Клинки города ярости E-Book

Юлия Арвер

• Herausgeber: Freedom
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: Young Adult. Наместница Вароссы
• Sprache: Russisch
• Veröffentlichungsjahr: 2024

Seitenzahl: 593

Beschreibung

Заключительная часть фэнтези-трилогии писательницы Юлии Арвер, в котором бушует магия огня и теней, сплетаются мотивы старославянской мифологии и тюркского фольклора! Первая стража — особый отряд императора, о котором ходит страшная молва. Кто-то из солдат предал Амира и Ратнара, поэтому их пленяют и обвиняют в убийстве. Амаль решает отправиться в Белояров, чтобы просить помощи у Тира — воеводы Миреи, который поехал туда, чтобы выступить в суде против брата. Воевода рассказывает ей страшную тайну о цесаревиче Гориславе. Что поможет Амаль теперь? Собственная магия или власть над смертоносным драконом, которого жаждет приручить ее жестокий отец? Действие романа происходит в уникальном авторском мире, вдохновленном эстетикой Российской империи условных XVIII—XIX веков, Кавказа и Крымского ханства. Белоярская империя состоит из 25 провинций и занимает весь материк. Перед нами провинция Нарам и ее отдаленный город Варосса, который жители называют городом роз. Эпическое, ни с чем не сравнимое колдовское действо! Невероятные сцены сражений наместницы и перебежчика с нечистой силой, политические интриги, противоречивые чувства любви и ненависти друг к другу, жестокие предательства и жажда отмщения. Вы получите невероятные ощущения, будто с головой окунулись в невиданную магию! .

Leseprobe

Юлия Арвер Клинки города ярости

© Юлия Арвер, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Иллюстрация на обложке tatkatmur

Арт-иллюстрации на форзацах Adacta Aries

Иллюстрация карты Глафиры Хвостиковой

Художественное оформление Марии Кияниченко

Во внутреннем оформлении использованы иллюстрации: © NadiiaZ, Epine, Val_Iva, Warm_Tail / Shutterstock.com

* * *

Глава 1 Девочки и крысы

Амир

Базар пчелиным ульем гудел перед закрытием, и этот мерзкий гул давил мне на уши. С неба срывался холодный осенний дождь, и я едва сдерживался от порыва поймать языком хоть пару капель – так нестерпимо мучила жажда. Что ж, настойку в трактире «Сокровища провинции» точно не назвать сокровищем – обычное дешевое пойло, от которого с самого утра раскалывалась голова. Судя по кислому лицу Ратнара, он, как и я, ничего хорошего сказать о настойке не мог.

Промозглый ветер забирался под воротник шинели и колол шею тысячами игл. Когда же закончится наша смена?! Кто бы мог подумать, что однажды я превращусь в обыкновенного патрульного, следящего за порядком?

Подождите-ка, в Даире убивают навиров? Давайте сгоним из ближайших провинций подкрепление и отправим бродить по городу живыми мишенями! Отличная идея! Авось кого-нибудь и схватят! Плевать, даже если не того, но если убийства прекратятся, можно считать, что того.

Скрипя зубами, я вел под уздцы коня, выделенного на время патруля, и вглядывался в лица продавцов, торопливо собиравших товар. Три дня назад на рынке нашли очередной труп, правда, это оказался не навир. Тварь в алых одеждах попалась в руки недоброжелателям и поплатилась за свою беспечность – тело нашли разорванным на кусочки.

Если совсем уж честно, я даже радовался тому, что в патрулях уставал до изнеможения. Чем больше усталость, тем меньше времени и сил думать об Амаль, об их свадьбе с Тиром, которая состоится уже в первый день весны, и сожалеть о своей неудавшейся любви. Осталось всего три месяца, а я так и не придумал, как выбросить Амаль из головы. Воспоминания о ночи с ней погребли под собой мысли о Лире, стыд и вину перед ней. Я заслужил все, что получил в наказание за глупость и ложь, но Амаль… часы, проведенные с ней в одной постели, стоили всех моих мучений после.

Наш небольшой строй из четырех человек уже приблизился к последним прилавкам, когда издалека раздалось громогласное:

– Расступитесь перед воеводой!

Мы посторонились, пропуская процессию из десяти человек. Кавалькаду возглавлял Айдан верхом на вороном скакуне… Неужели Тайфун?! Новый воевода Нарама выглядел осунувшимся и суровым, но стоило его взгляду мельком мазнуть по мне, и на высокомерном лице расплылась гадкая ухмылка. Он смотрел как триумфатор – с презрением и ликованием. Я с гордостью встретил колкий взгляд и выдержал его в ожидании, что Айдан непременно что-нибудь скажет. Но он смолчал, важно проехав мимо все с той же ухмылочкой.

– Это и есть тот самый гад который послал к Амаль своих краснозадых слуг? – проворчал Ратнар.

– Видал, как светится? Как натертая легера. С чего бы это? – ответил я, задумчиво провожая спину воеводы.

Процессии пришлось замедлиться – ее плотным кольцом окружили люди, не давая лошадям дороги. Некоторые из тех, кто стоял ближе всех к Айдану, выглядели, мягко скажем, странно. Они словно… напились вусмерть.

– Разойдись! – гаркнул один из прихвостней воеводы, но его никто не послушал. Два десятка человек напирали на них, не страшась даже свиста хлыста.

Когда пожилой мужчина повалился на землю от удара, а на его лице и груди расплылась дорожка крови, до меня долетел едва уловимый запах разложения… Люди одержимы низшими демонами! Где-то рядом кадары!

Ратнар и два его бойца – наши сегодняшние напарники – принюхивались к вони, едва ощутимой в воздухе.

– Они одержимы, – сказал я как раз в то мгновенье, когда толпа с боевым кличем ринулась на воеводу.

Его бойцы тут же сгрудились вокруг хозяина и в несколько мгновений уничтожили всех, кто бросился на Айдана. Людские визги, вонь жженой плоти, ржание лошадей – все смешалось. Мы спешились и бросились к побоищу.

Два десятка трупов посреди города! Какие-то тела дымились, какие-то разорвала незримая сила, какие-то залила кровь. Это зрелище… одно из худших, которые мне приходилось видеть за годы службы.

Оставшийся на базаре народ с визгами и воплями разбегался, едва не сметая прилавки. Мы же застыли истуканами. Нужно что-то сделать, но что? Гул в голове усилился, а к горлу подкатил ком похмельной тошноты.

Вдалеке слышались вопли:

– Слуги воеводы убили людей! Убили так много людей!

– Этих людей поработила какая-то дрянь! – пробасил человек в красном, топчущийся ближе всех к Айдану. – Почему мы должны работать за вас, императорские шакалы?

– Не смей дерзить, иначе продолжим разговор в корпусе навиров, – рыкнул Ратнар, и голос его звенел от ярости. – Вы убили два десятка человек с помощью магии. Это преступление!

– Они были одержимы, – отрезал Айдан. На его высокомерном лице не дернулась ни одна мышца.

– Они – просто люди. Убивать их так… – Ратнар развел руками, указывая на трупы, – запрещает не только закон, но и совесть.

– Вам ли говорить о совести, продажные крысы? – хохотнул тот же человек в алом.

– Ну что вы, никто не сравнится с неподкупностью псов, готовых по свистку умереть за хозяина и носящих яд под кожей, – не выдержав, фыркнул я.

Лицо Айдана исказилось. Уверен, он жаждал спросить, откуда мне это известно, но знал, что рот лучше держать на замке.

– Очень жаль, что ваши слуги, достопочтенный воевода, умерли раньше, чем мы успели их допросить, – съязвил я.

– Не понимаю, о чем ты, навир. Приберитесь здесь и впредь следите за порядком, чтобы за вами не приходилось подчищать. Одного из моих людей убили на этом бесовом базаре. Кто за это ответит?

– Для таких дел есть войска императора, – отрезал я.

– Зачем тогда нужны вы? Забрать бы у вас жалованье, бесполезные шавки.

С этими словами Айдан направил коня прочь, и его прихвостни как ни в чем не бывало потянулись следом, оставив трупы позади.

– Теперь я понял, что значит «за человеком тянется кровавая дорожка», – буркнул сыскарь по имени Веран и втянул голову в плечи. Мы все много чего повидали, особенно Ратнар, но такое глупое кровопролитие! Где прятался кадар и чего желал добиться? Не мог же он оказаться настолько тупоголовым и понадеяться, что толпа бестолковых одержимых людей справится с колдунами воеводы? Или же их участь – стать жертвами кровавой расправы? Не зря же все произошло на городском базаре, а не на узенькой пустынной улочке…

* * *

Уже давно стемнело, и город накрыли вечерние заморозки. Мы с Ратнаром спешили к знакомому трактиру «Сокровища провинции» и тихонько переговаривались о произошедшем. Мы планировали заглянуть к хозяину местного кабака и единственного в городе борделя раньше, но разбирательство с трупами и начальством заняло слишком много времени. Пару дней назад я весьма кстати вспомнил об осведомителе, о котором упоминал Дан, и потому решил наведаться в гости к местной крысе. Сам же бывший сослуживец, как назло, сорвался в Белояров. Что-то мне подсказывало, что он решил побывать на суде над Иссуром.

