Лунные хроники. Красная шапочка - Марисса Мейер - E-Book

Лунные хроники. Красная шапочка E-Book

Marissa Meyer

0,0
6,99 €

-100%
Sammeln Sie Punkte in unserem Gutscheinprogramm und kaufen Sie E-Books und Hörbücher mit bis zu 100% Rabatt.
Mehr erfahren.
Beschreibung

Земля. Европейская Федерация, 126 год космической эры. Юная Скарлет живет в маленьком фермерском городке Рьё со своей бабушкой. Они выращивают овощи и разводят новый генетически модифицированный вид пчел. Но однажды бабушка исчезает. Скарлет уверена, что ее похитили и она в опасности. Но никто ей не верит. Никто, кроме загадочного уличного бойца по прозвищу Волк, который соглашается помочь Скарлет. Вот только можно ли ему доверять?..

Das E-Book können Sie in Legimi-Apps oder einer beliebigen App lesen, die das folgende Format unterstützen:

EPUB
MOBI

Seitenzahl: 427

Bewertungen
0,0
0
0
0
0
0
Mehr Informationen
Mehr Informationen
Legimi prüft nicht, ob Rezensionen von Nutzern stammen, die den betreffenden Titel tatsächlich gekauft oder gelesen/gehört haben. Wir entfernen aber gefälschte Rezensionen.



Марисса Мейер Лунные хроники. Красная шапочка

Marissa Meyer

SCARLET

Впервые опубликовано Fiewel and Friends, подразделением Macmillan Children’s Publishing Group

Печатается с разрешения литературных агентств Jill Grinberg Literary Management, LLC и Andrew Nurnberg Associates International

Copyright © 2013 by Marissa Meyer

Cover Illustration @ Arnoldo Mondadori Editore S.p.A., Milano

© Н. Курова-Чернавина, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

* * *

Маме и папе – моим самым верным болельщикам.

Книга первая

Девочка, однако же, не знала, что это был лютый зверь, и ничуть его не испугалась[1].

Глава 1

Скарлет вела корабль вниз по узкому переулку за таверной Рьё, когда услышала сигнал входящего сообщения. Экран лежавшего на пассажирском сиденье портскрина включился, послышался механический голос автоответчика:

Сообщение для мадемуазель Скарлет Бенуа от полицейского департамента по розыску пропавших без вести, город Тулуза.

Ее сердце бешено забилось, и она едва не потеряла управление. Однако успела вовремя вывернуть руль, чуть не зацепив правым бортом каменную стену, и резко нажала на тормоз. Двигатель заглох. Она потянулась за упавшим с сиденья портскрином. Голубой свет экрана тускло освещал приборную доску.

Должно быть, полиция что-то обнаружила.

– Принять сообщение! – крикнула она, ожидая видеозвонка от следователя, который вел дело ее бабушки, но вместо этого получила несколько строк, написанных сухим канцелярским языком.

28 авг. 126 г. т.э.

Кас: Заявление № AIG00155819 от 11 августа 126 г. т.э.

Доводим до сведения госпожи Скарлет Бенуа, проживающей в Рьё, Франция, ЕФ, что дело о пропаже господина/госпожи Мишель Бенуа, проживающего/ей в Рьё, Франция, ЕФ, 28 августа 126 г. т.э. 15:42 объявлено закрытым за недостатком улик, подтверждающих факт совершенного насилия.

Заключение следственных органов: гражданин/гражданка ушел/ушла по собственной воле или покончил(а) жизнь самоубийством.

ДЕЛО ЗАКРЫТО.

Благодарим вас за обращение в следственные органы.

На экране всплыла заставка социальной рекламы, напоминающей пилотам об осторожности за рулем и необходимости пристегиваться ремнем безопасности.

Скарлет смотрела на экран, пока слова не слились в одно черно-белое пятно. Пол уходил из-под ног. Она так сильно стиснула портскрин, что пластмасса заскрипела.

– Идиоты, – прошипела она одна в пустой кабине.

Слова «дело закрыто» словно смеялись над ней.

Из ее груди вырвался хриплый стон; она швырнула устройство о приборную доску, надеясь, что оно разлетится на кусочки. Но после трех ударов экран лишь раздраженно мигнул.

– Идиоты! – Бросив портскрин на коврик у пассажирского сиденья, Скарлет откинулась в кресле и запустила пальцы в копну кудрявых волос.

Ремень больно врезался в грудь. Дышать стало тяжело, и она ослабила его. Распахнув дверь кабины, она выпала на темную улицу и чуть не задохнулась от запахов жира и виски, доносившихся из таверны. Сделав несколько глубоких вдохов, она попыталась успокоиться.

Нужно самой идти в полицейский участок. Сейчас уже поздно, значит, завтра. Это будет первое, что она сделает. Успокоится и внятно объяснит им, что они ошибаются. Заставит возобновить расследование.

Скарлет приложила запястье к сканеру грузового отсека и дернула за ручку шлюза – сильнее, чем это позволяла гидравлика корабля.

Она объяснит следователю, что необходимо продолжать поиски. Заставит выслушать себя. И тогда он поймет, что бабушка не сама ушла из дома и уж точно не покончила жизнь самоубийством.

В углу корабля стояли одна на другой шесть пластмассовых корзин с овощами. Но Скарлет едва видела их: мыслями она была за сотни километров отсюда, в Тулузе, прокручивая в голове предстоящий разговор. Обдумывая аргументы, используя всю силу убеждения.

С бабушкой случилось что-то ужасное. И если полиция не продолжит поиски, Скарлет доведет дело до суда и добьется того, чтобы все эти тупые детективы сдали значки, и никогда больше не получили работу, и…

Она схватила пару блестящих помидоров, размахнулась и метнула их в стену. Красная мякоть растеклась по стене, капая на мешки с мусором.

Вроде бы полегчало. Скарлет потянулась за следующим помидором, уже представляя физиономию следователя, когда она будет ему объяснять, что бабушка не могла просто взять и исчезнуть. Она не могла так поступить. Скарлет так и видела, как эти помидоры летят в него и стекают по его самодовольному маленькому…

Дверь открылась как раз тогда, когда в ход был пущен четвертый помидор. Скарлет замерла, а в дверном проеме появилось лицо хозяина таверны. Жиль увидел следы кровавого побоища.

– Надеюсь, это не мои помидоры, – сказал он.

Скарлет вытерла руку о грязные джинсы. Она чувствовала, как пылает ее лицо, как бешено колотится сердце.

Жиль вытер пот со лба, провел рукой по почти лысой голове и посмотрел на Скарлет со своим обычным выражением лица.

– Ну?

– Нет, это не ваш товар, – пролепетала она. Что в общем-то было правдой: он ведь за него еще не расплатился.

Жиль усмехнулся:

– Тогда оштрафую тебя только на три юнива – за погром. И если ты закончила тренировку по метанию овощей, может, занесешь наконец товар внутрь? У меня уже два дня в меню только вялый салат…

Он нырнул обратно в таверну, оставив дверь открытой. В переулок доносились звон посуды и смех – звуки, удивительные своей обыденностью.

Мир Скарлет рушился, но никто этого не замечал. Бабушка пропала без вести, а никому до этого не было дела.

Она взяла корзину с помидорами, пытаясь унять отчаянно бившееся сердце. Полученное сообщение не выходило у нее из головы, но разум постепенно одерживал верх над эмоциями. Первая волна ярости выплеснулась на стену вместе с растекшимися помидорами.

Наконец Скарлет смогла сделать глубокий вдох. Она поставила корзину на ящик с картошкой и вытащила их из корабля.

