Академия драконьих всадников E-Book

Ирина Фельдман

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: Академия Магии
• Sprache: Russisch
• Veröffentlichungsjahr: 2024

Seitenzahl: 413

Beschreibung

Дебют Ирины Фельдман с книгой "Академия драконьих всадников" - событие в серии "Академия магии". Увлекательное приключение, в котором тесно сплелись уроки в академии, драконы и оборотничество, не оставит читателя равнодушным. Попасть в Королевскую академию драконьих всадников – большая удача. Но ведь не в качестве дракона! Теперь я питомец-компаньон нерадивого студента, а маг, сотворивший со мной такое, больше издевается, чем помогает. Ну ничего, пусть этот гордец меня расколдовывает и домой отправляет поскорей. Вот если бы не отвлекался на ведьм и фейри, было бы чудесно! Я же не виновата, что у него так много врагов. От книги захватит дух, ведь здесь есть все: чарующая атмосфера эпохи Регенства, магические трюки и полеты, не скупящиеся на проклятья ведьмы и фейри, а также любовь, которая побеждает все злые чары и всех коварных врагов. А помимо драконов есть еще ежик!

Leseprobe

Ирина Игоревна Фельдман Академия Драконьих всадников

© Фельдман И. И., текст, 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Глава 1 Я – не я?!

День рождения удался на славу. Так я считала до тех пор, пока папа не спросил:

– А что тебе подарила мама?

Вот зачем было всё портить? Настроение было лучше некуда, а тут БАМ – и все недавние радости забылись.

Я нацепила легкомысленную улыбку, но не смогла скрыть своё волнение. Камера хорошая, папа определённо заметил, что я сжала в руках плюшевого медвежонка, которого мне сегодня презентовала Рита.

– Ничего. Ни цветочка, ни открытки. Да мне и не нужно от неё ничего.

– Саша, ты обиделась.

Глупости. Я вообще не удивилась, что мама мне даже не позвонила. Отношения у нас были, мягко говоря, прохладные, и после их развода с папой мы редко созванивались и почти не виделись. С того времени прошёл год, хочется верить, что я повзрослела, а всё равно на душе осадок остался.

– Пап, я уже большая, мне через год двадцать. Я давно не верю в Деда Мороза и не жду от родителей новейший айфон на день рождения.

– Бедный ребёнок, ужасные у тебя родители, – засмеялся папа, смущённо опустив глаза. – Хотел приехать к тебе, да не получилось. Столько работы, я в этой Москве как белка в колесе.

– Я же тебе говорила, не надо так заморачиваться. Это обычный день.

– Даже не додумался денежку тебе на карту кинуть.

Тут уже засмеялась я, и вполне искренне.

– Мне другие добрые люди денежек накидали. Ходили сегодня с девчонками по магазинам, почти всё потратила. Купила на распродаже ботиночки, кофточку…

– И книжки, – не усомнившись в догадке, вставил папа.

– И книжки. – Я невольно покосилась на пёструю стопочку пока не разложенных по полкам томиков.

Фотографии всех обновок уже были с благодарностями отосланы проспонсировавшим меня родственникам.

Мы ещё немного поболтали о ерунде, и моё настроение снова пришло в норму. А всё-таки жаль, что мы так далеко друг от друга. Сидели бы сейчас на кухне, чай пили. Как бы это цинично ни звучало, папу я всегда любила больше и в детстве не понимала, почему дети обычно на первое место ставят маму. Несмотря на работу и частые командировки, папа активно участвовал в моём воспитании, не отмахивался, когда я лезла к нему с дурацкими вопросами и своими нехитрыми новостями, приучал к чтению, доходчиво объяснял мои ошибки, а не орал, как мама… Папа долго, даже слишком, терпел её характер и, как благородный рыцарь, решился на развод, только когда я стала совершеннолетней. Вопреки стереотипам, это не стало для нашей семьи трагедией, все только выдохнули с облегчением. Освободившаяся от уз брак мама наконец-то поселилась с одним из своих любовников, из папы перестали сосать кровь и деньги, а я, приходя домой из универа, наслаждалась уютом и спокойствием. Никто больше не ссорится, нервы у всех целы, красота!

– Так надеялся, что хотя бы подарок от меня получишь в срок, – снова принялся сокрушаться папа. – Сам, дурак, виноват. Надо было доставку раньше оформить.

Я устало рухнула на клавиатуру.

– Да хватит уже! Я же не в подарках измеряю любовь.

– Что, даже неинтересно, что я для тебя нашёл?

– Интересно. Ужасно интересно! – Я выпрямилась и заставила свои мимические мышцы изобразить любопытство. – Ну намекни хотя бы, а то не усну же!

Папа снова рассмеялся, всем своим видом говоря: «То-то же!»

– Подсказка. Ты об этом мечтала в детстве.

Наигранное любопытство сменило настоящее. Как и всякий ребёнок, я мечтала о многом, сбыточном и несбыточном. И всё, что было более или менее реальным, папа всегда мне покупал, благо мог это позволить. Игрушки, ролики с велосипедом, книжки, да я практически ни в чём не знала отказа.

После блиц-анализа любопытство трансформировалось в недоумение.

– Мне же не могут прислать на дом лошадь, да?

– Ой, не знаю, ой, не знаю…

– Пап, ну что это?

– Я своё дело сделал – расшевелил одну возомнившую себя взрослой мамзель. Можешь дальше гадать, что это, можешь спать ложиться, как хочешь. А когда получишь подарок, позвони мне по скайпу, хочу увидеть твои счастливые глаза.

Это так наивно и одновременно так мило! Будь я хоть чуть-чуть сентиментальней, то всплакнула бы от разливающегося в груди тепла.

Пожелав папе спокойной ночи, я выключила компьютер и принялась за уборку. Домой я подруг не позвала, мы отпраздновали в кафешке, но свинорой я устроила знатный: раскидала по всей комнате подарочки с покупками, да и шмотки, которые мерила с новыми, развесила по дивану. Всего за несколько минут я убрала вещи по местам, и комната вновь стала радовать безукоризненным порядком. Управилась бы быстрее, если бы не зависла у книжного шкафа. Ничего не могу с собой поделать, обожаю читать и, несмотря на наличие электронной книги, постоянно тащу к себе в гнёздышко бумажные издания. Как читатель я практически всеядна, поэтому с удовольствием читаю и мистические триллеры про убийц, и двухсотлетнюю классику, а часто и вовсе детские сказки. Отдельная страсть – иллюстрированные издания, вроде энциклопедий и альбомов с репродукциями картин. Так что кто меня упрекнёт в том, что я потратила время, расставляя книги по жанрам и авторам? Заодно выбрала английский детективчик, чтобы почитать перед сном. Закончив дело, с любовью провела пальцами по корешкам – хорошо, что мои друзья такого никогда не видели, а то обозвали бы сумасшедшей фетишисткой. И так не понимают, почему я их покупаю, если «можно скачать бесплатно».

