало по-настоящему страшно. Фотограф был на голову выше нее, явно зол, а алкоголя в его крови хватило бы на нескольких крепких мужчин. Рука Стаса больно сжимала предплечье, пьяное дыхание становилось все ближе, а на крыльце, как нарочно, больше никого.

– Ты же сама этого хочешь, я вижу! – И Калиновский грубо потянул Еву. Его алчные губы впились в ее рот, не спрашивая разрешения. Стоя на обледеневшем крыльце на тонких шпильках, Ева почувствовала себя совсем беззащитной. Бокал с шампанским выскользнул из рук и звонко разлетелся на кусочки. Из ресторана доносилась бодрая музыка, происходящего снаружи никто не слышал.

Ева изо всех сил попыталась оттолкнуть Калиновского, но фотограф сжал ее еще крепче.

– Что, не нравится, когда тебя трогает настоящий мужчина? – Лицо Стаса дышало наглым возбуждением, рот был измазан Евиной красной помадой, бесцеремонная рука уверенно опустилась на грудь девушки.

– Нет! Пусти меня! – вскрикнула Ева.

– Дама же ясно сказала: «Нет!» – раздался незнакомый властный голос, и в эту секунду удар заставил Стаса выпустить добычу. Лишившись точки опоры, Ева потеряла равновесие. Чья-то сильная рука подхватила девушку, не дав упасть. Ева подняла голову: оценивающий взгляд холодных васильковых глаз разглядывал ее наряд.

Глава 2

Телефон назойливо подпрыгивал на прикроватной тумбочке. Наконец он соскользнул на пол, и вибрация прекратилась.

– Твою мать… Игнатьев, пять утра! – Никита Осадчий недовольно повернулся в постели.

– Кит, наконец-то! Я тебе пятнадцать сообщений отправил, а ты меня игноришь, – раздался из трубки жизнерадостный голос Валеры Игнатьева. – Ну не мог я ждать, пока у тебя настанет полдень. У меня офигенные новости.

– Ради которых ты будишь лучшего друга в долбаные пять утра?

– Именно. Расклад такой: Луневич продает свою долю.

– Какой Луневич? Какая еще доля? – сонно пробормотал Никита, но Игнатьева было не остановить.

– 49 % акций «Стрим.Ру» выставляются на продажу через три недели. Луневич сваливает на Кипр и избавляется от ненужных активов. Ты понимаешь, что это значит, Кит? Все, как мы мечтали еще в универе: общий бизнес, и никаких лишних людей у руля.

– А сам почему не выкупишь? Стал бы единоличным владельцем.

– А друг-миллиардер мне зачем? – рассмеялся Валера. – Да и потом, в прошлом месяце у меня было достаточно мелких расходов. Яхту купил. Вторую. Так что, Осадчий, пакуй чемоданы и вали из своего Сан-Франциско в наш славный город-герой. Ты вообще сколько времени дома не был? Даже на мою свадьбу не соизволил прилететь, друг называется.

– Да ты развелся через три месяца, толку-то…

– Давай так: приезжаешь на две недели, смотришь, как мы работаем, вдохновляешься родными местами. Не понравится – я настаивать не буду. Найду кому продать или сэкономлю на завтраках и сам куплю.

– Валя, у меня и здесь дел полно. Я даже не знаю…

– Это значит «да»? – с надеждой спросил Игнатьев.

– Это значит «подумаю». И еще «не смей звонить мне в такую рань».

– Я учту, – бодро расхохотался Валера. – До связи! И брату привет!

С весельчаком и гедонистом Валей Игнатьевым Никита был знаком еще со школы. Никто не понимал, как эти двое могли стать лучшими друзьями: Валера вечно влипал в неприятности, а Никита считался воплощением надежности. Пока Валя прятал сигареты по карманам, подделывал подписи в дневнике и главной своей целью ставил поцеловать всех девочек в классе, Кит привез из Кейптауна диплом олимпиады по информатике, заработал на свою первую приставку и пригласил на свидание самую популярную девочку школы (кстати, она согласилась).

Трагедия изменила все. Валера был первым человеком, кому Никита позвонил в тот день. И, если бы не его поддержка, неизвестно, что произошло бы с семьей Осадчих. В свой шестнадцатый день рождения Никита стал гораздо старше, чем должен был. Казалось, внезапно свалившийся груз ответственности должен был обездвижить его, заставить отказаться от любых планов и желаний. Но случилось ровно наоборот. Никита налег на английский и программирование. Уже в 22 года парня хотели видеть своим сотрудником три пусть и небольшие, но подающие надежды компании Кремниевой долины. В 25 лет Осадчий, резидент Сан-Франциско, основал Soft Powers и, вопреки насмешкам и перешептываниям хейтеров, быстро заработал первый миллион. С тех пор прошло десять лет. Сегодня 35-летний Никита, загадочный миллиардер из Восточной Европы и обладатель убийственно синих глаз, был самым завидным холостяком Долины.

* * *

Рабочий день в деловом центре Сан-Франциско, известном как Западная Wall Street, начинался в 8:00. Кэролайн Стоун, амбициозная брюнетка с модной стрижкой, дожидалась босса в офисе Soft Powers на последнем, сорок восьмом этаже небоскреба Transamerica. Кэролайн жилось непросто: уже второй год она настойчиво соблазняла шефа, но без малейшего намека на успех.

Ровно в 8:00 Никита Осадчий, неизменный в своей пунктуальности, зашел в свой кабинет, заканчивая телефонный разговор. Вообще-то статус и масштаб Никиты – в его компании работали почти 350 тысяч человек – позволяли ему появляться в офисе раз в год, со вкусом прожигая жизнь на пляжах Кабо-Сан-Лукас, как, собственно, и делали некоторые его конкуренты в индустрии. Но перфекционизм Осадчего никогда бы такого не позволил. Вежливо, но отстраненно он кивнул терпеливо ожидавшей его Кэролайн.

– Доброе утро, Ник! Через час за вами заедет машина из отеля Four Seasons. Все готово к съемке для журнала GQ, – ослепительно улыбнулась девушка. Как личному ассистенту, ей часто приходилось сопровождать босса на интервью и фотосессии.

