Тень Перл-Харбора E-Book

Владислав Колмаков

• Herausgeber: АСТ
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: Военная фантастика
• Sprache: Russisch
• Veröffentlichungsjahr: 2024

Seitenzahl: 508

Beschreibung

Ему выпадает шанс изменить ход истории в теле командующего японским военным флотом адмирала Ямамото. Вот и приходится изворачиваться и хоть как-то стараться изменить ту историю, что ему известна. А в Японии образца 1939 года сделать это довольно сложно. Это в СССР все ясно. А адмирал Ямамото — представитель воинской элиты Японии, враждебной Советскому Союзу. Так что только если... Получится ли у него изменить события Второй мировой войны, зная, чем они грозят Японской империи?

Leseprobe

Владислав Колмаков Тень Перл-Харбора

© Владислав Колмаков, 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

Серия «Военная фантастика»

Выпуск 193

Выпуск произведения без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону

Глава 1

Если утро начинается с головной боли, то оно не может быть добрым. Вчера мы с друзьями отмечали мой юбилей в кабаке. Мне стукнуло сорок пять. Полукруглая дата. Похоже, что перебрали немного. Обычно мы на мою днюху выезжаем на рыбалку с ночевкой. Эта традиция возникла двадцать лет назад. Именно тогда я стал убежденным холостяком. Жена нашла богатого и перспективного и со скандалом ушла к нему. И почему женщины во всех своих бедах винят мужчин? Ну не могу я прыгать по головам коллег и лизать зад начальству. И еще мне нравился военный флот. И бросать его я в тот момент не собирался. В общем, с тех пор только спортивные отношения и никаких обязательств.

Однако на этот раз выезд на природу пришлось отложить по независящим от нас причинам. Погода стояла просто атас. Дождь лил как из ведра уже три дня. И синоптики выдавали не самые радужные прогнозы на эту неделю. Поэтому было решено праздновать в кабаке. Ничего так вышло! Культурно посидели! Правда, всю вечеринку я помню смутно. Запомнился только спор о роли флота в войне. Там вроде о Второй мировой говорили. Про Перл-Харбор и Мидуэй. И про шансы Японии на победу над США и ее союзниками. Скажете, что это не самый типичный пьяный разговор в баре. Тут я с вами соглашусь. Мы, вообще, не самая обычная компания. Из троих моих друзей двое когда-то закончили истфак в педуниверситете. А сам я с детства люблю историю. Особенно военную. Всякие там битвы, войны и великие полководцы. Ну, вы меня понимаете. Вот так слово за слово, и мы уже спорим о потенциале противоборствующих флотов в период с 1941-го по 1945 год.

Потом опять пили, а дальше я уже ни фига не помню. Как я добрался до дома. Как открыл дверь и добрел до кровати. Ни фига не помню! Наверное, на автопилоте добрался. М-да! Нельзя столько пить. Вообще-то, я не любитель крепких напитков. Так, пару пива еще можно выпить и поболтать с друзьями. А вот надираться до зеленых человечков, тут я пас. Никогда не понимал таких людей. Может, водка была паленая? Башка так и звенит от боли. Надо срочно выпить таблеточку.

– Блин! Мне же сегодня еще на работу ехать. О-о-о, боги фэн-шуя, дайте мне сил!

Через полчаса я уже выруливал со двора на своем «субарике». Таблетка цитрамона сделала свое дело, и теперь я мог снова вести активный образ жизни. Выезжаю на шоссе и невольно чертыхаюсь. Вся дорога забита стоящими машинами. Пробка! Опять опоздаю. Шеф и так уже смотрит на меня как Ленин на буржуазию. Эх, если бы не травма, то я бы сейчас был капитаном второго ранга и находился бы на боевом корабле где-нибудь в Индийском океане. В последние годы правители России хоть взялись за ум и начали серьезно заниматься нашими вооруженными силами. Летчики наконец-то начали летать, а моряки ходить в дальние походы. А ведь без выходов в море никакой флот не сможет подготовиться к настоящим боевым действиям. Никто еще не слышал о героически погибшем экипаже тренажера! Ха-ха! Однако теперь я насквозь гражданский человек. Врачи поставили на моей морской карьере жирный крест. А жаль! Без моря было тяжело. Особенно первые три года после увольнения.

Что-то я задумался не по делу. Глянул на часы. Ого, прилично опаздываю. Надо выбираться из этой эпической пробки и двигать в объезд через частный сектор. Дождь еще этот льет как тропический ливень. Вот тут и свернем. Через двадцать минут экстремальной езды по грязи, колдобинам и ямам, заполненным водой, я подъезжал к нашему офису. Еще пара кварталов, и я на месте. Машину, правда, извозил в грязи по самую крышу. Ничего, дождик помоет. Вот он как хлещет – ни фига не видать. Щетки-дворники не справляются. На лобовом стекле прямо Ниагарский водопад. Выворачиваю за угол и сквозь льющуюся с небес массу воды вижу несущуюся на меня громаду грузовика. Визг тормозов! Удар! Скрежет раздираемого металла! Темнота…

Очнулся я от выброса адреналина. Все тело колотит. Лежу на кровати в каком-то странном доме. Высокий деревянный потолок. Кругом матерчатые ширмы. Какие-то картины с видами дикой природы и с иероглифами. В углу деревянная подставка, на которой примостились три японских меча разной длины. Двери раздвижные. Да куда я попал? Все это очень похоже на традиционный японский дом. Я такие видел, когда ездил туристом в Японию. Там вот такие дома под старину очень популярны стали в последнее время.

В голове туман. Мысли еле ворочаются под черепной коробкой. Вокруг суетятся какие-то японцы. Стоп! Откуда я взял, что это японцы? Да очень просто! Женщина-азиатка была одета в традиционное японское женское кимоно. Хотя нет – не кимоно! Это не японское слово. Так говорят гайдзины-иностранцы. Правильно говорить вафуку. Именно так японцы говорят о своей одежде. Был тут и пожилой мужчина-азиат, также одетый в традиционную японскую одежду. Женщина что-то взволнованно тараторила. Пожилой японец ей отвечал. Опа-на! Да, они же не по-русски говорят! Точно, на японском базарят. Но я их понимаю. Блин! Откуда? Я же кроме английского другие языки не знал. А тут прямо все понимаю. Как так? И откуда я знаю эту женщину?

«Микава Рэйко. Моя жена!» – услужливо подсказала память.

«Так! Стоп! Какая жена? Я же не женат! Может, я еще и не Коротин Василий Георгиевич?»

«Конечно же нет! Ты вице-адмирал Исороку Ямамото, заместитель министра военно-морских сил Японской империи! И еще, у тебя есть четверо детей: два сына и две дочки!» – решила добить меня ехидная память.

Такого издевательства над своей психикой я выдержать не смог. Непроизвольно дергаюсь, пытаясь встать с кровати. Чувствую какой-то дискомфорт в районе левой руки. Чего-то там не хватает. Бросаю туда взгляд и буквально застываю на месте. Указательный и средний палец на левой руке отсутствуют. Их просто нет! Срезаны начисто! И судя по всему, рана довольно старая. Я отчетливо вспомнил надвигающуюся на меня тушу грузовика. Удар.

«Я попал в аварию! Может быть, я в коме пролежал несколько лет? Вот рана и зарубцевалась!» – заметались лихорадочные мысли в моей голове.

Но не отсутствие двух пальцев меня добило. Рука была не моей. От слова совсем. Уж свои-то, покрытые конопушками и рыжими волосами лопатообразные лапы я бы ни с чем не перепутал. Ощущая нереальность происходящего, я медленно вытянул перед собой обе руки. Ну, точно не мои хапалки! Эти хоть и мускулистые, но более миниатюрны, и волос на них практически нет. И волосы, кстати, не рыжие, а черные. Это стало последней каплей. Не выдержав такого издевательства, сознание начало меркнуть. Сквозь сумрак слышу обеспокоенные женские крики, а потом надо мною сомкнулась благословенная тьма, принося покой усталому человеку.

Глава 2

Второе пробуждение было не таким эмоциональным. Теперь окружающая обстановка уже не вызывала у меня такого дикого удивления. Правда, я сначала был уверен, что сплю. Однако после довольно болезненных щипков я понял, что мир вокруг меня довольно реален. И все это не сон. К счастью, когда я очнулся, то в комнате никого не было. Никто не лез с расспросами о моем самочувствии, никто не суетился рядом. Это хорошо. Теперь хоть есть время оглядеться и привести мысли в порядок. Осторожно встаю с кровати. Немного покачивает, но терпимо. Жить можно. Оглядел теперь уже мое тело. Из одежды на мне только традиционная набедренная повязка.

«Фундоси!» – всплыло у меня в памяти название этих японских трусов.

– Да, что тут творится то? Откуда я это знаю? Сроду не интересовался японским нижним бельем!

