Любовь без размера - Стефани Эванович - E-Book

Любовь без размера E-Book

Стефани Эванович

0,0
5,99 €

-100%
Sammeln Sie Punkte in unserem Gutscheinprogramm und kaufen Sie E-Books und Hörbücher mit bis zu 100% Rabatt.
Mehr erfahren.
Beschreibung

История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба — удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.

Das E-Book können Sie in Legimi-Apps oder einer beliebigen App lesen, die das folgende Format unterstützen:

EPUB
MOBI

Seitenzahl: 407

Bewertungen
0,0
0
0
0
0
0
Mehr Informationen
Mehr Informationen
Legimi prüft nicht, ob Rezensionen von Nutzern stammen, die den betreffenden Titel tatsächlich gekauft oder gelesen/gehört haben. Wir entfernen aber gefälschte Rezensionen.



Стефани Эванович Любовь без размера

Мальчишкам 1900-х,

которые осуществляют мои мечты

с 1986, 1989 и 1992 годов.

Люблю вас, ребята.

Stephanie Evanovich

BIG GIRL PANTIES

Copyright © 2013 by Stephanie Evanovich

© Гохмарк Э., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Благодарности

С искренним волнением и восхищением я бы хотела поблагодарить следующих:

Боба Подраски – за то, что велел мне: «Да заканчивай уже!» – и сказал, что поможет. А потом помог.

Андреа Чирилло – за то, что ответила на звонок Боба. А потом на сотню моих.

Мег Рули – за предложенное название, над которым хихикаю до сих пор.

Рэйчел Каан – за то, что она лучший редактор из тех, что могут работать с писателем. И за то, что мне с ней весело.

Лаэйт Стелик – за то, что с ней легко. Что именно? Все!

Майкла Моррисона – за то, что раскочегарил свою читалку.

Команду «HarperCollins»/Уильяма Морроу – Триш Дэйли, Кэти Гордон, Хайди Рихтер, Джен Харт, Меган Трейнор, Линн Грэйди, Тавию Коуалчак, Шелби Мейзлик, Дага Джонса, Рэйчел Левенберг, Вирджинию Стэнли, Эрин Горам, Лори Янг, Джулию Мельтцер, Джейми Кернер, Мэри Шак и Андреа Розен – за усердную работу и самоотверженность.

Эми Паррат Косуэлл – за то, что была моей соучастницей в бессчетных приключениях, в том числе и в этом.

Каролайн Мерфи – за умение отговорить от непоправимого поступка.

Джо Паламару – самого толкового персонального тренера в современном бизнесе. За его знания и мудрость на тему, как работает тело. И, дружище, говорю в последний раз: эта книга не про тебя.

Глава 1

– Прошу прощения, мистер Монтгомери, – извинялась хорошенькая служащая за прилавком, – но это все, что я могу предложить вам на следующий рейс.

Логану Монтгомери редко что-то сильно не нравилось, однако летать экономклассом он терпеть не мог. Он считал, что это дело прошлое. Даже c двумя соседними креслами места всегда не хватало. Можно было, подождав полночи, улететь первым классом, но Логан предпочел быстрее оказаться дома. Ему не только хотелось выспаться в собственной постели, но и дел на том конце у него было невпроворот.

Логан был глухо забронирован следующие три дня, и все из-за перестановок, которые ему пришлось сделать, чтобы успеть слетать по делам. Подготовка к футбольному сезону набирала обороты, баскетбольный сезон подходил к концу, а бейсбол был в самом разгаре, и если бы не Чейз Уокер, а кто-то другой неожиданно попросил его смотаться из Нью-Йорка в Торонто, он бы отказался.

Чейз был первым бейсменом в «Нью-Йорк Кингс», и хотя тренеры в штате команды были вполне квалифицированные, Чейзу был нужен только Логан. Само собой, желание бейсболиста с завышенной зарплатой и твоего лучшего друга – закон. Два дня Чейз под руководством Логана разминался и делал растяжки, а в то же утро хорошо потренировался, и теперь «золотой мальчик» был готов. Вообще, Логану было грех жаловаться. Эти спонтанные, единственные в своем роде услуги оплачивались по высшему разряду, и соответствующая сумма уже лежала на счету.

Логан сел на свое место, так что длинные ноги уперлись в спинку кресла предыдущего ряда. Он выпрямлял спину, пытаясь как-то уместиться, но все напрасно. Он тяжело вздохнул и прикрыл глаза, отсеивая внешние звуки: мимо него тянулись пассажиры, периодически вступавшие в схватки с багажными полками. Капризничал ребенок, не желавший усаживаться на место, а оставаться на коленях у мамаши. Логан беззвучно выдохнул заклинание дзен-мантру в благодарность за место у окна и не очень длинный полет. Убедившись, что сознание справилось с ситуацией, Логан пристегнул ремень безопасности. Тогда он поднял глаза и увидел ее.

О, умоляю, только бы не села рядом, – беззвучно взмолился он, наблюдая, как она идет по проходу: полные ляжки терлись друг об друга, грузные бедра натыкались на сиденья. Растрепанные каштановые волосы торчали в разные стороны. Отсчитав ряды, она остановилась возле Логана и бросила на него быстрый взгляд. Ну почему мне всегда попадаются то пожилая дама, то пьяный мужик, то толстая телка? – подумал Логан. – Боже, как же я ненавижу этот экономкласс! Мантра не помогла, он скис.

Прекрасно, – думала Холли, сдерживаясь, чтобы не расхохотаться своим сатанинским смехом и чтобы экипажу не пришлось вызывать службу безопасности. Мало того, что она терпеть не могла летать. Мало того, что ей пришлось отказаться от забронированного на тот же день рейса и остаться ночевать в Торонто, проведя, как ей казалось, сеансов двенадцать со скупщиками акций уровня Майка Тайсона. Ей даже удалось сохранить рассудок, когда она, приняв в отеле пузырек геля для душа за шампунь, намылила им голову, превратив давно не стриженные волосы в неуправляемую копну с цветочным запахом. После сушки феном стало только хуже, и у нее не нашлось даже резинки, чтобы собрать их в хвост. Из-за набранного за последние месяцы веса пояс брюк давил, как жгут. Лямка лифчика больно врезалась в правое плечо. И теперь еще придется провести следующие два часа, придавив телом самого Адониса.

Холли почти физически чувствовала исходящее от него отвращение к ней – это было заметно уже по злому выражению его красивого лица. Что ж, одним своим появлением она только что разозлила еще одного человека. Сжав зубы, она засунула потертую коричневую сумку под кресло впереди и, поспешно проведя рукой по нагромождению волос на голове, уселась на свое место. Чтобы места было больше, она подняла подлокотник. Стараясь казаться непринужденной, она глубоко вздохнула, насколько возможно втянула живот и пристегнула ремень безопасности.