Вчера мы с Ратнаром провели разведку, переодевшись в наряды простых горожан, и… немножко переборщили с прикрытием, когда незаметно для себя вылакали две бутылки настойки. Хозяина мы не увидели даже издалека, но пристально изучили завсегдатаев трактира, не привлекая к себе внимания. Сегодня же нам больше не было нужды скрываться.

Белокаменное здание, увитое вечнозеленым плющом, светилось огнями в узких окнах. Туда как раз ввалилась компания из четырех развеселых мужчин, и вышибала у двери почтительно пропустил их внутрь. Нам же преградил путь. Вчера он с учтивой улыбочкой открыл перед нами дверь трактира и пожелал приятного вечера, сегодня же хмурил кустистые брови и разглядывал темно-зеленые шинели.

– Мы пришли к хозяину, – сказал я, но детина не сдвинулся ни на шаг.

– Что-то я раньше вас не видел. К хозяину приходили другие из ваших, – недоверчиво пробубнил он.

Я устало взглянул на огромного мужика, чей размах плеч мог бы потягаться с воротами корпуса навиров, и ощутил, что не осталось сил ни угрожать, ни ссориться.

– Мы тоже раньше тебя не видели. Ты точно здесь работаешь? Или убил охранника и занял его место, чтобы… хм, чтобы что? – насмешливо протянул Ратнар, глядя на меня. В его глазах плясали бесята.

– Чтобы подглядывать за танцующими девицами. Или за парочками на втором этаже, – пожал плечами я.

Ратнар картинно прижал ладонь к открытому рту:

– Каков бесстыдник! А с виду такой порядочный мужчина. Нашел уже себе любимое окошко, откуда хорошо видать голые задницы?

– Да вы… Да я… Да я никогда, – выдавил вышибала и угрожающе сжал кулаки. – Проходите уже. Только с хозяином так не шутите – он этого не любит.

– М-м-м, обещаю, что прислушаюсь, – Ратнар хлопнул его по плечу и шагнул в открывшуюся дверь.

– Он не прислушается, – заверил я вышибалу и поспешил за другом.

Трактир шумел музыкой и смехом, между столиками шныряли подавальщицы в уже знакомых мне черных камзолах и парчовых сапожках. Пьяные посетители то и дело провожали взглядами их голые ноги, кое-кто даже одобрительно присвистывал.

Когда одна из девушек выхватила из толпы наши зеленые шинели и поспешила навстречу, юркой змейкой шныряя между столиками, Ратнар хмыкнул и сказал:

– Готов поспорить, здешний хозяин поимел каждую в своем борделе. Если возраст позволяет, конечно.

– Мне показалось или это зависть? – поддел я Ратнара, на что он коротко хохотнул и кивнул.

Милая подавальщица заискивающе улыбнулась и прощебетала:

– Господа, могу я проводить вас к лучшему столику? Оттуда вам будет отлично видна сцена. Совсем скоро начнется представление. Или вы пожелаете сразу подняться наверх?

– Сразу наверх? И часто навиры уединяются с девушками? – прищурился Ратнар, и в глазах подавальщицы мелькнул страх: наверняка поняла, что ляпнула лишнего.

– Н-нет, что вы. Я имела в виду… – замешкалась она.

– Можешь не отвечать. Мне и так все ясно. Проводи нас к хозяину трактира.

– Господа, он очень занят. Не могли бы вы…

– Не могли, – рыкнул Ратнар. Его лицо растеряло привычную шутливую легкость и ожесточилось. Девушка уловила это в одно мгновенье и растерянно кивнула.

Мы последовали на второй этаж вслед за подавальщицей. Толстые стены заглушили мелодию нарамской скрипки и гармошки, как и крики пьяных посетителей. В узком коридоре стоял интимный полумрак, разрываемый лишь светом свечей в витых настенных подсвечниках. Темно-алые стены, расписанные очертаниями женских фигур, играли с фантазией. Из-за ближайшей двери слышались приглушенные стоны, отчего мы с Ратнаром чуть слышно хмыкнули.

Подавальщица провела нас к двустворчатой двери и отворила ее.

– Подождите здесь. Я скажу господину Яню о вашем визите.

С этими словами она засеменила в конец коридора – к узкой, ничем не примечательной двери. Из-за нее доносились приглушенные мужские голоса. Прежде чем открыть створку, она пугливо обернулась, и нам с Ратнаром пришлось поспешно проскользнуть в комнату. Это оказалась просторная гостиная с уютно горящим камином, мягкими алыми креслами, диванчиками, заваленными множеством цветастых подушек, и невероятной красоты нашадским ковром. Вдоль стены тянулся стеллаж с огромным количеством разномастных бутылок. Пока я разглядывал их, Ратнар по-хозяйски развалился в кресле у камина.

– Наверное, местные навиры дерутся за то, кто в очередной раз пойдет на встречу с хозяином удовольствий, – протянул Ратнар, и я мысленно с ним согласился.

Меня совершенно не волновали ни соблазняющая обстановка этого места, ни красивые подавальщицы, ни тем более шлюхи. Уже несколько десятков раз Ратнар назвал меня влюбленным дурнем, и именно так я себя и ощущал. Даже сейчас, став свидетелем жестокой расправы над одержимыми и погрузившись в расследование, мне не удавалось забыть об Амаль ни на секунду. Еще и встреча с Айданом всколыхнула все, что только могло всколыхнуться. Он смотрел так, словно забрал мой последний вдох, бросив умирать на грязной обочине. Словно получил то, о чем я десятилетиями мечтал.

– Господа, вы иметь ко мне дело? – Мягкий мужской голос с заметным акцентом заставил меня вздрогнуть. Хозяин борделя летал, что ли, не касаясь ногами земли? Почему мы не услышали ни шагов, ни скрипа двери?

Господин Янь, как назвала его подавальщица, сделал пару шагов навстречу, и мягкий свет камина осветил его лицо…

Я впился взглядом в смутно знакомые черты. Шань-юнец, но как будто бы полукровка, среднего роста, худой и поджарый… Не хватало черного кафтана, но вместо него на хозяине борделя сидел темно-зеленый халат, расшитый золотыми лотосами. Цепкие раскосые глаза оттеняла чернота сурьмы, но я узнал его… Понадобилось всего мгновенье, чтобы вспомнить ночной лес, стену пламени, осветившую испуганную Амаль и двоих мужчин рядом с ней. Один из них тянул ее за руку прочь, и его лицо с шань-юнскими чертами запомнилось мне слишком хорошо! Не так часто встретишь столь необычную наружность в наших краях.

– Именно его мы и иметь, – буркнул я, приблизившись к хозяину борделя и нагло рассматривая его.

Несмотря на видимую холодность, господин Янь нервничал. Его смуглая для шань-юнца кожа казалась землистой, а глаза лихорадочно блестели… и я вдруг уловил в них алые искорки. Вот тут-то и встал вопрос: человек ли перед нами?

– Говорите, – господин Янь отошел на шаг, и лицо его на миг исказило презрение. – Я помочь как смогу.

– В Даире убивают навиров. Вам это наверняка известно, – Ратнар едва заметно оттеснил меня от хозяина борделя и даже нацепил на лицо доброжелательное выражение. – Нам нужны зацепки. Любые.

Господин Янь без интереса перевел взгляд с меня на Ратнара, и губы его расплылись в неискренней улыбке.

– Прошу простить господ, но я ничем не помогать. Никаких зацепок. Никто из посетитель не говорить об таком. Девочки бы услышать и рассказать мне. Нет. Ничего.

– Подумайте лучше. Наверняка вы что-то упускаете. Разве бордель – не место, где вертятся самые разные слухи? – с нажимом спросил я. – Или нам закрыть эту лавочку?

– Это не бордель! – возмутился господин Янь, и в его глазах я вновь увидел те самые угрожающие искорки. Он хотел сказать что-то еще, но вдруг будто бы потух, покачал головой и отрезал: – Я ничего не знать. Закройте, если не верить.

Мы с Ратнаром хмуро переглянулись. Господин Янь сегодня был не настроен на разговор, а еще стремился как можно скорее выпроводить нас. Нервная поза выдавала гаденыша с головой. Что ж, несложно сделать вид, что поверили ему.

Мы откланялись и покинули гостиную, а господин Янь даже не потрудился нас проводить. Это и к лучшему. Он бурей пронесся до двери в конце коридора и исчез за ней, с грохотом захлопнув. Похоже, господин Янь не только напугался, но и здорово разозлился.

На лестнице, которая, хвала Владыке, оказалась пуста, я призвал тени и укрыл нас с Ратнаром от чужих глаз.

– Что ты задумал? – заговорщически протянул друг.

– Я его узнал. Помнишь ту ночь в лесу, когда мы искали ведьму?

– Это когда тебя чуть не превратили в мишень для метания ножей? Забудешь тут, как же.

– Я видел этого человека, когда мое пламя врезалось в магическую завесу, – шепнул я, благоразумно умолчав об Амаль. – Его сложно не запомнить.

