Вопреки и навсегда. Месть Красного Дракона E-Book

Элис Кларк

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Erotik
• Serie: Dark Romance. Вопреки всему. Романы Элис Кларк
• Sprache: Russisch
• Veröffentlichungsjahr: 2024

Seitenzahl: 562

Beschreibung

Книги Элис Кларк — это будоражащий коктейль из опасных тайн прошлого и обжигающих, порой запретных, чувств. С каждой новой страницей мы все глубже погружаемся в жизнь героев, порой ненавидим их, порой жалеем, но никогда не остаемся равнодушными. Каждая история автора — это история падения и взлета, в которой мы не просто наблюдатели! Прожив четыре года в Англии, Николетта Кейн возвращается в родной Лос-Анджелес. Она надеется, что боль от потери отца и разбитое вдребезги сердце наконец перестали терзать ее душу. Однако неожиданное знакомство с музыкантом Майком пробуждает призраки прошлого и обнажает темные тайны семьи Кейн. Николетта понимает, что совсем не знала своего покойного отца, а Марк, любовь всей ее жизни, скрывает больше, чем она могла себе представить. Разгадывая старые тайны семьи, Николетта сама не замечает, как вместе с новым знакомым оказывается втянутой в паутину мести.

Leseprobe

Элис Кларк Вопреки и навсегда. Месть Красного Дракона

© Кларк Э., текст, 2024

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2024

Всем недооцененным лучшим друзьям посвящается

Дopoгой читатель, спасибо, что выбрал мою книгу.

Первые строчки этой истории появились на свет почти пять лет назад. С тех пор судьба главной героини, Николетты, неустанно заполняла мысли, и я рада, что со временем смогла облечь ее путь в слова и перенести его на бумагу, вложив в текст крупицу души.

«Вопреки и навсегда» – история о важности самопрощения, о потерях, одиночестве, жажде мести, смирении и, конечно же, любви. Но любовь здесь отнюдь не панацея, а скорее движущая сила и тот самый «свет в конце тоннеля», помогающий держаться на плаву. Возможно, кто-то увидит здесь обычный любовный роман, иной разглядит драму, а третий увлечется остросюжетными поворотами. Я же в первую очередь всегда вижу историю людей, столкнувшихся с травмирующим опытом, но не опустивших руки.

Надеюсь, моя книга сумеет затронуть ваши сердца и подарить незабываемые эмоции.

С теплотой и признательностью, Элис Кларк.

Дисклеймер

В тексте могут присутствовать элементы и упоминания насилия (в том числе сексуального, но без графических описаний), а также самоубийства и смерти.

Плейлист

Another Life – Motionless In White

Middle of the Night – Loveless

In My Arms – Dead By April

Moodswings – Kamaara

When We Were Young – Andy Black & Juliet Simms

Seize the Day – Avenged Sevenfold

Цветы 2.0 – Wildways

Just Pretend – Bad Omen

The Devil Within – Digital Daggers

Counting On Me – Smash Into Pieces

How Not To Drown – CHVRCHES & Robert Smith

Like Yxu Wxuld Knxw (Autumn Trees) – Kordhell,

Scarlxrd & CORPSE

I Found – Amber Run

Bad Love – Tokio Hotel

Nuvole Bianche – Ludovico Einaudi

Knocking on Your Heart – Maggie Lindemann

Renegade – Aaryan Shah

Спички – Rita Dakota

Miss YOU! – CORPSE

Last Resort (Reloaded) – Jeris Johnson & Papa Roach

STAY – True North & Loveless

Someone Else (Reimagined) – Loveless & Kellin Quinn

Take It Out On Me – Thousand Foot Krutch

Under the Weather – CORPSE

Panic Room – Au/Ra

WITHOUT YOU – The Kid LAROI

Берегом – ЯAVЬ

Shatter Me (feat. Lzzy Hale) – Lindsey Stirling

Stitches – Shawn Mendes

Enjoy the Silence – Depeche Mode

No Light, No Light – Florence + the Machine

Пролог

Огонь.

Повсюду огонь.

Языки пламени окутали все вокруг. Казалось, будто полыхает весь мир, а не маленький загородный домик на отшибе, который можно и вовсе не заметить с дороги, если не знать, куда смотреть.

А ведь я никогда не боялась огня. Наоборот, временами меня непреодолимо тянуло к этой неукротимой стихии. Даже сейчас, стоя и наблюдая, как вместе со стенами дома рушится и моя жизнь, я не испытывала страха. Не цепенела от ужаса. Возможно, все дело в потрясении, а может, я просто сломлена изнутри и не могла адекватно воспринять действительность. Мне хотелось верить, что это лишь очередной ночной кошмар.

Пожалуйста, пусть это будет так.

– Николетта!

Кто-то позвал меня, но тело отказывалось слушаться. Оставалось лишь сидеть на траве и смотреть, как пламя поглощает то, что мне дорого. Не могу поверить, что место, ставшее моим сокровенным раем, сейчас умирает. А у меня не хватает сил даже для того, чтобы последовать за ним.

– Ники! Ники! – подбежавший опустился передо мной на колени, но мне с трудом удавалось сфокусировать взгляд. – Слышишь меня? Ты цела? Ну же, ответь! Посмотри на меня!

Сумев справиться с пеленой, затуманившей взор, я, наконец, узнала его. Дэниел, мой дорогой Дэниел. Тот, кто всегда мчится на помощь. И кому я каждый раз разбиваю сердце на мелкие осколки, как маленькое эгоистичное создание, неспособное ответить на его искренность.

Дэниел пытался привести меня в чувство. В голове тут же замельтешили кадры событий последних часов. Заново прокрутив воспоминания, я будто пробудилась от спячки, вновь смогла чувствовать и управлять телом. Когда дотронулась до руки друга, из глаз хлынул поток слез. Жгучих. Бессильных. Не сумела их сдержать.

– Дэни, они внутри! Я не успела… Не смогла приехать вовремя… Это я во всем виновата! – мой голос срывался на истеричный крик, перемежаясь слезными всхлипами.

– Что? О чем ты? Никто не знал, куда они отправились. Взгляни на меня, – приподняв мне пальцами подбородок, Дэниел поймал мой взгляд, – ты ни в чем не виновата.

Он старался говорить как можно мягче, но в его глазах я заметила проблеск отчаяния.

– Нет, – замотала головой. – Я должна была понять. Должна была знать, куда именно он его повезет. Это же так чертовски очевидно. Если бы только слушала внимательнее.

Я не понимала, как мне не винить себя. Это выше моих сил. Мысли смешались, но вдруг я неожиданно кое-что вспомнила. Одну мимолетную фразу, сказанную нами когда-то. Неаккуратно брошенную клятву.

Сама не понимаю, откуда взялись силы, но я тут же сорвалась с места и побежала к горящему дому. Возможно, то было временное помешательство, быть может, просто порыв отчаяния, но я была тверда в своей решимости уйти вслед за ним. «Вместе до конца» – ведь так мы обещали друг другу?

– Нет! – сильные руки Дэниела перехватили меня на полпути и оттащили в сторону. – Я не позволю, слышишь? Не дам тебе умереть.

– Пусти! – я брыкалась изо всех сил. Заехала пяткой в колено другу, но даже тогда он не ослабил хватку.

– Ни за что! Успокойся, прошу. Подумай сама: он бы тоже этого не хотел. Он бы отдал все, чтобы ты жила и оставалась в безопасности! – бедняга Дэниел уже сорвался на крик.

Оттащив на безопасное расстояние, он еще крепче прижал меня спиной к себе и прошептал, зарывшись носом мне в волосы:

– Пожалуйста, Ники, умоляю тебя, держись. Будь сильной. Помнишь, ты пообещала, что выполнишь любую мою просьбу? – Я слабо кивнула. – Так вот я прошу: не покидай меня, не уходи вслед за ними. Я этого не вынесу.

Безвольно уронив руки вдоль тела, я прекратила попытки вырваться, и только тогда Дэниел меня отпустил. Однако продолжал внимательно следить за каждым движением, наверняка ожидая, что в любой момент снова сорвусь с места. Ему всегда удавалось достучаться до меня. И тот день не стал исключением. Я знала, он прав. И понимала, что не могу так с ним поступить. Но как же отчаянно хотелось верить, что все происходящее просто дурной сон, а не жестокая реальность, разбивающая мое будущее.

– Ники, позволь отвезти тебя в больницу. Пожарным мы все равно ничем не поможем. А тебя нужно осмотреть.

Всю жизнь Дэниел Брайт видел меня насквозь. Сейчас у меня болела не только душа, но и тело. Будто на нем образовалась одна большая ссадина, с каждым мгновением ноющая все сильнее. В момент, когда я уже собиралась согласиться, произошло две вещи: я увидела, как на место прибыли несколько пожарных машин, и в этот же самый миг, прямо на моих глазах, горящее строение заполыхало с новой силой и затем сложилось, будто карточный домик, не оставив мне ни малейшей надежды. А дальше меня окутала темнота. Последнее, что помню, – обеспокоенное лицо Дэниела, успевшего подхватить меня, прежде чем я отключилась.