Поварята не обращали никакого внимания на Скарлет, пробиравшуюся в кладовую мимо плюющихся маслом сковородок. Она поставила корзины на полки, помеченные ярлыками, которые за последнее десятилетие меняли уже не раз.

– Бонжур, Скарлинг!

Скарлет обернулась. В дверях стояла сиявшая от счастья Эмили. Было видно, что ей не терпится поделиться каким-то секретом. Но, увидев лицо Скарлет, она оборвала себя на полуслове.

– Что…

– Не хочу об этом говорить. – Проскользнув мимо Эмили, Скарлет стремительно пошла через кухню обратно к выходу.

Официантка поспешила за ней.

– Ну и не надо! Я так рада, что ты приехала, – сказала она, беря Скарлет под руку. – Он вернулся!

У Эмили были светлые, как у ангела, кудри, но улыбка выдавала отнюдь не ангельские мысли. Скарлет высвободила руку, подняла ящик с пастернаком и редисом и вручила его официантке. Ей вовсе не хотелось выяснять, кто такой «он» и почему его возвращение так важно.

– Отлично, – коротко сказала она, снимая с полки корзину красного лука.

– Ты что, забыла? Ну же, Скарлет, тот уличный боец… Я же рассказывала тебе на днях! Хотя, может, это была София…

– Уличный боец? – Скарлет взглянула на официантку, при этом у нее снова заболела голова. – Эм, ты серьезно?

– Не будь занудой. Он очень мил. Заходит почти каждый день и всегда садится за мой столик, а это кое-что значит, правда? – Скарлет промолчала, а Эмили поставила ящик на пол и достала из кармана пачку жвачки. – Он такой тихий, совсем не похож на Роланда и его компанию. Мне кажется, он стесняется. И ему одиноко. – Она сунула жвачку в рот и предложила Скарлет.

– Застенчивый уличный боец? – Скарлет отказалась от жвачки. – Ты сама понимаешь, что говоришь?

– Ты должна увидеть его, и тогда все сама поймешь. У него такие глаза, что прямо… – Эмили щелкнула пальцами и изобразила сердечный приступ.

– Эмили! – воскликнул Жиль, снова появившись в дверях. – Кончай чесать языком и принимайся за работу. Четвертый столик тебя уже заждался.

На Скарлет он метнул злобный взгляд, молча предупреждая, что опять оштрафует, если она будет отвлекать его работников, и исчез в глубине таверны. Эмили показала ему вслед язык.

Удерживая одной рукой корзину с луком на бедре, Скарлет закрыла шлюз и спросила, проходя мимо Эмили:

– Это он за четвертым столиком?

– Нет, он за девятым. – Эмили улыбнулась, перекладывая овощи. Когда они пробирались через кухню, окутанную клубами пара, Эмили воскликнула:

– Ой, я такая глупая! Всю неделю хотела позвонить и спросить, как твоя гран-маман. Есть новости?

Скарлет стиснула зубы: слова сообщения продолжали жужжать у нее в голове, словно шершни. «Дело закрыто».

– Нет, все по-старому, – ответила она. И разговор потонул в криках суетившихся поваров.

В кладовой, они поставили овощи на пол. Скарлет принялась расставлять ящики, а Эмили вежливо пробормотала:

– Не переживай, Скар. Она вернется.

И юркнула обратно в главный зал. Все говорили о пропаже бабушки так, будто она кошка, которая вернется домой, когда захочет есть. «Не переживай, она вернется».

Но ее не было уже две недели. Она ушла, никому ничего не сказав, не предупредив, не попрощавшись. И даже пропустила день рождения Скарлет, хотя купила все для любимого лимонного пирога внучки, которой исполнялось восемнадцать лет.

Никто из владельцев ферм и работников не видел, как она ушла. Ни один андроид не заметил ничего подозрительного. Дома остался ее портскрин, но ни в сообщениях, ни в календаре, ни в истории браузера не было никаких зацепок. То, что она его оставила, само по себе было странно. Никто никогда не оставляет портскрин дома.

Но хуже всего было даже не это. Не брошенный портскрин и не лимонный пирог.

Скарлет обнаружила ее чип, завернутый в марлевую салфетку со следами крови. Она оставила его на кухонном столе, бросила, как что-то ненужное.

Следователь сказал, что люди вырезают чип из руки, когда не хотят, чтобы их нашли. Он говорил так, будто открывал Скарлет страшную тайну. Но ей почему-то казалось, что об этом трюке могут знать и те, кто похищает людей.

Глава 2

Жиль стоял у кухонного стола и поливал сэндвич соусом бешамель. Скарлет обошла стол и окликнула хозяина. Он раздраженно посмотрел на нее.

– Я закончила, – мрачно сказала она. – Подпиши доставку.

Жиль зачерпнул картошку фри и, высыпав рядом с сэндвичем, подтолкнул тарелку к Скарлет:

– Отнеси заказ на первый столик, а я пока все оформлю.

Скарлет разозлилась:

– Жиль, я к тебе в официантки не нанималась!

– Радуйся, что я не заставил тебя оттирать то безобразие на стене! – Он повернулся к ней спиной. На нем была белая рубашка, пожелтевшая от пота.

Скарлет уже сжала кулаки, представляя, как сэндвич летит в голову Жилю, но перед ее мысленным взором возникло суровое лицо бабушки. Как она будет разочарована, когда вернется и узнает, что из-за внучкиной вспышки ярости они лишились постоянного клиента!

Схватив тарелку, Скарлет выбежала из кухни. Когда она вошла в зал, ее едва не сбил с ног официант. Таверну Рьё нельзя было назвать приятным местом – липкие полы, дешевые разномастные столы и стулья, спертый воздух. Но люди любят посплетничать и пропустить стаканчик-другой, поэтому в таверне всегда было много посетителей, особенно по воскресеньям, когда местные фермеры на сутки забывали о своих полях.

Пробираясь сквозь толпу, Скарлет заметила на стене за стойкой светящиеся экраны нетскринов. По всем показывали один и тот же репортаж, взбудораживший Интернет прошлой ночью. Все говорили о ежегодном бале Восточного Содружества, на котором почетной гостьей была королева Луны и куда проникла девочка-киборг, которая взорвала несколько люстр и пыталась убить королеву… или только что коронованного императора. У каждого была своя версия событий. На увеличенных фотографиях с места происшествия можно было разглядеть девушку с грязным лицом и мокрыми волосами, выбившимися из тугого хвоста. Загадка, как ее вообще пустили на бал.

– Они должны были избавить ее от страданий, когда она споткнулась и упала на лестнице, – заметил Роланд. Он был завсегдатаем таверны и выглядел так, что было ясно: он торчит здесь с полудня. Он ткнул пальцем в экран, изображая пистолет, и добавил: – Я бы пустил ей пулю прямо в лоб. Скатертью дорога!

Посетители рядом со Скарлет одобрительно кивали, а она, закатив от отвращения глаза, стала протискиваться к первому столику.

Она узнала красавчика, о котором говорила Эмили – отчасти благодаря шрамам и синякам на оливковой коже, но скорее потому, что он был единственным чужаком в таверне. Он выглядел чуть более потрепанным, чем она ожидала после восторженного рассказа Эмили: его волосы торчали в разные стороны, а под глазом проступал свежий синяк. От нетерпения он постукивал ногой под столом.

Перед ним стояли три пустых тарелки – на них не осталось ничего, кроме следов жира, остатков яичного салата и нетронутых томатов с листьями рукколы.