По крайней мере, обошлось без удлинителя, – размышлял Логан. Он немного боялся вдохнуть, вспомнив толстуху, сидевшую рядом с ним несколько лет назад, от которой пахло вареными яйцам и тухлым сыром. Он сделал осторожный вдох. От нее пахло детской присыпкой и лавандой – определенно лавандой. Он немного расслабился и сдержанно кивнул ей.

Он не мог не заметить, как при взлете побелели костяшки ее пальцев. Она крепко сжала кулаки. Странно, но больше никаких внешних признаков страха не было. По крайней мере, она не принялась причитать, не расстроилась и не прибегла к глупым уловкам, чтобы оказаться в «хорошем месте». Однако, присмотревшись, Логан понял, что она не просто сжимала подлокотник. Она не двигалась. Совсем. Он бросил быстрый взгляд на ее лицо, чтобы удостовериться, что она не посинела. Женщина смотрела прямо перед собой широко раскрытыми глазами, сосредоточив внимание на точке где-то в голове самолета.

– Дыши, девочка, – само собой вырвалось у Логана.

Бледная Холли моргнула и попыталась вдохнуть – Логану показалось, что у нее перехватило дыхание.

– Я плохо справляюсь со взлетом, – со свистом выдохнув, ответила она.

– Ты прекрасно справляешься, – уверенно сказал он и раскрыл журнал.

Благодарю, Супермен, – подумала она, когда самолет начал выравниваться. – Тебе хорошо говорить. Спорим, ты и сам по себе умеешь летать, просто сейчас в отпуске.

Когда они уже поднялись в воздух и Холли перестала паниковать, она заметила, какой он холеный. Наверное, каждый месяц исправно ходит стричься. И ресницы у него длиннее, чем у нее, и он в зеленой тенниске с джинсами умудряется смотреться нарядно. Его широкие плечи требовали простора примерно так же, как ее бедра и ляжки, вот только он был весь – рельефные мускулы, а Холли – сплошная объемная масса. Она заглянула в журнал, который он непринужденно листал. «Health and Fitness». На его страницах красовались десятки накачанных упругих тел – таких, как у него. Скудные предметы одежды на фотомоделях казались нарисованными на их идеальной загорелой коже. Они сверкали зубами великолепной белизны и напрягали мышцы, позируя на фоне водопадов, бассейнов и скал с видом на теплые солнечные пляжи. Были в журнале и изображения людей, похожих на Холли, – все они сопровождались жирной надписью «до». Под присягой утверждать она бы не стала, но ей казалось, что эти фото были сделаны у продуктовых магазинов. Над верхней губой Холли собрались капельки пота.

Стюардесса с сервисной тележкой, ужасно похожая на фотомодель со страницы двадцать пять, остановилась у их ряда и «включила» улыбку. Холли только и оставалось прилагать все усилия, чтобы громко не фыркнуть. Тут он заговорил. Больше не скованная переживаниями при наборе самолетом высоты, она теперь могла прислушаться. Даже голос у него был бархатным, ровным и шелковистым, с немного тягучим выговором, что было очень привлекательно. Немного полюбезничав со стюардессой, он попросил бутылку воды, но от еды отказался. Холли последовала его примеру, точно зная, что лишила их обоих какой-то мучительной, пагубной радости, не сказав «я бы взяла от тебя все». Когда сервисная тележка покатилась дальше, Холли повернулась к Логану и хмыкнула.

– Ничто так не портит аппетит, как габариты кресла. Готова поспорить, что на этом самолете еще манчкинов из страны Оз перевозили. – Холли любила бить в точку – поэтому сразу наступила на больную мозоль, – но при этом ей хотелось кусать локти. С чего вдруг она считала своим долгом испытать этот образчик мужского достоинства? Она точно знала с чего. Ведь ей придется провести с ним целый час, и она понимала, что не достигла нужной отметки на его счетчике первых впечатлений. И чтобы весь полет не сидеть как истукан, пытаясь не попасть в неловкое положение, нечаянно задев соседа, ей придется расположить его к себе.

Как ни странно, он улыбнулся, продемонстрировав свои достойные гламурного журнала белоснежные зубы, и слегка пожал плечами. Он привык к тому, что при виде его люди робели.

– Кстати, самолетная еда воняет. – Он говорил c искренней улыбкой. Верил в карму.

Логан распознал, что она почувствовала его первоначальную реакцию при виде ее. И он не хотел, чтобы его отнесли к типу людей, которые специально вызывают у других чувство неудобства за самих себя. Он просто занятой человек, на время попавший в сложные обстоятельства. Человек слишком важный, чтобы лететь экономклассом в переполненном самолете. И ему стало неудобно, что он с порога плохо подумал про соседку. Особенно про то, как от нее пахнет. Пахло лавандой, в основном от ее волос. Лаванда ему всегда нравилась.

– Логан, – представился он.

– Холли. – Она протянула пухлую руку без маникюра, и он пожал ее. У него была сильная мужская ладонь, которая не была ни огрубелой или заскорузлой от физического труда, ни вяло-нежной лапкой изнеженного красавчика. – Холли Бреннан. Приятно познакомиться. Простите, если немного вас придавила. В первом классе мест не было.

Ну вот, они в одинаковом положении. Хотя, судя по внешнему виду, покупка дополнительного пространства серьезно ударила бы по ее карману.

– Да, знаю. Мне тоже отказали в посадке. Кажется, какой-то тип крупно выиграл в лотерею и купил билеты в Нью-Йорк всей родне, чтобы те забрались на статую Свободы или покидали монетки с Эмпайр-стейт-билдинг, – пояснил он. – Кто бы мог подумать.

Ну конечно – ему отказали. Судите сами, с чего вдруг греческий бог станет добровольно тусоваться с простыми смертными? Рядом с таким мужчиной нельзя не составить опись собственных изъянов. Судя по внешнему виду, ему место в собственном частном самолете, где он мог бы смаковать «Патрон»[1] или что там у суперстильных принято сейчас поглощать. Не похоже, что он привык быть втиснутым, как сардина в банке, в экономкласс. И теперь приходится ему вести светскую беседу с такими, как она.

Беседа у Холли не клеилась: слова поспешно рвались наружу, но были все не те.

– Никогда не думала, что эконом и первый класс так сильно отличаются друг от друга. Прямо как день и ночь. Правда, с тех пор, как мой зад отрастил вторую половину, я это замечаю.

Уже второй раз она попыталась прямо указать на свои габариты, но Логан снова отказался подхватить шутку. Однако тактика Холли была ему ясна: смейся над собой, не давая шанса другим. Классический защитный механизм.

С профессиональной точки зрения Логана не могло не интересовать, какой тип телосложения скрывается за комплексами Холли Бреннан. Телосложение – его работа. У Холли были лучистые зеленые глаза и милая улыбка, несмотря на то что к ней прилагались двойной подбородок и обидные насмешки над самой собой. Рыжие волосы, по крайней мере, в тот момент, могли сойти за пожар третьей категории. Одежда мятая, как будто она в ней спала, причем неспокойным сном. Любая другая в таком прикиде показалась бы безумной. Однако Холли Бреннан с виду за сумасшедшую не примешь. Она просто выглядит усталой.