Думаю, именно тот эпизод стал переломным. Пусть это будет дурацким клише, но именно он разделил все мое существование на до и после. И в тот момент я была уверена, что дальше меня ждет лишь пустота. Все самое лучшее осталось в прошлом.

Глава 1. Чуть больше года назад. Николетта Кейн. Лондон

Вот и закончился очередной учебный день. Все вертится по кругу. Уже четыре года вокруг меня одни и те же лица, одни и те же здания, один и тот же ежедневный маршрут. Я всегда жаждала стабильности, но сейчас меня от нее тошнит.

– Да вы только посмотрите.

– Интересно, кто он?

– Новый студент по обмену?

Проходя по кампусу, со всех сторон я слышала обрывки подобных фраз, совершенно не понимая, что могло вызвать столь бурный интерес. Местные студенты невероятно избалованы и привыкли судить по внешности. Должно быть, появился некто неординарный, раз смог произвести впечатление на элиту. Ответ на мой немой вопрос не заставил себя долго ждать.

Объект всеобщего восхищения стоял возле ворот. Прислонившись к авто, абсолютно не обращая внимания на ажиотаж, который вызвало его появление. Он выглядел безупречно, впрочем, как и всегда. Черная шелковая рубашка, жакет, темные брюки, начищенные до блеска туфли, взъерошенные каштановые волосы и стильные черные очки, за которыми скрывались синие, словно глубь океана, глаза. При одном взгляде на него моя душа воспела и наполнилась теплом. Вот чего мне не хватало все эти годы. Нет, не конкретно этого человека, а уюта, который ему сопутствовал.

На глаза навернулись непрошеные слезы.

– Дэниел! – я ринулась вперед и бросилась ему на шею, прекрасно понимая, какие слухи расползутся по кампусу в следующие десятки минут. Но мне было плевать.

Он привычно подхватил меня и закружил. Дэни поступал так с самого моего детства. Ничего не изменилось, даже когда мне исполнилось шестнадцать и я заявила, что он ставит меня в неловкое положение перед друзьями. Но сейчас я только рада, ведь так скучала по его объятиям.

– Надо же, не изменилась. Я боялся, что Лондон привьет тебе чопорность, и ты начнешь здороваться со мной сдержанным рукопожатием, – сказал он с улыбкой.

И этой улыбки мне тоже не хватало. Легкой, искренней, теплой. Родной.

– Не дождешься. Правда думаешь, что мои дикие манеры может изменить какой-то Лондон?

– Действительно. С детства же своенравная, – легким движением руки Дэниел взъерошил мне волосы. Еще одна его бессменная привычка.

– Эй, хватит, просила же так не делать.

И тут я поняла, что мы все еще стоим возле кампуса, а вокруг собралась немалая толпа. Все с интересом наблюдали за представлением.

– Дэни… может, поедем куда-нибудь?

– Конечно, принцесса, садись, – он тотчас открыл передо мной дверь со стороны пассажирского сиденья. Галантность тоже все еще при нем.

Спустя полчаса мы уже расположились в одном из известных ресторанов Лондона. Дэниел не привык экономить на еде. Да и на остальном тоже. Богатый наследник, одна из ключевых фигур корпорации моего отца, один из непреклонных, но самых завидных женихов Америки. При этом все тот же старый добрый Дэниел, столь дорогой моему сердцу друг. И человек, который терпеть не может самолеты. Но тем не менее пересекший океан ради встречи со мной. Случайность? Как бы не так.

– Может, расскажешь? – решила перейти сразу к делу.

– О чем?

– Нет-нет-нет. Твой очаровательно-невинный взгляд сегодня не сработает. Серьезно, Дэниел, зачем ты здесь?

– Соскучился, – пожал он плечами.

– Да брось, мы созваниваемся каждую неделю. Иногда по несколько раз. К тому же ты терпеть не можешь самолеты и все, что с ними связано.

Теперь его взгляд стал серьезным. И не сулил ничего хорошего.

– Мне надоело видеть тебя только на экране ноутбука и телефона. Что в этом странного? Я действительно тоскую. И не так уж сильно ненавижу самолеты, не преувеличивай. Просто отношусь к перелетам с осторожностью. Хотя за тобой готов полететь куда угодно.

– Я тебя хорошо знаю. Ты не станешь пересекать океан ради простых объятий и ужина со мной. Что случилось? Что-то с компанией?

Дэн молчал. Снова не самый хороший знак.

– Дэниел?

– Давай поужинаем без вопросов.

– Я не притронусь к еде, пока ты не ответишь.

– Почему обязательно нужно быть такой упрямой? – несмотря на недовольный тон, его взгляд излучал тепло. Но я не поддамся. Что-то привело его сюда. И мне нужно было знать, что именно.

– Я все еще жду ответ.

– Ты невыносима, – покачал головой Дэниел и усмехнулся, – нет, с компанией все отлично.

– Тогда что? Что-то с особняком? С тобой? Со Стивеном?

– И снова мимо. Стреляешь холостыми.

– Ладно, тогда вариантов больше нет, – сказала я, возвращая внимание к своему блюду. Рано или поздно Дэниел сам мне все расскажет. Нужно просто подождать, придерживаясь иной тактики. Хотя терпение никогда не входило в список моих сильных сторон.

– Уверена, что перебрала все возможные имена, места? Все, что тебе крайне дорого? – а вот теперь в его голосе звучала явная насмешка.

– Уверена, – встретив его прямой взгляд, я продолжила: – Насколько понимаю, с тобой и Стиви все хорошо, мой дом не сгорел, а компания не разорилась. Все остальное меня мало волнует.

– Ты снова пытаешься обмануть саму себя.

– А ты снова включаешь режим старшего брата.

Дэниел сжал вилку с такой силой, будто хотел раздавить.

– Ладно. Хочешь начистоту? Давай. Скоро заканчивается твоя учеба здесь. Ты собираешься возвращаться в Штаты?

От напора в его голосе все мое нутро съежилось.

– Собиралась. Но… Все еще не уверена, что это правильное решение, – не осмеливаясь и дальше смотреть ему в глаза, я опустила взгляд на тарелку. Только вот аппетит совсем пропал.

– Хватит уже бегать от него. Сколько еще собираешься себя мучить? Ты хоть видишь, как жизнь в Лондоне на тебя влияет? Где бесконечная жизнерадостность, которую ты излучала даже в самые темные времена?

Началось. Я так долго бежала от этого разговора: последние четыре года мне удавалось увиливать и не обсуждать возможное будущее в Лондоне или где бы то ни было еще.

– Я ни от кого не бегаю. Просто не решила, хочу ли продолжать учебу. Мне предлагают стипендию. Я могу изучать юридическое дело и параллельно приступить к практике.

– В самом деле? Хочешь работать юристом? Правда думаешь, что это сделает тебя счастливой? Ты творческая личность. Ники, очнись! Возвращайся со мной в Штаты. Встреться с Марком лицом к лицу. Хватит убегать от своих эмоций. Борись за мечты.

Ох, Дэниел, если бы ты только знал, как мне самой этого хотелось. Но я не находила в себе смелости. Не сейчас. Когда только-только начала отпускать прошлые чувства, пытаясь найти свое место в этом мире.

– Ты, как всегда, видишь меня насквозь. Только в этот раз все не так просто, – я пыталась подобрать слова, чтобы лучше объяснить свою позицию, но ничего не приходило в голову, – я устала, Дэниел. Ты знаешь, что я гонюсь за Марком всю свою жизнь. Вот только догнать не могу. А бесконечно биться о бетонную стену невозможно. Это убивает.

– И ты готова сдаться? Ники, которую я знаю, никогда бы не опустила руки. Ты все еще его любишь.

– Люблю. Только это абсолютно ничего не меняет. Думаешь, мне не хочется его увидеть? – мне стоило огромных усилий не сорваться на крик. – Я приезжала спустя год учебы. Хотела устроить сюрприз, думала, мы поговорим, и может, наконец-то разрешим разногласия. Думала, может, я тогда поторопилась с выводами. Может, он остыл. Но в итоге увидела сцену, которая до сих пор стоит у меня перед глазами. Так что с меня хватит. Чем дальше я от Марка, тем лучше.

– Постой, ты приезжала? Он говорил, что вы не виделись с момента твоего отъезда. Утверждал, что ты его избегаешь, – столько беспокойства во взгляде Дэниела я уже давно не видела. Но пора ему узнать правду о лучшем друге.

– И он не врал. Приезжала, но мы не виделись. Зато я лицезрела прекрасную картину: как он трахал свою секретаршу прямо на своем гребаном столе.