– Вот черт, напрочь забыл. Игнатьев все утро перевернул с ног на голову.

– С ног на голову? – недоуменно переспросила Кэролайн.

– Неважно. Через час буду готов.

Белая Tesla с тонированными окнами бесшумно ехала по Калифорния-стрит, и Никите было о чем подумать. Два месяца назад его компания презентовала новый смартфон Alpha Power. Продажи взлетели до небес, внимание журналистов было приковано к самому модному гаджету сезона и его создателю. Осадчего буквально атаковали просьбами об интервью. Фотосессия для GQ была уже третьей за этот месяц. Одинаковые вопросы репортеров изрядно приелись, да и мог ли он дать честные ответы? Было бы забавно: «Что вы почувствовали, когда обошли по продажам Pear Incorporated?» – «Смертельную, блять, усталость». «Почему закончился ваш роман с актрисой Элис Платт?» – «Он и не начинался. Этот спектакль от начала и до конца придумала PR-служба ради наших рейтингов». «Почему вы никогда не рассказываете о прошлом?» – «Слишком страшно вспоминать».

Звонок Игнатьева пробудил в памяти все то, что Никита старательно гнал от себя почти двадцать лет. День рождения, звуки сирен, крики брата…

* * *

Кэролайн нетерпеливо поглядывала на часы: шел второй час фотосессии, и до встречи Никиты с Алексом Уайтом, вице-президентом Soft Powers, оставалось все меньше времени. В любой другой момент девушка аккуратно поторопила бы босса, зная его нелюбовь к опозданиям. Но глядя на мускулистую спину Никиты, обтянутую белоснежной, наглаженной рубашкой от Dior, Кэролайн забыла о времени. Дерзко закатанные рукава обнажали загорелые руки. Две верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, давая волю фантазии. Ровная двухдневная щетина подчеркивала скулы и аристократичную геометрию челюсти. Единственным изъяном на этом почти идеально вылепленном лице, напоминающем Джеймса Дина в лучшие годы, был небольшой шрам слева на верхней губе. Как ни странно, он лишь добавлял Никите притягательности, заставляя тысячи женщин представлять, каково это – коснуться его. На фоне бархатных интерьеров отеля синие глаза Осадчего становились темными и опасными, как море перед штормом. Прикусив губу, Кэролайн представила, что запускает руку в его темно-каштановые волосы, нарочито небрежно уложенные стилистом, проводит пальцами по шее, опускается под рубашку…

– Мистер Осадчий, предлагаю добавить в нашу съемку больше страсти. Это понравится читателям, – хищно улыбаясь, промурлыкала рыжеволосая Рэйчел Вудс, стилист GQ. Ее наманикюренные пальцы нагло расстегнули еще несколько пуговиц, обнажив атлетичный торс Никиты. Кэролайн захотелось немедленно выцарапать глаза этой рыжеволосой дряни.

Никита кивнул и натянуто улыбнулся в камеру. Происходящее не доставляло ему совершенно никакого удовольствия. Все жесты были выученными, отрепетированными, до смерти наскучившими. Десять костюмов, висевших на вешалке, смотрелись на нем одинаково идеально. Чернильная пара от Armani сочеталась с цветом глаз. В клетчатой тройке Gucci из мягкого твида он выглядел как настоящий английский джентльмен. Элегантный черный смокинг от Tom Ford подчеркивал талию и, в сочетании с запонками из белого золота и шелковым платком, делал из Осадчего нового Джеймса Бонда – ни больше ни меньше.

Впрочем, сам Никита Агентом 007 себя не считал. И строгим пафосным костюмам предпочитал худи, джинсы и майки спортивного кроя. Но глянцу нужно было другое. Ради продающих обложек и кликабельных заголовков пришлось изобрести миф о «безупречном Никите Осадчем», который, конечно, помогал бизнесу, но совершенно не соответствовал реальности. Один раз ему даже зафотошопили шрам на губе: видимо, боялись, что картинка получится недостаточно идеальной. Ну и скандал тогда разгорелся!

Необходимость изображать секс-идола порождала горькое ощущение, что некоторая часть его жизни – и Никита даже не знал, насколько большая, – была ненастоящей.

Чем ближе был конец фотосессии, тем меньше оставалось на Осадчем одежды. Последний его образ и вовсе состоял из боксерских шорт и перчаток – еще одна идея Рэйчел Вудс. Удивительно, что никто до нее не решался на это, хотя вся Долина знала: Никита много лет занимается боксом. Смелый стилист тешила себя мыслью – даже если полуобнаженные кадры не попадут на обложку, они станут украшением ее личной коллекции.

Пока ассистенты щедро наносили масло на рельефный торс Никиты, Кэролайн нервно глотала слюну, любуясь природной красотой его тела. Крепкие ноги были напряжены, а руки застыли в стойке для удара. Мышцы пресса и дорожка темных волос уходили под низко спущенные шорты.

– Ник, вы просто в прекрасной форме! – не удержалась от комментария Рэйчел. – Часто боксируете?

– Достаточно. Думаю, вы получили все, что было нужно, – сухо произнес Никита и взглядом дал понять, что съемка закончена. Вопрос о боксе его разозлил. Еще не хватало объяснять первому встречному, что заниматься он начал не ради рельефа и восхищенных взглядов, а чтобы справиться с яростью.

Воспоминания вихрем закружились в голове… Тусклый свет дешевых мерцающих ламп падал на убитый боксерский ринг. Никита пришел в «Бизон» через две недели после трагедии. Хозяин косо улыбнулся новичку. В этом неблагополучном районе, привычном к уличным разборкам, зал стал надежным прибежищем для тех, кто хотел дать отпор шпане. Первая тренировка сразу показала, что Никита схватывает все на лету: уверенная стойка, прямые удары в солнечное сплетение, крепкая защита. Но на втором занятии парень сорвался. Когда они с напарником отрабатывали хук справа, Никита нанес удар раньше сигнала и сломал ему нос. Глядя на чужую кровь, капающую на футболку, Осадчий почувствовал странное удовлетворение. Тренер устроил Никите знатную выволочку, закончив словами: «Гнев сожрет тебя изнутри, если ты не станешь его хозяином».