Логан не хотел, чтобы Холли подумала, будто он ее осуждает, и не стал возлагать ответственность на нее одну.

– Держать себя в форме – ежедневный труд, – заметил он. Он знал: если хочешь узнать больше о человеке, надо, чтобы тот почувствовал себя в безопасности настолько, чтобы открыться. Ему хотелось, чтобы Холли было комфортно, и тогда, возможно, она перестанет зажиматься и заговорит.

– Смотреть, как умирают, тоже ежедневный труд, – сморщив круглое лицо, пробормотала она.

– Простите, что вы сказали? – Логан не ожидал услышать нечто настолько печальное, его лицо выражало изумление.

– Я никогда не была худой, – выпалила Холли, вдруг почувствовав замкнутость окружающего пространства, – но когда покойному мужу поставили диагноз, еда показалась мне тем единственным, на что я всегда могла рассчитывать, понимаете?

В своем воображении Логан стукнул себя кулаком по лбу.

– Очень сожалею, если показался излишне любопытным. Вы так молоды, чтобы уже потерять… – Сглаживай, – думал он, осекшись. Ни вдовство, ни потери в общем-то не имеют возрастных ограничений. Куда к чертям вдруг делось все его самообладание? Видимо, осталось в первом классе, вместе с горячим полотенцем.

– Да ничего. – Она терпеть не могла жалости. Но еще больше ненавидела себя за то, что только что воспользовалась статусом вдовы, чтобы поставить попутчика в такое же неудобное положение, в каком была сама. К тому же он, наверное, не виноват, что сам – совершеннейший франт, причем состоятельный, и с этим типом людей никогда не происходит ничего плохого. Она торопливо досказала, уже жалея, что завела этот разговор. – Тридцать два года. Познакомились в колледже. Он находился дома до… целых полтора года. А потом… – Холли замолчала, чувствуя, как расшатывается барьер, чего она ни за что бы не допустила с совершенно незнакомым человеком. Она и так рассказала больше, чем собиралась. – Ну, потом, – она пожала плечами, мысленно возвращая кирпичи на место, – не знаю. Это ведь уже не важно?

Нет. Не важно.

– Сожалею, – повторил Логан, боясь, что может снова лишиться дара речи.

Так они и сидели в неловком молчании, и слово «сожалею» заполнило собой окружающее пространство. Он сожалел о ее положении. Она сожалела о самой себе.

Измотанная тоской и ненавистью к самой себе, Холли, бессознательно пытаясь прикрыть жировые складки на животе и боках, сложила руки перед собой. Ей вспомнилось, как не более двух часов назад в аэропорту у стойки обслуживания представитель авиакомпании, смерив Холли недоброжелательным взглядом, зарегистрировала ее на одно из последних мест и как она не слишком мягко предложила Холли дождаться следующего рейса, чтобы сохранить место в первом классе, которое Холли зарезервировала, чтобы избежать неловкости, если пришлось бы покупать два места в экономклассе. Посмотрев на представителя пристальным взглядом и вслух заключив, что одного места вполне достаточно, она одержала победу, но радости не испытала. Холли слегка изменила положение в кресле и этим движением изменила и ход своих мыслей, направив их на все свои потери последних трех лет и на то, как быстро они пролетели. Логан украдкой изучал ее. Она выложила ему все во время полета из Торонто в Ньюарк. Сделала ли она это из-за его первоначальной реакции, которую ему, возможно, не совсем удалось скрыть? Осудил бы он ее так быстро, если бы они оба сидели в первом классе? Вообще, задержал бы он на ней свой взгляд? Протянул бы руку, начал бы разговор, если бы не вторглись в его собственную зону комфорта? Во имя кармического исследования он решил, что, вероятно, стоит узнать больше.

Собравшись с духом, Логан начал сначала:

– Итак, вы возвращаетесь или уезжаете? Вот я возвращаюсь. Живу в Нью-Джерси, Энглвуд.

– Надо же, совпадение, – повернув к нему голову, вежливо удивилась она и снова нахмурилась. – Я живу в Энглвуд-Клиффс. В Торонто у мужа был счет, который надо было урегулировать.

Мысль о карме вернулась, накрыв его будто волной. У него появился шанс исправиться, протянуть руку другому и в то же время вернуть равновесие самому себе. Логан немного помолчал, тщательно подбирая слова.

– Вы пережили тяжелый период, это понятно. Когда направляешь внимание на другого, запустить себя ничего не стоит. Дело, однако, в том, что вы здесь, полны жизни и слишком молоды, чтобы сдать позиции. Я мог бы вам помочь избавиться от некоторых вредных привычек. Возможно, вы даже почувствуете себя лучше.

– И каким же образом? – Заинтригованная тем, что он пустил в ход свои чары, она искоса бросила на него скептический взгляд.

– Я персональный тренер, – пояснил он, – работаю в основном со спортсменами. Живем мы по соседству, и мне ничего не стоит составить для вас программу.

Она ощетинилась.

– По-вашему, я похожа на спортсменку? Боюсь, у меня для вас плохая новость: спортом я последний раз занималась, когда Билли Джин Кинг подначивала Бобби Риггса[2].

Он расплылся в улыбке:

– Что-то я сомневаюсь. Дело было в семидесятых. Вы, наверное, еще не родились. Кроме того, я сказал «в основном».

Отвечать на его улыбку она не стала.

– Ценю вашу щедрость, но этого не потребуется. Спасибо.

Однако Логан уже несся на волне вдохновения, какого не случалось много лет, и идея укоренялась в нем все прочнее. Он тряхнул головой и рассмеялся:

– Кто говорит о щедрости? Мне для раскрутки бизнеса. Что-то вроде профессиональной деформации.

Сомневаться не приходилось: она ни за что не осилит его ценовой ярлык в пятьсот баксов за час, и новый бизнес был ему нужен примерно как собаке пятая нога. Но помимо желания искупить свое не слишком приветливое поведение, Логаном внезапно овладело непреодолимое чувство, что вот, мол, он, мой реальный шанс. О своей работе он теперь думал как о чем-то весьма обычном. Все чаще казалось, что сам он не что иное, как переоцененный счетчик повторов и противник новейших повальных увлечений препаратами и ускорителями метаболизма. Программа с Холли стала бы отдушиной в его непосильной утомительной работе.