Судя по взгляду, Дэниел явно не знал о таких предпочтениях Марка.

– Какой же он придурок, – Дэни покачал головой. – Почему ничего не сказала?

Я пожала плечами, отправив в рот кусочек мяса.

– А зачем? Пусть остается на его совести.

– И все же… тебе стоит вернуться, – наседал друг, отставив свою тарелку. – Пусть не ради него, но хотя бы ради себя. Пойми, невозможно всю жизнь прятаться. Тебе пора встретиться со своими страхами лицом к лицу: осознать их и принять, а затем попытаться отпустить. Только тогда ты сможешь двигаться дальше. Просто подумай об этом хорошенько, ладно?

Казалось бы, простые слова, но уста друга будто наделяли их какой-то особенной мудростью. Словно Дэниел уже прожил шесть десятков лет, с лихвой набравшись жизненного опыта. А я так и осталась где-то на уровне средней школы со своими эмоциональными всплесками и вечной неспособностью принимать правильные решения.

– Тебе кто-нибудь говорил, что иногда ты рассуждаешь как старик?

– И не раз, – Дэниел ухмыльнулся, – и этот человек сейчас сидит прямо передо мной.

Я не могла не улыбнуться в ответ.

– Ладно. Я подумаю о том, что ты сказал. Обещаю, – мягкая улыбка снова осветила лицо Дэниела. – Давай завершим ужин более приятной темой. Расскажи мне, как дела у Стивена с его Холли?

– С Холли – никак. А вот с Кейт пока неплохо.

Я вопросительно приподняла бровь. Стивен у нас, конечно, всегда был знатным бабником, но про Холли мне Дэниел рассказывал всего три дня назад. Это уже перебор.

– Брось, ты же знаешь Стива, никогда ничего серьезного: в понедельник он начал встречаться с Холли, а в среду уже расстался с ней. Привычная схема. В четверг у него очередная новая девушка.

– Он невыносим. Серьезно, не будь Стивен моим другом, я бы уже давно ему отрезала причиндалы.

И тут Дэниел прыснул от смеха.

– Ты неповторима. Видела бы свое лицо при этом.

Слыша искренний смех Дэниела, я не могла к нему не присоединиться. Почти все посетители ресторана смотрели на нас как на сумасшедших, но зато я наконец-то почувствовала себя в своей тарелке. Именно сейчас, впервые за четыре года, я бы могла сказать, что, даже находясь в Лондоне, ощущала себя дома.

* * *

Спустя три дня Дэниел возвратился в Штаты. А ко мне тем временем вернулось привычное чувство одиночества и смятения. Сидя с однокурсниками за столиком на лужайке перед университетом, я думала о предстоящих финальных экзаменах и вела долгие внутренние дебаты о будущем. Ведь Дэни прав, я не могла вечно бегать, рано или поздно придется вернуться домой. Если честно, я безумно скучала по Лос-Анджелесу, по семейному особняку, по Марии, по своей студии и кабинету отца.

Папа… будь он рядом все эти годы, возможно, многое сейчас сложилось бы иначе. Я бы не пыталась скрывать эмоции. Не убегала бы в надежде, что жизнь сама укажет мне верный путь. Слезы начали обжигать глаза. Так происходило каждый раз, как только в памяти всплывал миг, когда Марк сказал, что отца больше нет.

Марк… мой вечный мучитель. Возможно, действительно настало время встретиться с ним лицом к лицу. Быть может, сейчас, когда мои чувства уже не рвут столь отчаянно душу на мелкие клочки, я смогу наконец-то задать ему все те вопросы, что накопились у меня с шестнадцати лет. С момента, когда все изменилось. Вместе с отцом меня покинул и Марк. Фигурально выражаясь, конечно же, ведь юридически он стал моим опекуном. И по факту все так же оставался рядом, по крайней мере, его физическая оболочка. Только с тех пор я не могла до него достучаться: мы не разговаривали по душам, редко проводили время вместе. Я до сих пор не знаю, в чем причина его внезапного равнодушия. Лишь несколько раз мне удалось сорвать с него маску безразличия, что практически стоило мне мечты.

Сделав глубокий вдох, я решила все обдумать сегодня вечером и дать Дэниелу ответ. Мне не хотелось заставлять его переживать. Ведь он, пожалуй, единственный, кто всегда оставался со мной. Несмотря ни на что.

– Эй, Ники? Ты меня слышишь? Прием, Земля вызывает Николетту. Прием.

– А? – и тут я поняла, что Тед уже давно машет передо мной руками и всем, что только лежало на столе. – Прости, похоже, я немного отключилась. Ты что-то спросил?

Незаметно стерев наметившиеся в уголках глаз слезы, я осознала, что на время совершенно выпала из реальности. А ведь мы с ребятами должны были обсудить что-то важное.

– Мечтательница наша. Нет, просто так тут машу тебе всем подряд перед глазами, мне же нечем больше заняться.

– Да ладно, ты же знаешь, иногда я слишком погружаюсь в себя. Так о чем мы говорили?

– Что последнее ты помнишь?

– Хм-м… что-то про музыкальный конкурс.

Сидевший напротив Бен посмотрел на меня, вопросительно выгнув бровь. Я выдала ему одну из своих самых невинных улыбок. Даю руку на отсечение, что он все это время пристально за мной наблюдал. И даже боюсь предположить, что он себе навоображал, видя мой отсутствующий взгляд. Бен всегда за меня тревожился. Мы дружим последние два года. Хотя, будь его воля, все зашло бы гораздо дальше дружбы. Но я не смогла ответить взаимностью. Несмотря на это, временами он предпринимал попытки и начинал таскаться за мной повсюду с цветами, конфетами и признаниями. И, похоже, сейчас как раз начинался подобный период.

– Да, WWSC[1]. Начнется через три с половиной месяца, заявки принимаются уже сейчас, – Тед продолжил, – и ты не имеешь права отказать мне в участии. Мы соберем крутейшую команду и порвем там всех.

– Тед, ты знаешь, я не очень люблю подобные вещи.

– Да-да. Знаю, у тебя в прошлом произошло нечто такое, что мешает тебе сейчас полностью раскрыться. Но ты очень одаренная. Я редко встречал кого-то с таким голосом. Ты не имеешь права зарывать свой талант. Дай себе шанс, – он смотрел на меня таким умоляющим взглядом, что я бы почувствовала себя последней стервой, если бы отказалась.

– Ладно. Я подумаю.

Но он продолжал пристально на меня смотреть, и мне становилось все неуютнее.

– Я правда подумаю об этом. Обещаю, – второй раз за неделю дала обещание принять крайне важное решение. Пагубная тенденция.

– Вот и умница. Кстати, ты помнишь, что сегодня еще должна выступить на концерте, который я организовываю?

Черт, я и забыла, что этот вечер сегодня. Когда с удивлением посмотрела на Теда, он начал ржать как ненормальный.

– Ники, прости, но ты сейчас похожа на бешеного оленя, которому в глаза бахнуло светом прожектора, – и продолжил смеяться.

– Тед, у меня тяжелый удар, тебе это известно, – и для пущей убедительности толкнула его в плечо.

– Эй, полегче, ты же не хочешь оставить синяки на моем идеальном теле.

– Теодор, хватит дурачиться, нам пора на лекцию, – сухо заметил Бен.

– Да-да, идем. – Тед обернулся на меня. – Ники, восемь часов вечера, и ни секундой позже.

– Хорошо-хорошо. Поняла, иди уже.

– Я могу тебя отвезти, заеду в полвосьмого, – бросил напоследок Бенджамин и ушел, не дав мне даже шанса ответить.

Черт, теперь придется ехать раньше.

* * *

Остаток дня прошел спокойно, и ровно в восемь я уже заходила в нужный бар. «Шляпа фокусника» – дурацкое название для не менее дурацкого места. Честно говоря, до сих пор не понимаю, зачем Тед тут работает. Насколько мне известно, денег он с этого особо не имел, связей тоже. И тем не менее с завидной стабильностью сам вызывался организовывать концерты юных дарований, куда непременно таскал и меня.

С другой стороны, хоть какая-то разрядка эмоций.

– Николетта Кейн, верно? – встретил меня администратор этого причудливого заведения.

– Да.

– Прошу за мной, вы как раз вовремя. Через десять минут есть окно для вашего выступления. Успеете подготовиться?

– Да, конечно.

И в этот момент, протискиваясь в сторону служебных помещений, я врезалась в кого-то плечом. На мои извинения человек даже не обратил внимания. Когда я обернулась, увидела лишь удаляющуюся шумную компанию и широкоплечего незнакомца с темными волосами и с такой до боли знакомой энергетикой. Мне казалось, будто я почувствовала присутствие Марка. Но это не он. Это невозможно. Не здесь. Не сейчас. Не в таком месте. Но почему так схожи ощущения?