Никита мысленно вынырнул из полуподвального «Бизона» в шикарный Four Seasons. Поблагодарив всех за проделанную работу, покинул отель. На сегодня было запланировано еще пять встреч, но сконцентрироваться на делах не получалось. Владелец самой прибыльной компании в Долине не любил затягивать с принятием решений, поэтому ответ Игнатьеву хотел дать до конца дня. «Лететь или нет?» – в тысячный раз за сегодня спросил себя Осадчий.

Из ступора его вывел звук входящего сообщения. На экране телефона горело: «Ты хоть помнишь, что у мамы сегодня день рождения?» Никита побледнел. Последняя модель «альфы» полетела в стену.

* * *

Неделю спустя личный самолет Никиты Осадчего набирал высоту над Сан-Франциско. «Ориентировочное время полета составит 16 часов. Команда желает вам приятного путешествия», – произнес дружелюбный голос пилота. Услужливый стюард подал единственному пассажиру стакан односолодового виски. Никита сделал глоток и мрачно посмотрел на свое отражение в иллюминаторе: «Ну здравствуй, проклятое прошлое. Я готов».

Глава 3

– Дама же ясно сказала: «Нет!»

Высокий темноволосый незнакомец мастерским ударом сбил опешившего Калиновского с ног. Сильные руки обхватили Еву за талию и поставили девушку на верхнюю ступеньку. Лицо мужчины было так близко, что она могла в мельчайших деталях рассмотреть точеные скулы и едва заметный шрам на губе. Спокойное дыхание, будто и не было внезапного удара, раздавалось рядом. Ева с осторожной благодарностью посмотрела в темно-синие глаза.

– Умеете вы выбрать компанию на вечер, – неожиданно надменно произнес «спаситель», бросив взгляд на лежащего на крыльце Стаса. Тот пытался подняться и одновременно вытереть платком идущую из носа кровь.

– Что? – в замешательстве произнесла Ева.

– Инстинкт самосохранения у вас, как я вижу, совсем не работает. Нашли с кем пить шампанское, – продолжал нравоучения незнакомец. – О чем вы вообще думали?

Взгляд брюнета, казалось, был полон презрения. Он смотрел на девушку сверху вниз и, судя по всему, упивался своим превосходством. Ева несколько раз удивленно моргнула, пытаясь понять, не мерещится ли ей.

– Спасибо, вы вовремя вмешались, – несмотря на лед в голосе мужчины, девушка была рада, что ее избавили от компании Стаса. – И я…

– …и вы сегодня побили все рекорды несамостоятельности. Может, вас еще и за ручку отвести домой? – Тон был таким, что Ева не выдержал.

– Благодарю, но я могу сама со всем разобраться, – подчеркнуто холодно ответила она.

– А так и не скажешь. У вас всегда красная помада размазана по подбородку? – насмешливо поинтересовался наглец.

– А вы, что ли, разбираетесь в макияже?

– В чем я только не разбираюсь. Вам и не снилось.

Ева вскипела. Оставаться наедине с этим типом не имело смысла. С женщинами, пусть и спасенными, так не разговаривают! Она гордо развернулась к дверям ресторана, но красиво уйти не получилось. В полуметре от двери Ева в очередной раз поскользнулась и не слишком грациозно ухватилась за металлическую ручку: «Чертовы шпильки! Ненавижу!» Закрывая за собой дверь, девушка услышала сзади самодовольный смех.

* * *

Вечеринка была в самом разгаре. Официанты проворно разносили подносы с шампанским, а кейтеринговая служба постаралась на славу. Оленина с брусникой, копченые креветки в тарталетках, фуа-гра с вареньем из инжира…

Дресс-код требовал вечернего наряда – и гости не подвели. Кто бы мог подумать, что любители кроссовок и худи будут так органично смотреться в элегантных платьях и наглаженных рубашках. Хрустальная люстра мерцала мягкими огоньками, столы украшали муслиновые скатерти и серебряные канделябры. Изящная фарфоровая посуда добавляла праздничности. Все это напоминало рождественскую сказку.

– Ну что, много на праздник спустил? – Никита Осадчий дружески хлопнул по плечу Валеру Игнатьева.

– Кит, ты все-таки прилетел! Дружище, как же я рад тебя видеть!

– Удивительно, но я тоже, – улыбнулся Никита. – Ты, конечно, расстарался. Настоящий бал. Одну как-бы-Золушку я уже встретил, а ты у нас, значит, фея-крестная? Или фей?

– Ага, фей, с большой волшебной палочкой, – радостно заржал Игнатьев. – Так что за Золушка?

– Не стоит нашего внимания. Карета уже превратилась в тыкву, а кучер оказался не очень разговорчив.

– Ни черта не понял… Ладно, надеюсь, ты повеселился. – Валера сделал глоток шампанского, а потом пристально посмотрел на друга. – Слушай, не хочу занудствовать, но давай серьезно: как ты?

– Погода у вас дерьмовая, а в остальном – порядок.

– То есть тебя не было здесь тринадцать лет, мы видимся только в Штатах или на нейтральной территории, любые разговоры о доме – под запретом, и все, что я слышу сейчас, – это «погода дерьмовая»? Ну, зашибись!

– Валя, мне есть что рассказать. Но давай не сегодня. В конце концов, это твой праздник. Зачем его портить хреновыми воспоминаниями?

– Окей. Но ты теперь должен мне разговор. Так просто я не отстану.

– Даже не сомневаюсь. Не волнуйся, еще успеем. У нас больше двух недель впереди.

– Раз душещипательных историй сегодня не предвидится, предлагаю славно покутить! – Игнатьев протянул другу стопку текилы.

– Давай без меня, Валя. Я только поздороваться пришел. Два часа назад прилетел, хочу в гостиницу, высплюсь как следует.

– Кит, да поживи хоть немного! Когда ты в последний раз расслаблялся? Я же не предлагаю слизывать икру с сосков стриптизерш!

– Вообще-то, два года назад в Амстердаме ты именно это и предлагал.