Скарлет сама не заметила, как уставилась на посетителя, и смотрела на него, пока он не встретился с ней взглядом. Глаза у него были цвета спелого зеленого винограда. Скарлет покрепче перехватила тарелку. Внезапно она поняла, что приводило Эмили в такой восторг. «У него такие глаза…»

Пробравшись сквозь толпу, она поставила перед ним тарелку с сэндвичем.

– Ваш заказ, месье.

– Благодарю.

Его голос был не громким, низким и хриплым. Казалось, что он слегка заикается. Возможно, Эмили права, и он действительно застенчив.

– Вы уверены, что не хотите заказать целую свинью? – спросила она, собирая пустые тарелки. – Тогда официантам не пришлось бы бегать туда-сюда.

Его глаза расширились, и на мгновение Скарлет показалось, что он действительно обдумывает ее предложение, но потом его внимание привлек стоящий перед ним сэндвич.

– У вас тут хорошо готовят.

Скарлет подавила смешок. «Хорошо готовят» и «Таверна Рьё» – эти два выражения плохо сочетались друг с другом.

– Драки будят аппетит, да?

Незнакомец не ответил. Он вертел соломинку в стакане, а стол ходил ходуном, потому что он нервно отстукивал ногами какой-то бит.

– Что ж, приятного аппетита, – добавила она. Помедлив, она протянула ему одну тарелку обратно: – Вы точно не хотите помидоров? Это самое вкусное во всем блюде, они с моего огорода. Как, впрочем, и салат, но листья не были такими увядшими, когда я их привезла. Ладно, салат вы не хотите. Но, может, хотя бы помидоры?..

На лице незнакомца появилось вопросительное выражение.

– Я их никогда не пробовал…

Скарлет удивилась:

– Никогда?

Поколебавшись, он наконец поставил стакан, взял два ломтика помидора и отправил в рот. Он медленно жевал с застывшим выражением лица, потом задумался и все-таки проглотил.

– Не совсем то, чего я ожидал, – сказал он. – Но не сказать, что это невкусно. Можно еще?

Скарлет собрала тарелки.

– Вообще-то я тут не работаю…

– Вот опять! – крикнул кто-то у стойки, и по таверне прокатилась волна возбужденного шепота. Скарлет посмотрела на нетскрины. Показывали пышный сад, полный цветущих растений. Стволы бамбука блестели от недавнего дождя. Красные фонари освещали огромную дворцовую лестницу. Над дверью висела видеокамера, направленная на дорожку. Вокруг было очень красиво. И спокойно.

– Ставлю десять юнивов на то, что какая-то девчонка сейчас потеряет на этой лестнице ногу! – крикнул кто-то, и все захохотали. – Ну же, давайте! Шансы-то почти нулевые…

Через секунду на экране появилась девушка-киборг. Она выбежала из дворца и помчалась вниз по лестнице, нарушая своим летящим серебряным платьем неподвижность сада. У Скарлет перехватило дыхание. И хотя она уже знала, что будет дальше, все равно вздрогнула, когда девушка споткнулась и упала. Она скатилась с лестницы и растянулась на каменной дорожке. Звука не было, но Скарлет представила, как девушка тяжело дышит, перевернувшись на спину и глядя на двери дворца. На ступеньках замелькали чьи-то тени, и вдруг над ней появилось несколько человек.

Скарлет уже сто раз слышала эту историю, поэтому тут же отыскала глазами стопу, оставшуюся на ступеньках. В металле, из которого была сделана нога, отражались огни бального зала.

– Говорят, слева стоит королева, – произнесла Эмили. Скарлет вздрогнула: она не слышала, как та подошла.

Принц – теперь уже император – осторожно спустился по лестнице и подобрал стопу. Девушка внизу одернула подол, но не могла скрыть от чужих глаз обрывки проводов, свисающие из металлического обрубка.

Скарлет слышала, что говорили вокруг. Девушка не просто оказалась лунатиком – нелегальным мигрантом и угрозой Восточному Содружеству. Ей удалось промыть мозги самому принцу Каю. Некоторые полагали, что она хотела власти, другие – что денег. Кто-то считал, что она подстрекала к военным действиям, которыми Луна давно угрожала. Но какими бы ни были намерения девушки, Скарлет не могла не чувствовать к ней сострадания. В конце концов, та была всего лишь подростком, даже младше Скарлет. И выглядела так жалко, лежа на дорожке.

– Так что там насчет избавить от страданий? – спросил какой-то парень в баре.

Роланд снова ткнул пальцем в нетскрины:

– Нужно было ее пристрелить! Ничего более отвратительного я в жизни не видел.

Кто-то пытался протиснуться вперед сквозь толпу, чтобы оказаться в гуще событий рядом с другими клиентами и Роландом.

– Я так не думаю. По-моему, она просто прелестна, когда притворяется беспомощной и невинной. Может, вместо того чтобы выслать ее из страны на Луну, им стоило бы отправить ее ко мне?

Толпа громко засмеялась. Роланд провел рукой по стойке, с грохотом отодвигая банки с горчицей.

– Не сомневаюсь, в постели ее металлическая стопа будет прекрасно смотреться рядом с твоей, – ответили ему из толпы.

– Свинья, – процедила Скарлет, но ее реплика потонула в гоготе.

– Я бы не упустил возможности согреть ее! – добавил кто-то, послышались одобрительные возгласы.

Скарлет вновь охватило чувство гнева, и она скорее швырнула, чем уронила грязные тарелки на ближайший столик. Не обращая внимания на удивленные взгляды, Скарлет протиснулась к стойке. Изумленный бармен молча смотрел, как девушка отодвинула бутылки с ликером и залезла на стойку, тянувшуюся вдоль всей стены. Привстав на цыпочки, она вырвала из стены кабель нетскринов. Экраны мгновенно потухли, королевский сад и девочка-киборг исчезли.

В зале поднялся возмущенный гул.

Поворачиваясь, Скарлет случайно уронила бутылку вина. Осколки разлетелись во все стороны, но она как будто ничего не замечала. И помахала кабелем перед разъяренной толпой:

– Проявите хоть каплю уважения! Эту девушку казнят!

– Эта девушка – лунатик! – прокричал кто-то. – Она должна быть казнена!

Все присутствующие поддержали его, а кто-то кинул в Скарлет корку хлеба. Она уперлась руками в бока:

– Ей всего шестнадцать!

Мужчины и женщины повскакали из-за столов, каждый выкрикивал, что думает о лунатиках: они – воплощение зла, а девушка пыталась убить императора Содружества.

– Тише, тише! Успокойтесь! Дайте Скарлет передохнуть! – прокричал Роланд. Судя по его дыханию, виски он выпил немало. – У нее у самой семья с приветом. Сначала старая гусыня сбежала, а теперь вот Скарлет защищает права лунатиков.

Взрывы смеха и издевки посыпались на Скарлет со всех сторон. Кровь прилила к ее лицу. Она не успела опомниться, как спрыгнула на пол, и ее кулак мелькнул у самого уха Роланда.

Он вскрикнул.

– Что за…

– Моя бабушка не сумасшедшая! – Скарлет встряхнула Роланда за грудки. – Вот, значит, что ты сказал следователю?! Сказал, что она сошла с ума?

– Ну конечно! – рявкнул он в ответ. От него несло алкоголем. Скарлет до боли в руках стиснула ткань его рубашки. – И думаю, не я один. Ведь она почти не выходит из дома, разговаривает с животными и андроидами, как с людьми, а за людьми гоняется с винтовкой…

– Это было всего один раз, и тот человек пытался навязать ей услуги службы сопровождения.