Когда Логан начинал работать тренером – задолго до Чейза Уокера, Илайя Мэннинга и других профессиональных спортивных игроков, – его посещало в полном смысле чувство удовлетворения, когда он демонстрировал начинающим, на что они были способны. Какой это был кайф: доводить кого-то до пределов их возможностей и наблюдать за превращением, особенно у женщин. Женское тело в движении было чем-то совершенно особенным. В нем было намного больше естественного баланса, намного больше грациозности. Логан знал, как оно совершенно по-другому отзывалось на силовые тренировки, и это было заметно. Как давно ему не приходилось браться за сложную задачу – раскрыть заложенный в женщине потенциал. А Холли была совершенно не в логановском вкусе, так что сексуальное влечение сводилось к минимуму. В начале его карьеры это часто становилось камнем преткновения, когда речь шла о клиентках. Он давно признал за собой это проявление непрофессионализма как слегка позорное. Почему-то его тестостерон и их эстроген, смешанные с всплеском эндорфина, иногда превосходили силу его сопротивления. Масла в огонь подливал тот факт, что почти всех женщин, с которыми он брался работать, он изначально находил привлекательными. И не считал это зазорным. Проблема решалась сама собой по мере роста его клиентуры за счет товарищей по команде его самых престижных заказчиков, вместо привлекательных женщин. Однако с Холли сохранять профессиональные отношения было бы несложно. Она была бы идеальным проектом. Он помог бы ей вернуться к жизни и получил бы удовольствие в процессе ее превращения.

Логан предложил заведомо заниженную сумму, и Холли, перестав хмуриться, размышляла. Предложение исходило от необычайно привлекательного загорелого и темноволосого незнакомца с большими шоколадными глазами. Кто не любит шоколад? – развеселившись, подумала она. Он напоминал щенка сенбернара, той самой породы, чьей службой было прийти на помощь к отчаявшимся людям. Щенка сенбернара с восхитительной косой саженью в плечах и выпуклыми бицепсами. Возможно, при всем при том он неплохой парень. А если плохой, то так ему и надо, раз взвалил на себя пару месяцев по нескольку раз в неделю заниматься с ней. В любом случае какой может от этого быть вред? Она так давно ни с кем не общалась, и это не самое плохое место, чтобы начать.

Весь остаток полета ни один из них больше ничего не сказал о его предложении. Логан развлекал Холли рассказами о времени, проведенном в Бразилии, где он учился боевым искусствам, надеясь отвлечь ее во время снижения самолета. И это сработало: он настолько завладел ее вниманием, что она почти не заметила, как они приземлились. После посадки они вместе дошли до парковки. Прежде чем расстаться, Холли попросила у него визитку, сообщив, что принимает вызов и свяжется с ним.

– Запишитесь прямо сейчас. – Он ухватился за возможность не позволить ей долго думать и найти отмазку. Не дожидаясь ответа, он залез в рюкзак, протянул ей визитку, достал смартфон и попросил ее номер. – Как насчет четверга, в шесть вечера?

Бросив быстрый взгляд на визитку, она, не медля ни секунды, согласилась.

– Идет, Логан Монтгомери.

Глава 2

Логан ногой закрыл дверь в свою роскошную квартиру на десятом этаже, стараясь сохранить равновесие и удержать рюкзак, спортивную сумку, почту и ключи. Локтем дотянувшись до выключателя на стене, он включил свет, прошел в комнату и, стоя у стола, принялся рассеянно просматривать почту, в который раз поражаясь, как много ее собирается всего за несколько дней. Счет, чек от клиента, счет, журнал, чек, рекламный листок, каталог товаров для фитнеса, счет, журнал, чек от клиента.

Логан задумался. Он только что взял себе новую клиентку – спонтанное решение, родившееся из энтузиазма и угрызений совести. Новая клиентка была настолько далеко за пределами уровня его теперешних программ, что этот опыт и из него самого сделает практически новичка. Он и не помнил, когда в последний раз брал клиента, чтобы начать с нуля. Придется подучить пособие для начинающих. Собственное образование пополнить не помешает. Он продолжил просматривать почту, однако его прервал звонок в дверь. Бросив письма на стол и взглянув на настенные часы, он вернулся к входной двери. Поздновато для стихийного визита. Он открыл дверь, и его лицо расплылось в легкой улыбке.

Она была высокой и стройной, хрупкого телосложения. Белокурые, идеально уложенные волосы, отливающие блеском розовые губы, круглые томные глаза. В обтягивающих джинсах, голубом атласном топике и белом кожаном жакете она идеально сочетала в себе беспризорницу со знойной обольстительницей. Это был образ, украсивший сотни журналов и сделавший из Натали Кимбал звезду.

– Когда ты не ответила на сообщение, я решил, что тебя нет в городе, – растягивая слова, он отошел, давая ей войти.

– Ну и как тебе такой сюрприз? – Натали ласково слегка ущипнула его за щеку и устремилась в гостиную. Ему нравилась ее решительность. Он последовал за ней, с удовольствием вдыхая сладковатый аромат духов.

– Я только что вернулся. Время ты подгадала, из тебя выйдет отличный следопыт, – шутливо заметил Логан, входя за ней в гостиную, но она вдруг резко остановилась и набросилась на него, по-видимому обидевшись на шутку.

– Почти двести дней в году я летаю, – шумно дыша, сказала она. – И знаю, как справиться о расписании рейсов. Не льсти себе, Логан, не такой уж ты особенный.

И все-таки он был особенным, хоть Натали и не хотела признаваться в этом, даже самой себе. Логан Монтгомери был отличной партией, она в этом быстро разобралась. У него было все, чего желали девушки. Он хорошо зарабатывал и дружил со знаменитостями. Был самоуверен, красив и мил, мог подстроиться под любую ситуацию с легкостью, которая могла быть только врожденной. Он никогда не указывал ей, как вести ее собственные дела, если только она не просила его совета. Он был добродушным и отлично разбирался в бизнесе. Никогда не относился к ней свысока и всегда ценил ее ум. А еще секс. Логан любил ее так, будто доводить женщин до оргазма было целью всей его жизни, а она была единственной женщиной на земле.

Проблема была только в одном. За пределами спальни Логану было присуще равнодушие, даже холодность. Возникало ощущение, что он мог бы хоть завтра прекратить с ней встречаться и при этом не сбился бы с ритма. Он никогда не выражал недовольства, если ей приходилось ему отказывать. Он никогда не задавал вопросов о том, где она, и даже особо не интересовался этим, если не брать в расчет вежливые расспросы. Он с очаровательной виртуозностью увертывался от любого намека на обязательства. Он никогда не выказывал ни толики ревности, если другие проявляли внимание или ухаживали за ней. У него не появлялось страстного желания касаться ее на публике, когда они ходили на мероприятия, хотя иногда он это и делал. На ранних стадиях их четырехмесячных отношений это было даже интересно, но теперь она решила, что пора что-то менять, а он, похоже, ее решение не поддерживал. Это начинало ее бесить. Получив полное намеков сообщение о том, что он ждет посадки на обратный рейс, она прождала на парковке у его дома целый час.