– Потому что я умею развлекаться! – гордо парировал Валера. – Серьезно, давай выпей, пригласи симпатичную девушку на танец, повеселись. Тут на тебя половина зала слюни пускает. А вторая половина гадает, что здесь забыл этот угрюмый красавчик. Лови момент!

В мотивационный спич Игнатьева неуклюже вмешался тощий блондин:

– Валерий Михайлович, прошу прощения… Луневич пытается до вас дозвониться. Ответите?

– Очень вовремя, конечно, – скривился Валя. – Кит, прости, рабочие моменты. Скоро вернусь. Не скучай.

Никита скептически обвел взглядом ресторан. Мелодия с энергичной сменилась на более спокойную, несколько парочек танцевали в центре зала. Прильнувшие друг к другу силуэты отражались в окнах с мягкой подсветкой. Взгляд Никиты выхватил из толпы знакомый профиль: как-бы-Золушка увлеченно беседовала с рыжеволосой девушкой, покачиваясь в такт музыке.

На спонтанность и импульсивные поступки в плотном рабочем графике Осадчего никогда не оставалось места. Но в родном городе Никита вдруг почувствовал себя не успешным предпринимателем со страниц Forbes, желанной добычей папарацци, а семнадцатилетним студентом, свободным и безрассудным. Он подумал: «Черт возьми! А что я теряю?», решительно пересек зал и подошел к дерзкой брюнетке.

– Могу я пригласить вас?

* * *

Медленные танцы никогда не были у Евы любимой частью программы. Вот и сейчас она поглядывала на обнимающиеся парочки с легким недоумением: зачем коллегам изображать влюбленность на один вечер? Неприязнь девушки уходила корнями в подростковые годы. Сложно представить, но с 12 до 18 лет Воронецкая считалась типичным гадким утенком. Все ее воспоминания о школьных дискотеках были похожи: умная, но совсем не популярная у парней девчонка подпирает стену в гордом одиночестве, пока подружки обжимаются со старшеклассниками. Кульминацией стал выпускной. Любовь всей жизни (по крайней мере, так казалось тогда), Паша Подвальный, медленные танцы провел в горячих объятиях молоденькой учительницы французского. Это был просто конец света! Ева проплакала в школьном туалете всю ночь, сокрушаясь о своей несчастной доле. Пока ее одноклассники встречали рассвет полными надежд и алкоголя, она вытирала тушь с подола розового платья и смотрела на непривычно серьезное отражение в зеркале. Всего за один вечер Ева перестала верить в чудеса. Мечты о прекрасном принце были навсегда похоронены в актовом зале средней школы № 246.

С тех пор были и вечеринки, и мужчины, охотно приглашавшие на танцы. Появлялись поклонники и даже анонимные ухажеры, которые отправляли букеты в редакцию. Но все это не могло утешить заплаканную девочку в помятой выпускной ленточке. Прекрасный принц так и не случился.

В конце концов Ева встретила Лешу. Пять лет, проведенные с ним, были не такими уж и плохими. Даже сейчас, после расставания, девушка сохранила чувство благодарности. Именно Леша сумел слегка отогреть ее израненное сердце. Не то чтобы Ева окончательно уверовала в благородство и честность мужчин, но и считать их врагами человечества перестала.

Воспоминания прервали плавные звуки Total Eclipse Of The Heart. Пространство становилось тягучим и пряным, по телу разлилось приятное тепло. Вечер, вопреки воле Евы, казался все более романтичным.

– Это же моя любимая песня! – сказала она Анне, приятельнице из отдела рекламы, и мечтательно закрыла глаза.

На долю секунды мир вокруг перестал существовать.

– Могу я пригласить вас? – неожиданно прозвучал знакомый голос.

Ева обернулась и с удивлением увидела перед собой того самого высокомерного типа. «Да никогда в жизни!» – чуть не сказала она. И торжествующе улыбнулась, представив, как сейчас откажет «самому красивому мальчику в классе». Но заплаканная девочка из актового зала возмутилась: «Немедленно иди танцевать, дурашка!» Ева засомневалась.

– Ну соглашайтесь же. В конце концов, я вас сегодня спас, – с вызовом улыбнулся брюнет.

«Да он издевается?! Тоже мне, прекрасный принц. Такого снисходительного и чванливого „спасения“ еще не знала история!» – пронеслось в голове у Евы.

Стоявшая рядом Анна смотрела на происходящее с нескрываемым изумлением: как можно раздумывать, если приглашает такой красавчик?

– Ева, если ты не хочешь, я вполне могу составить компанию молодому человеку, – кокетливо произнесла девушка.

– Что ж, давайте потанцуем, – Ева сама удивилась своему ответу.

Никиту охватило забытое, но приятное чувство победы. Он не мог вспомнить, когда в последний раз уговаривал женщину потанцевать. Самодовольная улыбка расплылась на его лице.

Ева почувствовала, как большие ладони легли на ее талию. Синие глаза внимательно смотрели на девушку, и она поймала себя на мысли, что где-то видела это лицо. Слегка нерешительно положила руки на грудь незнакомца и сквозь гладкую ткань рубашки почувствовала очертания мышц. Мужчина притянул Еву ближе, еще ближе… Ее голова легла ему на плечо, движения стали плавными, все вокруг замедлилось. «And if you only hold me tight we'll be holding on forever», – пела из колонок Бонни Тайлер.

Через пару минут Еве стало не по себе. Возникшее чувство близости сменилось тревогой: от красивых мальчиков добра не жди. «Вспомни, как отвратительно он разговаривал на крыльце», – настойчиво шептал внутренний голос. К счастью, уже через несколько секунд закончилась песня, а вместе с ней и магия момента.

– Спасибо за танец. Хорошего вечера, – отстраненно произнесла девушка. Не дав партнеру произнести ни слова, она решительно развернулась и вышла из зала.

Уже сидя в такси, Ева размышляла об этом странном вечере: отвратительная выходка Стаса, появление незнакомца, танец… И все же где она могла видеть его лицо?