– Кхм, опустим то, что ты ничего не рассказал мне сразу, хотя был обязан это сделать, – беззлобно буркнул Ратнар, и я сделал вид, что очень пристыжен. – Но что же хозяин даирского борделя делал в мирейском лесу? Да и недоговаривает он что-то, это и ежу понятно. Разгадывать такие головоломки я люблю.

Ратнар заинтересованно потер руки и потянул меня к комнате, за которой исчез господин Янь. Мы подкрались к нужной двери и замерли, прислушавшись. Я занял выгодное место у замочной скважины. Оттуда незамедлительно донесся знакомый голос господина Яня:

– Разве я не велел тебе докладывать обо всех, кто бывает в моих покоях?! – Погодите-ка, а куда подевался говор? Хозяин борделя все так же немного растягивал слова, но при этом прекрасно говорил по-белоярски. Почему-то знакомо говорил…

– Господин, вы же сами разрешили ей приходить. Я не думала, что нужно…

– Я требую, чтобы все здесь не думали, а выполняли мои приказы! Что за девушка была с Иглой?

Сердце больно екнуло в груди. Игла. Не бывает таких совпадений. Не бывает.

– Красивая, статная, печальная. У нее кудрявые черные волосы. Они прятались в мираже, но для меня это не помеха, вы же знаете.

– Куда они пошли? – Этот голос был мне омерзительно знаком и принадлежал Даниру. Дело приобретало странный поворот.

– Я не видела, господин.

– Итак, что мы имеем? Десять дней назад Игла и Амаль воспользовались моим радушием, пришли сюда по коридору огня и затерялись в Даире. С тех пор о них ни слуху ни духу.

Мои пальцы сжались на локте Ратнара, и тот чуть слышно шикнул. Я не обратил внимания на его недовольство, почти ничего не видя перед собой.

– С ними что-то случилось, – печально подытожил Данир и, судя по звуку, ударил кулаком в стену.

– Куда они могли отправиться? Вспоминай! Может, Амаль упоминала о своих планах?

– Она ничего не говорила! Сколько можно повторять? Они с Иглой постоянно секретничали в покоях, но никому из нас ничего не рассказывали! Мы были уверены, что у них какое-то дело, пока Тира нет в имении, поэтому и спохватились не сразу.

– Но зачем ей в Даир… – господин Янь осекся. – Кажется, я понял. Она просила яд. Якобы для предателя навира, но Маура почему-то не дала. Можно было бы предположить, что Амаль дождалась, пока он прибудет в Даир, чтобы убить. Но если пару минут назад он стоял передо мной живехонек, значит, у нее не получилось. Если ее схватили, то почему без огласки, без суда?

– Если схватили живой… – Голос Данира сорвался на хрип.

– Господин, – раздался голос служанки.

– Погоди, – едва слышно буркнул господин Янь.

– Но господин…

– Что?!

– Я чувствую чужой запах. Здесь кто-то есть.

Ратнар насильно оттащил меня от двери, но мы не успели бы достичь конца коридора, даже если бы меня не потрясло услышанное. Господин Янь распахнул створку и осмотрелся. За его спиной маячила служанка в алом кафтане. Ее лицо покрывал толстый слой пудры и румян, отчего девушка казалась ожившей фарфоровой куклой.

Ее палец указал прямо на нас.

– Двое навиров. Они подслушивали.

– Ай-яй-яй, господа. Подслушивать нехорошо, – пожурил нас господин Янь, и мне пришлось с позором отпустить тени. Впрочем, позор – это последнее, о чем я сейчас желал думать.

– Не корчи из себя дурака! – не выдержал я и в два шага приблизился к хозяину борделя, нависнув над ним. – Вы говорили об Амаль! Она не травила меня и не приближалась ко мне! Где она? Что с ней?

– А кто ты такой, чтобы я тебе об этом рассказывал? – господин Янь понизил голос до устрашающего шепота. – Это ты пришел в мой дом и подслушивал. Я вправе вышвырнуть вас с дружком вон.

– Не забывайте, что мы вправе закрыть ваш бордель, – напомнил Ратнар, не теряя вежливости, в отличие от меня. – И взять вас под стражу.

– Вы думаете, меня это хоть сколько-нибудь сейчас волнует? – рыкнул господин Янь.

Я все больше закипал. Пока мы тратили время на бесполезные разговоры, Амаль уже десять дней как пропала! В виске билась предательская мысль: «Это сон. Вот сейчас ты проснешься в казарме и вспомнишь, что Амаль в Мирее и скоро выходит замуж».

– Ух ты, какие лица, да еще и целые! – за спиной хозяина борделя возник Данир.

– А ты заткнись. Я говорю с господином Янем, – буркнул я, едва взглянув на него.

– Гнал бы ты этого крысеныша в шею. Раз он не видел Амаль Кахир, то и толку от него нет, – посоветовал Данир хозяину борделя, но тот лишь отмахнулся, прожигая меня внимательным взглядом.

– Почему же? Не в моих правилах якшаться с навирами, но другого пути у нас, похоже, нет. Я догадываюсь, куда могла направиться Амаль, раз не собиралась убивать его.

Что-то мелькнуло в раскосых черных глазах, и мое сердце ухнуло в пятки. Взгляд Айдана…

– Проходите, раз уж услышали больше, чем должны были, – буркнул господин Янь и посторонился.

Проходя мимо его служанки, я получше разглядел ее кукольное лицо и невольно ужаснулся – девушка не походила на живого человека. Толстый слой пудры не мог скрыть мертвенную бледность. В груди закопошилось мерзкое подозрение.

– Она жива? – озвучил мой немой вопрос Ратнар, разглядывая служанку.

– А это важно? – ухмыльнулся господин Янь, а я скрипнул зубами. Мягкий голос, растягивающий гласные буквы. Не совсем живые женщины. Все кусочки мозаики сложились, воспламенив во мне ярость.

Я шагнул к ублюдку и вновь навис над ним.

– Мы ведь уже встречались, верно? Дважды.

Тот ухмыльнулся и кивнул.

– Твои твари чуть не убили нас!

– А еще помогли поймать подельника Иссура, – равнодушно парировал Янь.

Тени в комнате забурлили в бешеном танце, щупальцами потянулись к нему.

– Убьешь меня – и как вытащишь Амаль из лап ее братца?

– Уж как-нибудь справлюсь, – процедил я.

Тени тем временем сдавили ребра Яня, но тот и бровью не повел. Служанка устрашающе зашипела и бросилась ко мне, но не смогла пробиться сквозь незримую стену, возведенную Ратнаром. Она брыкалась, визжала и сотрясала ударами преграду, отчего друг напряженно дрожал. Ему потребовалось немало сил, чтобы сдерживать мертвую тварь. Наше противостояние разрешил Данир. Он обнажил саблю и ткнул ее острие мне в спину.

– Кажется, мы в тупике, господа, – фыркнул Янь. – Под этой крышей десяток моих мертвых девочек, их вам вдвоем не победить. Да и тебя, щенок, этот бравый воин зарежет в два счета – не саблей, так магией разрубит пополам. Вы не выйдете отсюда, если не поможете мне вызволить Амаль… Надеюсь, что она еще жива. Сосредоточься на ней, навир, если она хоть что-то для тебя значит.

Я стушевался, и тени замерли в нерешительности. «Что-то для тебя значит». Что же она значила для Яня? Почему они оказались в лесу вместе? Как и когда вообще познакомились?

– Твои твари убивали навиров, – процедил Ратнар.

– Ага. Был грешок. Без обид, ребята, но здешние навиры – малоприятные люди. Мертвыми они мне нравятся больше.

– Как ты подобрался к Амаль? И зачем? – рыкнул я, и тени сжали Яня сильнее.

– А это, уж прости, не твое дело. Может, я по уши влюблен, вот и таскаюсь за ней?

Лицо Яня выражало столько насмешки, что я едва сдержался, чтобы не размозжить его об стену. Он – слабак. Без мертвых тварей ему не тягаться со мной.

– Мои девочки – та сила, с помощью которой мы сможем ворваться в имение Айдана и уничтожить его шавок. Сомневаюсь, что кто-то из доблестных навиров ринется в бой так же самоотверженно, как они. Перестаньте валять дурака и тратить время! Его и так потрачено слишком много! Амаль в беде, и я должен ей помочь!

Амаль в беде. Я должен думать, а не злиться. Раз уж меня перестала интересовать честь мундира и императорского войска, то ни к чему все эти сцены. Только Амаль имела значение. Только ее жизнь. Даже если придется объединиться с… этим. Он рвался помочь Амаль, и я не имел права самонадеянно отказываться.

Тени рассеялись, и Янь вздохнул свободней. Его тварь тут же отступила, и Данир нехотя убрал саблю. Мы смотрели друг на друга и молчали. Вынужденные союзники, объединившиеся ради Амаль.

Ратнар первым нарушил тишину:

– То есть мы собираемся закрыть глаза на убийства наших братьев и сделать вид, что ничего не знаем, только ради того, чтобы спасти невесту Тира?