Мелкая дрожь в плече все никак не унималась. Я даже задержала дыхание.

Так сложилось, что я с детства чувствую чужую энергетику. Это не какие-то паранормальные способности, скорее просто сверхчувствительность. Некоторые видят ауру, а я ее ощущаю и в целом, если постараться и настроиться, могу различать. У каждого она своя. Очень редко мне попадались люди с энергетикой, схожей более чем на девяносто процентов. Да и такое встречала лишь у близнецов. Но могли ли собственные чувства меня обмануть? Мне хотелось подойти и рассмотреть незнакомца поближе, однако до выхода на сцену оставалось семь минут. Нужно было взять себя в руки и исполнить пару песен, чтобы не подвести Теда. Тем более что мне, скорее всего, действительно показалось. Неудивительно, учитывая, как часто я думала о прошлом в последнее время. Пора с этим заканчивать.

Никаких воспоминаний. Никакого Марка.

Только сцена, гитара и моя музыка.

Глава 2. Микаэль Шварц. Лондон

– Майк, ну наконец-то! Мы уже заждались. Давай скорее внутрь.

Джеймс, как всегда, уже обдолбанный. И что его дернуло поехать в такую дыру? Это и баром-то назвать сложно, скорее какой-то кабак. С другой стороны, плевать, главное – чтобы была выпивка и девочки.

И тут я вспомнил, что мы здесь из-за его очередной цыпочки, местной официантки.

– Ну, чего ты там тормозишь? Девочки уже заждались, пошли к столику.

Но прежде я направился к барной стойке, чтобы опрокинуть виски для разгона, и только потом пошел к друзьям. Направляясь к шумной компании, случайно задел плечом какую-то девчонку, и меня словно прошибло током. Что за хрень? Не успел я повернуться, как все мое внимание захватила та самая официантка. Возможно, Джеймсу придется поделиться, она довольно аппетитная. И, похоже, мы уже встречались. Судя по взгляду, она меня узнала. Но плечо все еще покалывало, будто действительно током ударило. Попытался рассмотреть в толпе, на кого же я так наткнулся, однако никто не бросался в глаза.

– Что вам подать? – судя по акценту, девочка неместная. Да и во внешности проглядывались восточные черты. Миндалевидный разрез глаз, смуглая кожа, при этом хорошие формы, которые очень кстати обтянуты местной униформой. Я ее вспомнил, она была с нами на прошлой неделе, на вечеринке в доме Эрика.

– Бутылку виски и немного своего времени, – ответил я ей, подмигнув.

Мне прекрасно известно, как я действовал на девушек, – они все велись на смазливое личико, и эта особа не исключение. От меня не ускользнуло, как зажглись ее глаза, как она облизнула милые пухлые губы и пошла за нашим заказом к бару.

Что ж, пожалуй, самое время расслабиться.

Сказав ребятам, что мне надо отлить, прошел мимо бара и, приобняв эту крошку, шепнул ей на ухо, что жду ее через пять минут у мужского туалета. Она не заставила себя ждать и явилась почти сразу же. Затащить ее в одну из кабинок не составило труда. Стоило мне запереть дверь, и девочка сама уже накинулась на меня с поцелуями. Жаркими и глубокими.

– Помню тебя еще с вечеринки, но ты тогда так быстро ушел.

– Тш-ш, – перебил я, закрывая ей рот еще одним требовательным поцелуем, и задрал ее платье, – крошка, у меня был хреновый день, так что поболтаем позже, а сейчас займемся делом.

С энтузиазмом в глазах она кивнула и принялась расстегивать мой ремень, продолжая бросать на меня томные взгляды.

– Прости, малышка, но сегодня я не в настроении для прелюдий, за этим потом лучше обратишься к Джеймсу, – с этими словами я развернул ее к себе спиной, надавил на поясницу так, чтобы девушка прогнулась, наклонившись вперед, натянул презерватив и вошел в нее. Грубо и резко. Девчонка вскрикнула, но я тут же зажал ей рот ладонью; лишние свидетели нам ни к чему.

Я продолжил двигаться в том же жестком темпе. Вероятно, она ожидала чего-то другого, но ей не повезло: этим вечером мне хотелось просто потрахаться, без телячьих нежностей, ласк, разговоров и прочей ерунды.

Утолив свой голод, я оставил официантку приводить себя в порядок, а сам направился к ребятам. Но на полпути меня остановили музыка и женский голос, доносящиеся со сцены. Видимо, сегодня очередной вечер живых выступлений. У меня своя группа, так что в музыке я разбирался. И то, что я слышал сейчас, – не просто хороший трек, а шедевр. К тому же голос божественный, он зачаровывал. В нем хотелось утонуть. Я и не заметил, как сменил направление и теперь продвигался в сторону сцены. Закрывая глаза, чувствовал, как бархатный тембр пробирается в нутро, мне казалось, будто я нахожусь в лесу: уютном и свежем. Мне срочно захотелось узнать исполнителя. На последней минуте песни я все же протолкался к сцене и увидел ее.

В свете софитов девушка напоминала ангела. Не хватало только крыльев. Сногсшибательная фигурка, длинные ноги, ярко выраженная тонкая талия и аккуратная грудь, которая будоражит и разжигает грязные фантазии. Милые черты лица, будто аристократические, но при этом с первого же взгляда я понял, что она не англичанка. Темно-русые длинные волосы, местами чуть осветленные, затянутые в небрежный хвост, с несколькими выбившимися прядями, которых так и хотелось коснуться, сжать пальцами и притянуть к себе. В меру пухлые чувственные губы, длинные ресницы и глаза, насколько я смог разглядеть, глубокого зеленого цвета. Я никогда не был заядлым романтиком, да мне и не требовалось. Всегда посмеивался над историями про любовь с первого взгляда, но теперь это не казалось такой уж чушью. И если уж говорить в таком ванильно-розовом ключе, то скорее с первого услышанного слова. И нет. Нет-нет. Не любовь, сие чувство я всеми силами отрицал уже много лет. Во мне скорее взыграло желание обладать. Дикая первобытная животная жажда добиться расположения этой девушки, сделать ее своей. Собственническое начало во мне пробудилось, как никогда раньше. Нет, вру. То же самое происходило в день знакомства с Мирандой. Проклятье. Дурной знак.

В какой-то момент мы с незнакомкой со сцены встретились взглядами, и я чуть не утонул в ее глазах. Но затем в них промелькнуло то ли удивление, то ли неприязнь. Странно, мы не могли быть знакомы, я бы ее помнил. Такую куколку точно не забудешь.

Музыка резко закончилась, и прекрасная незнакомка ушла со сцены, а вместо нее вышел ведущий вечера.

– Что ж, давайте поблагодарим нашу замечательную Николетту и продолжим. Следующий исполнитель – Антонио Зенголи. Поприветствуем.

К своему удивлению, я понял, что знаю парня, объявлявшего исполнителей. Мы познакомились все на той же вечеринке Эрика.

Мне удалось поймать его на спуске со сцены.

– Тед, дружище.

– Майк? Вот это встреча. Что тут делаешь? Не знал, что ты ходишь на местные концерты.

– Я с друзьями. Но, честно говоря, теперь даже рад, что приехал. А еще больше рад, что встретил тебя.

Тед явно не улавливал, что такого радостного в нашей встрече. И его можно понять, ведь на вечеринке мы обменялись только парой фраз, хотя парень явно пытался набиться мне в товарищи.

– Слушай, только что тут выступала девушка с гитарой.

– И? – он сразу напрягся. Неужели бойфренд?

– Познакомишь? Она ведь еще в баре?

– Слушай, Майк, ты только не обижайся, но думаю, это не самая хорошая идея. Она моя близкая подруга, и новые знакомства ей всегда даются непросто.

– Да я же только пообщаться. Ты знаешь, я тоже музыкант. Услышал шикарный голос и заинтересовался.

– Брось, твоя репутация тебя опережает. Можешь сколько угодно мне тут лить эту туфту, но факт остается фактом. Ты заядлый бабник.

Интересно, если я прямо сейчас выбью ему пару зубов, он станет сговорчивее?

– Тедди, ну все, я пошла.

Парню повезло. К нам подошла та самая красотка. И должен заметить, вблизи она казалась еще прекраснее.

– Да, Ники, конечно. Давай вызову такси.

– Не надо. Я сама доберусь, не переживай.

Девушка чмокнула Теда в щеку и направилась к служебному выходу. Я кинулся следом.

– Ники, постой.

Она обернулась, явно не понимая, кто я такой и почему побежал за ней.

– Привет, я Майк. Слышал твое выступление, и это просто бомба. У меня у самого группа, так что знаю, о чем говорю. У тебя талант. Честно говоря, не понимаю, что ты забыла в этой дыре.