– Меня совсем не удивляет, что бабуля Бенуа съехала с катушек. К этому давно шло!

Скарлет толкнула Роланда, и тот налетел на Эмили, которая пыталась вмешаться. Эмили закричала и, пытаясь увернуться, упала на стол.

Роланд не мог решить, засмеяться или рассердиться.

– Полегче, Скарлет, а то кончишь так же, как старая…

Стол заскрежетал по каменному полу. Уличный боец схватил Роланда за шею и поднял на воздух. В таверне стало очень тихо. Боец держал Роланда на весу, как будто тот был куклой, а Скарлет с изумлением смотрела на него.

– Кажется, вы должны извиниться перед девушкой, – тихо, но отчетливо проговорил боец.

Роланд что-то пробулькал. Его ноги дергались, пытаясь нащупать пол.

– Эй, отпусти его! – заорал какой-то посетитель, вскакивая с табурета. – Ты же его убьешь!

Он схватил бойца за руку, но с тем же успехом мог тянуть и дергать железную перекладину. Вспыхнув, он замахнулся кулаком, но боец свободной рукой блокировал удар.

Скарлет замерла: на предплечье у бойца была татуировка, набор каких-то букв и цифр: LSOP962.

Боец, казалось, все еще был зол, но на его лице вдруг отразилось изумление, как будто он только что вспомнил правила игры. Он поставил Роланда на землю, отпустил руку посетителя.

Роланд упал на табурет, пытаясь прийти в себя.

– Что на тебя нашло? – прохрипел он, потирая шею. – Ты что, внедренный агент Луны?

– Вы были невежливы.

– Невежлив? – рявкнул Роланд. – Да ты меня чуть не убил!

Жиль выбежал из кухни, с грохотом распахнув дверь в зал:

– Что здесь происходит?

– Этот парень пытался затеять драку, – сказал кто-то из посетителей.

– А Скарлет разбила скрины!

– Болван, я их не разбила! – крикнула Скарлет.

Жиль оглядел темные экраны нетскринов, Роланда, потирающего шею, осколки бутылок и стаканов, усыпавшие мокрый пол. А потом сердито посмотрел на уличного бойца.

– Эй, ты, – сказал он, ткнув в него пальцем. – Вон из моей таверны!

У Скарлет внутри все оборвалось.

– Но он не сделал ничего…

– Скарлет, не начинай. Сколько еще ущерба ты собираешься нанести мне сегодня? Смотри, я расторгну с тобой договор.

Скарлет рассвирепела.

– Может, мне просто забрать продукты, которые я привезла, и посмотрим, понравятся ли твоим клиентам испорченные овощи?

Обойдя стойку, Жиль выхватил кабель из рук Скарлет.

– Ты что, думаешь, твоя ферма единственная во Франции? Если честно, Скар, я заказываю продукты у вас только потому, что иначе твоя бабушка превратит мою жизнь в ад.

Скарлет сжала губы, сдерживаясь, чтобы не напомнить: бабушки здесь нет, так что, может, ему действительно лучше заказывать овощи у кого-нибудь другого?

Жиль снова повернулся к бойцу:

– Я сказал, убирайся!

Не обращая на него внимания, боец протянул руку Эмили, которая так и не поднялась на ноги. Ее юбка была залита пивом. Она вспыхнула, но в ее взгляде светилось обожание.

– Спасибо! – В гробовой тишине ее шепот расслышали все.

Боец посмотрел на взбешенного Жиля.

– Я уйду, но я еще не расплатился, – сказал он. И, помедлив, добавил: – Могу заплатить и за разбитые бутылки.

Скарлет переспросила:

– Что?

– Мне не нужны твои деньги! – закричал Жиль. И это тоже было странно, ведь он постоянно жаловался на хапуг-поставщиков и нехватку денег. – Я просто хочу, чтобы ты ушел!

Боец быстро взглянул на Скарлет, и на секунду ей показалось, будто между ними есть какая-то связь.

Они оба изгои. Нежеланные гости. Психи.

В висках бешено стучало, она пыталась не думать об этом. От этого парня одни неприятности. Он дерется ради денег или ради удовольствия. И еще неизвестно, что хуже.

Повернувшись, боец грустно покачал головой – это было похоже на извинение – и направился к двери. Когда он проходил мимо Скарлет, она подумала, что он выглядит так же грозно, как провинившийся пес.

Глава 3

Скарлет вытащила с нижней полки ящик с картофелем и поставила на пол, а сверху водрузила корзину с помидорами. Но еще оставались лук и репа. На корабль их придется нести в два захода, и это бесило: прощай, достойный уход.

Она подняла корзину.

– И что это ты делаешь? – спросил Жиль, стоя в дверях с полотенцем через плечо.

– Забираю овощи.

Подавив вздох, Жиль прислонился к стене.

– Скар, я не хотел, чтобы все так получилось…

– Верится с трудом.

– Послушай, мне нравится твоя бабушка, и нравишься ты. Она, конечно, задирает цены, да и ты не подарок. Вы обе какие-то ненормальные…

Заметив, что Скарлет опять закипает, он выставил руки вперед, будто обороняясь:

– Эй, в конце концов, это же ты залезла на стойку и устроила митинг!..

Скарлет в ответ только поморщилась.

– Но если говорить честно, у твоей гран-маман хорошая ферма! У вас лучшие помидоры во Франции, и я не хочу расторгать договор. Так что поставь корзину на место, Скар. Я уже подписал оплату.

Жиль ушел прежде, чем Скарлет успела снова вспылить. Сдувая волосы со лба, она поставила ящики на пол и затолкала картошку на нижнюю полку. Она слышала, как повара посмеиваются над разыгравшейся в зале сценой. Эта история уже переходила в разряд легенд. Согласно последней версии, уличный боец разбил бутылку о голову Роланда и вырубил его, одновременно опрокинув стол. Он бы и с Жилем разобрался, если бы Эмили не удержала его своей очаровательной улыбкой.

Скарлет не собиралась вносить коррективы в рассказ. Она вытерла руки о джинсы и пошла обратно на кухню. Пробираясь к сканеру рядом со служебным входом, она почувствовала, что между ней и работниками таверны как будто выросла стена отчуждения. Жиля нигде не было видно, а из зала доносился смех Эмили. Скарлет надеялась, что ей только кажется, будто на нее бросают косые взгляды. Интересно, с какой скоростью слухи распространятся по городу: Скарлет Бенуа защищала киборга! Лунатичку! Она тоже съехала с катушек, совсем как эта ее… как эта…

Она приложила запястье к старому сканеру. Проверила, перевел ли Жиль деньги, и заметила, что он все-таки вычел три юнива за раздавленные помидоры. На счет поставщика «Сады и огороды Бенуа» поступило 687 юнивов.

Ни с кем не прощаясь, она вышла через черный вход.

В переулке сохранилось тепло солнечного полудня, но в тени было прохладно. Скарлет решила немного остыть, а уже потом переставить ящики в трюме корабля. Она выбилась из графика и домой вернется поздно ночью. А вставать, чтобы отправиться в полицейский участок Тулузы, нужно рано, иначе целый день пропадет, и никто опять ничего не сделает, чтобы помочь ее бабушке.

Две недели. Целых две недели прошло с тех пор, как бабушка куда-то ушла. Где она сейчас? Беспомощная. Всеми оставленная… Может быть, она уже мертва. Может, ее похитили, убили и оставили в темноте, в какой-нибудь грязной канаве. Почему? Почему-почему-почему?