– Именно, – скрипнув зубами, ответил я. И это слово окончательно отсекло меня от войска навиров, как голову от тела отсекает гильотина. Я предал их ради Амаль и, возможно, пожалею, что сотрудничал с убийцей. Но сейчас, когда он рвался помочь моей любимой женщине, его прошлые грехи утратили для меня всякий смысл.

– Ну раз так, я в деле, – смилостивился Ратнар и одарил меня снисходительной ухмылкой. – Еще один вопрос имею: как мы проберемся в имение, если ночью в Даир прибудет Первая стража во главе с цесаревичем?

– Как-как? Громко и внезапно. Дражайший наследник престола и Первая стража остановятся в императорской резиденции, а расположена она в живописном тихом месте, совсем не близко к имению воеводы. Пока они что-то прознают, нас и след простынет. Но для начала не помешало бы разведать, как обстоят дела в логове Айдана. Нам нужно убедиться, что Амаль… – Янь отвел взгляд и сглотнул, – …жива.

– Айдан стремился заполучить ее живой, – эти слова оставляли кровавые борозды на моем горле. – Вряд ли он так быстро ее убьет.

Наши с Янем взгляды встретились и на мгновенье замерли. Уверен, нас обоих посетила одна и та же мысль: что за десять дней он успел сотворить с Амаль? Не милее ли ей покажется быстрая смерть?

* * *

Время перевалило за полночь. Разномастный Даир тонул в устрашающей тишине. В имении воеводы царило тревожное напряжение. Сегодняшнее нападение вкупе с недавним убийством шавки Айдана заставило его внимательней отнестись к собственной безопасности. Ворота не открылись ни разу за два часа, что я у них дежурил, морщась от промозглого ночного холода. Ратнар уже должен был вернуться в корпус Даирской роты и отправиться в комнату хранения, где мы оставили четыре зачарованных плаща, привезенные из Миреи. Как забавно: наш шаткий план заключался в том, чтобы незаметными проникнуть в имение с помощью тех самых плащей, которые были у каждого пса Айдана. Судьба умеет шутить, отдавая оружие одних в руки других.

Тени послушно укрывали меня от чужих глаз, и тело чуть заметно подрагивало от холода, но не от слабости. Нарам и вправду дарил мне силу, но мешочек с шеи я так и не снял.

Когда от топтания на месте заныла спина, ворота наконец приоткрылись. Смена караула. Владыка даровал мне всего несколько мгновений, чтобы проскользнуть мимо тварей в алом и неслышно замереть поодаль, дожидаясь, пока уставшие караульные пройдут мимо. В который раз обсуждая прошедший вечер, они свернули за угол особняка и скрылись из виду – наверняка направились к дому прислуги.

Двор пустовал, и мне это оказалось на руку. Я перебежками подобрался к дому и едва успел отскочить от массивной двери, из-за которой вышел человек в алом плаще и бдительно прошелся по крыльцу. Пришлось затаить дыхание и дождаться того единственно верного мгновенья, когда он вновь откроет дверь и вернется в дом. Я проскочил следом, постаравшись не произвести ни звука. Только бы ненароком не зацепить своего невольного проводника, если он вдруг решит дернуться! Оказавшись внутри дома, я поспешно скрылся в самом темном углу, куда почти не доставал свет масляных ламп.

И вот я снова здесь, в окружении ненавистных стен, и снова ищу Амаль! Но что-то неуловимо поменялось в особняке. Люди в красном. Они шныряли везде, не оставляя без внимания ни единого коридора. Не успел боец Айдана замереть у двери, как его сослуживец вынырнул из ближайшей крытой галереи и устало привалился к стене.

– Спать охота? – участливо осведомился мой невольный проводник.

– Ужасно. Вторые сутки без сна. Вчера дежурил в подвале, так к концу караула уши свело.

– Все ругается?

– И бьет кандалами по решетке. Нет сил. Зарезал бы мерзавку, если бы Айдан разрешил.

Я сжал кулаки почти до перелома пальцев и заставил себя слушать дальше. Сегодня мы не готовы нападать. Завтра Айдан и его шавки ответят за каждый волосок, слетевший с головы Амаль!

– Пройдемся до кухни? Пусть кухарка сварит кофе. Эй, подмени меня у двери на четверть часа! – крикнул мой проводник шагавшему по лестнице товарищу, и тот с неохотой кивнул.

Двое псов Айдана направились к одному из коридоров, и я бесшумно прокрался следом. Они переговаривались так тихо, что пришлось приблизиться на расстояние, едва ли больше двух шагов.

– Эту орущую тварь можно отравить, и Айдан ни о чем не узнает, – продолжил мой проводник.

– Драгоценная сестричка Айдана расстроится, – фыркнул его товарищ и демонстративно сплюнул прямо на пол. – Она ради своей подружки на коленях ползала перед ним. Уверен, его это возбуждает даже больше, чем охота за ней.

Я едва не переспросил, что ублюдок имел в виду, но сдержался. Слова, прозвучавшие секунду спустя, развеяли все вопросы.

– Отымел бы он ее да и успокоился. Все мы знаем, чего он добивается и чего хочет.

– Видать, не дает.

– Не в том она положении, чтобы не давать, – хохотнул мой проводник. – Хочет жить – раздвинет ноги.

– Он даже девку свою перестал трахать, – доверительно признался второй. – Ходит по дому чернее тучи, но в комнату к нему зайти не смеет. Может, нам отдаст ее? Я бы ее поимел.

– В очередь! Сначала старшие!

– Ой, это ты, что ли, старший?

– Да я тебя в бараний рог скручу за такие слова!

Я остановился и дальше не последовал. Ярость мешала соображать. Все, что нужно, я уже услышал. И не смог уложить в голове, как ни старался. Конечно, я знал, что Айдан стремился схватить ее живой, чтобы пытать и измываться, но даже предположить не смел, что измываться выродок решит… так!

Где-то в этих стенах томилась Ида, но искать ее сейчас значило добровольно играть с солдатами Айдана в кошки-мышки. Иду было жаль, но я пришел ради Амаль. Уже дважды мне приходилось уходить из имения воеводы, договорившись с собственной совестью и на время забыв об Иде ради той, в ком я потерял самого себя.

Беспокойные тени мельтешили вокруг, беспокойная магия рвалась наружу смертоносной силой, пока я крался по коридорам в поисках уединенного уголка с окном, которое можно было бы неслышно приоткрыть. Если бы в доме осталась лишь прислуга и Айдан, я бы убил ублюдка так жестоко, как только мог, но имение кишело караульными. Мне не справиться в одиночку и никак не помочь Амаль. Но как дождаться завтрашней ночи? О, Владыка, я же сойду с ума!

* * *

Под зачарованным плащом я ощущал себя совершенно голым. Без верных теней, что скрывали бы мое тело от чужих глаз, казалось, будто нас того и гляди засекут. И даже пустота передо мной не успокаивала, хоть и не была пустотою. Где-то там, во тьме, прятались Ратнар, Гойн и Адим – те единственно верные товарищи, которых я взял с собой сегодняшней ночью. Мы привезли из Миреи четыре плаща и стащили все четыре. Вернее, их совершенно равнодушно вынес Ратнар, никому не попавшись, пока я рвал и метал в его каморке, которую командир Даирской роты с издевкой величал отдельной комнатой.

Под утро ворота имения воеводы наконец отворились, впуская повозку с продуктами, и я сумел ускользнуть. В корпусе навиров Ратнар с видом мудрого учителя напоил меня успокаивающим отваром, пока я окончательно не разгромил его комнату и не поднял всю казарму на уши обещаниями разорвать Айдана голыми руками.

Образ Амаль, окровавленной и униженной, изнасилованной братом, не покидал мои мысли даже сейчас, когда я всматривался в пустоту перед собой. Осталось всего ничего, и ублюдок воевода получит свое, как и его шавки. Янь обещал не оставить в живых никого из них, и мне нравился этот план. Успокоительный отвар уже давно перестал действовать. Черную, клокочущую ненависть подпитывала магия, рвавшаяся из тела.

Неподалеку притаился Янь с тремя десятками монстров. Где он их прятал, мы не знали, но вчерашняя служанка, всего лишь бледная и подозрительно зрячая, не шла ни в какое сравнение с чудовищами, которых притащил хозяин борделя к имению воеводы. Однажды я уже встретился с ними в бою. Счастье, что сегодня они на нашей стороне, как и их повелитель.

Когда имение затихло, а улицы окончательно опустели, время расплаты пришло. Я прошептал в пустоту: «Пора», – и неслышно приблизился к одному из трех привратников, зная, что товарищи следуют по пятам. Пять секунд на то, чтобы достать из ножен особый кинжал, и еще две-три, чтобы отточенным движением перерезать горло ублюдку в алом от уха до уха. Кряхтение слева возвестило, что парни справились с первой частью плана.

Кровь прислужника воеводы окропила мои руки, прежде чем я пинком отшвырнул от себя подергивающееся и хрипящее тело. Ублюдок зажимал порез, из которого с пульсацией выплескивалась кровь, а мне хотелось добить его ногами. «Лежачих не бьют», – непрестанно повторял взводный во время учебы в кадетском корпусе, когда я в порыве ярости стремился пнуть поверженных противников. Что ж, он и без того не жилец, как и его сослуживцы.