Ничего так тело, подтянутое, но довольно безволосое и стройное. Рост вроде бы пониже, чем был. Моя-то прежняя тушка была довольно высокой: 1 метр 90 сантиметров. Да и мускулы у нее (память о бурной молодости) были более массивными. И животик, кстати, у меня прежнего тоже начал появляться. А тут прямо атлет какой-то, только более миниатюрный. И по ощущениям это тело старее, чем было у меня. Довольно равнодушно осматриваю свою левую руку. Значит, не показалось. Указательного и среднего пальца нет.

Память услужливо подбрасывает картины из прошлого. Русские броненосцы на горизонте. Грохот взрывов, раскаты орудийных залпов, качающаяся палуба под ногами, затем чудовищный удар, заставивший содрогнуться весь наш корабль. Прямое попадание! Падаю на колени, содрогаясь от боли в левой руке. Как во сне поднимаю вверх ладонь левой руки и вижу, что на ней не хватает двух пальцев.

– Что это? Откуда? Это не мои воспоминания!

Ладно, разберусь потом. Вон там вроде зеркало висит. Так, глянем, что тут у нас. Из зеркала на меня смотрело очень узнаваемое лицо. Интересуясь действиями флотов во Второй мировой войне, я часто видел это лицо на фотографиях и кадрах кинохроники. Ошибки быть не может. Это точно он!

Исороку Ямамото родился 4 апреля 1884 года в городе Нагаока префектуры Ниигата в семье обедневшего самурая по имени Садаеси Такано. Да, молодой Исороку был из клана Такано. Фамилию Ямамото он получил значительно позже. Кстати, в семье Такано он был младшим сыном. И родился он довольно поздно. Его отцу тогда было аж 56 лет. Поэтому и имя у будущего великого флотоводца такое странное. «Исороку» в старояпонском означает «56». В 1904 году Исороку с отличием заканчивает Академию военно-морского флота. Затем служба на крейсере «Ниссин». Участие в Русско-японской войне. Ранен в Цусимском сражении, потеряв два пальца на левой руке. В 1914 году закончил Военно-морской колледж высшего командного состава. В 1916 году получил звание капитан 3-го ранга. В этом же году он был принят в семью Ямамото. Такая практика была очень распространена в Японии – семьи, в которых не было мальчиков, усыновляли подходящих детей, чтобы сохранить свою фамилию. В 1918 году женитьба на Микаве Рэйко. Типичная японская семья. Микава была образцовой женой. Она принесла нашему адмиралу четверых детей. Затем обучение в Гарварде в США. Звание капитан 2-го ранга. Служба помощником адмирала и военно-морским атташе (2 раза) в Вашингтоне. В 1923 году звание капитана 1-го ранга и командование крейсером «Исудзу». Следующий корабль авианосец «Акаги». Звание контр-адмирала. Командовал авиашколой. Потом, уже в звании вице-адмирала, стал начальником отдела аэронавтики при министерстве военно-морского флота. Затем командующий Первым авианосным дивизионом. В данный момент Исороку Ямамото был заместителем министра военно-морских сил Японской империи Мицумаса Ёнай при правительстве премьер-министра барона Хиранума Киитиро.

Все эти сведения стали всплывать у меня в голове, как только я увидел в зеркале лицо знаменитого адмирала. Кстати, это были совсем не мои знания. Коротин Василий Георгиевич. Ну, то есть тот, кем я был раньше, не знал таких подробностей о жизни Ямамото.

«Вот же попал! Это же явное вселение! – подумал я, машинально проводя рукой по абсолютно лысой голове. – А для пятидесяти пяти лет это тело неплохо сохранилось. Японцы вообще не так быстро стареют, как европейцы».

Я читал довольно-таки много книг по альтернативной истории про попаданцев. Про попаданство в другие миры со всякой фэнтезятиной я принципиально не читал. Там обычно полный бред писали. Так вот! Эти ребята куда и в кого только не попадали. И во времена Рюрика в Древнюю Русь. И во времена Ивана Грозного все в ту же Московскую Русь. И в дореволюционную Российскую империю. Опять же в русских министров и царей. Особенно много их вселялось в командиров и бойцов Красной армии накануне или в начале Великой Отечественной войны. И все, блин, именно в русских вселялись. А мне вот повезло влететь в японца. Да еще и какого! Это же по сути своей японский Наполеон. Великий флотоводец. А тут я со своим рылом в посудную лавку влез. Я им тут накомандую!

«Вот же засада! Кстати, а какое сегодня число? Ага, вот тут газетка на столике лежит. Так, так. Почитаем. Ага, газета “Хоти” от 25 августа 1939 года. Эта газета у них тут, в Японии, считается официальным рупором японского правительства. Так что тут у нас произошло, пока наш адмирал был в отрубе?»

Кстати, мое положение не такое уж и безнадежное. Если личность Исороку Ямамото полностью растворилась, то, похоже, его память осталась со мной. Теперь я знаю и помню все, что знал мой реципиент. Уже проще. А то представляю, каково бы мне было, если бы память адмирала ушла вместе с его личностью. Я же по-японски ни гу-гу! Да и реалий местных не знаю – мигом спалюсь. Меня бы тогда быстро закатали в психушку.

Вот бы все враги нашего адмирала порадовались. У него их тут, между прочим, довольно-таки много. Уже два мешка писем с угрозами где-то в кладовке валяются. Мой реципиент, оказывается, сумел тут многих обидеть своими неосторожными высказываниями. На него даже три покушения было. Особо отмороженные японские офицеры пытались нашего бравого адмирала пристрелить и зарубить самурайским мечом. И все почему? Да потому, что Исороку высказывался резко против войны с Китаем, СССР, Англией и США. В общем, очень непатриотично он высказывался. А тут же сейчас кругом самураи. Че там! Их же рисом не корми, дай только повоевать. А Ямамото тут влезает со своими пацифистскими речами. Вот и получил реакцию патриотов в полный рост. Не ожидал я такого от самого знаменитого военачальника Японской империи. Хотя он еще не стал таким знаменитым. М-да! Ситуация! А мне-то что делать?

Могу, конечно, рвануть в СССР к товарищу Сталину. Как большинство попаданцев и делают. Рассказать ему про надвигающуюся войну. Про 1941 год. Про бяку Гитлера. Представляю, как это будет выглядеть со стороны. Японский адмирал приезжает в СССР и объявляет, что хочет быть полезным Стране Советов. Дичь полная! А уж когда я начну петь про вероломных немцев… Ага, вот так сразу они мне и поверят. Тут как раз 23 августа 1939 года СССР и Германия подписали Пакт о ненападении. И вдруг откуда ни возьмись, совершенно неожиданно, врываюсь я с такими сведениями. Поверят. Ага! Жди! Провокатор! Ату его! В СССР недавно только схлынул вал репрессий против командного состава Красной армии. А тут новый шпиен-провокатор. Японский! Угу! Вот Берия-то обрадуется. Или кто там у них сейчас вместо Берии. И все это когда еще идут последние бои на Халхин-Голе между советскими и нашими войсками.

– Тьфу ты, господи! Уже японцев нашими обзываю! Вот, блин, дожил!

Значит, турпоездка в СССР отпадает. Тут хоть наизнанку вывернись, а там мне никто не поверит. На японцев русские сейчас как на врагов смотрят. И все спасибо нашим генералам. Воевать не умеют, а лезут вперед, кретины. Самураи долбаные! Но это дебильное противостояние с русскими надо прекращать. Вот этим я, пожалуй, и займусь. Но не так бездарно, как мой реципиент. Раз самураи хотят воевать, надо их направить в нужную сторону.

Все равно Япония будет воевать с США и Англией. Прежний вице-адмирал Ямамото во всеуслышание заявлял, что Япония не должна воевать с Западом. А мы пойдем другим путем. Война с англосаксами неизбежна, и я должен сделать все, чтобы подготовить Японскую империю к этой мировой бойне. По крайней мере, надо не допустить ядерной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. За такое военное преступление вообще надо отрубать все выступающие части тела самурайским мечом. А пиндосы, кстати, даже в начале двадцать первого века не извинились перед японцами. Испытали твари свои атомные игрушки на живых людях. И живут спокойно, и никого совесть не мучает. А чем тогда они в этом плане от немцев отличаются? Да ничем! Те тоже куеву тучу людей уничтожили, исходя из государственной необходимости. Твари, ненавижу! И, кстати, заметьте, и те, и другие громогласно заявили о своей исключительности и своем превосходстве над другими народами. Что немцы, что американцы с англичанами, на мой взгляд, одинаковые моральные уроды. И те, и другие поставили массовое уничтожение гражданских людей на поток с применением авиации, артиллерии и научных достижений. Вот и появилась у меня цель. Раз настоящий Исороку Ямамото выбыл из игры, то мне придется занять его место и не допустить геноцида японского народа.

Внезапно я услышал, как зашуршали раздвижные двери, а затем послышались тихие шаги за моей спиной. Резко оборачиваюсь.