Чёрт дёрнул меня залезть в телефон. Конечно, припозднившиеся поздравления от друзей по переписке меня обрадовали, но кое-что беспардонно выбило из душевного равновесия. В ленте я увидела мамин пост, начинающийся словами «Сегодня у моей любимочки день рождения», и сердце моё ёкнуло. Не забыла! Любит! Но я листнула дальше, и меня настигло уже упомянутое разочарование. На фото мама, наряженная в блестящее платье, которому позавидовала бы сама Джессика Рэббит, обнимала своего полюбовника Колю. Дыхание предательски сбилось, в горле появилась резь, и я дрожащей рукой вытерла покатившиеся из глаз слезинки. Что я делала не так? Я всегда старалась быть хорошей дочкой, разве я не заслужила хоть капельку материнской любви? Почему она сейчас в ресторане отмечает день рождения этого кабана, а мне даже эсэмэску не прислала?

Я не стала ждать, когда моя злость достигнет пика, и отключила интернет. Давно было пора на это забить, всё равно никогда не пойму человека, который свои желания ставит выше семьи.

Пообещав себе не думать об этом, я открыла шкаф, чтобы достать пижаму, и вдруг в комнате погас свет. Темно было так, что вытянутых перед собой рук не видела, поэтому смартфон со спасительным фонариком я нашла не сразу. Обидно. Если случилась авария, то детектив про убийство в отеле я на ночь не почитаю. Вторая пришедшая на ум мысль была более приземлённой – купаться в темноте будет крайне неудобно. Выглянула в окно и с лёгкой завистью отметила, что в соседнем доме горит свет. Похоже, пробки выбило, хотя с чего бы? А может, действительно авария… Телефон печально пискнул, намекая на то, что разряжается. Повздыхав, я присела перед тумбочкой и начала выдвигать один за другим ящики. Когда-то мне дарили на праздники декоративные свечки – их час настал! Я перерыла тонну бесполезных вещиц, прежде чем нашла свечку в виде новогодней ёлочки. Жалко портить такую красоту, а куда деваться? К тому же всё равно валяется без дела…

Только сняла полиэтиленовую упаковку с «ёлочки» – и люстра надо мной ожила. Аллилуйя! Не придётся ковыряться в электрощитке!

Не успела порадоваться, как услышала звонок в дверь.

Я подскочила, как пружина, и рысью побежала в коридор. Разумеется, на ночь глядя я не ждала гостей, просто звонки в позднее время для меня не в новинку. Не страдающие чувством такта Осиповы периодически забегают на огонёк, чтобы угостить пирожком, взять скотч или попросить помочь сыну с английским, который он часто «забывает» сделать вовремя. Милые, отзывчивые, весёлые люди, но после того, как мы с ними до часу ночи распознавали листья для школьного гербария, у меня долго дёргался глаз.

В подъезде было безлюдно. Я бы живо отлепилась от глазка, если бы не одна деталь – какая-то коробка лежала почти под дверью. Расстояние было как раз таким, чтобы выходящий из квартиры не наступил на неё и не сшиб. Я присела перед коричневой коробкой и, убедившись, что она не тикает, перевернула привязанную белой ленточкой карточку.

«Любимой доченьке».

Почерк явно не папин, слишком вычурный, значит, кто-то написал за него. Он всегда стеснялся своих каракуль.

Должно быть, нерадивый курьер из службы доставки бросил здесь коробку. Вероятно, блэкаут настиг его в подъезде, и из-за отсутствия электричества он не смог выжать звуки из звонка. Почему короткая трель всё же раздалась? Должно быть, кнопку заело, или… Да ладно! Я была так рада, что быстро выкинула из головы уже ничего не значащие мелочи. Сгорая от нетерпения, я вошла в свою комнату и прямо на ковре принялась распаковывать подарок. То, что я увидела внутри, было чистым восторгом! Едва дыша, я раздвинула жёлтую солому и бережно достала на свет куклу. Красавица пленила меня сразу и в самое сердце. Немного мечтательное личико с хитринкой в карих, обрамлённых ресничками глазах приковывало взгляд. Безумно хотелось потрогать её гладкие щёчки, коснуться кончика носика и намотать на палец слегка завитые каштановые локоны с рыжим отливом. Утончённая, как принцесса, кукла была одета в демократичное коричневое платье в мелкий светлый цветочек, с белым округлым воротничком. Однако скромный наряд не упрощал её образ, а будто вдыхал в него жизнь.

Сидя на коленях, я, как маленькая, прижимала подарок к груди и чувствовала что-то совершенно невероятное. Столько радости, смешанной с восхищением, не помню, когда со мной в последний раз такое было! Жаль, папа, наверное, уже спит. Придётся позвонить ему завтра, и только вечером, когда он будет не занят. Постараюсь не лопнуть от нетерпения, тоже найду, чем себя занять. Завтра надо пережить три пары, а потом устрою куколке фотосессию. Определённо скучать не придётся.

Заснула я с превеликим трудом, всё не давал покоя папин подарок.

Да, именно об этом я мечтала в детстве. Игрушек у меня был вагон и маленькая тележка, в частности, в куклах недостатка не было, только это всё было не то. Почти до пятого класса я грезила о красавице Барби или хотя бы о ком-то столь же восхитительном. Мама не одобряла моего вполне понятного для девочки желания и с упорством сектанта твердила, что Барби – проститутка, анорексичка, вертихвостка, сучка крашеная и прочее, прочее. Да-да, мама с детства расширяла мой пассивный словарный запас. Поэтому из кукол у меня в детской водились щекастые пупсы, тряпичные матроны и мелкие дурики, больше похожие на лего-человечков-переростков. Справедливости ради, я благодаря папе и его сестре дважды становилась обладательницей заветной игрушки, но счастье моё длилось недолго. Первую красавицу-блондинку истерзал мамин французский бульдог, хотя я могла поклясться, что хранила куклу на верхней полке шкафа для игрушек. Вторая – мулатка в костюме для йоги – просто исчезла, будто однажды ночью за ней прилетел НЛО. Мама тогда ещё отругала меня за то, что разбрасываю вещи и тащу в гости дорогие игрушки, хотя я берегла свою драгоценность как зеницу ока. Позже я увидела свою любимицу у дочки маминой подруги, но лишь за намёк на меня наорали и почти внушили, что это похожая кукла. Хотя на ней был браслетик из бисера, который я собственноручно сделала и намотала… Только став постарше, я поняла, за что мама ненавидела несчастный кусок пластика. Она откровенно завидовала стройным женщинам и вместо того, чтобы перестать жрать без остановки и похудеть, опускала других. Иногда я думаю, что мне надо быть добрее к родной матери, только это не так-то просто с учётом накопленных обид. Продолжая тему внешности, на старых фотографиях мама вполне симпатичная пышечка, которую хочется обнимать. Но с годами её разнесло, как тесто в кастрюле, а всё из-за нежелания следить за своим питанием. Ещё лет десять – и она догонит свою мать, бабушку Лену, женщину настолько огромную, что мне стыдно за неё, когда приходится выводить её на улицу. К счастью, здоровье у неё, как у космонавта, так что я вожу её в поликлинику всего несколько раз в год. И это для меня настоящая пытка! Пешком идти бабуле тяжело, в такси садиться трудно, и далеко не каждая машина способна в себя вместить её телеса, а в общественном транспорте её якобы укачивает. В поликлинике баба Лена ведёт себя ещё хлеще: требует, чтобы более дряхлые старушки уступили ей место, гаркает на пробегающих мимо врачей и медсестёр. В такие минуты я напоминаю себе, что прошли времена, когда мы с бабушкой каждые выходные ходили вместе на рынок, где она наводила на всех страх и ужас, и мне становится чуточку легче. Что касается лично меня, мама с бабушкой всегда говорили, что меня, такую худющую, никто замуж не возьмёт, потому что «кости да глаза мужика не заинтересуют», и пытались заставить есть больше своего веса…

Одна кукла, а столько всего разворотила в душе. Такая чушь, не достойная занимать мысли взрослой девицы, а от воспоминаний так больно, что хочется рыдать в подушку.