Для верности мы подождали, пока будущие трупы перестанут дергаться, и хладнокровно отволокли их подальше от ворот. В трепещущем свете фонарей лужи крови мерцали и притягивали взгляд, но Ратнар справился с проблемой: поднявшийся ветер попросту выдул алую жижу с брусчатки, окропив каплями ближайший кустарник. Кажется, немного попало даже на мой плащ. Я не обращал внимания на мелочи, приготовившись к следующей части плана. Нам предстояло открыть ворота.

Ратнар дважды ударил ладонью по воротам – точь-в-точь как убитые прислужники воеводы. Через несколько мгновений створка скрипнула, отворяясь, и мы незримо просочились внутрь через небольшую щелку. На пути я столкнулся или с Адимом, или с Гойном, но мы оба благоразумно не издали ни звука.

– Кто стуч… – один из двух псов, что караулили ворота внутри двора, не успел договорить и рухнул на землю, пронзенный моими тенями.

Кровь из перерезанного горла второго солдата вновь окропила мой зачарованный плащ, и я брезгливо стряхнул ее рукой. Тела мы оттащили в сторону – второму, слишком долго дергавшемуся, кто-то из парней всадил кинжал прямо под подбородок, проткнув мозг. Когда труп обмяк, чья-то рука равнодушно вытерла окровавленный клинок об алые одеяния.

Ворота наши! Потребовалась всего минута, чтобы в распахнутые створки хлынул поток чудовищ, возглавляемых Янем и Даниром. Во дворе послышался мужской крик, а после – приближающийся топот. Открытые ворота в такое неспокойное время непременно привлекли бы внимание стражи Айдана и без трех десятков трупов. Но трупы… они оказались решающим аргументом.

– Мы убьем столько, сколько сможем! – обратился Янь в пустоту. – Найдите их живыми!

И нам не потребовалось повторять. Из дома воеводы неслись его псы, мелькало пламя и вздымались смерчи, в воздухе искрили молнии, а человеческие и нечеловеческие крики пронзали слух. Я сосредоточенно пробирался к особняку. Парни держались рядом, под защитой кокона из теней. Не мешало бы поберечь силы, но оставить нас без щита я не мог. Подпитанная чужой магией, сила внутри меня стонала и молила о свободе, и я дал ей желаемое, когда прямо на нас выскочил ублюдок, дерзивший вчера на базаре. Он даже не успел понять, откуда взялось копье из тени, пронзившее его туловище насквозь. Когда выродок падал, в его круглых глазах отражалось посмертное изумление.

Магия внутри заурчала, прося еще, но я мысленно шикнул на нее и поспешил к знакомому окну, через которое вылез прошлой ночью. Парни не видели меня, но шли согласно плану. Иногда я едва слышно цокал языком, чтобы они не сбились с пути.

Я вспомнил слова Иглы: «Тьма может резать не только людей, но и все, что захочешь», – и направил тени в щель между рамами. Миг, и окно открыто.

– Игла хорошо на тебя повлияла. Кто бы мог подумать, – подметил Ратнар, и я скрипнул зубами, думая о двух девушках, оказавшихся в плену у чудовища.

Мы двигались по коридорам дома в поисках подвала, прислушиваясь к воплям на улице и звукам вокруг. Если поначалу нам не попадались солдаты Айдана, то вскоре один из них показался вдали. Ратнар сжал его в воздушном коконе, а когда красный выродок почти потерял сознание от удушья, отработанным движением всадил ему особый кинжал под подбородок. Хлюпающий звук, с которым лезвие вышло из головы ублюдка, показался мне сладкой музыкой заслуженной смерти.

Мы двигались дальше, проверяли двери и коридоры, встретив по пути еще троих солдат, мертвые тела которых без зазрения совести оставили прямо на полу. За нашими спинами осталась кухня, когда из-за угла выскочил тщедушный всклокоченный паренек в серых шароварах и того же цвета рубахе.

– Эй, пацан, стой! – раздался требовательный голос Адима, и я застыл, неодобрительно прожигая товарища взглядом.

Тот сбросил капюшон, и теперь его голова казалась парящей в воздухе. Паренек опешил и вытаращил глаза, а летающая голова тем временем поинтересовалась:

– Ты знаешь, где держат пленников?

Парень не отвечал, будто того и гляди готовился помереть от страха.

– Где подвал, чтоб тебя бесы сожрали?! – вспылил Адим.

Паренек трясущимся пальцем указал во тьму длинной галереи, куда мы еще не добрались.

– В-вы убьете меня? Т-там ч-чудища, а вы… г-голова… – мямлил он, отчего Адим лишь недовольно цокнул языком.

Внезапно из-за угла показались двое солдат воеводы, а голова Адима так и парила в воздухе – он не успел натянуть капюшон.

В нас понеслась вспышка чистой силы, подавить которую стеной теней мне оказалось непросто. Солдаты Айдана сильны, с этим не поспоришь. Завязался бой, в которой мы благодаря плащам все же выиграли. Правда, шальная молния солдата Айдана отскочила прямо в испуганного паренька. Он погиб, как и псы воеводы, чья магия оказалась бессильна против незримых врагов. Ратнар швырнул их об стену, а я метнул два копья из теней, прошивших их тела насквозь. Этот способ убийства стал моим любимым.

Адим натянул капюшон, и мы двинулись туда, куда указывал паренек, подгоняемые ворчанием Ратнара о недоумках, которым приказано не снимать плащи. Искать пришлось непозволительно долго. За нашими спинами раздавались вопли и грохот – бой переместился в особняк.

Мы заглядывали в каждую дверь, в каждый угол, пока не наткнулись на подозрительно пустую кладовую. В противоположной стене угадывались очертания двери. Адим ведьмовским огнем подсветил комнатку, и мы подобрались ближе. Массивная дверь, обитая железом, оказалась, на удивление, не заперта. Стоило ее отворить, из-за нее послышались приближающиеся шаги. Они отдавались гулким эхом во тьме. Адим направил огонек вперед, и он осветил убегавшую вниз каменную лестницу. Сердце екнуло в волнении. Неужели мы нашли Амаль? Конечно же, ее не могли оставить без охраны.

– Мы возьмем выродков на себя. Найди девушек, – велел мне Ратнар, безошибочно определив, где стою именно я.

Еще несколько мгновений, и в нас полетел кинжал. Я едва успел уклониться. По лестнице мчались двое, и второй растил в ладони сгусток света, который с ненавистью метнул в нашу сторону.

– Целы? – выпалил я, тревожно замерев.

Три голоса угукнули, и времени для разговоров больше не осталось. Бойцы Айдана приблизились, и Ратнар специально показал голову, приспустив капюшон. Он расхохотался, как безумный, и вновь скрылся за незримой завесой ткани. В него летели кинжалы, подхваченные магией, и лишь задорный смех помогал понять, что друг в порядке.

Он уводил ублюдков от подвала, чтобы я мог беспрепятственно спуститься. В это же мгновенье совсем недалеко что-то взорвалось и раздался протяжный женский визг. Неужто девочки Яня могут проиграть?

Я бросился вниз, ведомый бешеным страхом, но не за себя, а за Амаль. Я жаждал увидеть ее и страшился этого. Что сотворил с моей Гилие́ Айдан? Я не решался даже представить себе его зверства. Сверху донеслись мужские вопли и протяжное шипение. Девочки Яня смеялись и улюлюкали, наслаждаясь смертями врагов. Обернувшись, я увидел темную фигуру хозяина борделя, бегущую по ступенькам. Он жестом приказывал мне спешить дальше.

Темниц оказалось всего три. Янь указал мне на первую, а сам направился ко второй. Три монстра застыли за спиной хозяина. Я заглянул в зарешеченное окошко и ощутил, что падаю в бездну. Ублюдок Айдан закрывал собой мою Гилие[1], словно надеялся, что ее не найдут.

– Здесь Иголка, – шепнул Янь, и этот шепот показался мне громче крика.

– Хозяин, в третьей пусто, – прошипела одна из его девочек. Все, что я сумел сообразить сквозь кровавую пелену, так это то, что Иды здесь нет. Ну и бес с ней!

На глаза опустились кровавые шоры. Я, словно во сне, вышиб дверь лишь силой мысли. Всего миг, и в Айдана полетело копье теней невероятной силы. Оно прошило воеводу насквозь, словно птицу на вертеле, и исчезло. На груди Айдана медленно расплылось темное пятно, и только тогда я осмелился взглянуть на Амаль.

Затравленный взгляд ее черных глаз метался между мной и окровавленным ублюдком воеводой. Тот сорвал с шеи шнурок с подозрительной склянкой и, обхватив руку Амаль, сжал окровавленные пальцы. Я упал на колени рядом с ней, но не успел выбить опасную вещицу из рук Айдана. Амаль замерла, почти не дыша, и устремила в стену бездумный взгляд. Я схватил ее за плечи и встряхнул, но ни ее выражение лица, ни поза не поменялись.

Мысли путались, сердце громыхало и в груди, и в горле, но я упрямо расцепил пальцы Амаль и ее полоумного братца, чтобы оттащить ее как можно дальше.