Слезы разочарования застлали Скарлет глаза, но она взяла себя в руки. Захлопнув люк шлюза, она повернулась к носу корабля. Там, прислонившись к стене, стоял боец и наблюдал за ней.

От неожиданности Скарлет потеряла над собой контроль, и горячая слеза покатилась по щеке. Но она смахнула ее раньше, чем та успела проделать и половину пути. Скарлет не сводила глаз с бойца, пытаясь понять, насколько угрожающе он выглядит. Он стоял в десяти шагах от носа корабля, и казался скорее нерешительным, чем опасным. Но, с другой стороны, он не выглядел угрожающе и тогда, когда чуть не задушил Роланда.

– Хотел убедиться, что с вами все в порядке. – Его слова были еле слышны сквозь шум, доносившийся из таверны.

Скарлет провела рукой по обшивке корабля. Ей не нравилось, что нервы у нее так разгулялись, и она никак не могла решить: испугаться или чувствовать себя польщенной.

– Ну, я чувствую себя лучше, чем Роланд, – ответила она. – Когда я уходила, у него на шее уже проступил синяк.

Боец посмотрел в сторону кухни.

– Он получил по заслугам.

Если бы у Скарлет оставались силы, она бы улыбнулась.

– Лучше бы вы не вмешивались. У меня все было под контролем.

– Ну, разумеется. – Он прищурился, как будто пытался разгадать загадку. – Просто я беспокоился, что вы начнете угрожать ему пистолетом, а это точно добром бы не кончилось. Особенно если вы хотели доказать, что вы не сумасшедшая.

По спине у Скарлет пробежали мурашки. Засосало под ложечкой. Рука потянулась за пояс, где был спрятан небольшой пистолет. Бабушкин подарок на одиннадцатилетие. Пистолет плюс предупреждение: «Никогда не знаешь, вдруг кто-нибудь попытается увести тебя туда, куда ты не захочешь идти». Она научила Скарлет пользоваться этой штукой, и девочка с тех пор везде ходила с пистолетом, как бы странно это ни выглядело.

Прошло семь лет, и все это время она была уверена, что никто не замечает оружия, спрятанного у нее под красной курткой. По крайней мере, до сих пор не замечал.

– Как вы узнали?

Он пожал плечами.

– Заметил рукоятку, когда вы залезали на стойку.

Скарлет поддернула куртку ровно настолько, чтобы, если понадобится, быстро вытащить пистолет из-за пояса. Сделала глубокий вдох, но воздух в переулке был пропитан луковой вонью и смрадом помойки.

– Благодарю за заботу, но у меня все в порядке. Мне пора, я и так выбилась… из графика доставки. И не только из него.

Она шагнула к кабине пилота.

– У вас еще остались помидоры?

Скарлет остановилась. Боец отступил дальше в тень. Он выглядел смущенным.

– Я все еще голоден, – пробормотал он.

Скарлет показалось, что она чувствует запах помидоров, размазанных по стене позади нее.

– Я заплачу, – поспешно добавил он.

Она покачала головой.

– Да нет, все в порядке. У нас их много.

Она отошла назад, не спуская с него глаз. Снова открыла шлюз и достала помидор и несколько морковок.

– Вот, возьмите. Их тоже можно есть сырыми. Это вкусно, – сказала она, кидая ему в руки овощи.

Боец поймал их, и помидор тут же исчез в его огромной ладони. Взяв морковь за кружевную ботву, стал рассматривать ее.

– А это что?

Скарлет рассмеялась.

– Морковь! Вы ведь шутите, правда?

И вот опять – казалось, он стесняется, но понимает, что задал глупый вопрос.

– Спасибо.

– Мама никогда не кормила вас овощами?

Их глаза встретились, и тут же оба почувствовали неловкость. В глубине таверны что-то с грохотом рухнуло, и Скарлет подпрыгнула от неожиданности. Послышался взрыв хохота.

– Ладно, не берите в голову. Это вкусно, вам понравится. – Она закрыла шлюз, подошла к кабине и провела чипом по сканеру. Дверь открылась, отгородив Скарлет от уличного бойца. В кабине включилось освещение. Синяк под глазом молодого человека стал заметнее, он уже начал темнеть. Боец попятился, как преступник в лучах прожекторов.

– Не нужны ли вам на ферме работники? – спросил он, глотая слова, как будто хотел побыстрее избавиться от них.

Так вот зачем он ее поджидал. Скарлет посмотрела на его широкие плечи и мускулистые руки. Он был просто создан для физического труда.

– Так, значит, вы ищете работу?

Молодой человек изобразил подобие улыбки, хотя вид у него от этого стал только более угрожающим.

– За бои хорошо платят, но карьеру там не сделаешь. Я подумал, может, вы будете платить мне едой.

Скарлет рассмеялась:

– Ну, я только что имела возможность оценить размеры вашего аппетита. Думаю, вы меня без последней рубахи оставите… – И она тут же вспыхнула: теперь он наверняка представляет ее без рубашки. Однако его лицо осталось невозмутимым, и она поспешно продолжила:

– А как вас зовут?

Он опять неловко пожал плечами.

– На ринге меня зовут Волком.

– Волком? Звучит… хищно.

Он кивнул с серьезным видом. Скарлет подавила улыбку.

– Думаю, участие в уличных боях из резюме лучше вычеркнуть.

Он почесал предплечье, на котором в темноте едва можно было разглядеть странную татуировку. Скарлет подумала, что, наверное, смутила его. Может быть, ему нравится это прозвище – Волк…

– А меня зовут Скарлет. Из-за моих волос, спасибо, что заметили.

Он едва заметно улыбнулся.

– Каких волос?

Скарлет оперлась рукой о косяк двери.

– Смешно.

Он был очень доволен собой, и Скарлет почувствовала симпатию к этому необычному незнакомцу. Вежливому уличному бойцу.

Внезапно ее пронзила мысль – она теряет время. Где-то там ее бабушка… Одинокая. Испуганная. Или мертвая.

– Очень жаль, но у нас нет свободных мест. Мне не нужны дополнительные работники.

Его глаза блеснули, но в следующее мгновение взгляд потух, и было видно, что ему снова стало неловко. Он расстроенно проговорил:

– Понимаю. Спасибо за еду.

Он отбросил ногой хлопушку, оставшуюся на тротуаре после ночного праздника. Скарлет сказала ему:

– Попытайте счастья в Тулузе или Париже. В городах работы больше, а здесь, как вы заметили, не очень-то рады незнакомцам.

Он наклонил голову, и в свете прожекторов его зеленые глаза засияли еще ярче. Он выглядел удивленным.

– Спасибо за совет.

Скарлет забралась в кабину и села за панель управления. Когда она запустила двигатель, Волк вжался в стену.

– Если вам все же понадобятся рабочие руки, вы найдете меня у заброшенного дома Морелей. Там я бываю чаще всего. Может, я не очень хорошо лажу с людьми, но, думаю, с фермой справлюсь.

Он усмехнулся.

– Животные меня обожают.

– Не сомневаюсь, – подхватила Скарлет с наигранным энтузиазмом. А закрыв дверь, добавила: – Ну, разумеется – домашние животные без ума от волка.

Глава 4

Отчаянное сопротивление, начало которому было положено стихийным мыльным бунтом, закончилось тем, что Карсвелл Торн попал в одиночную камеру. Но сразу после этого он стал образцовым заключенным и через полгода примерного поведения смог, наконец, раздобыть портскрин у единственного тюремщика женского пола.

Он был уверен, что ничего бы не вышло, если бы охранница не считала его полным идиотом, который только и может, что считать дни до освобождения да разглядывать фривольные фотографии знакомых девиц.