– Ну что ты, красотка, – сказал он, чтобы поскорее загладить вину, и шагнул к ней. – Я просто пошутил. Глаз на тебе отдыхает, с этим не поспоришь, жалко только, что ты не поджидала меня прямо у двери. – Просунув обе руки под волосы, он привлек ее к себе для основательного поцелуя – она раскраснелась и тотчас милостиво подчинилась его ласкам. – В одном бантике, – выдохнул он ей в ухо, когда они сделали передышку. Убедившись, что удалось подавить зачатки истерики, он слегка отстранился и провел большим пальцем по ее нижней губе, стирая размазанный блеск.

– Ах, если бы оно так и было. – Она театрально вздохнула, всматриваясь в его лицо. – Я бы до конца дней в одном бантике ходила. – Она пыталась подражать его небрежной манере. – Однако приходится утренним рейсом в Кали лететь, материал в «Reebok» готовить.

– Надолго в этот раз? – не отрывая глаз от ее рта, спросил он. Даже не глядя ей в глаза, он умел заставить ее сердце колотиться сильнее. Его взгляд уже выражал вожделение, желание смаковать ее опять. И снова. Это вызывало вожделение в ней.

– Недели две. – Натали еще раз вздохнула, уже ощущая слабость в коленях. Ее губы надулись в хорошо отрепетированный очаровательный бантик. – В агентстве подобрали еще несколько встреч, чтобы выжать из поездки все. Может, и дольше, если какие-то из них себя оправдают.

– Тогда нам не стоит терять ни минуты. – Логан поцеловал ее еще раз, глубже, сильными руками содрал с нее жакет, отбросил его в сторону и привлек ее к себе. Потеребив кончиками пальцев пояс джинсов на пояснице, он слегка погрузил руку внутрь.

– Наверное, я бы выглядел настоящим эгоистом, если бы овладел тобой прямо здесь, не предложив даже выпить. – Он неохотно оторвался от нее и, взяв за руку, повел в кухню. – Ты голодна?

– О да, голодна, – промурлыкала она, таща его мимо холодильника вдоль коротенького коридора прямо в спальню. Оказавшись там, она сразу прыгнула ему в объятия, обвила его длинными ногами и впилась губами в его губы. Логан с легкостью донес ее до кровати и, положив, быстро снял с себя одежду. Она ждала, наблюдая голодным взглядом, по опыту зная, что ему ужасно нравилось раздевать ее самому. Покончив со своей одеждой, он стоял перед ней, обнаженный и великолепный, решая, что снимет с нее первым делом. Она устала ждать. Протянув руку, она наблюдала, как от одного мягкого прикосновения его половой орган достиг состояния полного внимания. Не успела она повторить действие, как он принял решение.

Он взял топик Натали и снял его через голову, обнажив ничем не скованные торчащие груди. Увеличенные, конечно, ну и что? Накрыв каждую ладонью, он целовал их с чувством благоговения и сжимал нежную упругую мякоть, проводя юрким языком вокруг соска. В порыве страсти он толкнул ее, она откинулась назад, и он, сняв с нее туфли, по одному бросил их через плечо. Он расстегнул джинсы и еще более быстрым движением стянул их, нарочно оставляя трусики. Раздвинув ей ноги и встав на колени, он поцеловал самый их центр, и тонкий шелк был единственной преградой между его губами и ее быстро увлажняющимся влагалищем. Он провел языком вдоль линии трусиков на внутренней стороне бедра и, дразня ее, погрузил его за линию. Ухватившись большими пальцами за лямки на бедрах, он стянул трусики и опять поцеловал ее там. Она издавала стоны, все более гортанные, пока Логан проходился языком по складкам, не торопясь, но с каждым движением приближаясь к клитору. Там он задержался, наслаждаясь звуками, которые исходили от нее. Когда он налакомился и удостоверился, что она намокла и возбудилась, он поднял Натали и, присев на край кровати, усадил ее верхом себе на колени. Он потянулся к тумбочке, выдвинул ящик и достал оттуда презерватив.

– Сегодня, детка, не стоит рисковать. Где только я не был, – поддразнил ее Логан своей дежурной фразой. Устроившись снова на кровати, он протянул ей упаковку из фольги, но продолжал держать за другой конец.

– Загадай желание. – На его губах играла дьявольская улыбка.

Я хотела бы не нуждаться в них, – подумала Натали. Она захватила свободный край упаковки, и они разорвали ее. Логан поймал презерватив и быстро надел его, прежде чем усадить ее на свою пульсирующую эрекцию.

Они стонали в унисон. Крепко держа ее за бедра, Логан без усилий направлял ее вверх и вниз, пока она сама не поймала его ритм. Покрепче обняв его за шею, она двигалась как в седле. Вдруг, гортанно застонав, она впилась ему в плечо своими длинными блестящими ногтями и умышленно провела по коже.

– Следи за коготками, котенок, – проворчал он и решительно отпрянул.

Натали настойчиво продолжала впиваться ему в плечо. Она поцеловала его в щеку, поводила языком вокруг и внутри уха, придвигаясь к горлу. Поцелуй за поцелуем, и вдруг зубы.

– Нет-нет-нет. – Голос был хриплый от страсти. Почувствовав неладное, он оторвал ее от своей шеи. – Не кусаться, – предостерег он, легонько встряхнув ее. Такое случалось и раньше. Ему нравилась ее агрессивность, однако он терпеть не мог неустанные попытки пометить его. Она упорно целилась в шею – в этом читалось желание отправить что-то вроде сигнала, заявив, что он несвободен. Сам он в этом участвовать не желал.

– Прости, – притворно смутившись, будто ее застали врасплох, ответила она. Она почти полностью отделилась от него, но тут же надвинулась вплотную, и ее мускулы стали сокращаться, когда они соединились. Она услышала, как он довольно выдохнул, и повторяла это действие, пока не удостоверилась, что его настигло состояние исступления от ее движений. И тогда она вернулась к основанию его шеи. Стараясь, чтобы ее движение больше походило на поцелуй, она засасывала и при этом отводила губы. Стратегия оказалась успешной, и она продолжала. Когда она взялась за дело в третий раз, рот был слишком влажным, и всасывающий звук уже было не спутать ни с чем.

– Натали. Что я тебе сказал? – упрекнул он ее и, не теряя больше времени, поднялся. Он бросил ее лицом на кровать и тут же приподнял. Ее колени не успели коснуться матраса, как он уже ловко вошел в нее сзади, даже не сбившись с ритма. Его подход кардинально изменился. Куда-то делись щедрость и неторопливость: теперь он овладевал ею грубо, усердно работая бедрами при каждом толчке, так, чтобы добраться до ее самого чувствительного места.