Голова Амаль безвольно покоилась на моем плече, она будто спала с открытыми глазами и видела сны наяву. Я же вдыхал запах немытого тела, и не было в мире аромата приятней. Она жива! Владыка, она жива! И я вновь получил возможность сжать любимую женщину в объятиях.

Откуда-то сверху слышались далекие взрывы и глухие удары, за стенкой ругался Янь и шипели его чудовища. Я же словно оцепенел, обнимая и баюкая Амаль. Зубы стучали, того и гляди норовя раздробить друг друга. Какой дрянью Айдан напоил Амаль перед тем, как окончательно и бесповоротно сдохнуть?

Где-то совсем рядом умирали люди, а вокруг нас замерло время. Я крикнул Яню, чтобы прикрыл меня, но пока тот возился с Иглой, Амаль наконец встрепенулась. Она рвано вдохнула и закашлялась, будто вынырнула из морской пучины. Бешеный взгляд черных глаз сосредоточился на мне и вмиг потеплел. Амаль вжалась в меня, словно в последнюю надежду, но уже через несколько мгновений вырвалась из рук и подползла к мертвому телу Айдана, под которым растеклась лужа крови. Она что-то бормотала ему, но я не слышал.

– Что ты… Что это было? – вырвалось у меня, но ответа я так и не дождался.

В это же мгновенье в темницу ворвался Янь, поддерживая изможденную Иглу. На ее руках алели следы особых кандалов, и у меня внутри зашевелился предательский стыд за боль, которую причиняет оружие навиров. Особенно, если оказывается не в тех руках.

Увы, но мне не суждено было увести Амаль из имения.

– Здесь Первая стража. Они знают, что мы вломились в дом воеводы. Адима и Гойна схватили и увели в кандалах. Мы все в ловушке, – слова Ратнара поразили меня, словно вражеский меч.

В опустевшей голове металась всего одна мысль: «Нас кто-то сдал!» Ради меня и моей любви к Амаль Ратнар, Гойн и Адим пришли сюда, объединились с чудищами Яня и попали в ловушку. Я убил воеводу, и за это меня казнят. А они… их объявят пособниками и отправят на рудники или тоже казнят! Владыка, что я наделал?

Янь приказал Игле укрыть их миражом, отчего мое сердце забилось ровнее. У них будет возможность сбежать незамеченными.

– Идем с нами, – взмолилась Игла, и слезы застлали ее карие глаза.

Я поборол соблазн нырнуть под ее защиту и притаиться, как подвальная крыса. Даже спрячься мы с Ратнаром, разве простили бы себя за то, что бросили Адима и Гойна в беде? Ответ очевиден.

В глазах друга скользила решимость. Я в последний раз взглянул туда, где под клубящимися тенями Иглы скрылась Амаль, и мысленно попрощался с ней навеки.

Да, так быстро и глупо я влюбился в ту, кого презирал и кому завидовал с детских лет. Потерял самого себя, захлебнулся в нелепых решениях, подвел всех вокруг, предал Лиру и доверие Тира ради Амаль, но не чувствовал вины. В моей жизни случилась эта любовь, во имя которой я рискнул всем. И проиграл. Зато она случилась…

Я, будто молитву Владыке, шептал: «Гилие», пока нас с Ратнаром грубо выводили из особняка воеводы; шептал, пока мое тело усыпали ударами; шептал, пока задыхался от хватки чужой магии.

Гилие…

– Почему ты убил воеводу?

Гилие…

– Ты знаешь, что наказание за это – смерть?

Гилие…

– Позовите чтеца тела! Нет, только нашего! Нечего навирам лезть в это дело! Их командир и так помог!

Гилие…

– Их шайка явилась, чтобы спасти сестру воеводы. Айдан Кахир знал, что она планировала убить его, вот и держал мерзавку в темнице.

Гилие…

– Разберитесь с ним. Немедленно. Никакого суда, и никакой огласки.

Боль… Раскаленный прут, вонзившийся в висок… Темнота… Гилие, прости меня…

Глава 2 Кукловод

Амаль

Огненный коридор уже привычно закончился в костре, обложенном камнями. Совсем рядом высилась скала, в свете жаровен клубился пар купальни, а я словно вернулась в место из прошлой жизни. Всего одиннадцать дней в темнице Айдана перевернули то шаткое нечто, во что я сумела собрать себя после смерти Беркута, и арест Амира оказался тем пушечным ядром, что разнес эту конструкцию в щепки.

Эрдэнэ помог Игле выбраться из костра, не опалив ноги, которые та едва передвигала. В трактире он напоил ее восстанавливающим отваром, но после одиннадцати дней в кандалах она слишком ослабла, еще и потратила непозволительно много сил. Я старательно отводила взгляд, не в силах смотреть на Иглу, сейчас походившую на девочек Эрдэнэ. Данир пошатывался и бледнел, но мужественно отказался от помощи, когда я попыталась придержать его за локоть.

В трактире мы пробыли всего пару часов, прежде чем Эрдэнэ велел разбуженным служанкам собрать его вещи. Он забрал из шкатулки золотую брошь, на миг припав к ней губами, и спрятал во внутренний карман кафтана. Я сделала вид, что не заметила этого мгновения нежности к вещице, явно дорогой для него. Эрдэнэ был уверен, что больше не вернется в трактир, и я понимала, что он прав. Амира обязательно допросят и выяснят, что в «Сокровищах провинции» обитает его подельник, управлявший чудовищами. Эрдэнэ коротко поведал мне удивительную историю их знакомства, отчего мое сердце больно ударилось о ребра и, кажется, порезалось об одно из них.

Ради моего спасения Амир совладал с жаждой мести за себя и погибших сослуживцев, заткнул поглубже честь навиров и объединился с Эрдэнэ. Он еще и втянул в это провальное дело троих друзей. Ради меня убил Айдана… Ради меня сейчас томился в лапах Первой стражи, и лишь одному Творцу было известно, что карманные чудовища императора сотворят с ним…

Мой прерывистый вздох нарушил тишину, и Эрдэнэ метнул в меня обеспокоенный взгляд. Уверена, ему я тоже напоминала живой труп, как и Игла. Вытерев слезы два часа назад, я не проронила больше ни одной. Эрдэнэ велел служанкам наполнить купальню горячей водой и дал мне возможность смыть с себя ужас прошедших дней, кровь Айдана и его поцелуи. Я терла себя жесткой мочалкой до красноты, но все так же ощущала, что полностью покрыта кровью воеводы Нарама. Покойного воеводы.

«Сегодня я счастлив как никогда, моя дорогая Саяра. Клянусь тебе, что отныне каждый наш день будет таким же счастливым». Слова Айдана все еще отдавались внутри и скребли череп именем «Саяра». Так меня должны были звать, если бы Маура не решила влезть в семью воеводы и назвать дочь-подкидыша именем, схожим с именами его сыновей. Но что, если шаманка-кочевница обманула Айдана? Что, если неслучившейся жизни не существовало? Но как тогда объяснить его чувства, тянувшиеся следом за мной столько лет? Что это, если не отголоски переиначенной судьбы? Своим обманом Маура и Мансур разорвали судьбу в клочья и сшили ее заново. И в этой жизни я встретила Амира… Другой жизни мне не нужно.

Я поплотнее завернулась в черный бархатный халат Эрдэнэ, пестрящий серебристой вышивкой, и поежилась от неотвратимости грядущей встречи с Мансуром. Слова Иглы о кадаре не покидали меня, вгрызались в каждую мысль, касавшуюся родного отца.

Нет, пока я не выдам свой секрет. Не покажу, что знаю о паутине, которой он опутал всю мою жизнь. Пусть считает, что истеричная дочурка все еще верит ему, бредит титулом каана и жаждет вернуть могущество Нарама. Мне нужен Аждарха, но без Мансура и остальных волхатов я его не заполучу.

– Полежишь пока в моей комнате. Позже, когда наберется сил, Игла исцелит тебя, – обратился Эрдэнэ к Даниру и устремил на меня внимательный взгляд. – Я не оставлю тебя наедине с Мансуром. Он очень зол.

– Я справлюсь, – буркнула я, не глядя на него.

Эрдэнэ занял место Беркута, взял на себя роль наставника и защитника. Он прямо заявил, что давно на моей стороне, и поддержал мое непослушание Мансуру, но… Имел ли он отношение к кадару? Знал ли, что папенька и не собирался прекращать убийства в Вароссе?

– Он в ярости, Амаль. Я побуду с тобой, – отрезал Эрдэнэ, и его тон не терпел пререканий.

Я равнодушно пожала плечами, прежде чем войти в прохладу пещеры и зажечь огонек на ладони… который не зажегся. Бесово зелье навиров! Еще не прошли сутки с последнего приема. Ну что ж, так папенька точно в безопасности.

Вдали парил блуждающий огонек, и Эрдэнэ присвистнул, призывая его. Светлячок подплыл ближе и осветил путь, который мы проделали в полной тишине.

Прежде чем исчезнуть за дверью своей комнаты, Игла окинула меня печальным взглядом, и я ответила ей таким же. Мы обе скорбели по одному человеку и понимали друг друга без слов.