– О, мой господин! Зачем вы встали с кровати? Вы меня так напугали! Как вы себя чувствуете? Доктор сказать, что вам надо лежать! – затараторила вошедшая в комнату красивая зрелая женщина, в которой я узнал Микаву, жену моего реципиента.

– Ничего страшного! Мне уже лучше! Просто переутомился на службе. Не переживай так. Лучше принеси мне листы бумаги и письменные принадлежности! – начал говорить я, постаравшись придать лицу невозмутимое выражение. И при этом я говорил на чистейшем японском языке. Это получалось как бы само собой. Я даже удивиться не успел. Еще один бонус от Ямамото.

Вот же проблема образовалась. И как теперь мне себя вести с этой женщиной? Обижать ее совсем не хотелось. Ох, грехи мои тяжкие!

– Но доктор Хаяма говорил, что тебе необходим постельный режим! Ты должен лечь. Прошу тебя! – перешла на менее официальный стиль общения госпожа Микава. В ее глазах светилась нешуточная тревога. А ведь она любит нашего адмирала! Да уж, проблема.

– Да лягу я, лягу, но ты принеси мне то, что я прошу. Болезнь болезнью, но от службы императору меня никто не отстранял. Буду работать лежа в кровати! – стал я успокаивать жену, направляясь к кровати.

– Ты себя совсем не бережешь! Сейчас принесу твою бумагу!

– И письменные принадлежности.

– Да, да! И их тоже!

Глава 3

Через три дня я, одетый в вице-адмиральский мундир, стоял перед министром военно-морских сил Японской империи адмиралом Мацумасой Ёнаем. Этот элегантный японец был начальником и другом Исороку Ямамото. Из памяти моего реципиента я узнал, что именно адмирал Ёнай был покровителем Ямамото. Именно он помогал моему флотоводцу делать карьеру в японском военном флоте. Хотя он, как и многие высшие чины флота, все еще пребывал в заблуждении по поводу линкоров, но не мешал моему реципиенту заниматься морской авиацией.

К сожалению, японские военно-морские силы были отнюдь не монолитной организацией. В 1939 году в Императорском флоте боролись две точки зрения на морскую тактику. Первая, более многочисленная, группа адмиралов была убеждена в том, что дредноуты являются главными ударными кораблями флота. И именно вокруг действий линкоров необходимо строить всю тактику военно-морских сил. Другая, менее многочисленная, группа офицеров флота отстаивала точку зрения о главенстве авианосцев, как главной ударной силы флота. Эту группу, кстати, и возглавлял мой Ямамото.

Так вот! Морской министр был ярым сторонником линкоров. Именно он пробил строительство трех супердредноутов класса «Ямато». Ох, сколько было споров с Ямамото. Тот считал, что время линкоров уже прошло. Тут я тоже был согласен с моим реципиентом, вспомнив, как именно воевали и погибли те самые суперлинкоры, что японцы успели построить. «Ямато» и «Мусаси» в боевом плане достигли довольно скромных результатов. И в конце концов были утоплены той самой авиацией с американских авианосцев. Однако, несмотря на всю свою любовь к большим пушкам и стальным монстрам, Мацумаса Ёнай был довольно-таки здравомыслящим офицером. Он понимал, что прогресс не стоит на месте, и не мешал Ямамото развивать морскую авиацию. Даже помогал. Он, кстати, разделял точку зрения Ямамото на неготовность Японии к войне с Англией и Америкой. За это его так же не любили патриотически настроенные офицеры. На него так же, как и на Ямамото, было совершено несколько покушений. Просто мрак! Не военная современная организация, а какой-то средневековый клубок интриг. Именно поэтому я решил начать свою невыполнимую миссию с визита к нему.

– Доброе утро, господин министр!

– Ах, вице-адмирал! Я забеспокоился, услышав о вашей болезни! Я уже думал, что тут постарались наши общие недруги.

– Со мною все в порядке, господин адмирал! Просто легкое переутомление. И почему вы подумали на наших оппонентов?

– Услышав о вашем… недомогании, я подумал о яде. Он убивает не хуже пули или меча!

– Не думаю, что наши враги будут использовать яд. Это недостойно самурая!

– Ах, мой друг, вы думаете только о военных. Но я слышал, что в министерстве иностранных дел у вас завелось много недоброжелателей. А вот дипломаты, те вполне могут вам подсыпать яда в саке. Такие методы в ходу у европейцев. А наши дипломаты всячески пытаются походить на них.

– Уверяю вас, господин министр, что это было просто легкое недомогание из-за переутомления. Врачи прописали мне постельный режим. Так что я славно отдохнул в эти дни и теперь готов к работе на благо империи.

– Замечательно, Ямамото-сан! А я, в свою очередь, хочу порадовать вас новостью. С сегодняшнего дня вы главнокомандующий Объединенным флотом нашей империи. Кроме этого, вам присваивается очередное звание – адмирал. Это последняя моя услуга на посту министра. Так вашим врагам будет труднее до вас добраться. Скоро я покидаю мой пост, а вы останетесь без моей поддержки! – грустно улыбнулся морской министр.

– Я благодарю вас за все, что вы для меня сделали, господин министр! Однако я вынужден вас просить еще об одной услуге! – поклонился я в ответ.

– О чем вы хотите меня попросить, мой друг? – Мацумаса Ёнай удивленно приподнял брови.

– Я пересмотрел некоторые мои взгляды на будущую Великую войну, которая вот-вот разразится в мире. Скоро в Европе вспыхнет большая война, и Япония, к моему большому сожалению, будет в нее втянута. Один великий европеец сказал: «Не можешь сопротивляться – возглавь». Наши генералы и армия жаждут битв и славы. Я решил, что не стоит этому противиться. А вот направить их энергию в нужное нам русло мы можем! – начал излагать я.

– И куда же вы хотите направить их энергию, мой друг? – с любопытством заинтересовался министр.

– На Англию и США, конечно! Рано или поздно, но наши интересы столкнутся в Китае. Да они уже начали делать нам пакости. Думаю, сухопутные генералы со мною согласятся. Америка и Англия должны стать нашими основными противником в предстоящей войне! – ответил я, глядя в глаза своему начальнику.

– А что вы думаете о русских? У нас с ними вот конфликт на Халхин-Голе случился. Сейчас там бои вроде затихли. А вдруг русские решат с нами всерьез повоевать? – задал каверзный вопрос министр.

– Не думаю, что им нужна эта война. У них там сейчас пол-Европы заполыхает, и русским будет не до нас. И с ними всегда можно договориться, а вот с англичанами и американцами, к моему большому сожалению, этого сделать не получится. У них свои интересы в Азии и Тихоокеанском регионе, которые уже сейчас входят в конфликт с нашими планами. Англосаксам и янки не нужна сильная и независимая Япония. А это значит война! – сказал я, покачав головой.

– Тут я с вами полностью согласен. Рано или поздно, но партия войны втянет нас в бойню с СССР, Англией или США. И это может стать катастрофой для нашей империи! – согласился со мною Мацумаса Ёнай.

– Может, но если мы все сделаем по-умному, то катастрофа, возможно, и не случится. Врага же можно бить поодиночке. Именно поэтому я прошу вас обратиться к императору, чтобы он созвал Высший военный совет империи. Именно там я выступлю со своим докладом. Думаю, что он приятно удивит моих недругов. Заодно и прекратятся эти идиотские покушения. В такой обстановке же совершенно невозможно работать на благо империи. Тут к войне надо готовиться, а эти патриоты путаются под ногами! Вы же знаете, господин министр, что я смерти не боюсь. Но обидно будет погибнуть от пули какого-нибудь фанатика накануне испытаний, что ждут нашу великую страну! – закончил я свою пламенную речь.

– Я и не сомневаюсь в вашей храбрости. Вы меня убедили. Думаю, что через два дня Высший военный совет заслушает ваш доклад! – подвел итог нашей беседы адмирал Мацумаса Ёнай.

Глава 4

Морской министр сдержал свое слово, и через два дня я предстал перед Высшим военным советом Японской империи. Этот государственный орган формально отвечал за ведение боевых действий. Однако фактически именно на совещаниях Высшего военного совета решались самые важные для империи вопросы по внешней и внутренней политике. В состав совета входили: император Японии; премьер-министр; министр иностранных дел; министр армии; министр флота; начальник армейского генерального штаба; начальник генерального штаба флота; главный инспектор боевой подготовки.

Столь солидный состав моих слушателей меня поначалу довольно сильно напрягал. Еще бы, тут сплошные первые лица государства и сам император! Вообще-то, для всех японцев фигура императора была священна. Я, конечно, не испытывал такого трепета, как японцы, но все же немного робел в присутствии монаршей особы. Есть в этом какая-то магия и мистический ореол. Это к президентам или там канцлерам люди относятся довольно спокойно. А вот в присутствии монарха их так и тянет встать по стойке смирно. Достаточно недружелюбные взгляды премьер-министра барона Хиранума Киитиро, министра армии генерала Сюнроку Хаты и начальника армейского генерального штаба принца Котохито тоже не прибавляли оптимизма. Правда, император Хирохито, одетый в парадный мундир генералиссимуса, мне улыбнулся довольно дружески. Мол, не робей, адмирал, режь правду-матку. Кроме этого, я чувствовал молчаливую поддержку морского министра. Это помогло мне скинуть первоначальное оцепенение и решительно подойти к большой географической карте, укрепленной на подставке.