Надо думать о хорошем. Может, стоит придумать папиному подарку имя? Катерина, София, Изабелла… Или утром я посмотрю на неё свежим взглядом и пойму, как её нужно величать? А где бы ей найти местечко получше? На ночь я уложила её в коробку, только крышкой не закрыла, может, ей будет лучше на столе или где-нибудь на полке? А для домика она, увы, слишком большая, не тот масштаб. Год назад папа, чтобы скрасить переход в новый этап жизни, подарил мне кукольный домик, потому что меня примерно в то время впечатлил роман Джесси Бёртон «Миниатюрист», главная героиня которого собирала куколок и вещички для своего маленького дома. В игрушки я давно не играла, но папина идея воодушевила меня, и с тех пор потихоньку покупаю миниатюру. Сервиз, утюжок, кресло-качалку, в общем, что понравится и что не сильно бьёт по карману. Правда, такими темпами пока не собрала ни одной комнаты, бедный студент, что с меня взять, а всё равно интерес не пропадает.

Утром я была занята более подходящими для моего возраста хлопотами. Проверила, всё ли положила с вечера в сумку, изучила содержимое холодильника, прикинула, что после универа надо будет докупить для вегетарианского борща, и принялась собираться на учёбу. День мне показался удачным для выгула обновок, поэтому я с удовольствием нарядилась, чуть покрутившись у зеркала в коридоре, полюбовалась на тоненький кардиган песочного цвета и занялась последними штрихами. Мою гордость, длинные каштановые волосы, тщательно расчесала и закинула за спину. Только открутила кисточку из блеска для губ… и бра над зеркалом потухло.

– Начинается, – буркнула я, с досадой завинчивая кисточку обратно.

Щёлкнула выключателем, однако люстра не одарила коридор электрическим светом. Да что такое, опять какой-то сбой? Когда вернусь, надо будет у соседей поузнавать про этот катаклизм, мало ли чего. Пока папы нет, я же дома за главную.

Из моей комнаты раздался такой душераздирающий треск, что я содрогнулась. Вдруг что-то взорвалось? Ещё пожара не хватало! Надо проверить и на всякий случай приборы из розеток повыдёргивать. Правда, что делать с холодильником? Продуктов в нём немного, но будет жалко, если пропадут, а если он сгорит от скачка напряжения, будет ещё жальче…

То, что я увидела, заставило забыть о судьбе холодильника. В моей комнате находился мужчина! Старше меня, хорошо сложенный брюнет среднего роста, и черты лица такие приятные. А одежда! Если бы я увидела его где-нибудь на улице, обязательно обратила бы внимание на чудака в сюртуке, словно сошедшего с постера к историческому фильму, что уж говорить о нынешней ситуации! Заметив моё присутствие, незнакомец повернулся. В руках он держал мою куклу. Папин подарок! Моё сокровище!

– Кто вы? Как вы сюда попали?

Предупредили бы меня заранее об этой встрече, я бы придумала что-нибудь менее банальное в качестве приветствия.

– Примите мои извинения за вторжение, – ровно произнёс он, хотя ничем похожим на извинения в воздухе и не пахло.

– Я ничего от вас не приму, пока вы не ответите на мои вопросы. И положите куклу на место.

Судя по тому, что моя речь стала более осознанной, первый шок прошёл. Я буравила незнакомца взглядом, одновременно поражаясь, как ему идёт исторический костюм, и мучаясь любопытством. Откуда он взялся? Не мог же он втихаря проникнуть в квартиру через дверь. Точно, дверь! Балконная! От соседей перелез, а как и почему – это уже детали. Чего думать, если и так сама сейчас из этого домушника всё вытрясу.

– Да положите куклу, зачем она вам?

– Я уверен, что произошла ошибка, – невозмутимо завёл незнакомец. – Нелепая, ужасная ошибка. Позвольте, я всё исправлю.

От предположения, что кукла предназначалась не мне, а кому-то другому, у меня упало сердце. Только это всё равно не даёт никому права вламываться в чужую квартиру.

– Так. Или вы мне сейчас всё рассказываете, или я иду на крайние меры. – Я вспомнила, что телефон валяется на тумбочке в коридоре, но упрямо продолжила: – Я вызову полицию.

В глубине души мне, конечно, хотелось, чтобы конфликт разрешился мирно и без привлечения тяжёлой артиллерии. Терпеть не могу скандалы, к тому же шок, наверное, всё-таки не до конца прошёл, раз номер вызова полиции затерялся где-то в извилинах мозга.

Прекрасный незнакомец не изменился в лице.

– Умоляю, только не нервничайте. Терпеть не могу, когда девицы падают в обмороки.

Ишь, завернул! Думает, раз напялил сюртук, можно меня обморочной девицей обзывать?!

– А я и не нервничаю.

– Вас выдаёт румянец и глубокое дыхание. Просто присядьте и успокойтесь. Вы даже не вспомните, что я здесь появлялся.

– Ах вот как. – Уязвлённая, я скрестила руки на груди. – Намекаете на то, что память у меня девичья? Что уже забыла, что на завтрак ела?

– Просто делайте то, что я говорю. Я теряю из-за вас время.

А я из-за него время не теряю, что ли? Мне в универ вообще-то надо. Никогда не опаздывала на пары и сегодня опаздывать не собираюсь.

– Присядьте, – повторил он и чуть улыбнулся, демонстрируя аристократическую любезность. – Пожалуйста.

– Ага! Я сяду, а вы сбежите с куклой.

Моё упрямство явно раздражало незнакомца. Он нахмурился, от чего стал выглядеть ещё более надменным.

– Знайте, я хотел как лучше.

И тут мне стало немножко страшно. Приёмов самообороны я не знаю, и у меня не возникло сомнений, что взрослый мужчина запросто одолеет меня в схватке. Остаётся только надеяться, что он и дальше будет играть роль джентльмена и не причинит мне вреда.

Глаза закрылись сами собой. Голова потяжелела, будто меня ни с того ни с сего потянуло в сон. Кажется, я даже покачнулась…

Это был сон. Глубокий, бархатный, приятный. Поспала бы ещё, раз будильник не звонит… Что за свет! Такой яркий, что аж глазам больно!

Я встряхнула головой, запоздало сообразила, что невозможно проделать этот трюк лёжа, и зрение начало возвращаться крупными мазками. Сначала размытыми, потом более чёткими.

Передо мной стояли куколки. Одна – светловолосый парнишка моего возраста, одетый в серо-голубой сюртук. Другая – мужчина постарше, с собранными в короткий хвост чёрными волосами и с чёрной нашлёпкой на правом глазу. А до чего на живых людей похожи! Не надо было столько думать об игрушках, вон уже сны странные в голову полезли. При этом я помнила, что уже просыпалась, собиралась уходить и цапалась с таинственным незнакомцем. Значит, это тоже мне приснилось. Бывают же такие сны, моей подруге Ритке, например, часто снится, как она «просыпается».