Уложив Данира на свою кровать, Эрдэнэ поспешил за мной.

– Твой навир оказался не таким уж поганцем, – мягко сказал он, когда мы пересекали тронный зал. – Парень знал, на что шел, и все равно не струсил. Он в одиночку пробирался в дом воеводы, чтобы выяснить, где вас держат. Без него я бы искал тебя дольше.

Мой взгляд впился в древний каменный трон. Я готова была смотреть на него вечно, лишь бы не встречаться глазами с Эрдэнэ. В своих подозрениях я дошла до той крайности, чтобы заподозрить, что он спас меня лишь в угоду Мансуру.

Окончательно увериться в тяжких подозрениях мне не позволило лишь кровавое воспоминание об убийстве наместника Вароссы. Эрдэнэ пошел против Мансура, встал на мою сторону. Но на моей ли стороне он сейчас?

– Я благодарна за спасение каждому из вас.

– Я понимаю, что ты не желаешь говорить о нем. Не со мной.

– Ты знал, что Амир – брат Иглы? – Я замерла и перевела взгляд на Эрдэнэ. Вопрос прожигал горло, и его оказалось невозможно удержать при себе.

– Нет. Вернее, я знал, что ее старший брат был лихомором и родители выгнали его из дома, но не подозревал, что он стал навиром. Сегодня Игла удивила и меня тоже.

Ответ Эрдэнэ казался честным, а на лице отражалось неподдельное удивление. Он и вправду не знал. Но вот Маура была знакома с семьей Таян. Наверняка она поняла, что Иглу с Амиром связывает родственная связь, еще в тот миг, когда согласилась привести его в дом Мансура. Там же Амир впервые повстречал сестру, которая без зазрения совести его усыпила, обобрала и бросила на площади. Возможно, именно поэтому Маура отказалась давать мне яд?

Эрдэнэ постучал в дверь Мансура, и я замерла натянутой струной. На языке роились тысячи вопросов, виски пронзала тупая боль, в глотке горьким комом стояла тошнота. Но я обещала себе, что сыграю не хуже актрис Белоярских театров.

Прошла бесконечно долгая минута, прежде чем дверь отворилась. Мансур не выглядел сонным, несмотря на приближение рассвета. Он, казалось, вовсе не спал уже пару недель и мерил шагами комнату в полном облачении. Впрочем, все это Мансур мог делать, чтобы согреться в мерзлой пещере.

При виде меня на его суровом лице проступило облегчение, сию же секунду сменившееся едва сдерживаемым гневом. Я знала этот взгляд – не раз видела его в зеркале.

Если бы мое доверие к Эрдэнэ не билось в предсмертной агонии, я могла бы незаметно сжать его ладонь. За такое короткое время повелитель девочек сумел стать для меня щитом, сулящим защиту от вражеских козней, но существовал ли этот щит? Кто же ты, полудемон: спаситель или предатель?

– Мин кие́н[2], – выдохнул Мансур, скрестив руки на груди и явно сдерживая гнев. – Глупая девчонка. Мы с Маурой места себе не находили.

Не сдерживайтесь, папенька, вопите! Чем больше вы распалитесь, тем быстрее себя выдадите.

– Мансур, только держи себя в руках. Амаль многое пережила за прошедшие дни, – Эрдэнэ шагнул вперед, оказавшись между мной и Мансуром. В его мягком голосе звучала сталь.

– Я сам решу, как разговаривать с собственной дочерью. Ты свободен, – рыкнул Мансур, но второй советник не отступил.

– Я останусь. Амаль слишком ослабла и не в состоянии слушать нотации. Я привел ее, чтобы ты удостоверился, что она жива и невредима.

– Не забывайся, советник.

Голос Мансура заставил бы дрожать кого угодно, но не Эрдэнэ. Тот хмыкнул и весело парировал:

– Кажется, это ты забыл, что я твой сторонник, но не слуга.

Мансур еще раз рыкнул и схватил меня за локоть. От неожиданности я едва удержалась на ногах. Он остервенело закрыл за нами дверь, но Эрдэнэ не остановила ничтожная преграда из дерева. Он просто вышиб дверь плечом, и я охнула от неожиданности. Обычно меланхоличное лицо наполнилось гневом, а глаза полыхали алым. Перед нами предстал истинный полудемон.

– Я не потерплю, чтобы передо мной закрывали двери, Мансур, – даже голос Эрдэнэ изменился, наполнившись змеиными интонациями.

Мансур отпустил мой локоть и зажег огни в обеих ладонях.

– Когда это ты успел вообразить себя выше меня, советник?!

Два опасных хищника замерли в миге от смертельной схватки, и я окончательно убедилась, что Эрдэнэ никогда не подчинялся Мансуру.

– Отец, я хочу извиниться. Ваш гнев справедлив, – слова выпорхнули из уст быстрее, чем я сумела бы остановить их. Спектакль начался.

Мансур замер, как и Эрдэнэ. Их взгляды – одинаково изумленные – метнулись ко мне. Глаза Эрдэнэ вновь почернели, алые всполохи погасли.

– Прошу, давайте сядем и поговорим. Я хочу исправить то, что наворотила. Из-за меня пострадали люди. Я совершила ошибку.

Лицо Мансура смягчилось. Этого я и добивалась. Он метнул в Эрдэнэ еще один угрожающий взгляд и кивнул ему на дверь.

– Оставь нас. Иначе я решу, что ты ставишь мою дочь выше общей цели.

Эрдэнэ на миг замер в замешательстве, но все же покинул комнату, не забыв прикрыть вышибленную дверь.

– И дверь мне почини завтра же! – крикнул ему вдогонку Мансур.

– Вот уж не думала, что он может быть таким…

– Истеричным?

– Грозным.

Мансур усмехнулся и процедил:

– Эрдэнэ во многом мне полезен, и только поэтому я терплю его нрав. А так бы выгнал взашей после первой подобной выходки. Но не заговаривай мне зубы. Я места себе не находил после визита твоего солдата! Как ты могла, не посоветовавшись со мной, отправиться к Айдану? Да еще и Иглу за собой потащила! Она же мне как дочь. Я рисковал лишиться обеих дочерей! И все из-за твоей глупости!

Я виновато потупилась и присела на краешек жесткого деревянного кресла.

– Ты решила действовать по собственному плану! Решила пустить под откос все, к чему мы стремились! – все больше распалялся Мансур. – Ради чего?! Ради мести ненавистному братцу?! Неужели ты настолько глупа, что оказалась неспособна умерить пыл?!

– Я… я решила, что уже сделала достаточно, и потому убедила Тира назначить свадьбу только на начало весны. Я надеялась, что мне необязательно выходить за него замуж, если мы успеем вызволить Аждарху до этого… Айдан пытался убить меня, охотился за мной. Он был одержим мною, отец. Я должна была остановить его.

Мансур опешил и вдруг произнес, будто сам не верил в свои слова:

– Ты уже дважды назвала меня отцом…

Но ты этого не заслужил, старый паук!

Я взглянула на него так, как смотрела бы на отца, которого любила. Был ли Мансур таким же негодяем в неслучившейся жизни? Или он любил меня? Уверена, даже там он подстроил наш брак с Айданом, чтобы посадить меня во главе провинции, а после устроить переворот. Такие фанатики, как Мансур, не меняются ни в одной жизни.

– Позвольте мне все рассказать. Я была слишком самонадеянна и ослеплена страхом перед Айданом. Дни в темнице заставили меня признать свои ошибки.

И я рассказала почти все, на ходу вплетая отрывистые слова сожаления.

– Значит, навиров схватила Первая стража? – хохотнул Мансур, когда я закончила. – Теперь я даже рад, что Маура не дала тебе зелье. Отрави ты предателя, он бы покорчился, да и сдох. А Первая стража выбьет из него и его дружков всю душу, заставит молить о смерти.

Я скрипнула зубами, едва сдерживая злые слезы. Исполосованная кнутом спина Амира и его лицо, превращенное в месиво из мяса и крови, представились слишком ярко и неожиданно. Я едва сумела подавить непослушный всхлип.

– Ты знал, что я просила яд у Мауры?

– Она рассказала мне, когда узнала, что вы пропали. Поначалу мы решили, что ты отправилась мстить навиру и попалась, но ночью пришел Эрдэнэ и рассказал, где тебя держат. Он пообещал спасти тебя, но я не ожидал, что для этого ему придется снюхаться с навирами.

– Если вы знали, где я, еще сутки назад, то почему не послали кадаров в помощь Эрдэнэ? – не сдержавшись, брякнула я. – Их демоны перебили бы всех бойцов Айдана.

– Я не могу рисковать кадарами, их слишком мало осталось. К тому же я был уверен, что сил чудовищ Эрдэнэ хватит, чтобы спасти тебя. Он сам меня в этом заверил, – отрезал Мансур. – Я знал, что Эрдэнэ не подведет, но Маура и ее истерика… Она всегда казалась мне рассудительной и мудрой, но вчера будто сошла с ума от страха. Она словно похоронила тебя заранее.