– Доброе утро, мой император, господа военный совет! Я просил созвать это заседание Высшего военного совета нашей великой империи, чтобы изложить свое видение той сложной ситуации, в которой может оказаться наша любимая страна! – начал я свою речь, сжимая в руках деревянную указку.

– Мы все знаем ваши пацифистские взгляды, недостойные офицера империи! – перебил меня премьер-министр, бросая на меня злобные взгляды.

– Барон Киитиро, соблюдайте приличия, мы не на рынке! – одернул зарвавшегося премьер-министра император, осуждающе посмотрев на него.

– Прошу меня простить, ваше величество! – тут же сдулся вредный барон, склонившись в низком поклоне.

– Продолжайте, адмирал! Мы вас внимательно слушаем! – обратился уже ко мне император, многозначительно покосившись на своих министров.

– Итак, господа, внимательно изучив ряд фактов, я пришел к выводу, что в течение следующего месяца в Европе вспыхнет большая война, которая немного позже превратится в мировую! – продолжил я свою речь.

– Мы, конечно, все знаем о том, что такая война будет. Но что дает вам право заявлять о ее начале именно в следующем месяце? – недоверчиво скривился главный инспектор боевой подготовки генерал Тосидзо Нисио.

– Факты! Пакт о ненападении между Германией и СССР! Это развязывает немцам руки в отношении Польши. В течение месяца они на нее нападут. А поводом будет Данциг. Гитлер уже выдвигал требование к Польше о возврате Данцига Германии. Поляки вряд ли удовлетворят такие требования. Уж слишком они гордые для этого. Кроме этого, у них есть достаточно большая армия. По европейским меркам, конечно. И еще, они надеются на заступничество Англии и Франции в случае конфликта с Германией. А это означает – война! – спокойно ответил я.

– А что помешает Англии и Франции поступить с Польшей так, как они поступили с Чехословакией? Они же попросту отдали чехов на милость Гитлера! – возразил премьер-министр.

– Если они откажутся защищать Польшу, то потеряют лицо. Именно Англия и Франция во всеуслышание заявляли еще совсем недавно, что они гарантируют независимость Польше и окажут ей военную помощь, если на нее нападет другая страна. Чехословакии они ничего такого не обещали. Поэтому и продали ее, лишь бы выгадать еще несколько лет мира. А вот за Польшу они будут просто вынуждены вступиться. Иначе с ними никто больше не захочет иметь дело. Думаю, что к Германии в этом конфликте скоро присоединится Италия. У них с немцами одна идеология. А это уже не локальный конфликт! – быстро парировал я.

– Хорошо! Предположим, что вы правы и скоро в Европе начнется война. Но при чем тут опасность для нашей империи? – задал свой вопрос император, пресекая активность своих генералов, готовых завалить меня грудой ехидных замечаний.

– В этот конфликт наша страна будет рано или поздно втянута. И если мы сделаем это по чужим правилам, то для нашей империи это будет смертельным испытанием, в ходе которого весь наш народ может погибнуть. А вот если мы вступим в эту войну на своих условиях, тщательно выбрав противника, то тогда нашу страну ждет великое будущее. И мы сможем наконец-то построить Единую азиатскую сферу процветания, о которой так долго мечтаем! – ответил я на вопрос монарха.

Члены совета стали возбужденно переговариваться, а затем премьер-министр решился задать мне вопрос, косясь при этом на императора:

– Вы, адмирал, предлагаете что-то конкретное?

– Для начала я бы хотел задать вам, господин премьер-министр, вопрос. С какой целью в современном мире ведутся войны? – по-еврейски ответил я вопросом на вопрос.

– Хм! Я полагаю, чтобы возвеличить свою страну! – патетически провозгласил барон Хиранума Киитиро, с чувством превосходства оглянувшись по сторонам.

– Но в чем заключается это самое величие? – задал я коварный вопрос, глядя в глаза премьер-министру.

– Я полагаю, что величие в силе и влиянии страны на международной арене! – немного подумав, ответил премьер-министр.

– Все верно, господин барон. А сила и влияние страны напрямую зависят от ее экономики. Чем сильнее экономика, тем сильнее армия и флот страны. Однако без ресурсов никакая экономика не сможет нормально функционировать. Вот и выходит, что сейчас в мире все войны ведутся за обладание ресурсами. За землю, нефть, железо, алюминий, каучук и так далее. И наша война в Китае есть не что иное, как война за обладание ресурсами Китая. Ведь так, господа члены Высшего военного совета нашей великой империи? – продолжил я свое выступление.

– Это так! Но к чему вы клоните, Ямамото-сан? – очень вежливо произнес император.

– Ваше императорское величество, я все это говорю к тому, что именно из этого нам надо исходить, выбирая себе противников в предстоящей войне. Планируя войну с той или иной страной, мы должны понимать, какую выгоду получит наша империя в случае победы! – поклонился я императору.

– И с кем же вы предлагаете нам воевать? – услышал я вопрос, заданный премьер-министром.

Вот же неугомонный тип. Не сидится спокойно этому балаболу.

– Я считаю, что врагом номер один для нас станет Англия и ее союзники, – уверенно ответил я. – Следующим противником будет США. Однако для решительной победы войну с США следует начинать не раньше, чем мы уверенно разгромим силы англичан в Азии, Индонезии и Австралии.

Похоже, армейские генералы были в шоке. Как так? Сам адмирал Ямамото, ратовавший всегда против войны с Англией и США, теперь призывает биться с ними? Уже несколько лет он портил кровь высшим армейским и флотским чинам своими пацифистскими взглядами, а тут вдруг вот вам нате хрен из-под кровати.

«Ничего, господа самураи, привыкайте! Я вас всех в строй поставлю и отправлю в нужном мне направлении, – думал я, вглядываясь в ошарашенные лица членов военного совета. – Шок – это по-нашему!»

– Э-э-э… Это несколько неожиданно. Слышать от вас такое заявление, господин Исороку Ямамото! – удивленно произнес премьер-министр, переглянувшись с другими генералами. – Что же заставило вас изменить свои взгляды?

– Я понял, что конфликт с этими странами неизбежен. Им очень не нравятся наши действия в Китае. И не потому, что англичане с американцами такие уж миротворцы. Просто они сами хотят овладеть ресурсами Китая, а мы им очень мешаем в этом. Кстати, они рассуждают о мире, а сами продают оружие и технику китайцам. И американские и английские летчики-добровольцы сейчас воюют в Китае против наших ВВС. А значит, я должен не противиться неизбежному. Вместо этого мой долг, как офицера флота Японской империи, сделать все, чтобы Япония как можно лучше подготовилась к этому тяжелому испытанию! – спокойно ответил я.

– А что вы скажете о русской угрозе? – спросил у меня главный инспектор.

– Я думаю, что ее не существует. У Советского Союза нет никаких интересов в Китае, кроме поддержки немногочисленных китайских коммунистов в провинции Цзянси. Сейчас, когда бои на Халхин-Голе практически прекратились, наши дипломаты начали с русскими консультации о перемирии. Все мы видим, что потери за время этого непродолжительного конфликта были очень большими с нашей стороны. Даже такому далекому от сухопутных сражений человеку, как я, понятно, что сейчас русская армия стала очень сильной. При этом русские, разбив нашу группировку войск в Монголии, не стали вторгаться на нашу территорию. Хотя для этого у них были и силы, и возможности. Это явный намек. Который еще раз доказывает, что они не заинтересованы в продолжении конфликта! – стал объяснять я свою позицию.

– Да уж! Мы сильно недооценили этих северных варваров! – пробормотал премьер-министр, сокрушенно качая головой.