– Профессор, что мне теперь делать? – робко спросил светловолосый мальчик, смотря на меня со смесью страха и изумления.

– Во-первых, Чадвик, перестаньте изображать пьяную сову. Во-вторых, возьмите себя в руки и отдайте приказ вашему дракону. С первым приказом ваша связь должна укрепиться. Берите пример со своего кузена, он уже вовсю знакомится со своим экземпляром.

– Он так на меня смотрит…

– Вам должно быть известно, что эта порода выведена в неволе, от того её представители не имеют к людям гастрономического интереса. Не испытывайте уже моё терпение!

– Простите, профессор. Э… – Небесно-голубые глаза Чадвика просто излучали отчаяние. – Будешь слушаться меня, дракон?

– Чадвик, не заискивайте перед животным. Не унижайте себя, вы же будущий всадник. Будьте жёстким.

Признаюсь, наблюдать за маленькими людьми было занятно, но не очень-то приятно, когда тебя называют животным. Естественно, этого я стерпеть не смогла!

Вместо «Я вам не животное, я девушка!» из горла вырвался перекатывающийся рык. Оглушённая, я попятилась и заметила, что передвигаюсь реально как животное – на четвереньках. А мои руки – когтистые, покрытые белоснежной чешуёй лапы.

Мне не нравится этот сон. Я хочу проснуться, проснуться!

Рык перешёл в самый настоящий вой. Одноглазый профессор бросился вперёд, загородив собой парнишку. Из ладони мужчины вырвались красные искры и роем облепили мне лицо… или что там у меня было, морду?! Голову словно набили иголками и сдавили тисками, по телу разлилась непреодолимая слабость. С воем, больше похожим на скрип тормозов, чем на голос хищного ящера, я разлеглась на траве.

– Профессор Крейг, прошу вас, перестаньте! Ему же плохо!

Сквозь дымку перед глазами я разглядела ещё одного парня. Он склонился над Чадвиком, который стоял на коленях и, поскуливая, держался за голову.

– Вашего кузена стоит поздравить с тем, что его связь с драконом изначально сильна, – холодно сказал профессор Крейг.

Боль наконец-то отпустила меня, да и Чадвику вроде полегчало. А когда одноглазый тиран ушёл, казалось, оба парня вздохнули с облегчением.

– Китон, я в порядке, – пролепетал Чадвик, поднимаясь с помощью кузена на ноги.

– Что ты устроил?

– Давай ты не будешь мне мозги полоскать, договорились?

– Тебе их уже прополоскали, – едко подметил Китон, бросив на меня многозначительный взгляд.

Чадвик же посмотрел на меня обречённо:

– Пойдём со мной. Тебя же зовут Снежинка, да?

Глава 2 Узкомордый ездовой

Никогда не относила себя к чокнутым, которые верят в параллельные миры, внеземной разум, домовых и прочую ненаучную чушь. Я и в гороскопы не верю – да и как в них верить, если эти астрологи даже договориться между собой не могут и вещают кто во что горазд. И ко всем приметам отношусь скептически, никогда не делаю трагедии, если чёрная кошка дорогу перебежит или встречусь у подъезда с соседкой, которая пустые вёдра на дачу везёт. А ещё я всегда смеялась над подружками, которые бегали к бабкам снимать венец безбрачия.

Вот и как теперь, с таким практичным складом ума, поверить, что я – дракон по кличке Снежинка? Нельзя же так просто взять и попасть в сказку!

Тот тип, который пытался украсть куклу! Он явно из этого мира, сомнений нет, это он отправил меня сюда! Гадкий колдун, вот что значило его «я хотел как лучше». Не понравилось ему, видите ли, что девчонка на пути несговорчивая попалась. Думает, раз Хогвартс окончил, ему всё можно?! И дружок его одноглазый тоже сволочь ещё та. Вместо того чтобы помочь бедной девушке, чуть мозг в кашу не превратил. Как-нибудь потом с ним разберусь, а пока нужно держать ушки на макушке. Если, конечно, у меня они есть. Никогда всерьёз не интересовалась анатомией драконов, а ничего с зеркальной поверхностью поблизости не наблюдается.

Несмотря на масштабные габариты, я не чувствовала себя грузной или неуклюжей. Шаг был достаточно мягок и плавен, если так можно выразиться о походке сказочного чудовища. И следов размером с лунный кратер я за собой не оставляла.

Мальчики сами выглядели в разной степени растерянно. Чадвик, милый куклёныш с естественно завитой прядкой на лбу, беспокойно вертелся, как потерявшийся малыш в поисках родителей. Китон, напоминающий его упрощённую копию, старался вести себя более непринуждённо, хотя мелочи выдавали его неопытность в общении с драконами.

– Как тебе мой Гром? Смотри, я приказал ему ждать меня, и он не ушёл.

– Красивый.

От вида живого дракона мне стало не по себе, и я трусливо остановилась. Это был не способный рушить небоскрёбы динозавр, а вполне компактный ящер с длинной шеей и кобальтовой чешуёй. Зверь направил на меня заострённую морду и почти сразу отвернулся. Фух! Ну хоть не накинулся.

– И нам весь вечер с ними… гулять? – с тоской спросил Чадвик.

– После обряда драконы должны привыкнуть к своим новым хозяевам. Тебе же самому будет спокойней, когда придёт пора оседлать его.

Эй, что значит «оседлать»? Я тут вас катать не нанималась!

Услышали они только глухой рык. Чадвик вздрогнул, как будто подумал, что я собралась его сожрать, а Китон лишь бросил равнодушно:

– Пусть себе рычит. Скоро привыкнет к тебе и перестанет считать чужаком.

Привыкать ко мне как раз не надо, я найду способ отсюда свалить.

Я подняла голову выше и огляделась. По радующей глаз травкой территории разбрелись другие участники этого помешательства. Особо не вглядываясь, насчитала штук пятнадцать ящеров. Вместо ожидаемой пестроты драконы удивили меня однообразием окраса. Разные оттенки синего и серого, и никого красного или хотя бы жёлтого. Будь я фанаткой драконов, наверняка бы разочаровалась.

Моё внимание привлёк совсем уж маленький человечек. Паренёк, раза в два меньше других ребят, на всех парах спешил к нам. По его бегу вперевалочку я догадалась, что это карлик. А может, вообще гном? Тогда где борода? Или не положено бороду носить такому молодому?

– Валь! Китон! Только не говорите, что я опоздал.

– Ты опоздал, – сказал Китон.

– Вот же не повезло. Просидел столько времени на кафедре. Долго ждал профессора Дарнли, – вздохнул юный карлик, приглаживая растрепавшиеся волосы цвета карамели.

– Дарнли даже своим отсутствием может жизнь человеку испортить, – участливо откликнулся Чадвик.

Китон хмыкнул так, что даже я услышала.

– Эдрик, не сокрушайся ты так. Ничего интересного в самом обряде не было. Наш декан произнёс заклинание привязки да руками поводил.

Не знаю, утешило ли это Эдрика. Низкорослый парень с восхищением, как истинный ценитель прекрасного, взирал то на Грома, то на меня.

– Да это же Снежинка! А я гадал, кому же эта красавица попадётся. У неё редкий окрас для узкомордых ездовых. Так кто из вас её всадник?

Опережая реакцию «всадников», я указала когтистым пальцем на Чадвика.