Сердце предательски екнуло. Маура… Знала ли она о кадаре? Наверняка знала…

– Ты же понимаешь, что весь наш план полетит в бездну, если Первая стража заинтересуется тобой? А она точно задастся вопросом, что ты делала в подвале Айдана и как туда попала, – продолжил Мансур. – Возможно, они не обвинят тебя, и император расторгнет вашу с Тиром помолвку. Тебе придется немедленно вернуться в Даир, выйти замуж и вступить в должность. При этом еще не найдены два оставшихся волхата, ты не закончила создавать армию колдунов в Мирее. Мы не знаем, когда сумеем освободить Аждарху, а ты пожертвовала нагретым местом за спиной Ак-Сарина. Ради чего? Ради мести? Да что эта месть значит по сравнению с величием Нарама?!

– Мои солдаты рыщут по Мореславу. Рано или поздно они отыщут беглянок. Мы проведем обряд. Я выполню все, что обещала, – пробормотала я, насилу сдержав себя от грубости. Что значила дочь для того, кто жил ради величия Нарама? Что-то значила, пока была полезна…

– Грядет война, и мы должны привлечь на свою сторону как можно больше союзников. Колдуны Миреи станут нам хорошим подспорьем, пока народ Нарама раскачается и вернет себе дух свободы.

– Каков ваш план после освобождения Аждархи? – осторожно спросила я.

– Уничтожить рудники, сжечь главный корпус навиров в Белоярове, да и не мешало бы сровнять с землей половину этого бесового города. Он – рассадник бед всей империи. И пока столица будет зализывать раны, мы приступим к отделению. Тут-то и понадобится обещанная помощь шаха Нашада.

– Как именно вы планируете удержать контроль над двумя провинциями?

– Когда придет время, узнаешь, – заговорщически увильнул Мансур, отчего в груди заворочалось дурное предчувствие. Я слишком ненадежна, чтобы рассказывать о планах. – Сейчас твоя задача: закончить то, что начала, и не попасться Первой страже.

– Неужели даже вы не смогли бы вытащить меня из их казематов? – прищурилась я, внимательно наблюдая за лицом Мансура. Оно осталось совершенно равнодушным.

– Боюсь, ты не до конца понимаешь, чем грозит стычка с Первой стражей, если вступить в нее без силы вроде Аждархи. Я не хочу жертвовать своими людьми понапрасну. Каждый из них полезен и важен. Поэтому я прошу тебя быть осторожной.

– Вокруг меня полно Беркутов. Я не дамся Первой страже просто так.

И пусть мой голос звучал уверенно, я была готова упасть на колени и выть раненым зверем в молитвах Творцу. Любое упоминание о Первой страже отрывало от души кровавый ошметок, оставляя пульсирующую рану. Что делали с Амиром этой ночью? И что сделают потом?

– Я отправлю с тобой в Адрам надежного человека. Он станет твоей тенью и в случае чего поможет ускользнуть.

– Вы говорите об Эрдэнэ?

– Нет, мин киен. Кажется, Эрдэнэ позабыл, кому служит. Полудемонам чужды нежные чувства, но он почему-то непозволительно сильно привязался к тебе.

Я сглотнула, предчувствуя решение Мансура, которое мне не понравится.

– Ты отправишься в Адрам с кадаром. Есть у меня на примете один молодой человек, который с удовольствием променяет сырую пещеру на теплое имение воеводы.

Совсем не понравится…

– Разве вы не бережете кадаров как зеницу ока? – не сдержалась я.

Ногти иглами впились в кожу ладоней и наверняка оставили там кровавые лунки. Мансур отправит со мной соглядатая! Шурым![3] Как бы я ни строила из себя виноватую глупышку, он не клюнет.

– Благо, я отправляю вас не в казематы Первой стражи, а в Адрам. Если вдруг запахнет жареным, он попросту перенесет тебя подальше, и дело с концом. От этого беспокойного парня толку немного, но такая работенка точно придется ему по вкусу. Впервые вижу кадара, которому не сидится в горах. Слыхал, он захаживал даже в трактир к Эрдэнэ.

Я на миг задержала дыхание, но продолжила виновато глядеть на собственные руки, только бы не выдать напряжения. Готова поспорить, что молодым кадаром окажется не кто иной, как Илмар – тот самый должник Эрдэнэ, который помог нам поквитаться с наместником Вароссы. Та кровавая ночь научила меня, что у каждого действия есть последствия. И Айдан, едва не убивший Иглу в отместку за дружка, помог усвоить урок.

– Вы позволите Игле вернуться со мной?

Мансур помолчал, испытующе глядя на меня и размышляя. На его лице читался отрицательный ответ… Нет, без Иглы мне нельзя! Не сейчас!

– Прошу вас, отец. Она – моя верная тень. Вы же знаете, что ее дар незаменим для меня в городе, полном врагов.

– Она ослушалась меня.

– Игла пошла на это, потому что не могла отпустить меня одну. Я шантажировала ее, убеждала, что вы не простите, если она не сумеет уберечь меня. Вы же знаете Иглу. Больше всего на свете она боится разочаровать своего учителя.

Я замолчала и вновь потупилась. Как и все одержимые властью, Мансур должен быть безоружен против лести. Он попадется. Прошу, Творец, пусть он попадется!

– Сначала я поговорю с ней сам. Игла и вправду разочаровала меня своим безрассудством, – наконец ответил Мансур. – Если она решит, что хочет и дальше оберегать тебя после всего, во что ты ее втянула, так уж и быть, я противиться не стану.

Я почтительно склонила голову и впилась ногтями еще глубже. Когда же закончится эта бесконечная пытка?

– Благодарю, отец. Я могу идти? Хочу успокоить Мауру.

Мансур вновь окинул меня долгим взглядом и кивнул. Я, с трудом не выдавая радости, направилась к вышибленной двери. Стоило занести ногу, чтобы сделать шаг за порог, как меня настиг его печальный голос:

– Надеюсь, в следующий раз ты назовешь меня отцом, потому что захочешь сама, а не затем, чтобы загладить вину.

Я ничего не ответила и прикрыла за собой дверь. В коленях поселилась мелкая дрожь, соображать выходило с трудом. Будь моя воля, я бы заползла на твердую узкую кровать в своей коморке и дала волю слезам. Они царапали глотку, сжимали ее железным ошейником и не давали покоя. Даже манящая сила, что исходила от древнего трона, не вызывала желания коснуться его.

– Амаль, хвала Творцу! – Возглас Мауры эхом отозвался от известняковых стен тронного зала. Я мысленно застонала и уже не сумела вернуть на лицо маску вины.

Мать порывисто обняла меня и прижала к себе так сильно, как никогда прежде. Сколько же времени она мерила шагами тронный зал, не решаясь прервать наш с Мансуром разговор по душам? Сейчас же Маура тихонько плакала, лихорадочно гладила меня по волосам и непрестанно шептала лишь одно слово: «Жива».

На несколько мгновений я позволила себе забыть о кадаре, с которым водил дружбу не только Арлан, но и Мансур, о роли Мауры в этом талантливом спектакле, о байках про любящего отца. Я попросту зарылась носом в волосы матери, пахнущие травами, и тихонько всхлипнула. Нет, Амаль, ты должна крепиться! Никто не должен видеть твою слабость!

Маура отстранилась и утерла с моей щеки слезу, соскользнувшую так внезапно, что я не успела даже почувствовать ее холода на горячей коже.

– Пойдем ко мне, милая. Я напою тебя успокаивающим отваром, а потом ты поспишь.

– Только не теми каплями, которые давал мне Мансур, – выдавила я.

– Нет, что ты! Это просто чай с мелиссой и мятой.

По дороге к своей комнате Маура продолжала ворковать о том, какой вкусный травяной сбор собрала этим летом в Нечистом лесу. Она бормотала, что Айдан получил по заслугам, а я невольно размышляла, кто же рассказал ей о его смерти?

– Я осмотрела Иглу, – сказала Маура, когда созданный ею огонь вскипятил воду в глиняном горшочке.

Она проворно залила сухие травы кипятком, а я вдруг ощутила, как вместе с паром по комнате плывет мой страх.

– Как она?

– Жить будет, хоть и отдала непозволительно много сил. Ее запястья! Это просто кровавое месиво! Я бы заживо содрала кожу с Айдана, если бы он был жив!

– Откуда ты знаешь о его смерти? – выдавила я.

– Мне рассказала Игла, – Маура устало опустилась на лавку и пронзила меня внимательным взглядом медово-карих глаз. Глаз, которые всегда видели меня насквозь. – Скажи, ты же брала яд не для Амира?

– Нет. Я планировала отравить Айдана. Мечтала, чтобы он выблевал свои внутренности, как Малика. Хотела пойти по твоим стопам.

– Я бы дала яд, если бы знала, что он предназначен Айдану, а не Амиру.

Я медленно втянула воздух и так же медленно выдохнула его. Только без слез. Говорить об Амире – все равно что пить яд, которым я так мечтала отравить Айдана. Но Маура могла рассказать хоть что-то, потому что все остальные молчали.

– Ты знала, что он – брат Иглы? – на выдохе выпалила я.

Маура замерла и замолчала, но вскоре виновато кивнула.