– Логан, – стонала она. Как же его раздражали шрамы любви. Крепко держа ее за талию, он сладострастно трудился над ней, все быстрее и грубее, приближаясь к собственной разрядке. Она безуспешно пыталась негодовать по поводу знакомого покалывания, начавшего разрастаться у нее внутри, пока он мастерски вдавливался в нее снова и снова, скорее наказывая ее, чем ублажая. Покалывание расцвело и разрослось, оттеснив все остальные чувства. Она сжала кулаки и колотила по кровати, уступая. Его ноги напряглись, он сжал ее еще крепче. Она, кончая, выкрикивала в покрывало его имя.

Они лежали среди вороха смятого белья. Натали устроилась на его гостеприимной руке и положила голову ему на грудь. Он натянул простыню, прикрыл себя и ее, отгородив от прохладного воздуха их усталые влажные тела. От прежнего гнева после пережитого взаимного оргазма не осталось и следа. Ему даже обнимашки нравятся, – размышляла про себя она, прижимаясь к нему. Это был какой-то полубог секса.

– Черт тебя дери. – Логан поворочался на подушке в изголовье кровати и по новой ощутил острую боль от царапин на спине. – Думаю, мне нужен неоспорин[3]. Такое ощущение, что ты меня пырнула, и не один раз.

Натали усмехнулась, даже не думая сдвинуться с места. Ее голова двигалась в такт колебаниям от сокращения его мышц. Будто катаешься на грудной волне, чистое наслаждение.

– Да ладно, – дразнилась она, когда они снова улеглись, – а я-то думала ты крутой чувак. Но с превеликим удовольствием растерла бы тебя чем там надо, чтобы инфекции не было. Хочешь проверить, нет ли у меня ржавчины на ногтях? А прививки ты все сделал? – Она поднесла руку к его лицу.

– Как смешно, – рассмеялся он, игриво отмахиваясь от ее руки, и поскреб ее спину. И тут он вспомнил. – Ты понимаешь, что если я в зеркале найду засос, то рассержусь по-настоящему.

Она приподняла голову для быстрого осмотра и стала раздумывать, сказать что-то или нет. В тусклом свете, падающем из прихожей, она видела нечеткий след своего прикуса и что-то похожее на синяк. Если повезет, к утру следов не будет. Натали поморщила носик, жалея, что в первый раз упустила свой шанс укусить его посильнее до того, как он насторожился. И с его яростью она бы справилась, если бы сделала свое дело. Конечно, след на шее был низко, и его будет не видно, если Логану нужно будет приодеться. Она надеялась, что еще несколько часов сможет удерживать его в постели и тем самым избежать конфликта. Она опять устроилась на его груди и стала водить рукой по твердому животу, возможно, чтобы отвлечь от темы разговора.

– Так надень рубашку с воротничком. Не вижу большой проблемы. – Слова вылетели сами собой, хотя она изо всех сил старалась действовать из лучших побуждений, и ее блуждающая рука замерла на подступах к паху.

– Большая проблема в том, – отчеканил он, – что я не признаю, когда у меня по всему телу вытатуированы подробности моей сексуальной жизни.

– Знаешь, – сказала она уныло-снисходительным тоном, раздраженная нарочитым употреблением слова «секс» вместо слова «любовь» при описании их постельной деятельности, – на свете полно мужиков, которые бы гордились этими знаками внимания, получив их от меня.

– Тогда, наверное, и спи с ними, – отпарировал Логан, добродушие которого начинало иссякать. Зачем она постоянно напоминает ему о своей привлекательности? В этом была какая-то скрытая навязчивость. Когда она не совала свою желанность ему под нос, ему приходилось напоминать ей, какая она красавица. Или, что еще хуже, слушать, как она высказывает неудовлетворенность собой. Да она фотомодель, в конце-то концов, и все, что она зарабатывает, зиждется на внешности.

Натали понравилась Логану сразу, как только они познакомились в Лас-Вегасе на спортивной выставке. Она демонстрировала товары, он был посетителем. Он даже не пытался скрыть свое восхищение ее упругим цветущим телом. Поначалу Натали была таинственной и манящей. Жизнь у нее была, как и у него, насыщенная и интересная. Она была живой и остроумной, что делало ее еще привлекательней. Каждая их встреча была подобна урагану. Каждую минуту вечера, отведенную на положенное «свидание», они проводили в ожидании момента, когда окажутся за закрытой дверью. Логан размышлял о том, как Натали под воздействием нескольких умелых движений его руки превращалась из как будто бы робкого котенка в тигрицу и как после ему всегда хотелось еще. Однако в последние несколько недель у него было чувство, что они монотонно качаются на доске. Он понимал: бывают дни, когда женщине кажется, будто она недостаточно привлекательна или не уверена в себе, и ей приходится напрашиваться на комплимент, который он всегда выдавал с готовностью и с удовольствием. Но в последнее время все их разговоры велись в одном и том же направлении и заканчивались в одном и том же месте. Месте, избегать которого ему надоело.

Натали сделала еще одну попытку поиграть на струнах его ревности.

– Может, я уже сплю с ними.

– И я смогу их вычислить по засоcам и царапинам? – Логан предпринял попытку вернуть разговору непринужденность.

– Знаешь что, Логан? Иногда ты просто придурок. – Потянув на себя простыню, Натали неплотно завернулась в нее, как в тогу, и встала. Она принялась сердито рыскать по комнате в поисках сброшенной одежды. Логан приподнялся на согнутом локте, положил голову на ладонь и наблюдал за ней – тот факт, что она решила прикрыться, причем в почти совершенной темноте, не ускользнул от его внимания.

– Ладно тебе, Нат, – в конце концов мягко сказал он и свободной рукой похлопал по ее месту на постели. – Уходить необязательно. Сейчас поздно. Я хочу, чтобы ты осталась. Иди ко мне. А утром отвезу тебя в аэропорт.

Она прекратила поиски, включила свет и уставилась на Логана: он лежал перед ней абсолютно голый, вытянувшись во весь рост. Он был так великолепен, что было даже больно смотреть. Его слова прозвучали искренне, и ей хотелось поверить. Но последняя фраза выдала его – он понимал, что утром избавится от нее. Он также, по-видимому, понимал, что агентство пришлет за ней машину. Да он ни за что не стал бы отменять утренних клиентов, чтобы отвезти ее в аэропорт. А предложил просто, чтобы не выглядеть плохим парнем. Логан плохим парнем никогда не был – он просто был парнем без обязательств. Можно забыть о проникновенном признании в любви. Она поняла, что ничего такого не ожидается.

Его уговоры вернули ее из задумчивости.

– Ну что ты стоишь там, вся закутанная и злая? Будто я не знаю, сколько жара под этой простыней. Волосы растрепаны, и от этого ты адски сексуальна. Иди ко мне, я продемонстрирую, как сильно ты меня заводишь.

– А когда ты собираешься сообщить мне, что мое желание исполнилось и я могу больше не вскрывать упаковки презервативов? – в лоб спросила она, внезапно решив поднажать, а потом разбираться с последствиями.