– Ого, Валь, поздравляю! Не стой, подойди ближе. Протягивая лапу, дракон демонстрирует своё расположение.

Это не признак расположения, я так демонстрирую, что разумна, идиоты.

Валь, он же Чадвик, боязливо подошёл и погладил меня по лапе.

– Можно? Не укусишь?

Не можно. А не укушу только потому, что боюсь, что ты в зубах застрянешь.

– Дракон даже этой породы хоть и умён, но всё же обладает интеллектом животного, – авторитетно заявил Эдрик. – По сути, он в плане умственного развития мало чем отличается от любого прирученного зверя. Магические способности не делают его равным человеку.

Как?! Вот как так?!

– Я больше люблю лошадей и собак, – признался Валь.

– А я вообще не выношу рептилий, – перекрыл его Китон.

В следующий момент Эдрик посмотрел на меня с такой грустью, что я, сочувственно заурчав, сделала шаг ближе и протянула лапу ему. С благоговением он коснулся чешуи.

– Дураки вы, счастья своего не понимаете. Я бы всё на свете отдал, лишь бы стать драконьим всадником.

Я склонилась как можно ближе к земле, и карлик, коротко рассмеявшись, погладил меня по морде.

– Я бы на твоём месте даже не мечтал. Тебя не взяли на факультет, потому что ты неполноценный, – беспощадно выдал Китон.

Валь шикнул на кузена, а Эдрик сделал вид, что не обиделся.

– Нет худа без добра. Зато меня с распростёртыми объятьями приняли на общий магический курс. Даже профессор Дарнли оценил мои практические навыки.

Кузены посмотрели на него, как бабушки в церкви на помянувшего чёрта невежу.

– Этот упырь способен на похвалу? – недоверчиво протянул Китон, засовывая руки в карманы.

От меня не укрылось, что Эдрик уже по-настоящему обиделся.

– Кит, нельзя ли проявлять больше уважения к моему декану?

– А твоему декану нельзя проявлять больше уважения к студентам?

– Согласен, он строг, и весьма. Но и ты пойми, что магия – это не какое-то баловство.

– Нам не нужен такой объём знаний, который он хочет в нас поместить. Мы же всего лишь всадники, нам не нужно многое уметь.

– У вас было всего два или три занятия, а ты уже делаешь выводы об объёме знаний. – Маленький Эдрик задрал голову. – Знать основы никому не помешает. К тому же у профессора Дарнли чёткая структура занятий, всё логично и понятно. Старик тоже ничего, но его уроки были хаотичными.

Тут уже Китон начал сердиться:

– Старик раскрыл в каждом из нас дар.

– Не спорю. Я очень благодарен ему за это и за рекомендательное письмо. Но он уже выполнил для нас своё предназначение. Говоря иначе, он как садовник, посадил зерно, и уже другие должны заботиться о цветке.

– Ребята, не выношу, когда вы ссоритесь, – вклинился Валь.

Эдрик снова нацепил маску дружелюбия:

– А кто ссорится? Мы просто не во всём согласны друг с другом, разве это повод для вражды?

– Дарнли всё равно упырь, – остался при своём Китон.

– Ты не обращай на него внимания, – вступился Валь за вредного кузена. – Завтра у нас контрольная работа, вот он и дёргается. Профессор Дарнли сказал, что тех, кто получит низкие баллы, ждёт устный опрос. Ох, а я даже имя своё забываю, когда он в упор смотрит на меня.

– Значит, будете зубрить. Вам же на пользу.

Валь скис.

– И без этой дурацкой академии можно было прожить.

– Ну конечно. Гораздо приятней гулять с девушками в парке и мастерить бесполезные поделки, чем вставать в самую рань и делать то, что заставляют, – усмехнулся Эдрик и снова погладил меня. – Нам с вами посчастливилось родиться в знатных семьях, и нам не нужно ломать голову над тем, как заработать на кусок хлеба. Все блага достались нам без труда. Но разве не будет несправедливым при практически неограниченных возможностях прожить пустую жизнь? Что о нас скажут потомки? Что мы спали до обеда, проводили время в глупых увеселениях и мучились подагрой?

Парнишка мне определённо нравился, и я не убирала морду, хотя уже порядком надоело, что её чуть ли не полируют.

– Ещё скажи, что мы бездуховные обыватели, – снова заспорил Китон. – По-прежнему считаешь, что академия сделает из тебя героя и твоё имя будет у всех на устах?

– Эдрик никогда такого не говорил, – неожиданно проявил твёрдость Валь.

– Это и так понятно. Он надеется, что диплом мага компенсирует ему его дефект.

Сдерживая рык, я слегка толкнула Китона мордой, и тот, вскинув руки, полетел в траву. Так тебе и надо, вредина.

– Снежинка, ты что? Ты же хорошая девочка! – возмутился мой хозяин, однако ничего не предпринял для того, чтобы поставить меня на место.

– Снежинка просто нервничает. – Эдрик заговорил на порядок громче, хотя это не помешало мне расслышать, как Китон кроет «тупого дракона» нелестными эпитетами. – У неё стресс после обряда привязки. Доказано, что самки более чувствительны к такого рода переменам. К тому же Снежинке не терпится вернуться в свой загон, к гнезду.

Никакого гнезда мне не надо, я хочу домой! Как бы только обратить внимание на свою беду, чтобы не подумали, что бешеного дракона надо усыпить?

Моя жалоба реализовалась в протяжный писк. И представить не могла, что такая махина способна издавать столь тонкие звуки.

– Бедняжка. Она не уходит, потому что хозяин не отпускает, – пояснил Эдрик.

– Тогда я отведу её в загон! – Валь как будто обрадовался, что можно легально избавиться от моего общества. – Мне ещё надо написать письмо Юджинии.

– Тебе надо готовиться к контрольной.

– Эдрик, ну перестань!

Карлик хитро улыбнулся и резво поскакал к задремавшему от болтовни Грому.

Да уж, попала. С моим Валей каши не сваришь.

Поскольку вокруг перестали жужжать всякие студиозы, думать о своём бедственном положении стало проще. Говорить я не могу. Все мои жесты принимают за поведение нервозного дракона. Как быть? Без паники! У меня отличные когти, так что если найду свободный от травы клочок земли, то, вероятно, смогу написать послание. А что? Раз эти умники говорят по-русски, то и писать-читать должны. А если нашу письменность они не знают, то пусть ищут переводчика. Грамотный дракон в этих краях – аномалия, поэтому учёные мужи должны заинтересоваться мной.

Мне бы ещё найти, где послания свои писать. Пока на глаза попадается сплошной травяной покров… Да меня неправильно поймут, если я прямо тут начну борозды пропахивать.

У драконьих загонов мне улыбнулась удача. Площадка оказалась утоптанной и очень даже удобной для письменных экзерсисов. Одно «но»: туда-сюда шныряли драконы и мужчины в простой рабочей одежде. Да что ж такое, придётся подождать, когда все прекратят суетиться и разойдутся. Лишь бы успели до темноты, а то уже вечереет.

– Снежинка! – Ко мне широкими шагами подошёл парень в бесформенной кепке. Рукава его не слишком свежей рубашки были закатаны до локтей, обнажая загоревшую кожу. – Я не хотел, чтобы тебя сейчас привязывали к всаднику, но кто же будет меня слушать? Я ж в академиях не учился.