В глазах девушки застыло все то же напряженное удивление, что и на сцене, когда наши взгляды встретились. Не понимал, с чем это связано. Мы ведь точно не знакомы. Пару мгновений она просто смотрела на меня, но потом все же заговорила:

– Спасибо. Извини, но мне пора.

И тут же вылетела за дверь на улицу, чем ввела меня в ступор. Что это вообще было? Я ее спугнул? Нет уж, меня не устраивал такой конец разговора. Выйдя вслед за ней, заметил, как она направляется в сторону дороги. Нагнать ее не составило труда.

– Слушай, я тебя чем-то обидел?

– Нет, все хорошо. Просто тороплюсь.

– Я могу проводить.

– Не нужно, меня встретят.

Да что с этой девчонкой не так? Обычно мне не приходилось за кем-то гнаться. Что ж, ладно, чем сложнее, тем слаще будет приз. Тем временем мы уже свернули к проезжей части и вышли на безлюдную улицу. Отлично. Можно попробовать еще раз сыграть в рыцаря.

– И все-таки я настаиваю. Этот район не самый спокойный вечерами. Тем более для такой очаровательной девушки.

Она резко развернулась и посмотрела мне прямо в глаза. Взгляд был раздраженным настолько, что воздух вокруг нас буквально искрился от напряжения.

– Слушай, давай начистоту. Ты увидел симпатичную девушку, наплел ей с три короба про причастность к музыкальной индустрии, похвалил ее талант и теперь ждешь, что она падет к твоим ногам и уедет с тобой в закат. Вы порезвитесь до утра, а потом ты ей скажешь «ариведерчи». Извини, не на ту напал. Я такие схемы щелкаю на раз-два.

Для пущей убедительности она щелкнула пальцами у меня перед лицом. Дерзкая. Мне нравится. Строптивые попадались нечасто. Глядя на ее серьезное выражение лица, я не смог сдержать ухмылки.

– Тебе смешно?

– Да. Судишь о человеке по его внешнему виду. Я кажусь легкомысленным, потому что одет как член уличной банды, верно? А большое количество пирсинга и тату, видимо, подсказывает, что я опасен и от меня нужно держаться подальше.

Воспользовавшись моментом, пока она замерла, обдумывая мои слова, я придвинулся ближе. С удовлетворением заметил, что ее дыхание на несколько секунд сбилось. Значит, панцирь можно пробить, ей не все равно. Либо рядом с ней давно не было мужчины, что маловероятно при такой внешности. Наклонившись к ее уху, я прошептал:

– Но признай, несмотря на все это, тебе нравится, что я такой. Ты не хочешь…

Я не успел договорить, потому что неожиданно кто-то грубо оттолкнул меня за плечо.

– Какого черта ты с ней делаешь?

Передо мной стоял незнакомый парень с разъяренными, как у быка, глазами. Так-так-так, неужели нарисовался парень? Становилось все интереснее.

– Ты вообще кто такой?

– Не твое собачье дело, кто я. Не подходи к ней.

Я вопросительно приподнял бровь и посмотрел на девчонку. Кажется, ее эта ситуация забавляла не меньше, чем меня. Но я сумел сдержать насмешку и позволил ей самой усмирить своего цербера.

– Бен, успокойся. Мы просто разговаривали.

– Ты со всеми так разговариваешь?

– Предупреждаю, не начинай.

Между ними происходил какой-то немой диалог. Я не совсем понимал, кто они друг другу, но все же на бойфренда он не смахивал. Ну, либо он тюфяк, позволяющий ей командовать. И все же мне стало интересно.

– Он что, твой парень?

– Просто хороший друг. У которого проблемы с гиперопекой, – сказав это, она кинула яростный взгляд в сторону Бена.

– Тот факт, что я не ее парень, еще не дает тебе права так грубо вторгаться в ее личное пространство, – смотрел он только на меня, будто и не замечая, что Ники раздражена не только моим поведением.

– Как красиво и правильно мы говорим. Ты эту речь заранее заучивал? А что, если мне нравится нарушать ее личное пространство?

Я видел, как в глазах Бена закипала ярость, и мой азарт откликался в полную силу.

– Что, если я сделаю так?

Не оставив ему шанса быстро среагировать, я решительным шагом приблизился к Ники. Обняв ее за талию, притянул к себе и поцеловал. Мне не хватило времени узнать, ответит ли она на поцелуй, потому как я уже отлетел на асфальт.

Ладно, удар у него неплохой. Но я умел группироваться, да и кулаками меня так просто не возьмешь. Поднявшись с земли, лишь посмотрел на Бена с издевкой.

– И это все?

– Бен, нет! Он же тебя провоцирует.

Но крик Ники уже заглушила яростная нападка парня. Прижав меня к столбу, он занес кулак для очередного удара. Если бы он только знал, как меня это все забавляло. Подняв руки, я состроил оскорбленную гримасу.

– Воу-воу-воу, Ромео, остынь. Я же не под юбку ей полез, в самом деле. Или ты завидуешь? Наверняка и сам уже давно хочешь поцеловать эти сладкие губки, только не решаешься. Верно?

Похоже, задел за живое, его взгляд становился все безумнее. Так вот значит, что у нас тут. Неразделенная любовь. Мне даже почти жаль его. Но лишь почти. Бен уже готовился нанести удар, когда рядом возникла Ники и дотронулась до его плеча.

– Бен, перестань. Хватит. Отвези меня домой.

Его хватка чуть ослабла. Да, девчонка определенно могла крутить им как хочет.

– Да, малыш, послушай свою хозяйку и беги скорее домой, поджав хвостик.

Тут уже не выдержала она. Оттолкнув Бена, влепила мне пощечину. Стоило отдать ей должное, вышло неожиданно. И достаточно сильно.

– Бен, заводи машину, я сейчас подойду.

И он ушел. Какой уж тут цербер, скорее ручной йоркширский терьер. Встретившись взглядом с Николеттой, понял, что она действительно не на шутку разозлилась. Думаю, если бы могла прожечь яростным взглядом, от меня бы уже осталось только серое пятно на асфальте.

– Долго ты его дрессировала?

– Может, хватит переводить все в шутку? Чего ты добиваешься? – глубоко вздохнув, она продолжила. – Ладно, неважно. В любом случае, дальше я в провожатом не нуждаюсь. Прощай.

Она развернулась и направилась к машине этого неудачника.

– Что, даже номерок не оставишь?

Ники замерла на месте, но оборачиваться не стала. Готов поспорить – боролась с желанием вступить со мной в словесную перепалку.

Ну же, детка, давай, повернись.

– Тебе ведь понравился поцелуй, признай. Если бы нас не прервали…

– Заткнись уже!

Она села в авто, хлопнув дверью громче, чем требовалось. И они уехали. Что ж, теперь я заинтригован еще больше. Обычно девушки не бросали мне вызов.

– Я обязательно добьюсь твоего расположения, Ники, вот увидишь, – пробормотал я себе под нос, наблюдая за удаляющимися фарами.

Глава 3. Николетта Кейн. Лондон

Злость не выпускала меня из своих цепких объятий. Пришлось уехать с Беном из-за какого-то идиота. Какого черта он ко мне прицепился?

Сделав глубокий вдох, попыталась успокоиться. Ладони дрожали, памятуя о пощечине. Я сцепила их, опустив на колени, и закрыла глаза, вспомнив, что однажды уже попыталась постоять за себя подобным образом и чем это закончилось…

– Ники, что это был за придурок?

– Мы можем немного помолчать?

Я ответила Бену грубее, чем он того заслуживал, и теперь меня грызла совесть. Срываться на друге необязательно. Пора было принимать решения и не изводить себя. Отрицание еще никому не помогало. Последняя неделя больше напоминала американские горки: не знаешь, где и куда занесет. Я решила, что сегодня же обдумаю свое возвращение в Штаты. А затем и по поводу конкурса определюсь. Но сейчас следовало извиниться перед Беном, в конце концов, он не имеет отношения к моему дурному настроению. Виновата только я, слишком разволновалась. Когда подошла к Теду попрощаться и увидела того парня, сразу поняла, что именно с ним мы столкнулись у входа. До боли знакомая энергетика никуда не делась, только вот ее обладатель мне незнаком. Я все еще не понимала, как такое возможно. Закрыв глаза, попыталась оживить в памяти образ нового знакомого и сравнить с Марком. Он действительно слегка напоминал уличного хулигана. Одет был в черные узкие джинсы, борцовку и косуху нараспашку. Судя по тому, что успела разглядеть, достаточно крепкого телосложения, но не мускулист, скорее подтянут. Образ прекрасно дополнялся татуировками, выглядывавшими из-за выреза майки и плавно переходившими дальше на шею, пирсингом в губе и брови, кучей колец в ушах, модной стрижкой, а также глазами цвета плавленой стали. Нет, определенно ничего схожего с Марком. Просто мистика какая-то.