– А вы тоже с корпоратива едете? – прервал внутренний монолог бесцеремонный таксист. – Сейчас такая пора, много заказов. А мне и хорошо – хоть подзаработаю. Жена хочет на Новый год «Альфа Пауэр», последнюю модель. Весь мозг уже вынесла…

Черт возьми!

В ту же секунду Ева поняла, ктó ее таинственный спаситель.

Глава 4

– Ева, пожалуйста, это моя личная просьба. Взамен все что пожелаешь, – устало произнес Игнатьев и уронил голову на стол.

Обычно ему хватало благоразумия не напиваться в хлам перед началом рабочей недели, но возвращение друга детства на историческую родину нельзя было не отметить. Они и отметили: двенадцатилетнее «Шабли» в модном ресторане, коллекционный виски в недавно открывшемся хипстерском баре, авторские коктейли в задымленной кальянной, поднос шотов с текилой в «Эль Кактус» и, наконец, содержимое мини-бара в гостиничном номере Никиты. Дальше – пустота…

– Воронецкая, ну пожа-а-а-луйста… Мне так пло-о-охо…

– Да, я вижу, – не без удовольствия заметила Ева. – Поймите, я не могу: на этой неделе очень много работы. Съемки, пресс-конференция с министром, да еще два недописанных лонгрида висят. И вообще, почему я? Попросите кого-нибудь другого.

– Ты пойми, это не просто новый инвестор, а мой лучший друг. Я хочу, чтобы он купил акции, а для этого ему должно понравиться то, чем мы занимаемся. Ничего особенного и не нужно: просто проведи по офису, познакомь со всеми, возьми с собой на пару интервью.

– Почему Наташа или, например, Ульяна не могут? Они такие же журналисты, как и я.

– Ева, не скромничай. Мы оба знаем, что ты лучшая. И тут еще такой момент… Как бы тебе сказать… – По Игнатьеву было видно, что слова даются ему с трудом, а мысли об аспирине занимают больше, чем забота о новом загадочном инвесторе. – Кит странно действует на женщин.

– Кит? На женщин? Валерий, с вами все нормально?

– Сколько я себя помню, дамы на него вешались пачками. Работе это, знаешь ли, мешает. А тебе я доверяю, ты девушка ответственная, серьезная. К тому же, если Кит примет мое предложение – а он точно примет, просто сам еще об этом не знает, – то станет совладельцем «Стрим. Ру». О том, что служебные романы у нас не поощряются, тебе напоминать не нужно, в отличие от Натальи.

Ева молчала. С одной стороны, у нее не было времени развлекать какого-то там бизнесмена. С другой – ужасно любопытно: что это за друг, чье мнение так много значит для босса?

– Ну пожалуйста, Воронецкая. Голова раскалывается, больше нет сил тебя уговаривать, – жалобно простонал Игнатьев.

– Ох, хорошо. Я согласна. Надеюсь, он не будет вмешиваться в мою работу. Хочет посмотреть, как у нас все организовано – пожалуйста. Но отвлекать от…

– Не волнуйся! Кит – самый воспитанный, тактичный и молчаливый человек на планете. Ты даже не заметишь, как… Кстати, а вот и он.

Дверь кабинета открылась. На пороге, сверля девушку неприветливым взглядом, стоял высокий брюнет с насмешливой полуулыбкой, и она невольно ощутила ту самую магию, о которой говорил Игнатьев.

На этот раз Ева знала – перед ней сам Никита Осадчий.

* * *

– Что от меня потребуется?

– Приблизиться к нему. Заинтересовать. Соблазнить.

– Всего-то? – Длинные пальцы с розовым маникюром нетерпеливо накручивали прядь жемчужно-белых волос, изящная татуировка – ядовитый цветок олеандра – украшала тонкое запястье.

– Думаешь, будет так же легко, как с твоими обычными папиками? – раздался в трубке ехидный смешок. – Нет, эта рыбка из другого пруда. Здесь придется потрудиться.

– Как вообще мне с ним познакомиться?

– Это я беру на себя. Сейчас он в отъезде, но через пару недель вернется в Сан-Франциско.

– Поняла.

– Смотри не подведи меня, детка. Я ведь не просто так плачу пятьдесят штук.

– Даже не сомневайся. Ты же знаешь, я еще ни разу не проигрывала. Он будет моим.

Девушка положила трубку и подошла к большому, в полный рост, зеркалу в спальне. Внимательно посмотрела на отражение и довольно улыбнулась, явно любуясь собой. Затем взяла с прикроватной тумбочки свежий номер GQ: с обложки внимательно смотрел темноволосый мужчина в белой рубашке, небрежно расстегнутой на груди. Лаконичность образа лишь подчеркивала его опасную, редкую красоту. Быстрыми уверенными движениями блондинка вырезала фото и прикрепила к стене поверх других портретов: «Добро пожаловать в коллекцию!»

* * *

– Ева, знакомься, мой друг и будущий компаньон – Никита. Кит, это Ева – твой проводник на ближайшие две недели. Не сомневаюсь, что вы поладите, – широко улыбнулся Валера Игнатьев.

На секунду Ева замерла, подумав, что это какой-то дурацкий, довольно жестокий розыгрыш. Но затем быстро взяла себя в руки:

– Здравствуйте, Никита, приятно познакомиться.

Непроницаемое лицо Осадчего не выражало ни единой эмоции. Помнит ли он вообще о том, что произошло на корпоративе? Узнал ли ее без вечернего макияжа и открытого декольте?

– Предлагаю начать завтра утром. Валера сказал, вы организуете экскурсию по офису и введете в курс дел. Девять часов вас устроит? – сухо произнес Никита.

Ева, как могла, пыталась сохранить невозмутимое выражение лица и вести себя по-деловому, но острый, изучающий взгляд Осадчего не давал сосредоточиться.

– К сожалению, именно в девять у меня очень важное интервью. Отменить не могу, у реаниматологов каждый час расписан. Перенесем на одиннадцать?

– Если бы вы представляли, сколько стоят два часа моего времени, то не предлагали бы такой вариант, – безапелляционным тоном отрезал Никита.

Ева окончательно поняла, что не ошиблась в своей оценке. Предвзятый, высокомерный, презрительный – это все о нем.