– Вот и я об этом говорю! Русские сильны и готовы драться не хуже наших доблестных солдат и офицеров. В случае полномасштабной войны с СССР потери с нашей стороны будут просто чудовищны. При этом флот сможет оказать нашей армии лишь незначительную поддержку. Ведь основные боевые действия будут происходить на суше. Однако давайте допустим, что мы победили. Заняли территорию СССР до Урала, как некоторые наши патриоты мечтают. Но! Насколько эффективно мы сможем воспользоваться ресурсами этих территорий? И сможем ли мы их контролировать? – Я подошел к карте и указкой обвел Сибирь и Дальний Восток. Потом указал на Китай. – А ведь мы еще ведем войну в Китае. И когда мы его покорим, то будем вынуждены держать там войска. Как много войск армия сможет выделить для завоевания огромных пространств до Урала? При этом ресурсы Китая мы можем использовать довольно быстро. Там все же есть инфраструктура и комплексы для переработки полезных ископаемых. А главное, там есть рабочие руки. Это, кстати, относится и ко всей Южной Азии, Индии и Индонезии. Их можно легко захватить, удержать и использовать. При этом можно использовать гораздо меньше сил, чем на русском фронте. А вот с русскими землями так не получится. Сибирь и Дальний Восток очень слабо заселены. Инфраструктура там практически отсутствует. Большую часть этой территории составляют тайга, горы и болота. Пахотных земель там практически нет. Конечно, там есть полезные ископаемые, но их разработкой никто не занимается. А значит, там нет никаких добывающих и перерабатывающих предприятий. То есть быстро освоить эти земли мы не сможем. Русские вон триста лет уже ими владеют, а так и не смогли воспользоваться всеми богатствами данной территории. Кроме того, самым главным фактором, сдерживающим освоение этих земель, является суровый климат. Некоторые из вас, господа генералы, служили в Маньчжурии. Вы помните, какая там зима. Да и лето не намного лучше. А вот в Сибири и на советском Дальнем Востоке климат еще более жестокий. Там реки зимой промерзают на целый метр, а лето длится всего два месяца. В таких условиях не то что воевать – жить невозможно! Значит, для нашей империи это тупиковое направление. Мы только напрасно потеряем сотни тысяч наших солдат, ведь русские просто так не сдадутся. Я согласен, что можно нести огромные потери, если в этом есть польза для Японии. А вы, господа министры?

– Вы почти убедили нас. Но ведь для войны с Англией и Америкой армия тоже не сможет выделить много сил! А вы убеждаете нас воевать именно с ними. Может, нам стоит заключить с ними союз и напасть на их врагов? Ведь в союзе с такими сильными державами мы обязательно победим? – задал каверзный вопрос министр армии генерал Сюнроку Хата.

– А смысл? Они же вроде бы отклонили наше предложение о военном союзе. Никаких значительных преимуществ от этого союза мы все равно не получим. Англия и США будут нами командовать. Они ведь только такие союзы и заключают. Чтобы их союзники за них воевали и несли самые тяжелые потери, а взамен получали объедки. Они же нас за обезьян считают. Уж я-то среди них жил и знаю, как они к нам относятся. Вспомните Антанту в Первой мировой войне. Там основные потери понесла Россия, а все сливки сняли Англия и Франция. Англосаксы всегда отличались подлостью по отношению к своим союзникам. Даже сейчас Англия использует Польшу и Францию как мальчиков для битья. Вот увидите, что в войне с Германией Англия понесет самые маленькие потери, а ее союзники умоются кровью. И уж с русскими англичане точно воевать не будут. Это вам не в Китай вторгаться! Русские, в отличие от китайцев, умеют воевать! Надеюсь, что я ответил на ваш вопрос? – сказал я, посмотрев на министра армии.

– Более чем! Я понял вашу позицию по этому вопросу! – кивнул генерал Хата.

– Это не все, что я хотел сказать по поводу русских. Вношу предложение! На переговорах по Халхин-Голу, или, как его у нас называют, Номонганскому инциденту, предложить русской стороне заключить Пакт о ненападении. Кроме этого, необходимо прозондировать почву по поводу заключения с СССР торгового соглашения. Сейчас наша империя очень сильно зависит от торговли с США, Голландией и Англией. Из-за нашего вторжения в Китай англичане потихоньку стали сворачивать торговлю с нами. Они пытаются диктовать нам свои условия, шантажируя прекращением торговли. США также сократило продажу нефти. И ходят упорные слухи, что они не собираются продлять с нами торговое соглашение от 1911 года. А там и до эмбарго недалеко! А у русских мы сможем покупать нефть и металлы по более низким ценам. С ними же сейчас никто кроме немцев не торгует. Кроме этого, мы сможем продавать СССР свои товары. Например, станки, промышленное оборудование и инструменты. Сейчас русские их покупают у немцев и американцев по сильно завышенным ценам. Не думаю, что наши станки хуже американских. Нашим промышленникам такая перспектива должна понравиться. Японии пора выходить на внешние рынки. Я считаю, что наша продукция может конкурировать с европейскими товарами. Это даст толчок к развитию нашей промышленности. Под это дело с Советским Союзом можно договориться об отказе в поддержке китайских коммунистов. Кроме того, заключив этот договор о ненападении, мы сможем снять часть дивизий, которые держим в Маньчжурии против вероятного вторжения русских. Эти силы нам пригодятся для быстрого покорения Китая! – высказал я свое мнение.

Последнее мое предложение генералов явно зацепило. Ну, какой полководец откажется от лишних войск во время войны?

– Хотел бы я знать, кто же в моем министерстве такой болтливый? Увы, господа, это вовсе не слухи. Добиться продолжения торгового договора с США мы не смогли! – пробормотал министр иностранных дел Мацуока. – А насчет торговли с русскими! Это будет очень сложно. Уж слишком мы их обидели своим вторжением в Монголию.

– И наконец, я хочу закончить свой доклад, заверив армию, что в случае войны с Англией, а затем после ее разгрома – с США флот способен оказать нашим доблестным сухопутным силам всю необходимую помощь в захвате Юго-Восточной Азии, Индии, Индонезии, островов в Тихом океане и Австралии. Вот в этой папке небольшой доклад с моими предложениями по повышению боеготовности как флота, так и флотской авиации, исходя из того, что нашими противниками будут именно Англия и США! – закончил я свой доклад и поклонился императору.

Глава 5

Похоже, мне поверили! Генералам понравилось превращение пацифиста Ямамото в ярого апологета войны с западными державами. Мой доклад по увеличению боеспособности флота был благосклонно принят и одобрен. Новое правительство, вступившее в должности 1 сентября 1939 года, палки в колеса мне не вставляло. Новый морской министр адмирал Дзэнго Ёсида также не мешал моим дальнейшим планам. Он, как и его предшественник Мацумаса Ёнай, был другом моего реципиента и уважал его как профессионала. Но все-таки поспорить мне с ним пришлось. Особенно по поводу новых суперлинкоров «Ямато», «Мусаси» и «Синано». Новый министр тоже был из линкорных адмиралов и мое предложение прекратить их строительство воспринял в штыки.

Тут даже пришлось подключить главный калибр – императора Хирохито. К счастью, с императором Ямамото тоже был в довольно дружеских отношениях. Это во многом и объясняло, почему до сих пор нашего бравого адмирала не понизили в должности и не выгнали с позором из рядов флота. С такой поддержкой сухопутным генералам он был не по зубам. Хотя мелкие пакости они ему устраивали регулярно. Вообще, при дворе императора Японской империи боролись за влияние две группировки: армия и флот. К сожалению, позиции армии были более сильными. И поэтому большинство министров и сам премьер-министр традиционно были из армейских генералов. Правда, в дела морского министерства генералы предпочитали не вмешиваться, но находясь при власти, они могли просто обрезать финансирование флотских проектов, если им что-то придется не по нраву. Будь их воля, так флоту бы доставались одни объедки, но император, к нашему большому счастью, был фанатом флота и не давал генералам особо зарываться. После моего выступления армейцы одобрили все траты, что я предлагал в своем докладе по увеличению боеспособности флота. Наверное, они рассудили, что лучше этому неугомонному Ямамото дать все, чего он просит, пока он опять не стал баламутить народ призывами к отказу от войны. Этот строптивый адмирал сам признал свои прежние ошибки и теперь, наоборот, начал призывать готовиться к войне с западными державами. А если не дать денег на его проекты, то он же опять может начать рассуждать как пацифист. Короче, продавил я генералов.

Так вот! О суперлинкорах. По «Ямато» мне пришлось уступить нашему министру, чтобы уж совсем его не обижать. Этот морской гигант был уже наполовину готов и к 1941 году должен был быть введен в строй. У «Мусаси» был готов только киль и часть корпуса с броневым поясом. Тут я уговорил морского министра свернуть его постройку, а вместо этого на его основе начать строить авианосец. Битва была страшная, и если бы не вмешательство императора, то, думаю, я бы не смог продавить адмирала Ёсида. Это, кстати, было довольно распространенным явлением. Нередко корабль начинали строить как линкор, лайнер или линейный крейсер, а заканчивали как авианосец. Такими своеобразными конструкторами, например, были японские авианосцы «Кага», «Акаги» и авианосцы США «Лексингтон», «Саратога». Третий супердредноут – «Синано» – еще даже не был заложен. Поэтому по нему мы особо не спорили с моим новым боссом. Средства с его постройки были просто перенаправлены на строительство трех новых больших авианосцев, на девяносто самолетов каждый, которые, согласно моему плану, должны будут заложить в ближайшее время и строить ускоренными темпами. Кроме этого, флоту правительством были выделены деньги на ускорение строительства других заложенных кораблей.