Конечно, она была права. Торну техника не давалась, и даже если бы у него было пошаговое руководство «Как сбежать из тюрьмы, используя портскрин», он все равно бы не справился. Он не мог разобраться со своими сообщениями, не мог подключиться к новостным каналам или найти информацию о тюрьме Нового Пекина и о самом городе. Но непристойные картинки ему нравились.

Шел двести двадцать восьмой день заключения. Торн в очередной раз просматривал подборку картинок, раздумывая, по-прежнему ли сеньора Сантьяго замужем. Внезапно его размышления прервал жуткий скрежет.

Торн посмотрел на гладкий блестящий потолок. Скрежет прекратился, послышалось какое-то жужжание. Потом стук. И снова скрежет.

Торн уселся на койку с ногами и стал ждать. Шум становился громче – он приближался, то смолкая, то возобновляясь. Торну потребовалось некоторое время, чтобы определить место, откуда доносится звук, и он сообразил, что источником шума почти наверняка была дрель. Возможно, где-то ремонтируют камеру.

Звук прекратился, хотя все еще стоял в ушах и отдавался от стен. Торн осмотрелся. Его камера представляла собой идеальный куб с гладкими белыми панелями со всех шести сторон. Внутри – белая койка, писсуар, выдвигающийся из стены, если нажать кнопку, а также сам Торн в белой тюремной робе.

Если где-то идет ремонт, возможно, его камера будет следующей…

Звук снова возобновился, на этот раз усилившись. Потом в потолке показался винт, описал круг и с грохотом упал посреди камеры. За ним – еще три. Торн пригнул голову: один из винтов пролетел рядом с его койкой.

Через минуту с потолка грохнулась квадратная плита. Раздался испуганный крик, и из дыры показались ноги. Босые. Правая была обычной, человеческой. А левая – из блестящего металла.

Девушка в белом спортивном костюме, похожем на тюремную робу, отпустила руки и приземлилась посреди камеры.

Торн наклонился вперед, чтобы лучше разглядеть незнакомку: стройная, загорелая, прямые темные волосы. Левая рука тоже из металла.

Девушка поднялась и оправила костюм.

– Простите, – сказал Торн.

Она повернулась к нему с широко распахнутыми глазами.

– Похоже, вы ошиблись камерой. Помочь вам отыскать вашу?

Девушка моргнула.

Торн улыбнулся.

Девушка нахмурилась.

Она сердилась, и это выглядело просто очаровательно. Торн подпер подбородок рукой и продолжал на нее смотреть. Он еще никогда не встречал киборга, тем более не флиртовал с ним, но все в жизни когда-то случается впервые.

– Эти камеры должны были быть свободными, – сказала она.

– Ну, как видишь, тут сижу я, – ответил он.

Она смотрела на него, насупившись.

– За убийство?

Он улыбнулся.

– Спасибо, нет. Подстрекательство к бунту в тюремном дворе. Мы протестовали против мыла.

Ее замешательство возрастало, и Торн видел, что она все еще стоит в оборонительной позе.

– Мыло, – повторил он. – Очень сушит кожу.

Она по-прежнему молчала.

– У меня чувствительная кожа.

Она открыла рот, но вместо выражения сочувствия он услышал только безразличное: «А-а-а». Девушка пнула кусок потолка, свалившийся в камеру Торна, и ее губы недовольно скривились.

– Как глупо! – пробормотала она, подойдя к стене и коснувшись ее рукой. – Ошиблась на одну камеру.

Ее ресницы внезапно затрепетали, как будто в глаз попала соринка.

– Вы собрались бежать?

– Не прямо сейчас, – мрачно ответила девушка. – Но в принципе да, была такая мысль.

Вдруг ее лицо осветилось: она заметила у него на коленях портскрин.

– Что за модель?

– Понятия не имею. – Он протянул ей девайс.

Незнакомка схватила портскрин и перевернула его. Из указательного пальца ее металлической руки вылезла небольшая отвертка. Через несколько минут она уже снимала защитную крышку портскрина.

– Что вы делаете?

– Забираю видеокабель.

– Зачем?

– Мой испортился.

Вытащив желтый провод, она кинула скрин обратно Торну на колени, а сама села на пол, скрестив ноги. Торн завороженно наблюдал, как она убрала волосы набок и открыла панель на шее, у основания черепа. Через секунду ее пальцы вытащили оттуда проводок, очень похожий на тот, который она только что забрала у Торна, но с почерневшим концом. Лицо девушки исказилось от напряжения, пока она вставляла новый провод.

Довольно вздохнув, она закрыла панель и кинула старый кабель Торну.

– Спасибо.

Он спросил:

– У вас в голове портскрин?

– Что-то вроде. – Девушка поднялась и снова провела рукой по стене. – Ага, так-то лучше. Ну и как же мне теперь…

Она нажала кнопку в углу. В ту же секунду блестящая белая панель отошла, выдвигая писсуар. Девушка просунула руку в щель между конструкцией и стеной.

Торн пытался забыть то, что только что увидел: как девушка копается у себя в голове. Он решил завести светскую беседу: спросил, что она задумала, и похвалил мастерство, с которым сделаны ее конечности. В ответ она спросила, неужели он так долго был обделен женским обществом, что разучился делать комплименты.

Через несколько минут девушка, похоже, нашла то, что искала, и Торн вновь услышал звук электродрели.

– Когда вас сюда посадили, – спросил Торн, – неужели никто не подумал о дырах в системе безопасности?

– Тогда их не было. Я совсем недавно усовершенствовала свою руку.

Она остановилась и уставилась в нишу так, будто хотела просверлить стену взглядом. Может, у нее есть встроенный рентгеновский аппарат? Он бы нашел ему подходящее применение…

– Дай угадаю, – сказал Торн. – Хочешь выломать писсуар и выйти?

Девушка молча изучала устройство, приводящее в движение механизм в нише. Потом сказала:

– Если вам это интересно, у меня две статьи за государственную измену. А еще сопротивление при аресте и незаконное использование биоэлектричества. Плюс нелегальная иммиграция, но, мне кажется, это уже перебор.

– Сколько же вам лет?

– Шестнадцать.

Вмонтированная в палец отвертка снова заработала. Торн подождал, пока девушка сделает перерыв.

– Как вас зовут?

– Зола, – ответила она и снова принялась за работу.

Когда грохот стих, он продолжил:

– А я – капитан Карсвелл Торн. Но обычно меня называют…

Опять скрежет дрели.

– …Торн. Или капитан. Или капитан Торн.

Девушка снова молча просунула руку в щель. Кажется, она пыталась что-то отвинтить, но это что-то не поддавалось, и через секунду она села, тяжело дыша.

– Мне кажется, вам нужен сообщник, – сказал Торн. – Вам повезло, я выдающийся авторитет криминального мира.

Она сердито посмотрела на него.

– Проваливайте.

– Учитывая обстоятельства, выполнить вашу просьбу сложно.

Она вздохнула и сдула с дрели остатки белого пластика.

– Что собираетесь делать, когда выберетесь отсюда? – спросил он.

Она снова начала сверлить, но через некоторое время остановилась, чтобы размять затекшую шею.

– Самый прямой путь из города ведет на север.

– Наивная! Они ведь думают, что вы именно так и поступите!

– Может, вы прекратите меня отвлекать?

– Я просто хочу сказать, что мы могли бы помочь друг другу.

– Оставьте меня в покое.

– У меня есть корабль.

Она метнула в него короткий предупреждающий взгляд.

– Космический корабль.