– Ребята, давайте не будем ссориться. Ева Павловна, все понимают, что ты занята. Приезжай завтра в офис сразу после интервью, Никита немного подождет, – примиряюще сказал Игнатьев.

– Окей, я подожду. На крыльце, – с ударением произнес Никита и выразительно посмотрел на девушку.

Никаких сомнений – этот сноб все прекрасно помнит.

* * *

Официант учтиво поставил на стол два блюда с оладьями и крем-фрешем, поднос устриц и большую чашу со льдом, в которой стояла хрустальная вазочка черной икры. Ловким отрепетированным движением открыл бутылку шампанского:

– Ваш завтрак à la russe подан. Приятного аппетита!

Ева старалась скрыть свое смущение и смотрела на Осадчего подчеркнуто безразлично. Ее простые синие джинсы и черное худи плохо вписывались в дорогой интерьер Cafe de Luxe. Сюда даже на завтрак приходила наряженная, с иголочки, публика: дамы едва ли не в вечерних платьях и мужчины им под стать. Никита среди этой роскоши выглядел как завсегдатай. Кашемировый кардиган глубокого серого цвета подчеркивал фигуру, футболка в тон добавляла притягательной расслабленности, равнодушный взгляд скользил по залу.

– Предлагаю выпить за успешно начатую работу, – с ухмылкой поднял бокал Осадчий.

– Работу? Мы ведь даже по офису не успели пройти. По плану у нас была планерка в редакции, встреча с отделом маркетинга, презентация у CEO…

– О-о-очень увлекательно.

– …а вместо этого мы тут!

– А вы что, часто здесь завтракаете? – Никита ехидно изогнул бровь.

Еве захотелось стукнуть этого выскочку. Она мстительно представила, как запускает в него ножом для устриц. Но вслух сказала лишь:

– А вы часто пьете шампанское вместо того, чтобы работать?

– По крайней мере, у моей работы есть конкретный результат, – все еще ухмыляясь, Осадчий достал из кармана пиджака последнюю модель «Альфа Пауэр», мельком глянул на экран и демонстративно положил на уставленный закусками стол.

– Намекаете на то, что мой труд никому не нужен?

– Вы сами это сказали… Еще шампанского?

Если бы не обещание Игнатьеву, Ева уже давно хлопнула бы дверью. Но босс есть босс, и поэтому девушка молча давилась блинчиком с черной икрой.

– Прошу прощения за беспокойство, Никита Андреевич. Наш ресторан и я лично счастливы принимать вас у себя, – прервал напряженное молчание подошедший к ним импозантный мужчина в двубортном жилете, и Ева узнала в нем Валдиса Корсакова, известного ресторатора и частого героя светской хроники. – Надеюсь, вы получаете удовольствие от нашего фирменного завтрака.

– О да-а, массу удовольствия, – с плохо замаскированным сарказмом произнес Никита, но Валдис не заметил подвоха и продолжил щебетать:

– Мы так рады, что вы вернулись в родной город! Следим за вашими успехами! Я лично до шести утра смотрел презентацию новой «альфы»! Это же просто гениальный гаджет! – Как будто в подтверждение своих слов Валдис жестом фокусника достал смартфон и нежно провел по эмблеме пальцем с массивным перстнем.

Ева с тоской подумала, что в ресторане она единственная, у кого нет этой чертовой «альфы».

– Никита Андреевич, могли бы вы оказать любезность и расписаться в нашей книге для почетных гостей? – расплылся в улыбке Корсаков.

– Мог бы, – ледяным тоном ответил Никита, и довольный ресторатор скрылся.

– Вы, наверное, привыкли к такому? – меланхолично спросила Ева.

– Что вы имеете в виду?

– Вас же постоянно узнают, подходят сделать селфи… Вы видели лицо водителя, когда он понял, кого везет?

– Видел. У меня было такое же, когда впервые встретил Стива Джобса. – Никита улыбнулся одними уголками губ, а потом продолжил более серьезно: – На самом деле к этому сложно привыкнуть. Да и за свой успех я дорого заплатил.

Еве показалось, что в пронзительно синих глазах на мгновение мелькнула грусть. Она даже не была уверена и набралась было смелости спросить, но Осадчий резко продолжил:

– Вот только с вами я это обсуждать не намерен.

Ева рассерженно замолчала и до конца завтрака больше не произнесла ни слова. Спустя пятнадцать минут Никита подозвал официанта и попросил счет, казалось, даже не замечая повисшей неловкости. Девушка быстрым движением достала кошелек из сумочки.

– Уберите деньги. Плачу я, – не терпящим возражения тоном произнес Осадчий.

– Вы, конечно, можете считать, что мой труд никому не нужен и результаты, по сравнению с вашими, ничего не стоят. Но уж завтрак-то я могу себе позволить.

– На вашем месте я бы не спорил с будущим боссом. К тому же родители успели научить меня хорошим манерам. Все расходы в ближайшие две недели я беру на себя. Считайте это компенсацией за то, что приходится терпеть мое общество, – насмешливо сказал Никита.

С мрачной иронией Ева подумала, что всех денег мира не хватит, чтобы компенсировать время, проведенное с этим чванливым индюком.

Глава 5

Как ни странно, промозглые декабрьские вечера нравились Еве: вместо того чтобы притворятся бодрой тусовщицей, она после работы ехала прямиком в свою уютную норку. Никаких баров, шумных вечеринок и «давай пойдем на пиво!» с коллегами. От всех заманчивых и не очень предложений можно было спокойно отказаться. Вот и сегодня после утомительного дня девушка с облегчением зашла домой и, даже не разуваясь, обессиленно опустилась в кресло.

Свою квартиру, пусть и съемную, Ева очень любила и, как могла, старалась сделать уютной. Из каждой поездки привозила не бесполезные китайские сувениры, а действительно приятные вещи: чайный фарфоровый сервиз – из Лондона, бокалы из цветного стекла – из Венеции, изящную деревянную шкатулку – из Бангкока… Что-что, а создать настроение в доме Ева умела.