Также моим планом предусматривалось увеличение количества современных зенитных орудий и зенитных пулеметов на всех надводных кораблях флота. Сейчас на большинстве японских кораблей стояли морально устаревшие 120-миллиметровые зенитные орудия и 25-миллиметровые зенитные пулеметы. И те, и другие имели довольно низкий темп стрельбы и устаревшее боепитание. Эти пушечки не могли создавать достаточно плотную завесу зенитного огня. Были, правда, еще и довольно хорошие 100-миллиметровые зенитные орудия «тип 98А». Они обладали неплохой дальностью стрельбы и улучшенной баллистикой, но этого было мало. Просто японцы не совсем понимали, с каким противником им придется сражаться. Ну что же! Придется им в этом помочь. Никаких супернавороченных технологий я не изобретал. Все было уже изобретено к этому моменту. Я точно знал, что большинство воюющих стран во Второй мировой войне пользовались шведскими 40-миллиметровыми «Бофорсами» и швейцарскими 20-миллиметровыми «Эрликонами». Эти зенитные орудия с успехом использовались по обе стороны линии фронта на протяжении всей войны. Даже США купили лицензию и производили шведские зенитки в больших количествах. Вот и мы так поступил. И не будем изобретать велосипед. Между прочим, лицензия на изготовление 20-миллиметровых «Эрликонов» у Японии уже была. Аж в 1934 году для армии сделали 20-миллиметровую зенитку на базе «Эрликона», но японский флот почему-то ею не заинтересовался. Хорошо хоть, на базе «Эрликона» создали авиационную пушку, которая довольно активно будет применяться в японских ВВС в войне на Тихом океане. Не понимаю я этих самураев, ну хорошая же вещь? Всяко лучше, чем эти 25-миллиметровые устаревшие пукалки.

Кроме этого, планировалось оснастить все корабли более совершенными приборами управления зенитным огнем или кратко ПУЗО. Кстати, у шведов и швейцарцев мы ПУЗО и купим. Я просто пришел в ужас, когда узнал, что на многих боевых кораблях японского флота до сих пор стоят ПУЗО выпуска двадцатых годов. Может быть, по тихоходным аэропланам времен Первой мировой войны с такими приборами и можно было попасть. А вот по современным быстро двигающимся самолетам японские морячки с таким оборудованием вряд ли попадут. Если только случайным снарядом!

Следующим пунктом шли радары. В Японии их разработкой занимались, но без особого энтузиазма. Далее прототипов дело не шло. Армия и флот не особо-то стремилась приобретать эти непонятные штуки. Японские генералы были вообще жутко консервативными типами. Флот был более интеллектуальной организацией, но и тут ретроградов хватало. Одни поклонники линкоров чего стоят. Ладно, раз сами не хотят, придется мне самостоятельно двигать прогресс. На разработку корабельных и авиационных радаров мне также удалось выбить деньги с наших генералов. Кроме этого, планировалась разработка артиллерийских радаров. Бред японских адмиралов про то, что самым лучшим прибором для меткой стрельбы является глаз самурая, я слышал уже несколько раз. Не могут – научим, не хотят – заставим! Нам скоро с америкосами и наглами рубиться не по-детски, а эти деятели несут какую-то чушь. Самураи, блин! Я бы таким флотоводцам давал в руки копье, катану в зубы и отправлял в атаку на пулеметы. Пусть там показывают чудеса храбрости. А то они же с таким настроем еще и людьми в бою командовать будут. Эти накомандуют прямо до Хиросимы и налево! Мать их за ногу!

Авиации в моем плане уделялась значительная роль. В той истории, что я помнил, именно от нее зависел исход войны на Тихом океане. Именно авиация США нанесла основной урон японскому флоту и уничтожила японскую авиацию, что позволило в свою очередь американцам перейти в наступление. Пока у японцев была боеспособная авиация, они могли сопротивляться натиску врагов. А как только авиация истаяла в боях, так Япония стала просто обреченной жертвой. И никакой массовый героизм японских солдат и моряков уже не смог предотвратить надвигающейся катастрофы, закончившейся атомными бомбардировками городов Японии.

Еще до моего вселения адмирал Ямамото стал инициатором переоснащения морской авиации новыми самолетами. Вообще, мой реципиент и раньше активно развивал авиацию флота и все, что с ней было связано. Поэтому мои решительные действия не вызвали во флотской среде особого удивления. У моего адмирала и раньше была слава новатора и энтузиаста своего дела. Кроме этого, мне значительно помогала должность главнокомандующего Объединенным флотом. Это помогало внедрять всяческие новшества во флотской среде без особых конфликтов.

Итак, авиация! Незадолго до моего попаданства, с подачи моего реципиента, флот озаботился заменой устаревших самолетов на новые машины. На это дело уже были выделены необходимые средства. Однако меня совсем не устраивало то, что собирались предлагать флоту авиаконструкторы. Хотя во многом в этом была вина моего реципиента. Несмотря на свои прогрессивные взгляды, он не совсем понимал, какие самолеты нужны флоту. Авиаконструкторам разных японских фирм дали технические задания на создание самолетов, имеющих большую дальность полета. И они, в принципе, с такой задачей справились отлично. До конца войны японская морская авиация славилась дальностью полета. Никто из европейских конструкторов не смог превзойти в этом японцев. Однако такая феноменальная дальность достигалась за счет значительного снижения живучести самолета. Японские самолеты загорались буквально от одной пули. Из-за этого, в известной мне истории, японские морские ВВС несли неоправданно большие потери, теряя при этом много опытных летчиков. Похоже, мне придется исправлять эту ошибку.

Первым номером в моем списке значился перспективный палубный истребитель А6М2 тип «0». В историю он войдет как «Зеро». Этот выдающийся истребитель был создан талантливым инженером фирмы «Мицубиси» Дзиро Хорикоси. Для этого времени самолет был выдающимся. Большая дальность полета. Отличная маневренность и скороподъемность. Довольно мощное для японской авиации вооружение. Он был первым японским истребителем, вооруженным двумя крыльевыми 20-миллиметровыми авиационными пушками. Кроме этого, имелись два синхронизированных пулемета под винтовочный патрон 7,7 мм, установленных над двигателем. Я знал, что этот истребитель был хорошей машиной. Пожалуй, до 1943 года у него не было серьезных соперников на Тихом океане. Вот только он был сильно уязвим и пожароопасен, а это приводило к серьезным потерям среди летного состава. Его конструкция была до предела облегчена. Хотя сам истребитель был выполнен из алюминиево-магниевого сплава. Прямо как самые современные самолеты этого времени. В СССР, например, до сих пор все истребители были деревянными. Однако на новом истребителе не было никакой защиты пилота и бензобаков. Одна пуля или осколок – и грозный «Зеро» превращался в клубок пламени. Кстати, первые прототипы самолета уже вовсю летали. И скоро его хотели запускать в серийное производство. Но я этот праздник жизни похоронил с особым цинизмом.

Конструктор Дзиро Хорикоси был вызван ко мне на ковер, и я начал на него наезжать, хмуря брови и сверкая адмиральскими погонами.

– Господин инженер, вы создали неплохой самолет, но это не совсем то, что нам нужно. Увеличив дальность полета, вы совершенно забыли о живучести истребителя и защите пилота! – начал я свой разговор на повышенных тонах.

– Но, господин адмирал, для усиления живучести нашего самолета надо будет значительно повысить массу машины. А это значит потерю дальности полета. А ведь именно этого вы от нас ждали. Я помню, как вы сами настаивали именно на большой дальности нового истребителя! Кроме этого, стоящий сейчас на наших прототипах четырнадцатицилиндровый двигатель «Накадзима» «Сакае 12» на 940 лошадиных сил не сможет справиться с такой нагрузкой. А вы, кстати, сами настаивали на использовании именно этого двигателя. Дальность и маневренность могут значительно упасть! – начал оправдываться авиаконструктор.

– Скажем так, флот немного пересмотрел свои взгляды. Близится большая война, а мы к ней не готовы. Бои на Халхин-Голе показали слабость армейских ВВС и слишком большую уязвимость наших истребителей от огня противника. Это привело к большим жертвам среди армейских пилотов. По моим данным, армия потеряла аж 170 самолетов в ходе этого конфликта! – стал я давить на корню его возражения.

– Вы считаете, что скоро Япония вступит в большую войну? И с кем же нам придется воевать? – озабоченно спросил Хорикоси.

– Это секретная информация! Если я вам скажу, то мне придется вас убить! – решил пошутить я, забыв, что японцы русских шуток не понимают.

– Но я ничего такого не имел в виду! – начал испуганно оправдываться авиаконструктор.