Хотя, справедливости ради, надо признать, что этот Майк хорош собой. Чувствовалось в нем нечто притягательное и при этом темное и опасное. Но только еще одной проблемы мне не хватало.

А Бен действительно молчал всю дорогу.

– Прости, я не должна была тебе грубить, – тихо произнесла я.

Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он ответил.

– Ничего. Я понимаю. Мне не стоит лезть не в свое дело.

– Да нет же, ты неправильно понял, он просто знакомый.

И тут его пальцы сжали руль с такой силой, что костяшки начали белеть.

– Что-то он чертовски много себе позволяет для статуса «просто знакомого».

Нет, только не говорите, что этот вечер закончится сценой ревности.

Я дотронулась до его плеча.

– Это правда, мы только сегодня познакомились. Он тоже музыкант, и когда ты подошел, мы обсуждали с ним мое выступление в баре, – очевидная ложь, но ничего умнее мне в тот момент в голову не пришло.

Бен немного расслабился, хотя видно, что не особо мне поверил. Благо мы уже почти приехали в кампус.

– Останови здесь, я хочу еще немного прогуляться и заодно забежать в магазин.

– Я могу проводить.

– Не нужно.

И снова я ответила резче, чем надо было.

Ники, возьми себя в руки, Бен ни в чем не виноват.

– Ладно. Как скажешь.

Остановив свой «Peugeot» за три здания от территории университетского кампуса, Бен вышел и направился в сторону пассажирского сиденья. Я его опередила, быстро выскочив из машины, прежде чем он успел потянуться к ручке. Хватит с меня сегодня рыцарских поступков, я и сама могла о себе позаботиться. В Лондоне уж точно.

– Спасибо, что подвез. Я пойду, увидимся завтра на лекциях.

Решительно направившись вперед, я мысленно взмолилась, чтобы приключения и казусы на сегодня закончились.

Ближайший план – добраться до магазина, захватить перекус и вернуться в кампус. Упасть в кровать и проспать часов двенадцать, а потом уже думать о будущем.

Но как же я ошибалась, думая, что мне удастся спокойно отправиться в объятия Морфея. Жаклин, моя соседка по комнате, именно сегодня решила устроить себе музыкально-танцевальный вечер. Просто блеск. Даже подходя к общежитию, услышав первые басы, я уже точно знала, из какой комнаты доносится шум. Иначе я никак не могла назвать музыку, которую она слушала.

Зайдя в комнату, в первую очередь направилась к ноутбуку Жаклин и срезала громкость ровно наполовину.

– Эй, ты чего?

А вот и моя соседка. Уставилась на меня с враждебной гримасой на лице. Мы вроде как дружили. Или, по крайней мере, сохраняли хорошие отношения. А когда было выгодно, то и вовсе становились неразлейвода. Однако сейчас меня раздражало абсолютно все, и если она собиралась спорить со мной из-за гребаной бездарно подобранной музыки, то точно выбрала самое неподходящее время. Похоже, Жаклин прочитала предупреждение у меня во взгляде, потому как сразу сменила гнев на милость.

– Ладно, я и сама уже устала. Можешь совсем выключить, не обижусь.

Пожав плечами, она растянулась на своей кровати с грацией кошки. И снова уставилась на меня большими карими глазами. Только теперь в них читалось любопытство.

– Смотрю, у кого-то день не задался?

– С чего ты взяла? Чудесный день. Как и любой другой.

– Да ладно тебе, подруга, я же вижу – что-то не так.

От дальнейших расспросов меня уберег телефон Жаклин. Он зазвонил как раз в тот миг, когда она уже раскрыла рот для очередного гениального вопроса. Воспользовавшись моментом, я тихонько ускользнула в ванную и закрылась там, надеясь, что душ поможет привести в порядок мысли.

Когда вернулась в комнату, соседки уже не было. Видать, упорхнула на очередное свидание. Несмотря на весьма посредственную внешность, Жаклин пользовалась огромным успехом у противоположного пола. Многих это удивляло, но не меня. Я понимала, что все дело в харизме. Моя соседка могла расположить к себе практически любого, она умела подстраиваться под собеседника, не теряя при этом своей индивидуальности. Мне бы у нее поучиться. Я хоть и хорошо воспитана, но с неприятными мне личностями долго общаться не могла. Не хватало терпения выдавливать из себя глупые улыбки. Да и характер у меня не самый лучший. Дерзость не могла удержаться во мне и норовила вырваться наружу в самые неподходящие моменты. Сладить со мной в подростковый период могли только названые братья и отец. Остальным приходилось несладко. Но сейчас, как мне кажется, я стала более сдержанной. Возможно, Лондон действительно повлиял на меня гораздо сильнее, чем я думала. Быть может, Дэниел прав, что я теряю здесь частичку себя.

Усевшись на кровать и подтянув к себе ноутбук с тумбочки, принялась искать больше информации о WWSC. Находясь в Штатах, я даже не слышала о таком конкурсе, хотя всю свою жизнь увлекаюсь музыкой. Оказывается, у него богатая история: он проводится уже более двадцати лет совместными усилиями семи стран. Помимо заочных отборочных, в которых члены жюри просматривают презентационные клипы участников и отсеивают совсем безнадежные случаи, существовал основной отборочный этап, предполагающий живое выступление. Его оценивают семь судей, по одному представителю от каждой страны-организатора. Затем несколько этапов самого конкурса. Насколько я могла судить по предыдущим годам, в отборочных всегда выбирали не более восьми участников. Так что шансы попасть в эту счастливую восьмерку крайне малы. И на что Тед рассчитывал? Я хорошо пою. Но уже заочно ставить себя выше стольких музыкантов даже мне не позволяла совесть. Честно говоря, мне бы правда хотелось попробовать свои силы, и раньше я бы даже не раздумывала. Но сейчас сомневалась. Тем более будут трансляции. Если Марк увидит… С другой стороны, какого черта меня сейчас должно это волновать? Если я решила двигаться дальше, без оглядки на прошлое, пора привыкать не заботиться о его реакции на происходящее в моей жизни.

Откинувшись на кровать, я подумала, что осуществить это будет непросто. Ведь вся моя жизнь, с самого младенчества, так или иначе крутилась вокруг него. Закрыв глаза, я позволила водовороту воспоминаний утянуть меня на самое дно, к истокам.

Отец взял Марка под опеку после гибели его родителей, когда тому было всего семь лет. Спустя четыре года родилась я. Но моя мама, даровав мне жизнь, не смогла сохранить свою. Отец долго не мог смириться с потерей и до конца своей жизни так и не сумел полюбить другую женщину. Марк же, несмотря на юный возраст, понимал всю горечь утраты отца и старался во всем ему помогать. В том числе и в вопросах моего воспитания. Он нянчился со мной с первых дней, всегда находился рядом, всегда заботился. Чуть позже в нашей жизни появились Дэниел и Стивен, они с Марком стали лучшими друзьями. Неразлучная троица. А значит, и со мной проводили немало времени. Однажды, когда мне было семь, мы придумали игру, в которой по сценарию меня похищал дракон и уносил в свой замок, а они, будучи моими рыцарями, должны были отыскать убежище монстра. Сразить его и освободить принцессу. Все пошло четко по сценарию, вот только оказалось не игрой. В тот день меня действительно похитили враги моего отца. Я никогда не вникала, по каким причинам это произошло, но точно знаю, что инцидент связан с его бизнесом, потому что выкупа так и не потребовали. Я мало помнила из тех двух дней, что провела взаперти в абсолютно темной комнате, однако четко запечатлела на кинопленке памяти момент освобождения, когда в место моего заточения вломился Марк. С разбитой губой; рваным порезом, пересекшим бровь; с брызгами крови на одежде и руках и с дикой яростью в глазах. Он кинулся ко мне и заключил в объятия. Потом отстранился, взял за плечи и попросил посмотреть в глаза.

– С тобой все в порядке? Малыш, они тебя не тронули? Пожалуйста, скажи, что ты цела.

Его глаза переполняло отчаяние. Не дождавшись ответа, Марк снова обнял меня. На протяжении тех двух дней, что я пробыла в плену, моя психика возвела барьер и не позволила панике пробраться внутрь, но в тот миг, в объятиях близкого человека мне вдруг стало по-настоящему страшно. Я не заметила, как из глаз полились слезы, не понимала, что дрожу, я ничего этого не замечала, поскольку вдруг осознала, что все могло закончиться иначе. Даже в том возрасте понимала, что исход мог быть ужасным. Ведь я могла больше никогда не увидеть отца. Похитители могли оказаться простыми маньяками, и тогда папа нашел бы только мое тело или то, что от него осталось. Или при попытке освобождения Марка могли застрелить, я видела у похитителей оружие. И его смерть я бы тоже не смогла принять. Однако судьба оказалась милостива, проявив благосклонность к семилетнему ребенку. Ведь тогда я была чиста, греховные мысли появились гораздо позже. Содрогаясь от рыданий, я цеплялась за Марка, вкладывая в руки все силы, которые у меня остались. Он лишь крепче прижимал меня к себе и гладил по волосам, постоянно повторяя одни и те же слова:

– Тише, тише, все хорошо, все закончилось. Я больше никогда никому не позволю причинить тебе боль. Я всегда буду рядом. Тише, тише.