Не люблю делать поспешных выводов, но мой новый собеседник, возможно, и в школу вряд ли ходил.

– Пойдём к твоим. Пойдём-пойдём.

Не надо подманивать меня рукой. Я не тупая, человеческую речь ещё понимаю.

Преодолев желание сесть и горестно завыть, я поплелась за ним. По пути он перекинулся парой слов с везущим на тачке сено мужиком, и из их краткого разговора мне стало известно, что парня с загорелыми руками зовут Питер.

Драконьи загоны походили на увеличенные во много раз собачьи будки и находились на одинаковом расстоянии друг от друга. Прямо коттеджный посёлок, ещё бы клумбы разбили, и было бы даже красиво.

– Шевелись давай, – велел Питер, заходя внутрь.

Зачем так грубо? Ты даже начал мне нравиться.

– Ну-ну, не ворчи.

Немного поколебавшись, я принюхалась, не учуяла ничего, кроме запаха дерева и соломы, зашла следом. Только бы на цепь не стал сажать, я же не дамся!

– По детям, что ли, не соскучилась, гулёна?

Питер подошёл к большому ящику в дальнем углу и опять поманил меня рукой. Да я и со своего места отлично разглядела три большущих яйца. Божечки-кошечки, я мать?! Что мне с этим делать? А вдруг я навсегда останусь Снежинкой?!

Я разочарованно скрипнула. Питер понял мой стон по-своему:

– Тебе не понравился твой всадник? Зуб даю, что не понравился. Напыщенный богатенький дворянчик, как и все они здесь. Да он и драконов-то вживую, поди, не видел, пока сюда не приехал. Не любят эти богатые ваше племя, только цену себе набивают. Вот войдут в моду коровы, они на них пересядут. Пить хочешь? Я свеженькую тебе налил.

Вода в бадье размером с ванну выглядела чистой, но у меня не возникло желания приблизиться к поилке. Вздохнув, я уселась и обмоталась хвостом. Какой длинный! С малюсенькими шипами.

– Напугали тебя эти маги? Бедная, ты ж сама не своя.

Это уж точно. Дракон не дракон, и я тоже не я.

Питер подошёл ко мне и принялся наглаживать белоснежный бок, как фермер призовому тяжеловозу.

– А с завтрашнего дня тебя гонять начнут. Магией швыряться… Эх, щедрый у тебя год на встряски, да? И кладка первая, и всадник первый…

Он осёкся. К загону подкатил тачку бородатый мужлан, такой здоровый, что его можно без подготовки на ринг для боёв без правил отправлять. А что он привёз! Будь я собой, то непременно бы поморщилась: тачка была нагружена нарубленными кусками туш. От вида торчащих костей и запаха крови я ощутила приправленный брезгливостью голод. Нет, я не буду это есть! Ни за что! Оно сырое, костлявое и вообще выглядит неэстетично. Блюдо отвратительное и подача соответствующая.

– Долг когда отдашь? – с преувеличенным оптимизмом спросил здоровяк, выгружая содержимое тачки в пустую бадью рядом с поилкой.

– Скоро.

– Я, брат, знаешь, который день от тебя это слышу?

– Да будут деньги, будут.

– Если я дам тебе срок – ещё три дня, ты зашевелишься?

– Сколько?!

– А что? – Искусственная весёлость бородача и меня стала напрягать. – Не найдёшь?

– Да найду, найду.

– Найди уж, будь добр, – хмыкнул тот, увозя изрядно опустевшую тачку.

После этого короткого разговора Питер помрачнел как туча и, чуточку выждав, вышел из загона. Охоту болтать с драконом у него как ветром сдуло. Я осталась наедине с яйцами и сырыми тушами. Загон Питер не закрыл, но я этим не воспользовалась. Толку от этой свободы, если люди видят в тебе бессловесную скотину, а знакомиться ближе с драконами страшно. Убедившись, что я предоставлена сама себе, исходила загон Снежинки вдоль и поперёк, выбрала самую ровную стену и попробовала нацарапать несколько слов. Ага! Сто раз! Не знаю, чем обрабатывали это дерево, оно бы и против пушечного выстрела выстояло. Ни зарубки, ни царапинки. Должно быть, те, кто строил загоны, предусмотрели, что драконы могут не особо бережно относиться к своему жилищу.

Вернуться к первоначальному плану, выбрать подходящий момент и начертать SOS на земле.

Вроде так просто, но почему же кажется, что надежды нет?

Придавленная своим горем, я несколько часов лежала, изредка проваливаясь в вязкую полудрёму, и разглядывала драконьи яйца. От скуки самое крупное я назвала Бенедиктом, самое круглое – Пашотом, а самое светлое – Мешочком. Лишь бы из них не вылупилось ничего в моём присутствии, я драконьей нянькой быть не собираюсь.

Только кому сейчас интересно моё мнение? Этого мальчишку на себе катай, драконят воспитывай… Хочется, как в ПМС, плакать и кусаться.

Появление Питера немного отвлекло меня от безрадостных раздумий. Я вытянула лебяжью шею и выжидательно уставилась на него. За время отсутствия парень успел обзавестись коричневой курткой с тёмными заплатами на локтях и крупной лампой.

– Всё куксишься, Снежинка?

В моём положении простительно не только кукситься, но и плеваться огнём.

Он глянул в сторону кормушки.

– Надо же… Ничего не съела. Какой дракон будет от такого пиршества отказываться? Ты чего, заболела?

Я отрицательно покачала головой. Видела по телевизору программу, в которой показывали, как лечат животных, и что-то мне не улыбалось оказаться на их месте.

– Цаца выискалась. Проголодаешься и всё сожрёшь, – философски подметил Питер.

Сам жри такое.

С напором ревизора он подошёл к ящику с яйцами и каждое потрогал.

– Холодные! Ты почему их не греешь? Уже ночь на дворе, замёрзнут же!

Их ещё и греть надо? А как драконы это делают? Как курицы? Вряд ли.

– Чего глаза вылупила, балбеска? Детьми заниматься будешь? Или маги нанесли тебе настолько большую душе-е-евную травму, что ты забыла про них?

Упомянув «душевную травму», он раскинул руки, как бы подчёркивая несерьёзность моей хандры. Да как бы ты себя вёл, если бы тебя превратили в дракониху?

– Грей уже давай.

Да чего ты от меня хочешь! Мне подышать на них, сесть сверху?!

– Балбеска. – Питер снял с себя куртку, накрыл ею яйца и подоткнул края, как будто это было одеяло. – Моя сеструха знаешь как над своими детьми трясётся? А у неё всего лишь двойня, не тройня, как у тебя. Эх ты, мамаша!

Я вполне осознанно рыкнула и положила голову на лапы. Пусть сам за ними ухаживает, раз знает, как это делается.

– Ящерица ты ленивая.

Нечего сыпать соль на рану. Вчера ещё была умницей и красавицей, а тут «ящерица ленивая». Кто такое выдержит?

Не собиралась снова демонстрировать свою слабость, но жалобный скулёж вырвался сам собой. Питера это встревожило, он опустился передо мной на колени и принялся водить рукой по морде.