– Да успокойтесь вы! Давайте лучше займемся делом. Итак, вот мои требования. На свой истребитель вы должны будете поставить: протектированные топливные баки, бронеспинку и переднее бронестекло в кабину пилота. Не думаю, что это сильно утяжелит конструкцию планера, чтобы дальность и маневренность значительно снизились. Разработайте еще топливные подвесные баки для вашего истребителя. Сейчас многие европейские страны пользуются ими для увеличения дальности полета своих самолетов. Постарайтесь увеличить мощность двигателя. Если это невозможно, то попробуйте использовать мотор разработки вашей фирмы. Он вроде бы называется «Мицубиси» МК4 «Касей» мощностью в 1500 лошадиных сил. Его как раз ваш генеральный конструктор господин Ходзе собирается ставить на новый морской двухмоторный бомбардировщик. Вот и поинтересуйтесь у него насчет двигателя. Подойдет он вам или нет? – стал я ставить задачу конструктору «Зеро». – Кроме этого, надо усилить вооружение истребителя. Боезапас 20-миллиметровых крыльевых пушек тип «99» просто смехотворно мал. Шестьдесят патронов на ствол – это просто издевательство над нашими пилотами. Постарайтесь довести боезапас до двухсот патронов. Синхронные пулеметы винтовочного калибра замените на два 12,7-миллиметровых синхронных пулемета Хо-103 с боезапасом по триста патронов на ствол. Этот истребитель должен уверенно сбивать любой вражеский самолет, даже четырехмоторные тяжелые бомбардировщики. В общем, работайте. Думаю, вы меня не подведете, и скоро я смогу докладывать императору о вашем полном успехе.

– Самому императору! – восхитился Дзиро Хорикоси, сразу же забыв обо всех своих возражениях.

– Конечно! У императора разработка вашего самолета находится на особом контроле! Так что не подведите нас! У вас есть три месяца, чтобы довести до ума свой самолет. Тем более что он у вас уже неплохо летает. Япония на вас надеется! – подбодрил я ошалевшего авиаконструктора. – Идите и работайте, господин инженер!

Эх, хорошо быть адмиралом и главнокомандующим Объединенным флотом. Я только отдал приказ, а мои подчиненные подсуетились и быстро достали всю необходимую документацию по новым самолетам. Не зря я перед визитом инженера Дзиро Хорикоси проштудировал все, что мне доставили. Я, конечно, кое-какие технические подробности знал и раньше. Однако прочитанные документы мне очень помогли в постановке грамотного технического задания для авиаконструктора. Это помогло свободно оперировать техническими данными.

Следующим, кого я вызвал, был генеральный конструктор фирмы «Мицубиси» господин Киро Ходзе. Когда он вошел в мой кабинет, то я не стал на него наезжать. Наоборот, я начал восхищаться его работой, сказав, что разрабатываемый им новый морской двухмоторный цельнометаллический бомбардировщик наземного базирования «Мицубиси» G4M – это просто прорыв в авиастроении. В системе кодов западных союзников этот самолет потом будет обозначаться как «Бетти». Я знал, что дальность полета, которую достигал этот бомбардировщик, так и не смог преодолеть ни один из двухмоторных бомбардировщиков других стран – участниц Второй мировой войны. Но и этого осетра придется урезать. Хорошо, что он сейчас находится на стадии проектирования. Так будет проще вносить изменения.

– Исходя из итогов недавно завершившегося конфликта на Халхин-Голе, командование флота решило немного изменить требования к проекту вашего морского бомбардировщика. Мы внимательно изучили его проект и хотим внести свои коррективы. Необходимо поставить: протектированные топливные баки; бронезащиту баков, кабины экипажа и стрелковых точек. Усилить стрелковое вооружение до трех 20-миллиметровых пушек тип «99» (в верхней башне, носовой и хвостовой установках), установить спаренные 12,7-миллиметровые пулеметы Хо-103 (в нижнем и двух бортовых блистерах). При этом дальность не должна упасть более чем на пятнадцать процентов от первоначального проекта. Думаю, такому гениальному конструктору, как вы, хватит шести месяцев на доработку проекта. После чего ждем от вас работоспособный прототип, который мы сможем запустить в серию. Кстати, император интересовался, как продвигаются работы по вашему самолету, но я за вас поручился. Не подведите меня, господин генеральный конструктор! – загрузил я внимательно слушающего меня японца.

– Я вас не подведу, господин адмирал! Император будет доволен! – с чувством собственного достоинства произнес господин Ходзе.

– Хочу поинтересоваться, как вы оцениваете двигатель МК4 «Мицубиси» «Касей»? Вы ведь его будете использовать в своем проекте? А можно его поставить на палубный истребитель или, скажем, на одномоторный палубный бомбардировщик? – уточнил я интересующий меня момент.

– Мотор очень перспективный. Мы провели все возможные испытания. Нареканий он не вызвал. Думаю, что его можно смело ставить на все типы как палубных, так и базовых самолетов! – после небольшого раздумья ответил генеральный конструктор.

– Вот и замечательно! Значит, скоро к вам обратится инженер Дзиро Хорикоси. Он сейчас как раз создает истребитель для нашего флота. У него там были какие-то вопросы по этому мотору. Очень вас прошу, чтобы вы ему помогли решить его проблему с мотором! – сказал я.

– Если это все, что вы хотели, то я могу идти? – произнес господин Ходзе, вставая со стула и кланяясь традиционным японским поклоном, как низший высшему.

– Да, это все! Можете идти работать, господин генеральный конструктор! – отпускаю я авиаконструктора.

Вот этот дядька мне понравился своей деловитостью и нацеленностью на результат. И главное, никаких отмазок, возражений и воплей про невозможность поставленной задачи. Эх, все бы так работали. Следующими на очереди были авиаконструкторы фирмы «Аичи» господа Гомеи и Одзаки. Именно они были создателями нового палубного пикирующего бомбардировщика «Аичи» D3A1, который к 1941 году окончательно устарел. В известной мне истории его знали как «Вэл». У этого самолета было только одно достоинство – он был довольно точен при бомбометании с пикирования. Вся остальная его конструкция – это сплошные недостатки. Слабое вооружение, низкая скорость, низкая живучесть, низкая маневренность. Хотя нет! Дальность полета у них была довольно большой. Однако если в конструкцию «Зеро» и «Бетти» еще можно было внести серьезные изменения для их модернизации, то вот «Вэлы» были конструкторским тупиком. Они могли уверенно поражать цели только при довольно слабом авиационном и зенитном противодействии. В той истории, что я знал, они несли просто огромные потери от зенитного огня и истребителей противника. Короче, летающий гроб, а не машина. Такой хоккей нам не нужен!

При встрече я сразу же обрадовал господ конструкторов новостью о том, что их самолет, победивший в конкурсе весной 1939 года, флотом на вооружение приниматься не будет. При этом сослался все на тот же пресловутый отгремевший недавно конфликт на Халхин-Голе. А че, удобная отмазка. Удар был жестокий. На конструкторов было жалко смотреть. Но я недрогнувшей рукой задавил в себе жалость, вспомнив, какой дерьмовый самолет они сляпали. Надо сказать, я хотел дать этим деятелям еще один шанс на реабилитацию.

– Господа конструкторы, ваш самолет, в свете вновь открывшихся фактов, не подходит флоту. Но у вас есть еще шанс все исправить. Фирма «Мицубиси» в данный момент практически завершила создание палубного истребителя для нашего флота. Он будет называться «Мицубиси» А6М2. И в ближайшее время флот примет его на вооружение. Так вот! Я предлагаю вам, взяв за основу А6М2, создать палубный пикирующий бомбардировщик вместо того убожества, что вы сделали. При этом у флота будут следующие требования к такому самолету: скорость не менее 480 километров в час, хорошая маневренность, дальность не менее 2000 километров. Экипаж два человека (пилот и стрелок). Бомбовая нагрузка не менее 500 килограммов. Протектированные баки. Бронирование кабины, мотора и баков. Усиленный планер с воздушными тормозами, пригодный для пикирования. Вооружение состоит из трех 12,7-миллиметровых пулеметов с боезапасом по четыреста патронов на ствол (два пулемета в крыльях, один пулемет на задней турели у стрелка). Предвидя ваши возражения насчет дальности полета, скажу, что для этого бомбардировщика вы должны использовать новый двигатель «Мицубиси» МК4 «Касей». Я проконсультировался со специалистами, и они меня уверили в его надежности и мощности. Кроме того, для увеличения дальности полета вы можете предусмотреть установку сбрасываемых топливных баков. Ну как, беретесь? Что мне сказать императору по этому поводу? – произношу я.

Оба японца молча переглянулись, а затем Одзаки поклонился (ох уж эти японские традиции) и сказал:

– Мы готовы служить нашему императору! Мы с почтением принимаем ваше предложение!

Фишка с императором всегда срабатывала безотказно. Японцы боготворили своего монарха и быстро соглашались с моими доводами, стоило только вспомнить об императоре. Тут главное не заиграться и не перегнуть палку.

– Очень хорошо, господа конструкторы! Тогда через шесть месяцев мне нужен от вас рабочий прототип палубного пикирующего бомбардировщика. Вам ведь не с ноля его создавать. Просто доведите до ума уже готовый самолет. Можете идти. И помните, император ждет результатов! – говорю я, подводя итог нашему разговору.