Уже тогда он соврал, дважды. Но для семилетней малышки его слова стали гарантом безопасности. Унося меня из той комнаты, Марк попросил закрыть глаза. В воздухе стоял тягучий металлический запах, и пока мы шли к выходу, я честно держала веки закрытыми. Перед самым порогом он остановился, чтобы перекинуться парой слов с одним из сотрудников охраны отца, которые в тот день самоотверженно помогали меня спасать. Я не удержалась и приоткрыла глаза. Увиденное повергло меня в шок и позже не единожды являлось в ночных кошмарах. Честно говоря, не знаю, как моя детская психика тогда это выдержала. То помещение походило на место бойни. Всюду была кровь, даже на потолке. И куча трупов. Кажется, тогда я судорожно вздохнула, или ахнула, или непроизвольно сделала что-то еще, дав понять Марку, что увидела весь этот кошмар. Он незамедлительно отнес меня в машину, и мы отправились домой.

Всю дорогу Марк держал меня за руку. А я все вспоминала увиденное в том доме: словно последствия нападения дикого зверя. Реки крови, неестественно изогнутые тела. Тогда мне даже казалось, что я заметила отрубленные пальцы, но, возможно, то была всего лишь разыгравшаяся фантазия маленькой девочки. Мне было тяжело принять тот факт, что подобное мог сотворить человек. А еще тяжелее давалось осознание, что этот человек теперь сидел рядом со мной, заботливо сжимая мою руку и не сводя с меня обеспокоенного взгляда.

– Все-таки увидела, да?

Я кивнула.

– Не надо было открывать глаза, я же предупреждал. Подобное зрелище не для маленьких принцесс.

Марк пытался приободрить меня. Я все так же молча смотрела на него. Потом решилась задать вопрос, ответ на который был очевиден. Но мне нужно было услышать.

– Тот, кто сделал это с ними… Это был ты?

– Не без помощи людей твоего отца, конечно. Но основной урон нанес я, – между нами вновь повисла тишина. – Теперь ты меня боишься?

На мгновение я растерялась. Но в его вопросе, в его голосе ощущалось столько горечи, что я тут же отрицательно замотала головой.

– Хорошо, – облегченно выдохнул Марк, – рад, что не стал монстром в твоих глазах. Но хочу, чтобы ты знала: я уничтожу любого, кто посмеет причинить тебе боль.

Напоследок, прежде чем мы скрылись за поворотом, я обернулась, чтобы взглянуть на злополучный дом. Но в поле моего зрения попали лишь всполохи пламени. Огненные языки, точно змеи, взмывали вверх, желая лизнуть верхушки деревьев, а может, и само небо. Чарующее и одновременно пугающее зрелище. И я не могла отвести от него взгляда, пока последние багровые отблески не скрылись за темными елями.

Оставшееся расстояние до нашего особняка мы с Марком преодолели в тишине. Дома уже ждали отец и семейный врач. После инцидента я неделю не выходила из комнаты, пуская к себе только папу и прислугу. Потом меня перевели на домашнее обучение и никуда не отпускали одну. А еще спустя несколько недель ко мне пришли Марк, Дэниел и Стивен. Усадив меня перед собой, они принесли клятву на крови, что будут защищать меня до конца своей жизни. С тех пор я считала их своими назваными братьями. Банальная глупость. Но для ребенка тот миг казался счастливым финалом опасного приключения.

В дальнейшем три года индивидуальной психотерапии практически избавили меня от болезненных воспоминаний и ночных кошмаров. Однако остались панические атаки и боязнь замкнутых темных пространств. Спать в темноте с тех пор я тоже не могла. Доктор советовал заняться каким-нибудь творчеством, полагая, что это поспособствует прогрессивному выздоровлению. Я обратила внимание на музыку и достигла за три года неплохих результатов в танцах и в вокале. Со мной занимались лучшие преподаватели, поставили мне голос, хореографию. Чувство ритма же было врожденным, я могла без проблем прочувствовать музыку.

В десять лет я вернулась в общественную школу, смогла завести друзей, стала полноценным участником танцевальной команды, участвовала в местных вокальных конкурсах. Все говорили, что я одаренный ребенок, пророчили мне великое будущее. К двенадцати уже успела завоевать золотые кубки в национальных танцевальных конкурсах, победить в нескольких вокальных шоу. Плюс освоила уроки игры на гитаре и синтезаторе. Отец незамедлительно купил мне все необходимые инструменты и оборудовал целую комнату под мини-студию. Но я никогда не была жадной до славы, меня не интересовали награды, медали, кубки. Все, чего я добивалась в тот период, – поздравлений от Марка. После очередной победы он дарил мне цветы, подарки, радовался вместе со мной каждому успеху. Уже тогда я подсознательно искала его одобрения. Подарки как таковые тоже не играли никакой роли, но то, с какой гордостью он смотрел на меня, заставляло желать достичь большего. И это, пожалуй, был самый первый звоночек, ознаменовавший начало моей зависимости.

Все названые братья проводили со мной много времени, но с Марком мы еще и жили под одной крышей, что сильнее нас сближало. Даже в самые загруженные дни он все равно находил время, чтобы провести его со мной: помогал мне со школьными предметами, мы смотрели фильмы, играли в настольные игры или просто обсуждали что-нибудь. Что угодно. То было беззаботное время, когда мы оба – как мне казалось, – были счастливы, и я нежилась в лучах его внимания. Мне и в голову не приходило, что когда-то все может измениться, что что-то сможет встать между нами. И я уж точно не могла себе представить, что этим станет мое взросление и зародившиеся чувства.

К четырнадцати годам, помимо музыки и танцев, я начала зачитываться девчачьими романами, и далеко не всегда они были так невинны, как можно было подумать. Мне нравились пикантные подробности, столь ярко описанные в некоторых историях. В тот же период стала пробуждаться моя женственность. В физиологическом плане созревание началось раньше. До сих пор помню, как отцу было неловко объяснять мне про месячные и что я не должна этого бояться. Внешне же я успела стать более женственной буквально за пару месяцев, что провела в летнем лагере. У меня всегда была тонкая талия и длинные ноги, но за то лето появилась хоть и небольшая, но точно привлекающая внимание грудь. И бедра стали выделяться чуть больше. Помню, как в конце сезона постоянно крутилась перед зеркалом, пытаясь осознать изменения. Последние пару недель смены в лагере я провела, отмахиваясь от чрезмерного внимания старшеклассников. Я и до этого выглядела чуть старше своих лет, но сейчас и вовсе могла сойти за семнадцатилетнюю. Возвращаясь домой после смены, я с предвкушением ожидала реакции Марка. Хотела понравиться ему как девушка, а не как сестра. Вот и второй звоночек. Тогда уже начинала грезить о нем совсем в ином ключе. Я видела в нем свой идеал.

Но меня ждало разочарование, его глаза не полнились ожидаемым восторгом. Пока остальные обнимали меня и поздравляли с возвращением домой, Марк стоял в стороне и наблюдал за мной с выражением лица, которое в тот момент, в силу своего юного возраста, я не была способна расшифровать. Это сейчас могла бы заявить, что на его лице отражалась смесь эмоций из страха, стыда, радости и нерешительности. Но четырнадцатилетнему подростку показалось, что его лицо исказили пренебрежение и неприязнь. Я испугалась, что сделала что-то не так. Но Марк сумел взять себя в руки и скрыть эмоции под маской радости. Уже в то время он был замечательным актером, а я наивной влюбленной дурочкой. Да, именно тогда, в четырнадцать, я осознала, что влюблена в него. И с тех пор, проводя время вместе, стремилась к тактильному контакту, подстраивала якобы случайные прикосновения, находила повод побыть подольше рядом с ним. Я видела, что Марк тоже проявлял ко мне больше внимания, а временами смотрел так, будто ничего прекраснее в своей жизни не видел. Тогда я не думала, что это может быть игрой.