Девушка быстро сбросила одежду, расстегнула синий эластичный топ, обнажив белую кожу. Зажгла свечи, добавила капельку миндального масла в аромалампу… Только ванна с пеной способна привести в чувство после сложного дня.

Через полтора часа в гости должны были прийти друзья, Дима Белозеров и Алиса Макеева. Глядя на лопающиеся пузырьки пены, Ева размышляла о суровой точности, с которой все блага распределяются в мире. Словно где-то есть большая чаша весов и кто-то старый и мудрый отмеряет унции: не стала красоткой – получи доброе, чуткое сердце; не заработала миллион – зато гордишься любимым делом; недовесили в личной жизни – вот тебе друзья всем на зависть. С Димой и Алисой они познакомились еще в университете и с тех пор прошли через многое. Ночевали вместе в Нью-Йорке на речном вокзале, приезжали друг к другу в слезах и хохотали до умопомрачения, шиковали и бедствовали, напивались и зожничали, – и Ева даже не знала, за какие заслуги в прошлой жизни ей повезло встретить эти родные души.

Из ванны девушка вышла отдохнувшей и расслабленной. Пока она добавляла в глинтвейн корицу, кардамон и мускатный орех, раздался звонок в дверь.

– Давно не виделись! – с веселым смехом ввалился в прихожую Дима Белозеров, стряхивая снег с капюшона.

– О да, целых трое суток, пока ты был в командировке. И как я только это выдержала! – засмеялась Ева в ответ.

– Невыносимые, нечеловеческие страдания! – поддела Алиса, снимая пальто. – Ева, лучше скажи, как там твое мегарасследование? Когда читать?

– Мне не хватает одного источника. На днях должна была встретиться с ним, но в последний момент все отменилось по непонятной причине… Мне даже начинает казаться, что к этому приложил руку новый босс. Видимо, ему нравится портить мне жизнь.

– И что это за босс такой, который может заставить человека отказаться от интервью? – с сомнением произнесла Алиса.

– Черт, всего три дня в командировке, а столько всего пропустил. Сенсация! Раскрыт заговор боевых рептилоидов: они мешают Воронецкой работать! Берегитесь, скоро придут за вами, – заржал Дима.

– Я понимаю, звучит как бред, но Осадчий…

– Осадчий?! – в два голоса воскликнули друзья.

– Именно. Создатель какого-то дурацкого телефона, одноклассник Игнатьева и, похоже, тот самый человек, от которого скоро будет зависеть наша с тобой зарплата, Дим.

Белозеров поперхнулся чаем:

– Ты видела Осадчего? Вживую? Он разговаривал с тобой?!

– И ты туда же! Чувак придумал телефон, а с ним носятся так, будто он изобрел лекарство от рака, – фыркнула Ева.

– Потому что «альфа» – это не просто телефон. Это космос!

– Ева, что ж ты не начала с самого главного. Он просто секси! Ничего себе, какой фотосет в GQ! – перебила Алиса и развернула к друзьям планшет: с экрана смотрел, насмешливо улыбаясь, Никита Осадчий в коротких шортах-боксерах.

Ева засмотрелась. На долю секунды она забыла, что этот эффектный красавец и есть ее заносчивый босс. Глядя, как пристально подруги разглядывают голый мужской торс, обильно политый маслом, Белозеров закатил глаза:

– Девочки, мужчина в трусах – это, конечно, прекрасно, но Осадчего ценят за другое. Он с нуля создал технологию, о которой не могли мечтать даже в фильмах про будущее. Не буду утомлять вас подробностями о ядрах процессора и точках матрицы, просто поверьте: это революция.

Как бы ни хотелось Еве обесценить все достижения Никиты, к мнению друга она прислушалась. В конце концов, Белозеров был редактором отдела «Гаджеты» и лучше всех разбирался в технических новинках.

– Черт возьми, это же Элис Платт рядом ним! «Самая элегантная пара на красной дорожке», – продолжала гуглить Алиса. – Еще бы! В таком платье от Armani я бы смотрелась с Осадчим не хуже… Хотя стоп, информация устарела. Сразу после этого «Оскара» они и расстались. Но, судя по фото, он недолго горевал. Смотрите, в мае уже зажигает на музыкальном фестивале с Линдой Лайт – помните ее? Она еще в клипе танцевала в купальнике из бургеров! «Oh, baby, you can taste my ham».

Алиса с Димой попытались изобразить манящий танец Линды. Но без купальника из бургеров это выглядело не так эффектно.

– Слушайте, а я помню эту песню! Это же был главный хит лета: «Oh, baby, you can taste my ham, I'm gonna be your sexy ma'am…» У Осадчего, конечно, странные вкусы, – с легкой ноткой недоумения протянула Ева.

– …но очень разнообразные! Сайт WhoDateWho попытался подсчитать количество его девушек и сбился со счета. Вот ваш секси-босс на яхте с моделями, здесь – выходит из клуба в обнимку с селебрити из соцсетей, а вот ужинает с телеведущей NBC… Насыщенная жизнь у человека.

– Моя бабушка назвала бы это не «насыщенной жизнью», а «кобелизмом», – хмыкнула Ева, мельком глянув на фотографии.

– Эй, хватит демонизировать Осадчего. Читали бы нормальные сайты, знали бы, что он и серьезными делами занимается. Вы в курсе, что летний пожар в Калифорнии так быстро потушили только благодаря его деньгам? Или что Осадчий пожертвовал миллионы долларов на разработку моноклональных антител? – вступился за Никиту Белозеров.

– Так он еще и филантроп. Боже мой, я хочу от него детей! – с восторгом застонала Алиса.

– А я хочу от него интервью, – засмеялся Дима.

– И вы оба будете крайне разочарованы. Никому не нужны такие высокомерные дети, а интервью со снобом – сомнительное удовольствие, поверьте. К сожалению, мне придется две недели терпеть этого нарцисса поблизости.

– Ева, серьезно? Ты две недели проведешь рядом с самым завидным холостяком планеты, и, хочешь сказать, у тебя нет ни малейшего интереса к нему? Вот даже ни разу не тянет ущипнуть за секси-ягодицы? Случайно оказаться наедине? Чтоб он влюбился в тебя без памяти и увез в свой замок на берегу океана?