– Космический корабль, – повторила она, растягивая слова.

– Меньше чем через две минуты мы уже будем на пути к звездам. Сейчас он стоит за городом, но до него легко добраться. Что скажете?

– Скажу, что, если вы не прекратите болтать и отвлекать меня от работы, мы окажемся на пути в никуда.

– Верное замечание, – развел руками Торн. – Просто подумайте пока над моим предложением.

Она напряглась, но продолжила работать.

– И кстати, в квартале отсюда есть прекрасный китайский ресторанчик. Крошечные булочки со свининой – просто пальчики оближешь. Сочные и ароматные.

Зола снова принялась разминать шею.

– Мы могли бы купить там еды в дорогу. И это было бы просто великолепно, особенно после тех помоев, которые здесь называют едой…

Вдруг Торн заметил, что с девушкой творится что-то не то. На лбу у нее выступили крупные капли пота, ее трясло как в лихорадке.

– Вы в порядке? – спросил он, касаясь ее плеча.

Она оттолкнула его и выставила руки перед собой. Торн посмотрел на нее, и вдруг его сердце забилось чаще.

Она была… прекрасна.

Нет, божественна.

Нет, идеальна.

Он готов был ей поклоняться, готов был отдать ей всего себя.

– Пожалуйста, – сказала она, и в ее голосе прозвучало отчаяние. Она привалилась к стене: – Просто помолчите… оставьте меня в покое.

– Хорошо… Все, что пожелаете…

Он отступил и сел на край койки.

Глава 5

Мысли Скарлет лихорадочно метались, пока она перетаскивала пустые ящики из корабля в ангар. Она подобрала портскрин, и теперь он снова лежал у нее в кармане джинсов. Текст сообщения из полиции стоял перед ее внутренним взором, пока она занималась делами.

Сейчас она больше злилась на себя – за то, что отвлеклась, пусть всего на минуту, на симпатичного незнакомца. Поиски ее бабушки прекращены, и свой интерес к уличному бойцу она теперь считала предательством.

Роланд, Жиль, да и все остальные в Рьё просто вонзили нож ей в спину. Все считали ее бабушку сумасшедшей, и так и сказали полиции. Они не сказали следователю, что ее бабушка работает не покладая рук, во всей провинции не найдется никого, кто работал бы больше, чем она. Не сказали, что она делает лучшие эклеры по эту сторону Гаронны. Не сказали, что она двадцать восемь лет отдала стране, прослужив пилотом на военных кораблях, и до сих пор носит медаль за отличную службу, приколов к любимому клетчатому фартуку. Нет. Зато они сказали следователю, что бабушка выжила из ума. И полиция прекратила поиски.

Что ж, значит, Скарлет найдет ее сама. Даже если ей придется рыть землю и шантажировать всех следователей Европы.

Солнце быстро садилось, на земле лежали длинные тени… За дорогой из гравия раскинулось кукурузное поле, и грядки сахарной свеклы с торчащей во все стороны ботвой. В сумерках казалось, что грядки уходят прямо в небо, поднимаясь к первым, пока еще бледным звездам. На западе возвышался дом из крупного камня, два окна были освещены. Это были единственные соседи Золы и ее бабушки. И больше ни одной живой души на несколько десятков километров вокруг.

Эта ферма была раем для Скарлет. Она любила ее больше, чем кто-либо из людей способен любить землю и небо. И она знала, что бабушка чувствует то же самое.

Скарлет не любила об этом думать, но понимала, что однажды унаследует ферму, и иногда представляла себе, как состарится здесь. Радуясь жизни, с руками, испачканными в земле, в доме, постоянно требующем ремонта…

Довольная и счастливая – как ее бабушка.

Нет, она не могла просто взять и уйти. Скарлет знала это.

В ангаре она ставила ящики друг на друга: утром андроиды заполнят их фруктами и овощами. Потом взяла ведро с птичьим кормом и стала кормить кур, суетившихся у нее под ногами.

Завернув за угол ангара, она остановилась.

В доме на втором этаже горел свет.

В бабушкиной спальне.

Ведро выпало у нее из рук. Куры громко закудахтали и разлетелись, но тут же снова начали клевать зерна.

Скарлет побежала, и гравий летел у нее из-под ног, сердце выпрыгивало из груди, легкие разрывались от боли. Наконец она добралась до черного входа. Перепрыгивая через две ступеньки, взлетела наверх по скрипучей лестнице.

Дверь в бабушкину спальню была открыта, и Скарлет остановилась на пороге, задыхаясь и ухватившись за косяк.

Казалось, по комнате прошел ураган. Все ящики выдвинуты, одежда и туалетные принадлежности разбросаны. Одеяла свалены в кучу в углу. Матрас скинут, все цифровые рамки валяются на полу, а на стене, где они висели, теперь видны темные прямоугольники.

У кровати на коленях стоял мужчина и рылся в бабушкиной коробке с военной формой. Заметив Скарлет, он от неожиданности подпрыгнул и чуть не ударился о низкую дубовую балку на потолке.

У Скарлет закружилась голова. Она едва узнала этого человека: в последний раз они виделись несколько лет назад, но с тех пор он постарел так, как будто прошли десятилетия. Его щеки заросли щетиной, а сам он был так бледен и худ, словно не ел несколько недель. Его волосы торчали в разные стороны.

– Отец?

Мужчина прижал к груди синий китель.

– Что ты здесь делаешь? – Скарлет обвела глазами комнату. – Что все это значит?

– Тут что-то есть, – ответил он. Его голос звучал непривычно строго. – Она что-то спрятала.

Он бросил китель на кровать и снова принялся рыться в коробке.

– Я должен найти…

– Что найти? О чем ты говоришь?

– Она ушла, – бормотал он. – И не вернется. Она даже не узнает, а я… я должен это найти. Я должен знать почему.

Сильно пахло алкоголем. У Скарлет упало сердце. Она не понимала, как отец узнал об исчезновении своей матери, но, очевидно, мысль о том, что надежды больше нет, казалась ему совершенно естественной. Все эти годы он даже не звонил, а теперь как ни в чем не бывало роется в бабушкиных вещах…

Скарлет почувствовала, что готова вызвать полицию. Но ведь на них она тоже злилась.

– Убирайся! Убирайся из нашего дома!

Отец начал невозмутимо запихивать вещи обратно в коробку. Лицо Скарлет горело от ярости. Обойдя кровать, она схватила отца за руку и потянула, пытаясь поднять его на ноги.

– Отпусти! – взвыл он и, оттолкнув ее, рухнул обратно на пол и отполз в сторону, прижимая руку к груди.

Скарлет удивленно спросила:

– Что это с тобой?

Отец не ответил, бережно прикрывая больную руку другой.

Собравшись с духом, девушка решительно подошла к нему и схватила за запястье и задрала рукав до локтя. Отец снова вскрикнул и попытался оттолкнуть ее, но Скарлет крепко держала его. От увиденного у нее перехватило дыхание. Вся кожа была покрыта черными круглыми метками. Аккуратными рядами круги шли от запястья до локтя, некоторые были покрыты грубыми рубцами, другие затянуты темной блестящей кожей. На запястье, там, где раньше был чип, виднелась запекшаяся рана.

Она почувствовала подступающую дурноту.

Отец забился в угол за кроватью, уткнулся лицом в матрас, чтобы не видеть ни Скарлет, ни ожоги.

– Кто это сделал?

Отец молча уронил руку себе на колени. Скарлет поспешила в ванную и через минуту вернулась с мазью и бинтами. Отец сидел в той же позе, в какой она его оставила.