– Не горячая… Слизи в ноздрях нет… Глаза ясные… Не похожа ты на больную, не надо Норриса звать. Ну сколько можно хандрить? Ещё толком ничего не началось, а ты уже вся расклеилась. Если ты и дальше так будешь себя вести, тебя выгонят из академии. Здесь не нужны вялые и непослушные драконы, понимаешь? Продадут тебя какому-нибудь злому богачу, который будет тебя гостям показывать, а потом, как надоешь, перчаток из твоей шкуры нашьёт. И детей своих никогда не увидишь… Хотя… – Питер посмотрел на укрытые курткой яйца. – Ты же, наверное, ещё не понимаешь, что из этих камешков кто-то вылупится. Не видела никогда такого.

Он замолчал на минуту или две, и я закрыла глаза.

– Ладно, не обижайся на меня. Моя сестра тоже раньше не знала, откуда дети берутся.

Я с грустью понаблюдала за тем, как он кружит над яйцами, как забирает лампу и уходит, оставляя меня в сгущающейся темноте.

– Спокойной ночи, Снежинка.

Пусть Питер иногда был груб и говорил жуткие вещи про перчатки, мне не хватало его компании. Несмотря на то что он, в отличие от некоторых, не просиживал свои лучшие годы за партой и не тяготился элитарными знаниями, он был единственным, кто говорил со мной как с человеком.

Постараюсь заснуть. Вдруг проснусь уже дома, в своём теле? А если нет, то выберусь поутру из загона и, пока никто не мешает, попробую осуществить идею с посланием на земле. На деле заснуть не получалось, как раз из-за этой самой идеи с посланием, которая мешала мне, как горошина принцессе.

Наконец-то я вздремнула… и почти сразу проснулась. Что за фигня! Я же дракон, неужели эти ящеры не умеют спать?

– Блин.

Стоп. Я говорю? Я говорю!

И тело такое лёгкое… О боже, у меня человеческие руки!

Не успела прийти в себя, как пришлось вскочить на ноги и удирать со скоростью зайца, потому что позади завозилось какое-то огромное существо. Мимо меня пронёсся самый настоящий дракон и остановился у стены с кормушкой. Даже во мраке было хорошо видно, как огромный светлый зверь выхватывает куски туш и, кровожадно хрустя костями, заглатывает их. На ум пришли слова профессора Крейга о том, что драконы не едят людей, только это мне храбрости не прибавило. Вдруг оголодавшее чудище захочет мной закусить? Ещё не разберётся в темноте, съедобная я или нет.

Кое-как сбросив с себя накатившее от вида драконьей трапезы оцепенение, я прокралась к выходу и без проблем вышла из загона. Как же повезло, что их не запирают! А то сидела бы до утра в компании этого азартно чавкающего троглодита.

Кардиган, который ещё утром казался мне достойной заменой лёгкой куртке, не справлялся с ночной прохладой этого места. Обнимая себя руками, я бродила вдоль загонов и никак не могла найти ничего похожего хотя бы на сторожку, где смогла бы встретить человека. Как же темно, и ночь, как назло, безлунная. Так можно и до рассвета по углам мыкаться, если раньше не околею. А если закричать, привлекая к себе внимание? Или это переполошит всех драконов в округе?

Да чего мелочиться? Вон приветливо чернеет силуэт академии, пойду сразу туда и найду компетентных людей, которые помогут. Ничего с тутошними профессорами не случится, если они уделят мне несколько минут. Обретение родного тела воодушевляло и обнадёживало, поэтому предстоящая встреча с волшебниками меня не пугала. Должен же здесь быть хоть кто-то адекватный.

Вблизи здание академии выглядело ещё более внушительно, и, сказать по правде, я немного растерялась, не найдя ничего похожего на входную дверь. Ну ничего, пройдусь по периметру, а там мне счастье и улыбнётся.

«Периметр» длился и длился, и всё же мои чаяния начали оправдываться – я услышала недалеко, судя по голосам, человеческую возню. Благоразумно решив вспомнить об осторожности, выглянула из-за угла, прежде чем неожиданно туда вваливаться. Из окна первого этажа вылезали тихонько гыгыкающие молодые люди. Даже гадать не стоило: студенты совершают полуночную вылазку. Что ж, это вам не какие-то грабители, которые ударят кирпичом по башке. Со своими ровесниками я уж как-нибудь договорюсь. Всегда дружила с мальчишками, так что трудностей не возникнет. Спрошу, кто тут главный и как его найти.

– Хейл, ты можешь не ржать, как конь? – отчётливо услышала я.

– Да кто нас услышит?

Пфф. Мало ли кто. Я, например.

– Если кто-то нас заметит, – хвастливо заговорил третий, – то получит оглушающими чарами.

Над его ладонью загорелось что-то оранжевое и живое. Моё желание выходить из укрытия мигом улетучилось. Хватит! Драконом мне быть не понравилось, одноглазый профессор «угостил» какой-то волшебной дрянью, от которой чуть череп не лопнул, так что и оглушающие чары вряд ли придутся по вкусу. Выждав, когда гуляющая молодёжь растворится в ночи, я отлипла от стены и прокралась к окну. Есть! Оставили для себя приоткрытым. Остаётся надеяться, что внутри я найду более адекватных людей и никто не посмеет причинить мне вред.

Прошло, наверное, несколько минут с тех пор, как я перелезла через подоконник, однако никто не встретил меня с распростёртыми объятьями. Академия словно была пуста, и мои предположения о близком расположении общежития, дортуара, в общем, места скопления спешащих ко сну людей, разбились вдребезги. Вероятно, ушедшие в самоволку студенты выползли не из жилого корпуса. Спёрли что-нибудь или другую гадость подстроили. Может, поэтому с трудом скрывали рвущееся наружу торжество. Придурки. Вроде взрослые, а ведут себя как непослушные дети.

Бродить по неосвещённым коридорам было откровенно неуютно. Я просто насильно вбивала себе в голову позитивную мысль о том, что, даже если никого не встречу, мне не придётся ночевать в загоне для драконов или на улице. Но даже найти уголок, где можно было бы дождаться утра, оказалось не так-то легко. Мебели в коридорах не наблюдалось, а многочисленные двери не поддавались, сколько их ни дёргай и ни толкай. Первая попавшаяся лестница внесла разнообразие в мой маршрут, и я, придерживаясь за перила, чтобы не навернуться в темноте, поднялась на второй этаж. Смена обстановки – это хорошо, только сколько можно полировать стопами пол в этой школе волшебства? Ещё чуть-чуть – и я буду выть, как привидение. Или как дракон, это мне теперь понятнее.

Подчинившись шестому чувству, я вдруг остановилась. Где-то в отдалении раздавалось что-то похожее на неторопливые шаги. Не было смысла и дальше робеть, так что я крикнула в темноту:

– Есть здесь кто-нибудь?

Мой голос прозвучал громче, чем я ожидала, даже эхо отозвалось. Шаги ускорились и стали явственней. Ура! Я так устала от этих пустых коридоров, что согласна даже на встречу со злым профессором Крейгом!

Из-за угла вышел мужчина, освещая себе путь маленьким, пляшущим на ладони белым огоньком. Мы одновременно ахнули от неожиданности.

Это он! Незваный гость! Похититель моей куклы! Колдун, который слепил меня со Снежинкой!

– Что вы здесь делаете? – приглушённо спросил он, первым обретя самообладание.

– А где мне ещё быть? – зашипела я не хуже гадюки. – В драконьем загоне? Да фиг тебе! Не вечные у тебя чары! Возвращай меня назад!