– Алиса, оставь эти сказки детям. Глупо отрицать реальность. Мы с ним из разных миров, зачем миллиардеру ничем не примечательная девушка из Восточной Европы? К тому же любить он явно не способен. Я удивлюсь, если в этом мире есть хотя бы одно существо, к которому он искренне привязан. И на этом закроем вопрос, – решительно ответила Ева.

Вечер плавно переходил в ночь. За бутылкой калифорнийского вина троица обсуждала последние новости: Алиса наконец-то решилась открыть собственную кондитерскую и заканчивала составлять меню. «Мятный мильфей или профитроли в сиропе из луговых трав?» – советовалась она с друзьями. Диме тоже хотелось поделиться своей историей. Последнее его свидание было настолько неудачным, что он попросту сбежал из ресторана, тайком оплатив счет. Все это было довольно забавно, но ребята невольно возвращались к обсуждению загадочного приезда Осадчего.

– Интересно, почему он столько лет не был в родном городе, а тут вдруг прилетел? Неужели ради акций «Стрим. Ру»? Вряд ли с его доходами это такая важная покупка, – рассуждал Дима.

– Вопрос хороший, но ответа мы никогда не узнаем. Откровенные разговоры явно не его конек, и вообще… – начала было Ева, но в этот момент телефон, лежащий на кухонном столе, настойчиво завибрировал. Сообщение с незнакомого номера гласило: «Буду завтра на пресс-конференции. Встретимся на месте. Осадчий».

– Помяни черта, вот и он.

– Правда? Сам написал? Тебе?! – радостно запрыгала на стуле Алиса.

– Ничего интересного, чисто по работе. Вот, сама посмотри, – протянула телефон Ева.

Алиса с энтузиазмом взяла и тут же начала строчить ответ: «Слушаюсь, Мистер секси-ягодицы!»

– Ева, предлагаю так и отправить, – со смехом произнесла девушка.

– Не забудь еще про детей написать! – расхохотался Дима.

– Да ну вас! Дайте телефон, а то еще отправите случайно эту дичь. Я ему потом отвечу. Подождет.

Алиса разочарованно вздохнула.

Ближе к полуночи друзья разъехались по домам. Лежа в постели, Ева настраивалась на завтрашний день. Она вспомнила, что так и не ответила Осадчему. Взяв телефон, чтобы набрать вежливое «хорошо, до встречи», девушка чуть не свалилась с кровати. Зеленым светом в исходящих горело: «Слушаюсь, Мистер секси-ягодицы!»

Сообщение, набранное Алисой, было отправлено.

И прочитано.

Глава 6

Ранним утром у Евы было два повода нервничать – пресс-конференция с министром здравоохранения и сообщение, мистическим образом отправленное Осадчему. Допрос с пристрастием ничего не дал: и Алиса, и Дима божились, что не имеют к игривой эсэмэске никакого отношения. Поиск виноватых Ева решила отложить на потом. Все мысли сейчас были о работе.

С Министерством здравоохранения Еву связывали долгие и мучительные отношения. Ни с какими другими чиновниками не было так сложно договориться об интервью, получить комментарий или просто разрешение на съемку в больнице. «Трусливые идиоты!» – каждый раз думала Ева, сталкиваясь с очередными запретами.

В этот раз все было еще абсурднее. Накануне ежегодной пресс-конференции аккредитованным журналистам разослали список разрешенных к обсуждению тем. Отдельным абзацем шло строгое предупреждение: «Вопросы о вакцине VFC задавать запрещено».

Ева сложила документы в папку и убедилась, что ноутбук заряжен.

Строгий брючный костюм был отутюжен еще три дня назад. Взгляд девушки упал на бирку, и она тяжело вздохнула: на размер больше, чем в прошлом году. «Такими темпами скоро придется заворачиваться в парус от крейсера. Чертовы, чертовы ляжки!» Каждый раз, оказываясь в центре внимания, Ева переживала мучительные приступы нелюбви к себе. В самые мрачные дни ей казалось, что все вокруг только и делают, что рассматривают ее фигуру и перешептываются: «Ужас! Ну и задница!» Вот и сегодня Еву пугала не столько необходимость задать острый вопрос, сколько сам момент, когда микрофон окажется в руках и оценивающие взгляды коллег будут обращены на нее: «Вы только посмотрите на эти пухленькие ручки!», «Что за щеки…», «У журналистки явно вопрос про питание!».

«Хватит, Ева. Соберись. Никто не собирается нападать на тебя в пресс-центре, всем абсолютно плевать на чужой размер одежды, ведь обычно люди зациклены на том, как выглядят сами… Ты справлялась с задачами посложнее – справишься и с этой», – настраивалась девушка. К счастью, у способности затягивать себя на эмоциональное дно была и обратная сторона: никто не умел так быстро утешить Еву, как она сама.

Девушка разгладила бархатные лацканы темно-синего пиджака, подняла подбородок и смело посмотрела в зеркало: «Пора!»

* * *

В пресс-центре гудели журналисты, щелкали затворы фотокамер, операторы искали лучшие ракурсы для съемки… Новенькое здание с огромным стеклянным куполом и просторными залами использовали только по особым случаям.

– Привет, Дина, давно не виделись, – Ева дружелюбно обняла коллегу из популярной ежедневной газеты.

– Евушка, отлично выглядишь. Костюм просто шикарный, а как подчеркивает талию! – с восхищением воскликнула девушка.

Если бы Ева не знала Дину уже много лет, то наверняка бы подумала, что та издевается. «Шикарный костюм? Подчеркивает талию? Она что, слепая? Я же бегемот!» Но смущения своего девушка не показала, а лишь сдержанно улыбнулась в ответ:

– Спасибо! Ты, как всегда, красотка!

– Кстати, читала писульку из Минздрава? Все только об этом и говорят. Но не вслух, конечно. Полушепотом.

– Читала, конечно. Мерзость, – слегка рассеянно ответила Ева, глядя по сторонам. Осадчего нигде не было видно. Пресс-конференция должна была начаться с минуты на минуту.