– Меня заставили, – тихо сказал он.

Скарлет бережно взяла его руку и принялась обрабатывать. Ее всю трясло, но она старалась действовать мягко и осторожно.

– Кто тебя заставил?

– Я не мог убежать, – продолжил он, как будто не услышал ее. – Они задавали так много вопросов, но я не мог на них ответить. Я не понимал, чего от меня хотят. Я бы сказал им все, но я не знал…

Обрабатывая руку, Скарлет посмотрела на него. Отец наклонился вперед и пустыми глазами смотрел на смятые простыни. В его глазах стояли слезы: отец плакал. Это потрясло ее больше, чем шрамы. Она вдруг подумала, что не знает этого печального, сломленного человека. От прежнего – обаятельного, эгоистичного и никчемного – осталась лишь оболочка.

На место бушевавшей ярости пришло чувство жалости, а с ним появилась и жгучая боль. Что могло так на него подействовать?

– Они дали мне прибор для выжигания по дереву, – сказал он, глядя в пустоту.

– Но зачем?..

– И привели к ней. Я понял, что ответить на их вопросы может только она. Нужная информация была у нее. Они чего-то от нее хотели. Но она просто наблюдала… молча, смотрела, как я жег себе руку, и плакала… Они снова и снова задавали вопросы, но она не стала отвечать. Не захотела. – Его голос оборвался, лицо побагровело от гнева. – И они сделали это со мной из-за нее!..

Скарлет закрепила повязку и тоже села на пол, прислонившись к кровати. У нее дрожали колени.

– Из-за бабушки? Ты ее видел?

Отец посмотрел на Скарлет, в его глазах плескалось безумие.

– Они продержали меня неделю, потом отпустили. Сказали, что ей на меня наплевать. И из нее ничего не удалось вытянуть.

Внезапно он упал на колени и вцепился руками в Скарлет. Она пыталась вырваться, но он крепко держал ее.

– Что это, Скар? Что может быть настолько важным? Важнее, чем собственный сын?

– Пап, успокойся. Скажи мне, где она. – Мысли путались у нее в голове. – Где она? Кто ее похитил? И зачем?

Отец медленно покачал головой и снова уставился в пол.

– Она что-то прячет, – пробормотал он. – И я хочу знать, что это. Что она прячет, Скар? Где оно?

Он повернулся и с новой энергией принялся рыться в ящике со старыми футболками, хотя, судя по всему, уже успел его осмотреть. Пот лил с него градом, мокрые волосы прилипли к шее.

Опираясь спиной о кровать, Скар взмолилась:

– Папа, пожалуйста!

Она пыталась говорить спокойно, хотя переволновалась так, что у нее заболело сердце.

– Где сейчас бабушка?

– Не знаю. – Он провел пальцем по стыку между лепным украшением и стеной. – Я был в Париже в каком-то баре. Вероятно, они что-то подсыпали мне в стакан. Следующее, что я помню – как проснулся в темной комнате. Там было сыро, пахло плесенью. И перед тем, как отпустить, они снова накачали меня наркотиками. Вот я в темной комнате, а в следующую секунду уже здесь. Я проснулся на кукурузном поле.

Скарлет запустила руки в волосы, пальцы запутались в кудряшках. Они привели его сюда, в то самое место, откуда забрали бабушку. Почему? Догадывались ли они, что Скарлет – единственный близкий человек, который у него остался? Думали, что она сможет лучше всего о нем позаботиться?

Ситуация не становилась понятней. Разумеется, этим загадочным им не было никакого дела до благополучия ее отца. Так в чем же тогда дело? Может быть, то, что они оставили его здесь, – это знак для нее? И что это? Какое-то послание? Угроза?

– Попытайся вспомнить хоть что-нибудь, – взмолилась она. – Где тебя держали? Что они говорили? Ты смог их рассмотреть? Сможешь описать их следователю? Составить фоторобот? Ну, хоть что-нибудь?..

– Я был под действием наркотиков, – отрезал он. Прикоснулся к своим шрамам, бессильно уронил руки. – Они не дали себя разглядеть.

Скарлет едва сдерживалась, чтобы не встряхнуть его за шиворот.

– Тебе завязали глаза?

– Нет, – ответил он, взглянув на нее исподлобья. – Я сам боялся на них смотреть.

Слезы застилали глаза Скарлет. Самые страшные подозрения оправдались. Ее бабушку похитили жестокие, безжалостные люди. Так же ли они издевались над ней, как над ее сыном? Что они с ней делали? Чего хотели? Выкупа?

Но ведь они не связывались со Скарлет. И почему они схватили отца, а потом отпустили его? Все это не укладывалось в голове.

Ей стало страшно, воображение рисовало самые страшные картины: пытки, ожоги, темные комнаты…

– Что ты имел в виду, когда говорил, что они заставили тебя? Что конкретно тебя заставили сделать?

– Жечь самого себя, – прошептал он. – Дали мне тот прибор.

– Но как…

– Слишком много вопросов. Я не знаю. Я никогда не знал своего отца. Она не рассказывала о нем. Я не знаю, чем она занималась в этом огромном старом доме. Что произошло на Луне. Не знаю, что она прячет, но она что-то скрывает здесь…

– Ты бредишь, – голос Скарлет сорвался. – Подумай еще раз. Ты должен хоть что-то вспомнить!..

Наступило молчание. За окном громко кудахтали куры, было слышно, как они роются в гравии, которым были посыпаны дорожки.

– Татуировка…

Скарлет нахмурилась:

– Что?

Он дотронулся до одного из рубцов на внутренней стороне руки, чуть ниже локтя:

– У того, кто дал мне выжигатель, была татуировка. Вот здесь. Числа и буквы.

В глазах у Скарлет потемнело. Она ухватилась за мятое лоскутное одеяло, на секунду земля ушла у нее из-под ног.

Числа и буквы.

– Ты уверен?

– L… S… – Он покачал головой. – Не могу вспомнить. Там было что-то еще.

В горле у Скарлет пересохло. Она видела эту татуировку. Тот человек притворялся добрым. Притворялся, что хочет честно зарабатывать деньги.

Давно ли? Сколько дней или часов назад это было? А перед этим он пытал ее отца, держал в заложниках бабушку.

А она чуть не поверила ему. Думала, что помогает ему. Звезды свидетели, она флиртовала с ним, а он все это время знал, кто она такая. Она вспомнила, как он удивился, увидев ее, как заблестели его глаза, и ей стало дурно. Он просто смеялся над ней.

В ушах звенело, кровь кипела, но Скарлет не обращала на это внимания. Она подняла с пола бабушкин портскрин, который швырнул ее отец, разыскивая неизвестно что в ее вещах.

– Вот, возьми, – сказала она, кидая портскрин на кровать. – Я еду на ферму Морелей. Если через три часа не вернусь, звони в полицию.

Отец выглядел напуганным, но взял портскрин.

– Я думал, Морели мертвы…

– Ты меня слышишь? Запри все двери и не выходи из дома. Жди три часа, потом звони в полицию. Ты понял?

На его лице опять появилось выражение до смерти запуганного ребенка.

– Не ходи туда, Скар. Разве ты не понимаешь? Они использовали меня как приманку, ты будешь следующей. Они придут и за тобой!..

Стиснув зубы, Скарлет наглухо застегнула молнию куртки.

– Я найду их сама.

Глава 6

Карсвелл Торн

ID № 0082688359

Родился 22 мая 106 г. т.э., Американская Республика.

437 упоминаний в медиа, сортировать в обратном порядке по датам публикаций.