– Опять ты за свое? – Он ворча откинулся на постель, все следы его игривого и ласкового тона улетучились.

Натали возобновила поиски одежды и металась по комнате, ища топик и явно негодуя.

– Ты говоришь так, будто я прошу тебя о какой-то вопиющей жертве. Конечно, иметь в своем распоряжении шлюху жутко удобно, но мне это немного наскучило.

– Я никогда не обращался с тобой как со шлюхой. – Он вздохнул, глядя в потолок. – Хотя бы исходя из того, что я тебе не платил.

– Лучше бы уж платил, – прошипела она в ответ. – Тогда у меня хотя бы было четкое понимание своего положения и я не теряла бы время, рассматривая тебя как вариант.

Логан больше не намеревался возвращаться к этому разговору. Его все больше утомляло лавирование среди словесных мин только ради жаркого секса. Секс, безусловно, не был тем, о чем Логану приходилось волноваться. Он мог получить его в любое время и с минимальными усилиями. Вот что ему не удавалось, так это найти ответ на вопрос, зачем он все еще крутился с Натали на этой воображаемой карусели. У него не было особого желания обладать кем-либо на праве собственности, и его, уж конечно, совершенно не привлекала перспектива, чтобы обладали им.

Логан встал с кровати и, ничего больше не говоря и не прикрываясь, направился на кухню за остро необходимым стаканом воды. Может, и Натали поостынет.

Оставшись в спальне одна, начисто сброшенная со счетов, Натали быстро оделась. Намереваясь уйти, даже не удостоив Логана взглядом, она поспешно прошла мимо того места, где он стоял, опершись о кухонный стол, и ринулась к выходу. Когда она дошла до гостиной, его голос остановил ее:

– Разве не достаточно тебе иметь в своем распоряжении десятки мужиков? Зачем тебе так настаивать, Натали? Зачем вносить сумятицу в нечто хорошее?

– Значит, если связать себя обязательствами со мной, это внесло бы сумятицу в хорошее? – с недоверием спросила она, обернувшись на доносившийся из кухни голос, довольная, что успела подготовиться к изысканному великолепию его обладателя. Она твердо решила не поддаваться.

Логан не собирался допустить, чтобы разговор свелся к скандалу. Он вообще не относился к скандалистам, но хорошо знал, что она – совсем другое дело. Он молча осушил содержимое стакана, поставил его на стол и вышел из кухни.

– Мы пару месяцев как встречаемся, – ответил он ровным голосом.

– Не пару. Четыре. Четыре месяца. Почти пять, – поправила она, судя по голосу и выражению лица, явно обидевшись.

– Половина из которых прошла в твоих разъездах по стране, – мягко ответил он.

– Уже через полтора года мой контракт заканчивается.

Он замотал головой и перебил ее:

– Речь не о твоей работе. А о слишком быстром развитии событий. Мы оба сейчас переживаем успешный период жизни, занимаемся чем-то хорошим. Вступая в отношения, мы понимали, что жизнь у обоих очень насыщенная, со множеством обязательств перед собой и перед другими. И я не думаю, что что-то изменилось. Пока. – Логан понимал, что слова прозвучали нетактично, хотя и не преднамеренно. Он попытался сгладить острые углы с помощью сомнительного комплимента. – Кроме того, думаю, что тебя это заботит лишь из-за того, что это я немного колеблюсь. Если бы я сам предложил тебе связать себя обязательствами, ты бы бежала от меня как черт от ладана.

– Неправда, – категорически сказала она, больше не заботясь, что может показаться отчаявшейся и назойливой. – Я знала, что ты какой-то особенный, как только мы познакомились. Разве ты этого не видел? Боже мой, разве ты этого не чувствовал?

– Я чувствовал, что мне невероятно повезло, что такая, как ты, лезет из кожи вон, чтобы проводить со мной свое свободное время, – искренне ответил Логан, хотя он не хотел обидеть ее еще сильнее, сообщив, что не чувствовал того же, что она. Он никогда не испытывал особенных чувств ни к одной женщине, вообще никогда. Ему и в голову не приходило, что это должно произойти. В то время он ни с кем больше не встречался, но и не придерживался мнения, что однажды наступит время, когда нужно будет поставить жирную точку в богатом выборе вариантов. Он обычно не встречался с несколькими женщинами одновременно, он признавал за собой неспособность к длительным отношениям. Плохо они чаще всего не заканчивались, а просто гасли, не успев разгореться. Женщины забредали в его жизнь и исчезали из нее, осознав, что он не шел на жертвы, чтобы приспособиться к их присутствию. Он никому из них ничего не обещал, никогда никого не подводил и всегда открыто заявлял, что у него не очень много свободного времени. У него был ненормированный рабочий день, и это был его выбор. И еще нужно было находить время для своих собственных тренировок. Все, что оставалось, это время побыть в своей берлоге и воспользоваться еще одним важным бонусом его профессии – билетами на любые спортивные мероприятия, на которые ему хотелось бы попасть. Он пока не был готов отказаться от времени в берлоге, по крайней мере не был готов отказаться навсегда. А с Натали, когда дошло до дела, глубоко внутри он понимал, что не смог бы стать мальчиком-забавой у ненадежной, страстно царапающейся мегеры. Он не хотел потерять ее, но не собирался и врать ей или себе, только чтобы она осталась.

Логан нерешительно протянул к ней руки, и когда она не сделала попытки отпрянуть, нежно взял за плечи.

– Кроме того, если серьезно, Нат, я считаю, что ни ты, ни я не готовы к следующему шагу. Ведь придется каждый день общаться и семь дней в неделю и двадцать четыре часа в сутки докладывать друг другу свои координаты. Мы так замкнемся друг на друге, что будет странно проводить какое-то количество времени с представителями противоположного пола, когда будем расставаться на несколько недель подряд. Не ты ли хотела не давать делу слишком серьезного хода и планировала блюсти что-то вроде образа «бойкой одиночки»?

Сыграло ему на руку, – тоскливо подумала она и припомнила, как на первом свидании делала именно такие заявления, потому что вообще делала их часто. Многие выдают легкомысленную болтовню до того, как решить, есть ли взаимное притяжение. Может, не из соображений сохранения публичного образа, а скорее из-за нежелания показаться чересчур заинтересованными. Логану вообще не пришлось ничего говорить, она сделала это за него. Ей даже в голову не приходило, что те слова так легко и быстро могут быть использованы против нее. И она никогда не думала, что может относиться к тому типу людей, которым приходится, нерешительно заглотив наживку, скрываться в засаде и, затаив дыхание, ждать, когда зазвонит телефон. От его прикосновения веяло теплом, и Натали прикрыла глаза: вот бы он привлек ее и обнял, а не держал на расстоянии вытянутой руки. Его бессознательное действие было красноречивее всяких слов, и она наконец прислушалась.