– Не шумите…

– Не указывай мне! Тебя убить мало за то, что ты сделал!

Ого! Всю жизнь считала себя интеллигентной барышней, не выплёскивающей негатив на посторонних, а тут вот. Проснулось воспитание хабалистой бабы Лены и её копии – моей мамы? Или нервы сдали? В любом случае гневные слова, такие уместные в глубине души, в реальности прозвучали убого и беспомощно.

– Замолчите, – процедил он сквозь зубы, явно испытывая глубокие нравственные страдания от моего поведения.

– Сам во всём виноват! Нечего было меня похищать! Да ещё…

Я не договорила, потому что он прижал свою свободную ладонь мне между лопаток и толкнул меня так, что мы чуть не треснулись головами.

Признаюсь, от шока я мигом растеряла агрессивный настрой и обмякла. Что сделают мои вопли против него? Он же мужчина, значит, определённо сильнее. К тому же колдун и, как я уже убедилась, злопамятный, как кошка…

Доля секунды – и нас закружило в вихре.

Глава 3 Страшная месть

Не изобрели ещё такого аттракциона, с которым можно было бы это сравнить. Нас завертело с немыслимой скоростью, потом возникло чувство, что мы куда-то падаем, и вдруг – резкий подъём. Стоило мельком подумать о своём несчастном вестибулярном аппарате и возможной рвоте под финал, как вдруг я снова ощутила под ногами пол. Всё закончилось? Слава богу, что быстро! И голова не отваливается после этой карусели, и вроде бы не тошнит, так что распрекрасному сюртуку моего мучителя ничего не грозит.

Мужчина выпустил меня из непрошеных объятий и несколько раз громко щёлкнул пальцами. Сами собой, друг за другом, зажглись свечи в высоких подсвечниках и несколько декоративных светильников. Вот жалость, а я так рассчитывала, что ему хватит совести отправить меня домой. Без приглашения я опустилась в обитое мягкой зелёной тканью кресло. Будь наше знакомство более мирным, с удовольствием бы оглядела комнату, годящуюся в декорации к историческому фильму об эпохе Регентства, но мой внутренний восторг вытесняли накапливающиеся проблемы.

– Извините, что ненароком оскорбил вас, – с нарочитым спокойствием произнёс похититель и принялся с увлечением рыться в бумагах, беспорядочно валяющихся на рабочем столе вперемешку с книгами и крохотными книжечками.

– Превратить человека в дракона – это, по-твоему, ненароком оскорбить? – прорезалась нота возмущения в моём голосе, хотя я решила держать себя в руках.

– Не понимаю, о чём вы говорите. Я имел в виду, что вас могло задеть прикосновение постороннего мужчины. Объясните мне, как вы сюда попали и почему говорите о драконах?

Нормальный такой поворот. Сам дров наломал, а я должна что-то ему ещё и объяснять. Не самый лучший момент, чтобы прикидываться валенком.

Я закинула ногу на ногу.

– Ты хотел спереть мою куклу, чёрт знает, зачем она тебе понадобилась, а я попыталась её отвоевать. Ты сказал, что я об этом пожалею и… Без понятия, есть ли у вас научный термин для этого явления, короче, очнулась я в теле дракона. Прикольно, правда?

Мой короткий спич заставил его оторваться от копания в исписанных бумагах.

– Могу ли я попросить вас вести себя скромнее и говорить чисто?

Столько снисхождения было в его с виду невинной просьбе, что захотелось его тоже о чём-нибудь попросить. Например, продать кому-нибудь по дешёвке своё высокомерие.

– А как бы ты повёл себя на моём месте?

– И прекратите уже фамильярничать. Я здесь уважаемый человек и не потерплю, чтобы…

– «… чтобы какая-то нахалка обращалась ко мне как к маленькому мальчику?»

– Вам удалось уловить суть моих претензий, – сухо сказал «уважаемый человек» и стрельнул в меня убийственным взглядом. – Соблюдение приличий красит даже самую невзрачную и безродную девицу.

Ну как так получается? В этой истории злодей – он, а стыдно – мне. Отчитал как какую-то малолетку, и от этого теперь чувствую себя не только несчастной девочкой, но и неотёсанной дубиной. Выходит, бабушкины методы мне совершенно не подходят. Скорее всего, сказывается отсутствие опыта, накопленной годами злости и устрашающей внешности.

От нервов затеребила рукав кофты. Села бы ещё культурней, не скрещивая ног, да пригрелась.

– Неужели нельзя отнестись ко мне с пониманием? Я в чужом месте, здесь всё очень странное… Я хочу домой.

– Тогда и вам следует меня понять. Вы вторглись в академию и пристаёте ко мне с нелепыми обвинениями.

– А когда вы, – специально сделала ударение на «вы», – вторглись в мой дом и стали рыться в моих вещах, это было нормально?

– Я не должен перед вами оправдываться.

– Учтите, я могу заплакать.

– Даже не думайте…

– Готовьте платок. Надеюсь, слёзы вы не любите ещё больше, чем дамские обмороки.

Он с хрустом смял лежащую под его ладонью бумагу. Даром что на словах вежливый, закипает уже так, что скоро пар из ушей пойдёт. Ладно уж, подразнила, и хватит. Пора приступать к сути:

– Во время нашего конфликта у меня дома вы не придумали ничего лучше, чем превратить меня в дракона. Будете отпираться?

Хотела добавить «сударь», но передумала. Может, тут в ходу другие обращения.

Колдун вскинул брови:

– Вздор. Что за глупая фантазия?

– Ага, а то, что профессор Крейг заставлял студента обращаться со мной как с животным и что мне чесали нос и заставляли высиживать яйца, я тоже нафантазировала? – рассердилась я.

Он переменился в лице, будто я сказала нечто кардинально меняющее ситуацию.

– Крейг, – пробормотал он и уставился на меня с якобы искренним недоумением. – Но постойте! Всё равно в толк не возьму, почему вы считаете меня виновником ваших бед?

А ведь и впрямь ведёт себя как маленький мальчик. Зацепился за то, что можно свалить на другого, и бесстыдно пользуется этим.

– Ну хорошо, – протянула я, хотя не видела во всём этом ничего хорошего. – Тогда извольте изложить вашу версию случившегося. Я буду к вам добра и выслушаю. Итак, что произошло после того, как вы сказали: «Вы об этом пожалеете»?

– Вы искажаете мои слова. Я мог тогда сказать: «Жаль, что придётся так поступить» или что-то в этом роде.

Я кивнула. Не исключено, что после всей нервотрёпки некоторые мелочи стёрлись из памяти.

Он заложил руки за спину и вышел из-за стола. Направился ко мне, и я от страха невольно съёжилась.

– Я наложил на вас лёгкие сонные чары. Этого было достаточно, чтобы вы сразу потеряли сознание. Вы падали на пол, поэтому мне пришлось подхватить вас на руки и перенести на диван. Напомню, вы сами перед этим отказались присесть.

Не знаю почему, я верила ему. И вместе с тем корила себя за то, что так быстро поддалась его влиянию. Это же чистая психология. Он смотрит на меня сверху вниз, говорит чересчур спокойно. И упивается тем, что заставил наглую девчонку сбавить эмоциональный градус и обращаться к нему на «вы»!

– Если вас так интересуют подробности, я взял на себя смелость укрыть вас шерстяным одеялом, чтобы вы не простудились.