Вроде бы глупо? Из истребителя делать бомбардировщик! Но я-то точно знал, что «Зеро» довольно часто использовались в таком качестве. Особенно после 1943 года, когда у американцев и их союзников было подавляющее превосходство в воздухе. Именно «Зеро» могли прорываться сквозь завесы вражеских истребителей и плотный зенитный огонь. Да и атаки камикадзе были более результативны, когда для них применялись «Зеро». Уж, во всяком случае, переделанный «Зеро» будет гораздо лучше, чем «Вэл». Другой альтернативы в данный момент я просто не видел. Разрабатывать новый палубный пикировщик с ноля долго и муторно. И это не гарантирует быстрый результат. А до большой войны оставалось всего два года. Тут и так времени впритык. Эх, успеть бы вооружить флот новыми самолетами. Не до жиру. Кстати, многие европейские страны в данный момент делали то же самое. Из удачного истребителя они создавали истребитель-бомбардировщик, который затем довольно успешно использовали. В любом случае все уже сделано и второй попытки у меня не будет.

Последним посетителем на сегодня был Киеси Накамура из фирмы «Накадзима». Именно он был ответствен за создание палубного торпедоносца «Накадзима» B5N, который позже будет известен западным союзникам как «Кейт». У этого цельнометаллического самолета были те же самые недостатки, что и у «Вэл». Он имел маленькую скорость, низкую живучесть и слабое стрелковое вооружение. Все это, как и на остальных машинах, рассмотренных мною ранее, приносилось в жертву дальности. Мириться с таким положение дел я не собирался. Японское командование совершенно не ценило жизни своих пилотов. Но я-то знал, что именно от простых летчиков будет зависеть исход войны на Тихом океане. А это значит, что надо максимально снизить неоправданные потери лётного состава.

Дальше все происходило по уже отработанному сценарию. Ссылка на итоги Халхин-Гола, а затем постановка задачи. Новый торпедоносец был уже на стадии готового прототипа. Но я потребовал от авиаконструктора изменить проект. Скорость не менее 460 километров в час, дальность не менее 1500 километров. Не забыть про подвесные топливные баки. Экипаж три человека (пилот, штурман и стрелок). Боевая нагрузка 800 килограммов бомб или одна торпеда. Протектированные баки. Бронирование кабины экипажа, мотора и баков. Вооружение состоит из трех пулеметов 12,7-мм с боезапасом по четыреста патронов на ствол (два пулемета в крыльях, один пулемет на задней турели у стрелка). Вообще вооружение торпедоносца всего одним пулеметом 7,7-мм у стрелка на задней турели, предусмотренное прежним проектом, я считал форменным издевательством. Это типа чтобы можно было застрелиться назло врагу! В конце разговора я настоятельно рекомендовал (от слова приказывать) господину Накамуре использовать все тот же мотор МК4 «Касей» от фирмы «Мицубиси». Кстати, я выяснил, что ранее флот уже предлагал фирме «Накадзима» использовать этот мотор для «Кейта». Но господин Накамура сделал финт ушами и поставил слабенький накадзимовский мотор «Хикари-3».

«А вот хрен вам, господа капиталисты, по всей морде! Сказано ставить мотор “Касей”, значит, должны исполнять. Ну и что, что это мотор конкурентов. Зато он без особых проблем потянет заметно потяжелевший торпедоносец!» – думал я, заканчивая застраивать побледневшего авиаконструктора.

Затем я, чтобы взбодрить загрустившего господина Накамура, снова упомянул императора. После чего получивший массу впечатлений японец вышел из кабинета.

«Фу-х! На сегодня хватит встреч. От этой болтовни у меня даже голова разболелась! Пора домой к жене!» – подумал я, массируя виски.

Между прочим, с женой моего реципиента я поладил. Как раз когда я пришел после того памятного выступления перед Высшим военным советом. Тогда я сильно перенервничал. Все думал, поверят мне или нет. В голову лезли довольно мрачные мысли. Госпожа Микава была умной женщиной и хорошей женой. Она сразу заметила, что ее дорогого Ямамото что-то гнетет. Поэтому она, отослав прислугу, сама приготовила вкусный ужин, разлила саке и сама стала прислуживать мне во время трапезы. При этом двигалась эта сорокадвухлетняя дама очень грациозно и сексуально. В тот вечер я основательно так поднабрался. Хотя саке я не люблю. У меня от него начинается изжога. Эх, все бы отдал за бокал нормального холодного немецкого или чешского пива! Но, к моему великому сожалению, пиво в Японии образца 1939 года варили не самое лучшее. Японское пиво очень сильно уступало европейским сортам по вкусовым качествам. Так, что-то я отвлекся от темы. Вот, значит, в тот вечер госпожа Микава меня и соблазнила. Конечно, в России говорят, что не бывает некрасивых принцесс, а бывает мало водки. Однако к Микаве Ямамото это высказывание совсем не подходило. Несмотря на свои сорок два года, она имела красивое стройное тело молодой женщины. И это несмотря на рождение четырех детей! Может, японцы знают какой-то секрет молодости и долголетия? Вообще, я заметил, что большинство японцев выглядят гораздо моложе своих лет. Может, тут виновата диета из морепродуктов? Не знаю!

Кстати, мое вселение также не прошло бесследно для моего нового тела. Оно явно стало моложе, чем было ранее. Может, это произошло потому, что я погиб в той прошлой жизни в возрасте сорока пяти лет. А вот Исороку Ямамото на момент моего вселения было пятьдесят пять лет. Я думаю, что тело адмирала стало молодеть именно под воздействием моей матрицы, вселившейся в него. Недаром ученые говорят, что именно от мозга во многом зависит здоровье человеческого организма. У меня даже волосы на голове стали интенсивно расти и залысины исчезли. Кожа на лице стала более гладкой. Чтобы не спалиться, мне приходилось довольно часто брить голову. Накупив кучу китайских мазей и настоек, я убедил жену, что именно они делают меня с виду таким молодым. Хотя она была женщиной умной, и даже если заметила что-то подозрительное, то предпочитала молчать об этом. Кроме того, наша сексуальная жизнь ее, похоже, полностью устраивала. Да и я был доволен. Микава была просто образцовой женой. Она не лезла с советами в дела мужа. Не устраивала скандалов. Всегда была заботлива и приветлива. А уж что она вытворяла в постели! Короче, мечта холостяка!

Но самолеты – это еще не все. Главное – это летчики. Без них все даже самые современные самолеты лишь груда металла. Я знал, что одной из причин поражения Японии во Второй мировой войне было именно отсутствие достаточного количества подготовленных летчиков. Японцы просто не смогли восполнить потери своего лётного состава. Недаром к 1944 году у них самолетов было больше, чем летчиков. Я настоял, чтобы система подготовки морских летчиков Ёкарэн увеличила набор курсантов в пять раз. При этом программу обучения значительно сократили.

Раньше курсанты сначала осваивали те же дисциплины, что и обычные матросы, и лишь на исходе второго года начинали постепенно переходить к управлению самолетами, а ближе к концу курса разделялись на пилотов и штурманов с упором на устройство и обслуживание двигателей у первых и на связь у вторых. Курс Ёкарэна включал тридцать предметов, как общеобразовательных, так и военных. Среди первых находились алгебра, геометрия, физика, химия, история, география, литература японская и китайская, а также английский язык. Среди вторых – боевые искусства (дзюдо, кэндо), тренировка ведения наземных боевых операций, артиллерийское дело, связь и воздухоплавание. Неуспевающие курсанты становились техническим персоналом, связистами или воздушными стрелками. В течение всего времени обучения среди курсантов поддерживалась строжайшая дисциплина, усиливаемая телесными наказаниями как со стороны офицеров-инструкторов, так и старших по курсу: в порядке вещей было битье бейсбольными битами по ягодицам и удары кулаком в лицо за небольшие нарушения правил. Среди курсантов был жестокий отсев за любые огрехи. Если раньше на обучение летчика тратили три года и семь месяцев, то теперь я предложил сократить программу до полутора лет. Большая война уже дышала в затылок, а мы не успевали к ней подготовиться. Вот будь у меня в запасе лет пять! Но я знал, что их мне никто не даст. Между прочим, мой реципиент до моего вселения сам хотел внедрить нечто похожее. Так что эту идею я позаимствовал из его памяти. При этом главный упор делался на управление самолетом и практические занятия. Например, изучение китайской и японской литературы я вообще выбросил из списка изучаемых предметов. Военный летчик должен уметь хорошо драться в воздушном бою, а самообразованием пусть занимается в свободное от службы время. Кстати, морской министр не возражал против этой моей инициативы. Более того, он даже способствовал увеличению набора курсантов в морское училище и военно-морскую академию. Он заявил, что скоро японский флот получит много новых боевых кораблей, для которых понадобятся подготовленные команды. Один только «Ямато» требовал 2500 человек команды. Эта новость меня порадовала. Не все же мне заниматься укреплением боеспособности Императорского флота.