– Образа? А какой образ интересует тебя, только честно? – Открыв глаза, она остановила их на его идеальном лице, всей душой надеясь на какой-то знак: ему не безразлично, что она собирается уйти.

– У меня нет образа, – проведя рукой по ее волосам и легонько потянув за мочку уха, ответил он. – Я просто парень с парой тренажерных залов.

– Залов с богатой и знаменитой клиентурой, – слабо возражала она, устав от уловок, как его, так и своих. – Значит, по аналогии, ты один из них. И пожалуйста, прекрати делать вид, что мне одной придется потерять все, а ты благородно отстаиваешь мои интересы. От этого я чувствую себя еще большей дурой.

– Котенок, ты не дура. – Уголки его губ поползли вверх, придав лицу выражение, истолкованное ею как сардоническая улыбка. – Но, честно говоря, иногда ты ведешь себя глупо.

Вот оно что. Еще одно завуалированное оскорбление, аккуратно завернутое и упакованное в виде ласкового обращения. Наверное, настало время перестать за ним бегать и дать обоим решить, что они друг для друга значат, и значат ли вообще.

Она вывернулась от него, схватила с кофейного столика сумку, подняла с пола жакет и направилась к двери. Открыв ее, она мобилизовала весь свой благородный гнев и в последний раз бросила убитый горем взгляд на стоящего перед ней во всем своем обнаженном великолепии мужчину.

– Пошел ты, – уныло сказала она и вышла, сильно хлопнув дверью.

Логан не спеша направился вслед за ней – запереть дверь и выключить свет перед тем, как вернуться в постель. В прихожей в висевшем на стене овальном зеркале он быстрым взглядом выхватил свое отражение и остановился как вкопанный. Подойдя ближе и присмотревшись, он с досадой вздохнул. Потом обернулся к входной двери и в абсолютно пустой квартире произнес:

– А след все-таки останется.

Глава 3

Холли сидела на диване у себя в гостиной. В одной руке она держала пульт от телевизора. В другой – литровую бутыль кока-колы. Пакет кукурузных колечек с луковым вкусом был зажат между ног. Она бесцельно меняла каналы, переключая с одной программы на другую.

Казалось бы, еще один вечер, когда оживал один лишь телевизор. Обычно по вечерам она могла затеряться в комедийных сериалах, описывающих выходки незадачливых, неподходящих друг другу людей, влюблявшихся, несмотря на недостатки. Она могла раскрывать заговоры с целью убийства вместе с гламурными девицами, будто шагнувшими с журнальных страниц, а не из неопрятных полицейских участков. Они задерживали бандитов с помощью невероятно привлекательных партнеров-мужчин, которые считали девиц неотразимыми, невзирая на опасность и долг службы. Холли могла перемывать кости героям реалити-шоу, хихикая над дураками, добровольно пренебрегавшими своим достоинством ради возможности оказаться перед камерой. Но это был не такой вечер. Это был вечер перед первой тренировкой. Она волновалась. Меньше чем через двадцать четыре часа выглядеть дурой будет уже она. Холли нужно было отвлечься. Вот бы найти информативную рекламу, где Тони Литтл проталкивает свою «Газель»[4]. Даже когда состояние Брюса быстро ухудшалось, Тони Литтлу всегда удавалось вызвать у Холли остро необходимый смех – достаточно было увидеть, как его длинным, как у Фабио[5], волосам с трудом удается не отставать от его бешеных как бы подскоков в такт выкрикиваемой им вдохновенной чепухе.

Холли остановилась на передаче о людях, страдающих патологическим накопительством. Герои передачи сильно смахивали на нее, но по горло погрязли в помойке из сломанных безделушек. В ужасе она неотрывно смотрела, как бригады уборщиков в защитных костюмах, действуя из лучших побуждений, приходили накопителям на помощь. Они сгребали с пола мусор, пока врачи спрашивали накопителей, что они чувствуют, обнаружив многократно прохудившееся и перепачканное крысиным пометом одеяло двадцатипятилетней давности или окаменелый фруктовый кекс, подаренный соседкой еще в тысяча девятьсот девяносто шестом году. Всего за час их дома были приведены в порядок, а проблемы решены. Она знала, что все было не так просто.

Передача прерывалась бесконечной рекламой того, что человек мог использовать, чтобы стать лучше. От этого жидкого крема ваша кожа замерцает и к ней будет невозможно не прикоснуться. От того шампуня вы превратитесь в магнит для мужчин. Фармацевтические фирмы распространяли препараты с целым списком побочных эффектов еще хуже самой болезни. Конечно, у вас могут появиться суицидальные мысли, но по крайней мере вы сможете сказать, что бросили курить. А еще здесь был нескончаемый парад рекламы о диетах. Знаменитости, у которых, по мнению Холли, и так были вполне приемлемые фигуры, превращались в «кожу да кости», и у них сразу же начиналась такая жизнь, о которой они всегда мечтали. Что, черт возьми, было не так с их жизнью раньше? Холли поморщилась, так как началась еще одна реклама – ее любимая. Про таблетку, от которой, как по волшебству, в рекордные сроки сбрасывают вес, но которую можно принимать только тем, кто «хочет всерьез снизить массу жира». Даже то, как комично выступающая произнесла слово «жир», нарочито растягивая три буквы для полного эффекта и чтобы подчеркнуть серьезность положения. Холли направила пульт на экран и выключила телевизор.

Она видела свое отражение в потемневшем плазменном экране – искаженный зеркальный образ сидящей на диване Холли. Она вперилась в него взглядом. Образ на экране представлял собой бесформенную массу. Очень много плоти, растекающейся по всему дивану. Неоново-желто-зеленый верх пакета кукурузных колечек отражался настораживающе четко. Сильно сжав ляжки, она услышала хруст дробящихся колечек. Холли откинула голову назад и вздохнула. Завтра все это изменится, – сказала она себе. Уже завтра она будет следовать указаниям Логана Монтгомери, самого высокого, смуглого и красивого незнакомца из тех, что ей встречались. Человека, который не только убежден, что ее нужно спасти, но и уверен, что может это сделать. Она глубоко втянула ртом воздух, пытаясь справиться с нарастающей тревогой, вызванной этой мыслью. Что, если он не такой приятный, как показалось в тот день в самолете, и на самом деле как тренер Аттила?[6] Что, если он лишь пустил пыль в глаза, а на самом деле ничего не знает и в конце концов сломает ей что-нибудь нужное, например позвоночник? Что, если она пукнет, когда будет выполнять упражнение?

Зазвонил телефон, испуг резко вернул Холли в реальность. Она швырнула пакет на стол перед собой и быстро глотнула кока-колы. Дотянувшись до другого конца дивана, она сняла трубку.

– Привет, подружка, – послышался бодрый голос. – Как ты там, справляешься?



Tausende von E-Books und Hörbücher

Ihre Zahl wächst ständig und Sie haben eine Fixpreisgarantie.