Спустя полтора года напряжение между нами достигло апогея. Отец уехал в командировку на пару недель, оставив меня под опекой Марка. Однажды вечером мы с ним смотрели старую французскую комедию в его комнате, параллельно играя в карты. В какой-то момент я схитрила и обыграла его. Возмутившись нечестной тактикой, Марк начал меня щекотать, зная, что с детства боюсь щекотки. Вырвавшись, я принялась бегать по комнате, а он бросился вдогонку. Мы дурачились как два малых ребенка, пока я случайно не запнулась и не налетела на него, опрокинув нас обоих на кровать. Оказавшись сверху, прижимаясь к крепкой груди объекта своих мечтаний, вдыхая аромат его тела, касаясь его носа своим, я могла лишь желать, чтобы время на мгновение остановилось и позволило мне насладиться близостью наших тел. Марк дышал так же тяжело, как и я. Он не торопился вставать, но и ничего другого не предпринимал. Просто смотрел на меня, выжидая. Не знаю, как тогда мне хватило смелости, но я прикрыла глаза и поцеловала его. То был легкий, невинный поцелуй, но он стал моим первым, и я запомнила его на всю жизнь. Отстранившись, я посмотрела на Марка, в глазах которого начинало плескаться отчаяние.

– Что ты делаешь, Ники?

– Разве не очевидно?

Я слезла с него, усевшись на край кровати. Он устроился рядом и запустил руки в волосы, тяжело вздохнув.

– Послушай, такого не должно повториться. Ты уже не ребенок.

– Вот именно, мне почти шестнадцать, а выгляжу и того старше.

– Не перебивай. Неважно, на сколько ты выглядишь. И возраст сейчас вообще ни при чем. Я практически твой брат. В семье такое поведение неприемлемо. Уверен, скоро ты встретишь достойного парня, вы влюбитесь, и ты сможешь дарить ему поцелуи. Поэтому давай сделаем вид, что ничего не произошло, и пойдем досматривать фильм, – высказавшись, он отправился в кресло перед телевизором, ожидая, что я присоединюсь. Ведь я всегда его во всем слушалась. Но не в этот раз.

Тот, кто любил отчаянно, кто любил до дрожи в коленях, наверняка поймет, каково мне было в тот момент. Слезы застилали глаза, мне хотелось кричать, напомнить ему, что мы не кровные родственники, что я уже влюблена и мне не нужен никто другой. Но все, что я смогла сделать, это сорваться с места и убежать к себе в комнату, чтобы Марк не слышал рыданий, готовых вот-вот сорваться с губ. Закрыв за собой дверь, я тихо сползла по ней на пол и дала волю слезам. Марк не пошел за мной, и я была ему за это благодарна. Спустя пару минут услышала звук бьющегося стекла. Он доносился со стороны его комнаты. Однако у меня не было ни сил, ни желания возвращаться.

Через некоторое время Марк все же постучался ко мне.

– Ники, открой, пожалуйста, – я сделала вид, что не слышу. – Прошу. Нам нужно поговорить.

С неохотой открыв ему дверь, я вернулась на кровать. Он устроился на полу рядом со мной.

– Николетта, почему ты сбежала?

Марк редко называл меня полным именем. И, как правило, предпочитал использовать его, когда злился. Я не могла даже самой себе объяснить, почему убежала. Хотя нет, могла. Не хотела, чтобы он видел мои слезы. Но ему это знать необязательно.

– Так и будешь молчать?

– Я не знаю, что говорить.

– Ну, для начала можешь ответить на предыдущий вопрос.

– Я расстроилась и не хотела больше смотреть фильм.

– Почему ты расстроилась?

Он смотрел на меня выжидающе. Марк все еще злился, но даже таким он был прекрасен в моих глазах.

– Из-за твоих слов.

– Что именно тебя расстроило в моих словах?

– Это уже похоже на допрос.

– Не было бы никакого допроса, если бы ты давала полные ответы. Раз утверждаешь, что уже не ребенок, веди себя соответственно. Так что именно тебя расстроило? – Я видела, что ему тяжело сдерживать закипающую ярость. – Ники, пожалуйста. Я просто пытаюсь понять, насколько все серьезно.

– Ладно, я отвечу. Меня обидело то, что ты предложил все забыть. Будто мои чувства ничего не значат.

– Я не… – он не успел сказать ни слова, как я уже продолжила.

– Нет уж, теперь буду говорить я. Ты хотел знать, насколько все серьезно? Так вот слушай. Мы с тобой не кровные родственники, нас ничего не связывает, а значит, я не нарушила никаких правил, поцеловав тебя. И в аду гореть за это не буду, так что о душе моей тоже можешь не беспокоиться. Если тебе противно, так и скажи. Но не надо прикрываться сестринско-братскими отношениями, это смешно! – я не заметила, как перешла на повышенный тон. Марк удивился, при нем я никогда не позволяла себе срываться на крик.

Вскочив с места, я кинулась нарезать круги по комнате, продолжая выражать ему свое недовольство, пока он не остановил меня, схватив за руки и развернув к себе.

– Ники, успокойся. Все, хватит, я уже понял.

– Да ни черта ты не понял.

В тот момент мне хотелось выть от отчаяния, потому что казалось, что Марк не воспринимает меня всерьез. Но вместо этого я обняла его и, уткнувшись ему в плечо, снова разрыдалась. Какое-то время он просто стоял, никак не реагируя на мою истерику. Но потом, одной рукой обняв за талию, прижал к себе. Второй рукой погладил по волосам. В тот миг в моем животе запорхали бабочки, а в тех местах, где он гладил, приятно покалывало от мурашек. Спустя какое-то время я успокоилась и отстранилась, чтобы заглянуть в любимые глаза. Я ожидала увидеть в них злость, ненависть, пренебрежение, ярость, что угодно, но не заботу, которая окончательно придала мне смелость сказать самые главные слова:

– Я люблю тебя.

Марк улыбнулся. Той милой улыбкой, которую я так обожала.

– Малыш, я тоже тебя люблю. И всегда буду любить, ведь мы семья.

– Нет, ты не понял. Я люблю тебя не как брата. Как мужчину.

Я видела, как в нем боролись эмоции. Не хотелось думать, что прямо сейчас он откажет мне и уйдет. А я разобьюсь на осколки. Но, к моему удивлению, Марк все еще держал одной рукой меня за талию, а второй нежно заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос. И заговорил слишком уж спокойным голосом:

– Ники, поверь, сейчас ты этого не осознаешь, но то, что ты ко мне испытываешь, это не любовь. Возможно, влечение, интерес, ведь у тебя сейчас такой возраст. Но точно не любовь. Вот увидишь, когда по-настоящему влюбишься, мы еще с тобой вместе посмеемся над твоими сегодняшними словами.

Слезы снова предательски опалили глаза. Я была уверена в своих чувствах и знала, что это не прихоть. Меня просто до дрожи бесило, что Марк смотрел на меня свысока.

– Это все из-за разницы в возрасте? – мой голос предательски дрогнул. – Поэтому не хочешь воспринимать мои слова всерьез? По-твоему, я вру?!

Вновь сорвавшись на крик, мне уже было все равно на последствия, я начала бить Марка в грудь, бросая оскорбления одно за другим. Но в следующее мгновение оказалась прижата к стене. Он сцепил мои руки над головой, приблизился к моему лицу, наклонив голову так, что мы соприкоснулись лбами.

– Боже, ну почему ты такая упрямая? Разве я обвинил тебя во лжи? Просто сказал, что ты принимаешь за любовь то, что ею не является.

– Но это не так. Я знаю, что я чувствую. Почему не хочешь просто мне поверить?

Возможно, то, что я тогда смотрела на него с искренней мольбой в глазах, наконец, возымело успех, и в броне, столь умело возведенной Марком Уоллсом, забрезжила небольшая трещина.

– Я не могу, Ники. Прости, – выдержав паузу, он добавил: – Если сейчас поверю, что ты и сердцем, и душой готова принадлежать мне одному, боюсь, что не смогу сдерживаться.

– Так не сдерживайся, – в тот момент, сказав эти слова, я не осознавала до конца, что именно он подразумевал, но уже тогда любила провоцировать: – Чего ты боишься, Марк? Для меня ты всегда был воплощением смелости, неужели позволишь разочароваться в идеальном образе?

Я знала, что той фразой задену его гордость. И реакция последовала незамедлительно. Вместо ответа Марк накрыл мои губы своими. От нежного, аккуратного поцелуя перейдя к более требовательному. И для меня перестал существовать весь остальной мир, остались только мы и наш поцелуй.

Мне наивно казалось, что после этого уж точно все станет хорошо и мы с Марком обязательно будем вместе. Какой же дурой я была, что верила в сказки. Хотя поначалу действительно все шло неплохо. Были долгие разговоры о будущем, Марк просил подождать немного, прежде чем заявлять о каких-то отношениях. Боялся реакции отца. В идеале дождаться моих восемнадцати лет. Я дала обещание, что не стану рисковать его положением. Сейчас, анализируя тот день, те решения и разговоры, я понимаю, что Марк, скорее всего, просто сжалился над маленькой наивной влюбленной дурочкой и позволил ей на что-то надеяться. Ведь он же Марк Уоллс. Идеальный, благородный, защитник слабых. Только вот я знаю, каким чудовищем он может быть на самом деле.